Правила не разрешали шевелиться, поздравлять по случаю удачного выстрела или сочувствовать стрелку, которому не повезло.
Хогбен посерьезнел. Речь шла о крупной сумме, и он вел себя осторожно. Он не спешил, чего нельзя было себе позволить на настоящей дуэли. Его правая рука поднялась, опустилась и вытянулась. Он ждал, пока луч света не упал на крошечную мишень.
Щелк!
Струя огня, громкое эхо от удара по железу. Мишень, пораженная в самое яблочко, разлетелась на кусочки.
Хогбен не спеша положил первый пистолет и перешел ко второму. Вторым выстрелом он задел верхний край мишени; пуля порвала бумагу, однако мишень уцелела и продолжала висеть на стене, а пуля отскочила от стены и покатилась по полу.
Третий выстрел пришелся мимо. Сплющенная пуля высоко отскочила и ударилась о пол на полпути между мишенями и барьером. Хогбен с секунду стоял, опустив голову. Однако он по-прежнему хранил невозмутимость. Вокруг густел едкий пороховой дым. Капитан ждал, пока дым поднимется вверх.
Четвертым выстрелом он задел только угол мишени. Зато пятый и шестой пришлись точно в цель. Более того, шестая мишень даже вспыхнула ярким пламенем, сгорая.
Хогбен положил последний пистолет и расправил плечи.
— Ну вот! — весело произнес он, косясь на кучку банкнотов и монет. — Попробуй-ка побить меня, ты!
Стрелял он отменно. Однако никто не произнес ни слова, пока Хогбен умывался над раковиной, а Джо Мантон водил тряпкой по железной стене, смывая остатки мишеней и приклеивая новые.
Насвистывая сквозь зубы, капитан Хогбен принялся слоняться по тиру, скрестив руки на груди. Джо чистил и перезаряжал пистолеты. Казалось, он трудился нескончаемо долго. Часы все тикали, а Хогбен насвистывал «Лягушку».
— Ваша очередь, мистер Чевиот, — произнес наконец лейтенант Уэнтуорт.
У Чевиота пересохло в горле. Он не посмотрел из окна на Флору. Фредди тронул его за плечо. Поколебавшись, Чевиот подошел к барьеру с левой стороны.
Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! Щелк!
Фредди, презрев все правила, подпрыгнул и громко завопил от восторга.
Изумленным наблюдателям показалось, что Чевиот даже не сдвинулся с места, так быстро он отстрелялся. Однако все слышали громкие хлопки. Над головами заклубился черный пороховой дым. Не прошло и нескольких секунд, как были произведены все шесть выстрелов.
На улице заржали гнедые, нервно зацокали копытами. Чевиот положил последний пистолет и присоединился к стоявшему у окна Фредди. Дым уже почти весь вышел в трубу и через окно.
Каждая из шести мишеней, простреленная точно посередине, либо сгорела, либо разлетелась на куски. Серьезный и искренний Уэнтуорт, который до этого не отрываясь задумчиво смотрел на Хогбена, очень вежливо обратился к Фредди:
— Мистер Деббит, полагаю, вы не сомневаетесь, что ваш друг выиграл?
— Да! Да! Черт возьми, какие могут быть сомнения?
— Отлично. — Уэнтуорт повернулся к Чевиоту: — Сэр, мы согласны сообщить вам некоторые сведения…
Но Чевиот, кашляя от дыма, жестом остановил его:
— Сэр, данные сведения мне больше не нужны. Я освобождаю вас от взятых обязательств.
— Вот и хорошо! Вот и отлично, черт побери! — заявил Хогбен и расхохотался. — Ты бы так и так ничего не узнал.
Светловолосый, белокожий Уэнтуорт густо покраснел.
Можно было бы предположить, что меткая стрельба Чевиота слегка охладит пыл задиристого гвардейца. Нетрудно было догадаться, что на расстоянии двадцать шагов обоим дуэлянтам угрожает смертельная опасность. Но Хогбен по-прежнему держался надменно и вызывающе.
— О, я сдержу слово! — заявил он, поднимая с пола плащ и накидывая его на плечи. — Тут ты ошибся, приятель. Я сказал, что сообщу кое-какие сведения, но не сказал, кому я их сообщу, верно? Я не обещал передать сведения тебе.
Он выпучил глаза, довольный собственным коварством, и снова расхохотался.
— Я как можно скорее сообщу все твоему начальству — как-бишь-их-там — на Уайтхолл-Плейс. Кстати, Уэнтуорт… Вы договорились с Деббитом относительно времени и места встречи?
— Да.
— Стреляемся моими пистолетами?
— Стойте! — воскликнул Фредди, потирая запачканное лицо. — Я забыл упомянуть…
— Пистолеты любые, — сухо заявил Чевиот и направился умываться к раковине.
— Значит, все решено, приятель, — ухмыльнулся Хогбен, — и тебе крышка! — Он зашагал к двери. — Идете, Уэнтуорт?
— Нет.
— Идете, Деббит?
— Да, да! То есть… не с вами. У меня нет лошади. Я должен кое с кем встретиться. Джек, старина! Поздравляю, позволь пожать твою руку. — Фредди понизил голос: — Насчет вечера даже не сомневайся. Ты его победишь. Встретимся на месте. Пока!
За окном Флора, поднявшись во весь рост в карете, бросала в сторону Чевиота молящие взгляды. Он, закончив умываться, помахал ей рукой и улыбнулся.
Хогбен вышел, хлопнув дверью, вскочил на белую лошадь и галопом помчался на юг, по направлению к Беркли-сквер. Фредди последовал за ним. Он остановился лишь для того, чтобы, приподняв шляпу, поклониться Флоре и (как показалось) отвесить ей цветистый комплимент. Затем поспешил на север, к Оксфорд-стрит.
Не подозревая, какой удар ждет его через несколько секунд, Чевиот заплатил Джо уговоренную заранее скромную плату за то, что они стреляли в его тире, и выслушал поздравления. Затем, отвернувшись от вспотевшего на радостях Джо, поднял с пола у барьера свой зеленый бювар.
Лейтенант Уэнтуорт, стоя у умывальника, мрачно смотрелся в зеркальце. Чевиот вежливо попрощался с ним и открыл дверь.
— До свидания, сэр! — крикнул Джо Мантон-младший. — Я было подумал, что ждать беды… Ей-богу, так и подумал!
Уэнтуорт дернул ручку насоса. В умывальник мощной струей хлынула вода, залив его костюм. Отраженное в зеркале лицо исказилось в гримасе, не предназначенной для посторонних глаз.
— Мистер Чевиот, — произнес лейтенант, отряхнувшись, — позвольте поговорить с вами по делу, имеющему жизненно важное значение!
Глава 18
Ловушка у Воксхолл-Гарденз
Из приоткрытой двери тянуло теплым, приятным осенним воздухом, в котором, однако, уже чувствовалось холодное дыхание. Чевиот шире распахнул дверь.
— Да? В чем дело?
Он нехотя повернулся. Флора из боязни нарушить приличия не позволила себе выпрыгнуть из кареты и войти в тир; она состроила нетерпеливую гримаску. У Чевиота болела голова; спал он меньше получаса, к тому же ему приснился страшный сон.
— Сэр, — начал лейтенант Уэнтуорт, — возможно, я нарушаю оказанное мне доверие. Или усомнился в друге. Однако высказаться — мой долг. Вы не заметили ничего странного в поведении Хогбена?
Чевиот взмахнул рукой, в которой держал бювар.
— Откровенно говоря, — заявил он, — я устал от капитана Хогбена. Даже если мы с ним убьем друг друга на дуэли, что вполне вероятно…
— По-моему, никакой дуэли не будет, — заявил Уэнтуорт.
— Как так?
Теперь они остались в тире одни. При первом упоминании страшного, зловещего слова «дуэль» Джо Мантон шмыгнул за барьер и скрылся в лавке.
Уэнтуорт поплескал водой в лицо, не удостоив вниманием мыло, вытерся и подошел ближе. Без формы он казался не военным, а скорее студентом: вежливый, суховатый, однако вовсе не заносчивый. Видимо, за прошедшую ночь он немного повзрослел.
— Что вы говорите? — спросил Чевиот. — Дуэли не будет? Значит… никакой опасности?
— Этого я не сказал. Опасность, возможно, очень велика — для вас.
— Но Хогбен?…
— О, Хогбен ничем не рискует. Многие скажут вам, что он никогда не играет честно.
Так говорила и Флора. Чевиот посмотрел в окно. Флора по-прежнему стояла, придерживая шляпку; ветер трепал ее юбку. Ее губы беззвучно шевелились: «Что такое? Почему ты не идешь?»
— Но что может Хогбен? — удивился Чевиот. — Ведь там будете и вы, насколько я понял, и мой секундант…
— Да, если Хогбен придет. Больше, сэр, я ничего не могу вам сказать. Я не знаю, а только подозреваю. Я старался быть ему другом, однако у меня это плохо получается. Если нас там не будет…
— То что?
— В сумерках к вам может выйти кто-то другой. А Хогбен просто жаждет вашей смерти.
Вспомнив о плаще, Чевиот взял его с полки у окна. Открытая дверь раскачивалась и скрипела. Из сумрака возник призрак Хогбена; он высокомерно ухмылялся и прятал в рукаве козырной туз.
«В сумерках к вам может выйти кто-то другой»… В сумерках в канун Дня всех святых!
— Лейтенант Уэнтуорт, — Чевиот запахнулся в плащ и взялся за ручку двери, — я очень благодарен вам за предупреждение. — Он поклонился, закрыл за собой дверь и поспешил через дорогу к Флоре.
Ни Флора, ни Чевиот не стали говорить о том, что их тревожило, пока Чевиот не устроился поудобнее в карете.
— Во сколько ты сегодня от меня ушел?… — спросила Флора, но тут же осеклась, заметив, как выпрямился кучер Роберт. На запятках лакеев не было. — Я слышала, — сказала она чуть погодя, — что ты отличный стрелок. Мне же неприятно смотреть даже на то, как люди упражняются в стрельбе. Но ты утер нос капитану Хогбену! — Она испытывала гордость за Чевиота, и все же ее мучила неопределенность. — Надеюсь… вы с ним не поссорились?
— Как ты видела, нет.
— Милый, но я ведь ничего не слышала, кроме выстрелов.
— Больше и нечего было слышать.
— Я решила, — пылко заявила Флора, кивая на корзинку, стоящую на полу, — что мы поедем покататься куда-нибудь за город, если ты не против. В корзине еда и вино. Давай уедем из Лондона на весь день?
— Да! Мне нужно заехать в Скотленд-Ярд, но ненадолго. Что ты скажешь, дорогая, если мы отправимся в Воксхолл-Гарденз?
— Прекрасно! — Флора просияла. — Хотя сезон уже кончился, и в Воксхолл-Гарденз никто уже не ходит, кроме черни. Но там до сих пор устраивают фейерверки и летают на воздушных шарах.
— Не говори так!
Флора пришла в смятение.
— Как… как не говорить?
— «Чернь». Пора бы уже понять, что… — Чевиот с трудом сдержался.
— Джек! Я тебя обидела?
— Нет, нет! Ты никогда меня не обижала, прости за срыв. Кажется, в северо-восточном углу сада есть греческая беседка?
— Да, есть! — Флора заговорила громче. — Слышите, Роберт?
Карета покатила в сторону Беркли-сквер; лица им обдувал свежий ветерок. Флора вытащила руку из-под короткого коричневого мехового манто с синей и белой прошивкой и вложила ее в руку Чевиота. Поскольку ей, как и ему, больше всего хотелось поговорить о них самих, ей трудно было сдерживаться.
— В Скотленд-Ярд, говоришь? — продолжала она с наигранной веселостью. — Наверное, из-за облавы у Вулкана. Ты ведь ничего мне не рассказывал. А весь Лондон только о том и говорит, и все наперебой расхваливают тебя.
— Меня?!
— Да, и твоих полицейских тоже.
— Так-то лучше! На это я и надеялся.
— Прошу тебя, объясни! Когда полицейские устраивают облаву в игорном доме, разве не считают игроков такими же виновными, как и тех, кто содержит притон? Разве их не следует арестовывать?
— Теоретически да.
— Но говорят, что ты не взял под стражу ни одного игрока! И даже наоборот. Будто бы пожал каждому руку и поблагодарил за отвагу, а еще заверил, что их фамилии не будут упоминаться в связи с происшествием. Это правда?
Чевиот рассмеялся. Нервное напряжение, в котором он до сих пор пребывал, разрядилось раскатистым хохотом.
— Милая, как я мог арестовать тех, кто мне помогал? И потом, в ходе стычки нам пришел в голову удачный выход из положения. Жаль, что ты не видела инспектора Сигрейва и сержанта Балмера! «Подсадные» так и валились под ударами их дубинок…
— Прошу тебя, не так подробно!
— Сигрейв или Балмер усаживали их у стены и кричали: «Вот и Джимми Вырвиглаз; разыскивается за кражу со взломом!» или «Вот Том Чума: разбой, поджог, грабеж… и так далее». Мне бы раньше догадаться: Вулкан собрал в своем притоне половину преступного мира Лондона. Когда мы погрузили их в повозки…
— Не смейся! Мне совсем не смешно!
— Нет, милая Флора, это очень смешно. Я получил возможность заверить игроков в том, что мы не искали подпольный игорный дом, а просто устроили облаву на самых известных преступников. Так оно и получилось — сейчас все камеры битком набиты. Вот почему я так опоздал.
— Да. Ты опоздал.
Карета ехала по Беркли-сквер. В скверике няни в причудливых высоких чепцах качали детские коляски под деревьями с еще зеленой листвой. Карета выехала на оживленную Пикадилли.
Задумавшаяся было Флора снова подала голос.
— Вулкан! — пробормотала она. — Вулкан и та его женщина… Джек, что с ними?…
— Это тема неприятная. Сейчас он в тюрьме.
— Тогда я больше не желаю слышать о нем ни слова. Нет, погоди, все-таки расскажи!
— Женщину мы освободили. Но Вулкан… скажем так, заснул у себя в кабинете в наручниках. К тому времени, как я отыскал ключ от ящиков бюро (видишь ли, Кейт де Бурк выбросила с балкона кольцо с ключами), Вулкан очнулся и, несмотря на «браслеты», попытался уничтожить свою конторскую книгу. Я даже не подозревал, что у него пистолет.
— Вот почему у тебя прострелен рукав! Веселость покинула Чевиота.
— Да, — кивнул он, — я и не подозревал, что у него пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Хогбен посерьезнел. Речь шла о крупной сумме, и он вел себя осторожно. Он не спешил, чего нельзя было себе позволить на настоящей дуэли. Его правая рука поднялась, опустилась и вытянулась. Он ждал, пока луч света не упал на крошечную мишень.
Щелк!
Струя огня, громкое эхо от удара по железу. Мишень, пораженная в самое яблочко, разлетелась на кусочки.
Хогбен не спеша положил первый пистолет и перешел ко второму. Вторым выстрелом он задел верхний край мишени; пуля порвала бумагу, однако мишень уцелела и продолжала висеть на стене, а пуля отскочила от стены и покатилась по полу.
Третий выстрел пришелся мимо. Сплющенная пуля высоко отскочила и ударилась о пол на полпути между мишенями и барьером. Хогбен с секунду стоял, опустив голову. Однако он по-прежнему хранил невозмутимость. Вокруг густел едкий пороховой дым. Капитан ждал, пока дым поднимется вверх.
Четвертым выстрелом он задел только угол мишени. Зато пятый и шестой пришлись точно в цель. Более того, шестая мишень даже вспыхнула ярким пламенем, сгорая.
Хогбен положил последний пистолет и расправил плечи.
— Ну вот! — весело произнес он, косясь на кучку банкнотов и монет. — Попробуй-ка побить меня, ты!
Стрелял он отменно. Однако никто не произнес ни слова, пока Хогбен умывался над раковиной, а Джо Мантон водил тряпкой по железной стене, смывая остатки мишеней и приклеивая новые.
Насвистывая сквозь зубы, капитан Хогбен принялся слоняться по тиру, скрестив руки на груди. Джо чистил и перезаряжал пистолеты. Казалось, он трудился нескончаемо долго. Часы все тикали, а Хогбен насвистывал «Лягушку».
— Ваша очередь, мистер Чевиот, — произнес наконец лейтенант Уэнтуорт.
У Чевиота пересохло в горле. Он не посмотрел из окна на Флору. Фредди тронул его за плечо. Поколебавшись, Чевиот подошел к барьеру с левой стороны.
Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! Щелк!
Фредди, презрев все правила, подпрыгнул и громко завопил от восторга.
Изумленным наблюдателям показалось, что Чевиот даже не сдвинулся с места, так быстро он отстрелялся. Однако все слышали громкие хлопки. Над головами заклубился черный пороховой дым. Не прошло и нескольких секунд, как были произведены все шесть выстрелов.
На улице заржали гнедые, нервно зацокали копытами. Чевиот положил последний пистолет и присоединился к стоявшему у окна Фредди. Дым уже почти весь вышел в трубу и через окно.
Каждая из шести мишеней, простреленная точно посередине, либо сгорела, либо разлетелась на куски. Серьезный и искренний Уэнтуорт, который до этого не отрываясь задумчиво смотрел на Хогбена, очень вежливо обратился к Фредди:
— Мистер Деббит, полагаю, вы не сомневаетесь, что ваш друг выиграл?
— Да! Да! Черт возьми, какие могут быть сомнения?
— Отлично. — Уэнтуорт повернулся к Чевиоту: — Сэр, мы согласны сообщить вам некоторые сведения…
Но Чевиот, кашляя от дыма, жестом остановил его:
— Сэр, данные сведения мне больше не нужны. Я освобождаю вас от взятых обязательств.
— Вот и хорошо! Вот и отлично, черт побери! — заявил Хогбен и расхохотался. — Ты бы так и так ничего не узнал.
Светловолосый, белокожий Уэнтуорт густо покраснел.
Можно было бы предположить, что меткая стрельба Чевиота слегка охладит пыл задиристого гвардейца. Нетрудно было догадаться, что на расстоянии двадцать шагов обоим дуэлянтам угрожает смертельная опасность. Но Хогбен по-прежнему держался надменно и вызывающе.
— О, я сдержу слово! — заявил он, поднимая с пола плащ и накидывая его на плечи. — Тут ты ошибся, приятель. Я сказал, что сообщу кое-какие сведения, но не сказал, кому я их сообщу, верно? Я не обещал передать сведения тебе.
Он выпучил глаза, довольный собственным коварством, и снова расхохотался.
— Я как можно скорее сообщу все твоему начальству — как-бишь-их-там — на Уайтхолл-Плейс. Кстати, Уэнтуорт… Вы договорились с Деббитом относительно времени и места встречи?
— Да.
— Стреляемся моими пистолетами?
— Стойте! — воскликнул Фредди, потирая запачканное лицо. — Я забыл упомянуть…
— Пистолеты любые, — сухо заявил Чевиот и направился умываться к раковине.
— Значит, все решено, приятель, — ухмыльнулся Хогбен, — и тебе крышка! — Он зашагал к двери. — Идете, Уэнтуорт?
— Нет.
— Идете, Деббит?
— Да, да! То есть… не с вами. У меня нет лошади. Я должен кое с кем встретиться. Джек, старина! Поздравляю, позволь пожать твою руку. — Фредди понизил голос: — Насчет вечера даже не сомневайся. Ты его победишь. Встретимся на месте. Пока!
За окном Флора, поднявшись во весь рост в карете, бросала в сторону Чевиота молящие взгляды. Он, закончив умываться, помахал ей рукой и улыбнулся.
Хогбен вышел, хлопнув дверью, вскочил на белую лошадь и галопом помчался на юг, по направлению к Беркли-сквер. Фредди последовал за ним. Он остановился лишь для того, чтобы, приподняв шляпу, поклониться Флоре и (как показалось) отвесить ей цветистый комплимент. Затем поспешил на север, к Оксфорд-стрит.
Не подозревая, какой удар ждет его через несколько секунд, Чевиот заплатил Джо уговоренную заранее скромную плату за то, что они стреляли в его тире, и выслушал поздравления. Затем, отвернувшись от вспотевшего на радостях Джо, поднял с пола у барьера свой зеленый бювар.
Лейтенант Уэнтуорт, стоя у умывальника, мрачно смотрелся в зеркальце. Чевиот вежливо попрощался с ним и открыл дверь.
— До свидания, сэр! — крикнул Джо Мантон-младший. — Я было подумал, что ждать беды… Ей-богу, так и подумал!
Уэнтуорт дернул ручку насоса. В умывальник мощной струей хлынула вода, залив его костюм. Отраженное в зеркале лицо исказилось в гримасе, не предназначенной для посторонних глаз.
— Мистер Чевиот, — произнес лейтенант, отряхнувшись, — позвольте поговорить с вами по делу, имеющему жизненно важное значение!
Глава 18
Ловушка у Воксхолл-Гарденз
Из приоткрытой двери тянуло теплым, приятным осенним воздухом, в котором, однако, уже чувствовалось холодное дыхание. Чевиот шире распахнул дверь.
— Да? В чем дело?
Он нехотя повернулся. Флора из боязни нарушить приличия не позволила себе выпрыгнуть из кареты и войти в тир; она состроила нетерпеливую гримаску. У Чевиота болела голова; спал он меньше получаса, к тому же ему приснился страшный сон.
— Сэр, — начал лейтенант Уэнтуорт, — возможно, я нарушаю оказанное мне доверие. Или усомнился в друге. Однако высказаться — мой долг. Вы не заметили ничего странного в поведении Хогбена?
Чевиот взмахнул рукой, в которой держал бювар.
— Откровенно говоря, — заявил он, — я устал от капитана Хогбена. Даже если мы с ним убьем друг друга на дуэли, что вполне вероятно…
— По-моему, никакой дуэли не будет, — заявил Уэнтуорт.
— Как так?
Теперь они остались в тире одни. При первом упоминании страшного, зловещего слова «дуэль» Джо Мантон шмыгнул за барьер и скрылся в лавке.
Уэнтуорт поплескал водой в лицо, не удостоив вниманием мыло, вытерся и подошел ближе. Без формы он казался не военным, а скорее студентом: вежливый, суховатый, однако вовсе не заносчивый. Видимо, за прошедшую ночь он немного повзрослел.
— Что вы говорите? — спросил Чевиот. — Дуэли не будет? Значит… никакой опасности?
— Этого я не сказал. Опасность, возможно, очень велика — для вас.
— Но Хогбен?…
— О, Хогбен ничем не рискует. Многие скажут вам, что он никогда не играет честно.
Так говорила и Флора. Чевиот посмотрел в окно. Флора по-прежнему стояла, придерживая шляпку; ветер трепал ее юбку. Ее губы беззвучно шевелились: «Что такое? Почему ты не идешь?»
— Но что может Хогбен? — удивился Чевиот. — Ведь там будете и вы, насколько я понял, и мой секундант…
— Да, если Хогбен придет. Больше, сэр, я ничего не могу вам сказать. Я не знаю, а только подозреваю. Я старался быть ему другом, однако у меня это плохо получается. Если нас там не будет…
— То что?
— В сумерках к вам может выйти кто-то другой. А Хогбен просто жаждет вашей смерти.
Вспомнив о плаще, Чевиот взял его с полки у окна. Открытая дверь раскачивалась и скрипела. Из сумрака возник призрак Хогбена; он высокомерно ухмылялся и прятал в рукаве козырной туз.
«В сумерках к вам может выйти кто-то другой»… В сумерках в канун Дня всех святых!
— Лейтенант Уэнтуорт, — Чевиот запахнулся в плащ и взялся за ручку двери, — я очень благодарен вам за предупреждение. — Он поклонился, закрыл за собой дверь и поспешил через дорогу к Флоре.
Ни Флора, ни Чевиот не стали говорить о том, что их тревожило, пока Чевиот не устроился поудобнее в карете.
— Во сколько ты сегодня от меня ушел?… — спросила Флора, но тут же осеклась, заметив, как выпрямился кучер Роберт. На запятках лакеев не было. — Я слышала, — сказала она чуть погодя, — что ты отличный стрелок. Мне же неприятно смотреть даже на то, как люди упражняются в стрельбе. Но ты утер нос капитану Хогбену! — Она испытывала гордость за Чевиота, и все же ее мучила неопределенность. — Надеюсь… вы с ним не поссорились?
— Как ты видела, нет.
— Милый, но я ведь ничего не слышала, кроме выстрелов.
— Больше и нечего было слышать.
— Я решила, — пылко заявила Флора, кивая на корзинку, стоящую на полу, — что мы поедем покататься куда-нибудь за город, если ты не против. В корзине еда и вино. Давай уедем из Лондона на весь день?
— Да! Мне нужно заехать в Скотленд-Ярд, но ненадолго. Что ты скажешь, дорогая, если мы отправимся в Воксхолл-Гарденз?
— Прекрасно! — Флора просияла. — Хотя сезон уже кончился, и в Воксхолл-Гарденз никто уже не ходит, кроме черни. Но там до сих пор устраивают фейерверки и летают на воздушных шарах.
— Не говори так!
Флора пришла в смятение.
— Как… как не говорить?
— «Чернь». Пора бы уже понять, что… — Чевиот с трудом сдержался.
— Джек! Я тебя обидела?
— Нет, нет! Ты никогда меня не обижала, прости за срыв. Кажется, в северо-восточном углу сада есть греческая беседка?
— Да, есть! — Флора заговорила громче. — Слышите, Роберт?
Карета покатила в сторону Беркли-сквер; лица им обдувал свежий ветерок. Флора вытащила руку из-под короткого коричневого мехового манто с синей и белой прошивкой и вложила ее в руку Чевиота. Поскольку ей, как и ему, больше всего хотелось поговорить о них самих, ей трудно было сдерживаться.
— В Скотленд-Ярд, говоришь? — продолжала она с наигранной веселостью. — Наверное, из-за облавы у Вулкана. Ты ведь ничего мне не рассказывал. А весь Лондон только о том и говорит, и все наперебой расхваливают тебя.
— Меня?!
— Да, и твоих полицейских тоже.
— Так-то лучше! На это я и надеялся.
— Прошу тебя, объясни! Когда полицейские устраивают облаву в игорном доме, разве не считают игроков такими же виновными, как и тех, кто содержит притон? Разве их не следует арестовывать?
— Теоретически да.
— Но говорят, что ты не взял под стражу ни одного игрока! И даже наоборот. Будто бы пожал каждому руку и поблагодарил за отвагу, а еще заверил, что их фамилии не будут упоминаться в связи с происшествием. Это правда?
Чевиот рассмеялся. Нервное напряжение, в котором он до сих пор пребывал, разрядилось раскатистым хохотом.
— Милая, как я мог арестовать тех, кто мне помогал? И потом, в ходе стычки нам пришел в голову удачный выход из положения. Жаль, что ты не видела инспектора Сигрейва и сержанта Балмера! «Подсадные» так и валились под ударами их дубинок…
— Прошу тебя, не так подробно!
— Сигрейв или Балмер усаживали их у стены и кричали: «Вот и Джимми Вырвиглаз; разыскивается за кражу со взломом!» или «Вот Том Чума: разбой, поджог, грабеж… и так далее». Мне бы раньше догадаться: Вулкан собрал в своем притоне половину преступного мира Лондона. Когда мы погрузили их в повозки…
— Не смейся! Мне совсем не смешно!
— Нет, милая Флора, это очень смешно. Я получил возможность заверить игроков в том, что мы не искали подпольный игорный дом, а просто устроили облаву на самых известных преступников. Так оно и получилось — сейчас все камеры битком набиты. Вот почему я так опоздал.
— Да. Ты опоздал.
Карета ехала по Беркли-сквер. В скверике няни в причудливых высоких чепцах качали детские коляски под деревьями с еще зеленой листвой. Карета выехала на оживленную Пикадилли.
Задумавшаяся было Флора снова подала голос.
— Вулкан! — пробормотала она. — Вулкан и та его женщина… Джек, что с ними?…
— Это тема неприятная. Сейчас он в тюрьме.
— Тогда я больше не желаю слышать о нем ни слова. Нет, погоди, все-таки расскажи!
— Женщину мы освободили. Но Вулкан… скажем так, заснул у себя в кабинете в наручниках. К тому времени, как я отыскал ключ от ящиков бюро (видишь ли, Кейт де Бурк выбросила с балкона кольцо с ключами), Вулкан очнулся и, несмотря на «браслеты», попытался уничтожить свою конторскую книгу. Я даже не подозревал, что у него пистолет.
— Вот почему у тебя прострелен рукав! Веселость покинула Чевиота.
— Да, — кивнул он, — я и не подозревал, что у него пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36