А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

N прочел полную историю гнева, разочарования и неудовлетворенных желаний. Шофер после некоторого колебания посмотрел в глаза N и медленно кивнул головой.
— Есть проблема, — сказал N. — Пожалуйста, не беспокойтесь, но мсье Хьюберт сегодня не сможет присоединиться к вам. Он попал в серьезную автомобильную катастрофу.
Человек на пассажирском сиденье сказал пару предложений по-арабски. Его руки обхватили ручку толстого черного «дипломата». Шофер что-то односложно ему ответил и повернулся к N.
— Мы ничего не слышали об аварии. — Его французский звучал по-варварски жестко, но говорил он без ошибок. — А вы, простите, кто?
— Марк Антоний Лаборе. Я работаю на мсье Хьюберта. Несчастье произошло во второй половине дня. Думаю, он говорил с вами до этого?
Мужчина кивнул, и радостный поток адреналина снова хлынул в кровь N.
— Недалеко от Монтори потерял управление туристический автобус и столкнулся с его «мерседесом». К счастью, мсье Хьюберт отделался всего лишь переломом ноги и сильным сотрясением мозга, а его спутница, молодая женщина, погибла. Он то приходит в сознание, то теряет его, и, конечно же, он очень расстроен из-за смерти девушки, но когда я оставлял его в госпитале, мсье Хьюберт выразил свои сожаления по поводу причиненных неудобств. — N вдохнул еще литр прозрачного воздуха. — Он настаивал, чтобы я лично принес его глубочайшие извинения и заверил вас в его почтении. Он также желает, чтобы вы знали, что не далее как после небольшой задержки все дела будут улажены.
— Хьюберт никогда не говорил о помощнике, — сказал шофер. Другой произнес что-то по-арабски. — Мсье Ло и я желаем знать, что подразумевается под «небольшой задержкой»?
— Дело всего нескольких дней, — ответил N. — Все детали у меня в компьютере.
Их смех прозвучал, как треск веток, как звук от автомобиля, приземляющегося на деревья и скалы.
— Наш друг Хьюберт без ума от своего компьютера, — сказал шофер.
Мсье Ло наклонился вперед и посмотрел на N. У него были густые усы, высокий лоб интеллектуала и пронизывающий взгляд ясных темных глаз.
— А как звали погибшую женщину?
Акцент у мсье Ло был сильнее, чем у водителя.
— Мартин. Все, что я знаю, — сказал N. — Непонятно, откуда взялась эта сучка.
Глаза месье Ло сощурились.
— Мы продолжим беседу внутри.
— Рад бы присоединиться к вам, но мне нужно возвращаться в госпиталь. — N махнул сумкой в дальний конец стоянки. — Почему бы нам не пройти туда? Это займет каких-то пять минут. Я покажу вам, что есть в компьютере, и вы обсудите все за ужином.
Мсье Темпл глянул на мсье Ло. Мсье Ло поднял и опустил указательный палец. «Пежо» зашуршал по гравию и остановился у забора. Габаритные огни погасли, и мужчины вышли. Мсье Ло ростом около шести футов и худой, мсье Темпл — на несколько дюймов выше и толще в груди и в поясе. На обоих отличные темные костюмы и сияющие белизной рубашки. Приближаясь к ним, N видел, как они поправляют одежду. У мсье Темпла был большой пистолет в наплечной кобуре, у мсье Ло что-то поменьше в кобуре на поясе. Они чувствовали свое превосходство, даже некоторое презрение к мсье Лаборе — лакею торговца антиквариатом, который привязан к своему компьютеру, как младенец к материнской груди.
N подошел к мсье Темплу сбоку, улыбнулся и нырнул сквозь щель в заборе.
— Лучше, если они не увидят экран, — сказал он в их нахмуренные лица. — Я имею в виду — люди в ресторане.
Теряя терпение от всех этих глупостей, мсье Ло кивнул мсье Темплу:
— Иди разберись с этим, — и добавил кое-что по-арабски.
Мсье Темпл оскалился, дернул вниз полу пиджака, нагнулся, положил правую руку на грудь, а другой рукой помог себе установить равновесие и просунул свое пузо через трехфутовую щель. N отошел в сторону, держа свою сумку сверху на заборе. Мсье Темпл перекинул одну ногу через белую нижнюю планку и заколебался, будто не зная, поднять ему вторую ногу или опустить эту. Наклонившись влево, он согнул правое колено и крутанулся. При этом зацепился ногой в легком кожаном ботинке за забор. N сделал еще один шаг вдоль забора, прижав сумку к груди, словно пытаясь защитить ее. Мсье Темпл отскочил на одной ноге в сторону и вызволил другую. Смутившись, он нахмурился и снова подергал полу пиджака.
N встал на колени, держа сумку перед собой. Мсье Ло взялся за доску и просунул голову через щель. Когда он перешагнул через нижнюю перекладину, N выхватил пистолет и выстрелил прямо в центр его интеллектуального лба. Пуля вырвалась через затылочную часть черепа мсье Ло и, ведомая законами физики и невероятной удачей, чмокнула мсье Темпла в грудь; кровь и серая мякоть забрызгали его рубашку. Мсье Темпл пошатнулся назад и со стоном рухнул на землю. N чувствовал себя как игрок в гольф, попавший в лузу во время прощального турнира. Он вскочил на ноги и приблизился к мсье Темплу. Гримасничая и захлебываясь кровью, заливающей рот, араб все еще храбро пытался вытащить пистолет из наплечной кобуры. Пуля прошла через легкое или, может быть, гуляла где-то внутри, прежде чем остановиться. N установил дуло глушителя позади мясистого уха, и правый глаз мсье Темпла, большой, как у коровы, повернулся на него.
Свет струился из окон таверны, мягко освещая ряд машин и растекаясь по гравию. Мсье Ло в неуклюжей позе лежал на нижней планке забора, свесив руки и ноги по обеим сторонам. Кровь капала на траву под ним.
— Красота всегда радует глаз, — сказал N.
Мсье Темпл предложил что-то очень неприятное в ответ, но его оборвала девятимиллиметровая пуля.
N сгреб мсье Ло за воротник и ремень и стащил с забора. Затем взял его за запястья, отволок по траве к краю ущелья и вернулся за мсье Темплом. Он достал их бумажники из боковых карманов и вынул деньги, в сумме вышло около тысячи долларов франками. Он сложил купюры в карман пиджака и выкинул бумажники в пропасть. Осторожно, чтобы кровь не попала на руки и одежду, N подтолкнул мсье Темпла ближе к краю и скатил его с обрыва. Тело тут же исчезло из виду. Следом он столкнул мсье Ло, и на этот раз ему показалось, что снизу из темноты донесся слабый звук удара. Улыбаясь, N направился назад к забору и перелез через него.
N открыл машину арабов со стороны водителя, вынул ключ из зажигания и откинул сиденье вперед, чтобы дотянуться до кожаного чемоданчика. Судя по весу, можно было бы сказать, что чемоданчик набит книгами. N мягко хлопнул дверью и перекинул ключи через забор. Находясь в прекрасном расположении духа, он не смог удержаться от тихого смеха, пересек покрытую гравием площадку и направился вниз с холма к своей машине с сумкой в одной руке и чемоданчиком в другой, качающемся в такт шагам.
Сев за руль, N поставил чемоданчик на пассажирское сиденье и включил верхний свет. В течение нескольких секунд он не мог пошевелиться, только смотрел на гладкую черную отстроченную кожу и медные защелки. У него перехватило дыхание. N наклонился к кейсу, закрыл глаза и нажал пальцами на застежки. Они открылись с плавным, значительным звуком. Он приподнял крышку на несколько дюймов, раскрыл глаза и увидел плотные ряды перевязанных тысячедолларовых купюр, лежащих в три слоя.
— И все это мое, — прошептал N.
Через несколько секунд, придя в себя, он вдохнул и выдохнул, чувствуя, как все мышцы тела дышат вместе с ним. Затем завел машину и плавно покатился вниз с горы.
Когда N повернул к огражденной стоянке, он увидел ярко освещенные окна столовой, за которыми вовсю шел праздник. На столах горели свечи, до него долетали гул и отдаленное жужжание людских голосов. Эта счастливая толпа, казалось, заняла все места на стоянке, разве что кроме грузовика с надписью «Комет», припаркованного перед кухней под таким углом, что он занимал три места сразу. N прокатил мимо грязного «рено» пьяных басков, высокого красного авто японских туристов, мимо «сааба» немцев и других знакомых и незнакомых машин. Перед решеткой рядом с входом оказалось свободным узкое местечко. N въехал в ворота, собрал свои сумки и, задержав дыхание и втянув живот, протиснулся из машины наружу.
Шофер грузовика в синем комбинезоне сидел на стуле у дверей в кухню. Лицо его выражало скуку и безграничное терпение, как у музейного стража. Женщины в это время суетливо бегали туда-сюда с полными подносами и грудами посуды. N стало интересно, что же это такое важное понадобилось привезти вечером в воскресенье, а затем он увидел ярко вспыхнувшее платье Альбертины, стоявшей лицом к раковине и спиной к нему. В нескольких дюймах от ее бедра хозяин гостиницы склонился над раковиной, скрестив руки на груди, и что-то говорил сквозь зубы с заговорщическим видом. Интимность их беседы, ее внимательное отношение к его словам подсказали N, что это отец и дочь. То, о чем папочка не знает, его и не расстроит, подумал он.
Хозяин обернулся, и они встретились взглядами с N.
N улыбнулся ему и плечом открыл стеклянную дверь.
По дороге к конторке он увидел, что это его собственное приподнятое настроение наполнило обычный воскресный обед ощущением праздника. Японские джентльмены, семья немцев, французские туристы и группа местных басков ели и пили за разными столами. Альбертина не освободится еще в течение нескольких часов. У него достаточно времени, чтобы заказать билет на самолет, упаковать вещи, насладиться ванной и даже вздремнуть. Адреналин перестал поступать в кровь, и N почувствовал, что телу требуется отдых. Голод, который он испытывал раньше, исчез — еще один знак того, что надо немного поспать. N взял ключ со стенда и поволок тяжелющий чемодан по лестнице, включая по дороге свет.
Он замкнул дверь изнутри, сел на кровать и открыл кейс. Двадцать пять банкнот в каждом пакете, шесть рядов в ширину и три ряда в глубину. Четыреста пятьдесят тысяч долларов: не миллион, но душу греет. N закрыл кейс, аккуратно положил его на полку в шкафу и поднял трубку телефона. Через двадцать минут он обеспечил несуществующему джентльмену по имени Кимбалл О'Хара чартерный рейс из По в Тулузу в четыре утра и перелет до Марселя на пять. Беспокойство его заказчиков не достигнет серьезной стадии до тех пор, пока он не доберется до Тулузы, и N уже будет лететь на самолете в Италию, когда они дойдут до стадии совершенной паники. Тела могут не найти в течение многих дней.
N сложил и упаковал свою одежду в сумку на колесиках и поставил ее у двери. «Кима» он оставил на прикроватном столике. Он выбросит свою сумку в канал где-нибудь в Олороне.
Горячая вода с журчанием стекала в раковину, N брился второй раз за день. Ванна убаюкала его до дремоты. Он обкрутил полотенце вокруг талии и вытянулся на кровати. Прежде чем N погрузился в сон, перед его глазами возник последний образ — неподвижная великолепная женская нога в прозрачном черном чулке.
Тихий, но настойчивый стук в дверь разбудил его. N посмотрел на часы: одиннадцать тридцать, раньше, чем он предполагал.
— Сейчас иду.
Он встал, потянулся, плотнее обмотал полотенце вокруг талии. Облако тошнотворного цветочного запаха окутало его, как только он открыл дверь. Альбертина, одетая в плащ поверх ночной рубашки, нырнула в комнату. N поцеловал ее шею, едва коснулся жадных губ, он продолжал улыбаться, пока она тащила его к кровати.
* * *
Альбертина закрыла за собой дверь, и трое мужчин в коридоре одновременно выступили вперед. Тот, что был справа, открыл мешок для мусора и протянул ей. Она сунула туда большой окровавленный нож и изорванную ночную рубашку. Мужчина окинул ее внимательным взглядом.
— Можете войти, — сказала Альбертина, благодарная за то, что он не стал ничего говорить на своем отвратительном французском.
Все трое поклонились. Несмотря на все обещания себе, она не смогла удержаться и поклонилась им в ответ. Униженная, она снова выпрямилась, чувствуя их взгляды на своем лице, руках, ступнях, лодыжках, волосах и на всем остальном, что они могли разглядеть. Альбертина отошла в сторону, и они проскользнули по очереди в комнату, чтобы начать работу.
Она спустилась в затемненный холл, ей навстречу из-за конторки встал отец. Под длинным столом Гастон, пес, черный с белым, вздрогнул во сне.
— Все прошло нормально? — спросил отец.
Он тоже оглядел ее, ища пятна крови.
— А как, ты думаешь, все прошло? — вопросом ответила Альбертина. — Он почти спал. К тому моменту, когда он понял, что происходит, его грудная клетка была уже вскрыта.
Кодовый замок на входной двери щелкнул и открылся. Два американца посмотрели на них. Гастон поднял голову, вздохнул и снова заснул. Альбертина сказала:
— Эти идиоты в беретах сейчас наверху. Кстати, как долго вы использовали японцев?
— Около шести месяцев.
Человек в твидовом пиджаке говорил по-английски, потому что знал, что этот язык раздражает ее, а вызывать раздражение было его способом флиртовать.
— Эй, нам нравятся эти дикие и сумасшедшие парни, они наши меньшие самурайские братья.
— Только пусть твои пустоголовые братья не упустят чемодан в шкафу, — сказала Альбертина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов