Я-то знал, что она не стреляла; я наблюдал за ней. У нее не было оружия — как и у меня, и у суперинтендента. Но он попросил ее показать и вывернуть наизнанку муфту — на тот случай, если она стреляла сквозь нее. Так вот, она не стреляла.
Мистер Хенли говорил искренне и очень убежденно, поскольку верил во все сказанное.
Все это время Чевиот думал о Флоре. Как она вспыльчива! Однако тут же отходит… Впрочем, к чему было ревновать его к Маргарет Ренфру? Сегодня она, должно быть, ждет его у себя дома, на Кавендиш-сквер… Стоит ему только прошептать, что он сам виноват, как она тут же возразит: нет, виновата она — и бросится к нему в объятия…
Чевиота вдруг передернуло.
Откуда он знает, что Флора живет на Кавендиш-сквер? Откуда он знает, как она ведет себя после ссоры или размолвки? Пора взять себя в руки!
— …так что видите, сэр, я-то не читал рапорта суперинтендента, — оживленно продолжал между тем Алан Хенли. — И даже не слышал о нем до недавнего времени. Но доктор считает: стреляли по прямой. Хорошо! Кто угодно скажет вам, что леди Дрейтон стояла на шаг или два правее бедняжки. И ей бы пришлось стрелять по диагонали, понимаете?
Ричард Мейн пожал плечами.
— Кажется, вы все сговорились против меня, — заметил он.
— Нет, сэр, мистер Мейн, мы не сговорились! — И старший клерк с жаром обратился к полковнику Роуэну: — Можно еще словечко, полковник?
Полковник Роуэн улыбнулся и сигарой изобразил знак согласия.
— Мне кажется, — сообщил Хенли, — мистер Мейн прав, что стреляли из-за нашей спины, из-за двойных дверей. А шум — что ж! — Он презрительно фыркнул. — Мы бы не спутали выстрел со щелчком замка. Просто мы с суперинтендентом слишком задумались над тем, что сообщила нам леди Корк, ведь верно, сэр? И потому немного отвлеклись. По-моему, если бы в тот момент кто-то у нас за спиной выстрелил из мушкетона, мы и то не услышали бы. Ну вот!
— Спасибо, — пробормотал мистер Мейн, — большое облегчение!
— Мейн! — тихо позвал полковник Роуэн.
— Что?
— Мы с вами, — улыбнулся полковник, — до сих пор совместно руководили работой полиции и не ссорились. Будем надеяться, что не поссоримся и сейчас. И тем не менее! Насколько мне известно, вы помолвлены и собираетесь жениться на одной очаровательной молодой леди…
— Да, разумеется! — воскликнул адвокат, горделиво поправляя запонки.
— Ваша невеста, разумеется, особа высоконравственная и религиозная?
— Роуэн, нам всем известны ваши взгляды касательно…
— Тише! — Полковник разогнал рукой облако табачного дыма. — А теперь сознайтесь, Мейн. Сознайтесь! В глубине души вы с самого начала подозревали Чевиота и леди Дрейтон только потому, что леди Дрейтон — его… как бы это выразиться поделикатнее… его прекрасная дама?
Врожденная честность не позволила Мейну отрицать сказанное. Он зашагал вдоль стола, в раздражении подбрасывая вверх фалды сюртука.
— Наверное, вы правы, — подтвердил он, ударяя кулаком по столу. — Но хватит! К делу! Мы узнали то, что скрывал от нас суперинтендент. Теперь пусть он скажет… Мистер Чевиот, кто убил Маргарет Ренфру?
Чевиот облизал пересохшие губы. Ветер завывал все сильнее; в доме были сильные сквозняки; ветер бился во все окна. В увешанном оружием кабинете, освещаемом зеленой лампой, застыла напряженная тишина — более напряженная, чем та, которая подобает расследованию уголовного дела.
— По моему мнению, сэр, мисс Ренфру убил ее любовник.
— Ага! — Мейн снова схватил рапорт. — Загадочный любовник, на которого вы все время намекаете! Как его имя?
— Имени его я пока не знаю, — признался Чевиот. — Даже Фредди Деббит, который знает все лондонские сплетни, не мог назвать мне его. Зато я могу его описать.
— Прошу вас, опишите!
— Он, — медленно начал Чевиот, — человек благородного происхождения и наружности; однако небогат и находится в стесненном материальном положении. Физически привлекателен для женщин, хотя и значительно старше мисс Ренфру. Азартный игрок. Он… — Чевиот помолчал. — Скажите, господа… Был ли кто-либо из вас знаком с Маргарет Ренфру?
Полковник Роуэн кивнул, не сводя голубых глаз с каминной полки. Мейн равнодушно склонил голову.
— Отлично, — продолжал Чевиот. — «Огонь, гори! Котел, кипи!»
— Простите, что? — изумленно переспросил адвокат. Чевиот простер руки вперед.
— Представьте себе красивую женщину тридцати одного года, — сказал он. — Держится она холодно и высокомерно, однако внутри нее бушуют страсти. Эта женщина стыдится своего положения бедной родственницы, но старается свои переживания скрывать.
— И что же? — спросил полковник Роуэн, не спеша разгоняя рукой облако сигарного дыма.
— Когда такая женщина влюбляется, она способна взорваться, словно пушечное ядро. Если верить леди Корк, мисс Ренфру действительно влюбилась. Разумеется, на словах она все отрицала. Однако пылала такой страстной любовью (или, если хотите, похотью), что ради своего любовника лгала, воровала для него драгоценности, которые тот закладывал у Вулкана…
Тут вмешался мистер Мейн.
— Есть ли у леди Корк, — спросил он сладким голосом, — доказательства того, что ее драгоценности украла мисс Ренфру?
— Мне она их не представила. Но Фредди Деббит…
— Слухи, обычные слухи, дорогой мой. Чевиот посмотрел на барристера.
Любезная улыбка Мейна, его круглое лицо и живые черные глаза не ввели его в заблуждение. Мистер Мейн был не просто честным человеком — он обладал острым умом и проницательностью, если не благодаря доводам рассудка, то инстинктивно. Барристер вбил себе в голову, что Флора Дрейтон виновна — виновна в чем угодно. И если у Чевиота дрогнет рука или Ричард Мейн узнает о сокрытии улики, взрыва не миновать.
Мистер Мейн ждал ответа, скрестив руки на груди. Образно выражаясь, Чевиот снова выстрелил в него.
— Слухи? — переспросил он. — Боже правый, на что же еще мне полагаться? Напоминаю, сэр, мы с вами еще не в суде.
— Не нужно горячиться, мистер Чевиот. Что вы предлагаете?
— Сегодня вечером, — сказал Чевиот, — я навещу игорный дом Вулкана по адресу Беннет-стрит, двенадцать, рядом с Сент-Джеймс-стрит. Если нужно, поиграю…
— На чьи деньги? — спросил вдруг мистер Роберт Пиль, вставая с места. — Предупреждаю: только не на деньги правительства! Только не на деньги правительства!
Чевиот поклонился и похлопал себя по карману.
— Нет, сэр. Я буду играть на свои. Кстати, потому-то я сегодня опоздал, простите великодушно! Должен был повидаться с моими банкирами на Ломбард-стрит.
— На свои деньги? — ахнул пораженный мистер Пиль. — Боже правый, ну и прыть! — Он задумался. — Должен сказать, я немало слышал об этом Вулкане. Его заведение на Сент-Джеймс-стрит — одно из немногих, куда допускаются дамы.
Ричард Мейн удивленно поднял брови.
— Дамы?! — переспросил он. — А, понимаю. Вы имеете в виду проституток.
Мистер Пиль угрожающе выпрямился; на лице его застыло холодное и надменное выражение, с каким он смотрел на своих противников в палате общин.
— Нет, молодой человек, я имею в виду не проституток. Я имею в виду дам из общества, из высшего общества. Их охраняют слуги-мужчины, и никто им не досаждает. Самый отъявленный повеса, сидя за ломберным столом или стоя за рулеткой, не смотрит ни на что, кроме своих ставок. По крайней мере, — быстро добавил мистер Пиль, поймав взгляд полковника Роуэна, — так мне говорили. — Он повернулся к Чевиоту: — Но что вы намерены там делать?
Полковник Роуэн был так же заинтригован, как и министр внутренних дел.
— Да! Каков ваш план действий?
— Что ж…
— Надеюсь, не облава? Это трудно. Входная дверь у них железная…
— Нет, нет, не облава. Я намерен пойти туда один…
— Чертовски опасно, — заявил полковник, качая головой. — Если они узнают, что вы полицейский…
— Я должен рискнуть. И потом, с вашего позволения, меня в некотором смысле будут охранять.
— Но что вы намерены делать?
Тут настал черед Чевиота сделать круг по дымной, душной комнате.
— Сегодня утром в кофейне одного отеля, — начал он, глядя в окно, — Фредди Деббит описал мне игорное заведение Вулкана, в том числе и его кабинет.
— И что же?
— По словам леди Корк, в залоге у Вулкана находится одна весьма дорогая для нее драгоценность. Узнать ее легко: это брошь с бриллиантами и рубинами в виде кораблика с парусами. Поскольку вещица заложена, а не продана, она до сих пор находится у Вулкана. Маловероятно, чтобы брошь принесла сама мисс Ренфру. Все знали о ее ненависти к азартным играм. И потом, она никогда не совершила бы такой бестактный поступок. Нет! Вещицу заложил мужчина. Дайте мне брошь, и мы заставим Вулкана назвать его имя.
— Разве это докажет, — язвительно поинтересовался мистер Мейн, — что он убил мисс Ренфру?
Чевиот отвернулся от окна, подошел к столу и посмотрел барристеру прямо в глаза.
— Официально — нет, — согласился он. — Но иначе расследование застопорится. У меня сильные подозрения, основанные на опыте, о котором я не решаюсь вам поведать…
— Короче говоря, вы просто гадаете?
— Нет, я полагаю! Как только мы узнаем имя мужчины, принесшего брошь, он в наших руках.
— Возможно… возможно, вы и правы. Но если отвлечься от ваших личных предположений, вы уверены в своих умозаключениях?
— Нет! Нет! Нет! — Лицо у Чевиота побледнело. — На это способен лишь самоуверенный маньяк наподобие покойного генерала Бонапарта! Не правда ли, полковник Роуэн? Мистер Пиль? Я лишь могу присягнуть, что, скорее всего, так оно и есть. Дело слишком сложное. Несмотря на все мои предположения, убийца может оказаться даже женщиной!
— Женщиной?! — повторил мистер Пиль. Тут кто-то громко постучал в дверь.
На проге показался низкорослый, но широкоплечий и крепко сбитый сержант с бляхой номер 13; его румяное лицо и веселые глаза очень понравились Чевиоту. Сержант обращался к полковнику Роуэну, однако его взметнувшаяся к виску рука салютовала одному Чевиоту.
— Дама хочет видеть суперинтендента, сэр!
— Дама? — Полковник Роуэн окинул огорченным взглядом засыпанный пеплом пол и общий беспорядок в кабинете. — Невозможно, сержант Балмер! Нам негде ее принять!
Сержант Балмер оставался невозмутимым.
— Ее имя мисс Луиза Тримейн, сэр. Она говорит, у нее есть важные сведения о какой-то мисс Ренфру. Однако она не будет разговаривать ни с кем, кроме суперинтендента, причем наедине.
Полковник Роуэн погасил сигару о край стола, взметнув фонтан искр, и бросил ее в фарфоровую плевательницу.
— Мистер Пиль, — обратился он к министру внутренних дел. — Вам предстоят дела государственной важности. Мы… не можем принять молодую даму в моей квартире наверху. Но мы с мистером Мейном можем удалиться туда, в то время как мистер Чевиот примет ее здесь. Вы, сэр, несомненно, захотите нас покинуть?
Мистер Пиль осторожно, словно римский император, водрузил на голову бобровую шляпу.
— Да, полковник, мне следовало бы удалиться, — нараспев произнес он. — Но будь я проклят, если уйду! Ваши проклятые рассуждения на тему «кто убил и почему» заставили меня забыть о государственных делах! Оставляю дело на вашу ответственность, однако пойду с вами.
Через три секунды полковник увел адвоката и министра. В полутемном коридоре маячил сержант Балмер, за спиной которого виднелась длинная фигура красноносого инспектора Сигрейва. Приоткрыв дверь, Чевиот шепотом обратился к ним:
— Инспектор! Сержант! Свободны ли вы вечером от службы? Сможете сопровождать меня… скажем, между половиной одиннадцатого и часом ночи? Накроем один притон.
Они не просто согласились; их лица просияли.
— Отлично. Сумеете освободить для задания шестерых констеблей? Вот и хорошо.
— Выбрать парней покрепче, сэр? — прошептал инспектор Сигрейв.
— Да. Мне нужны те, кто хорошо лазает. Парни, которые могут быстро и ловко взобраться на крышу или спрятаться за трубой, как настоящие взломщики.
— Есть у нас такие, сэр, — ответил инспектор, прикинув что-то в уме. — Именно такие, как вам нужно. Между нами, не хотелось бы признаваться, но они и в самом деле в разное время были взломщиками.
— Еще лучше! Позже мне нужно будет еще кое о чем с вами поговорить. А теперь просите даму.
Чевиот безуспешно помахал руками в воздухе, пытаясь разогнать табачный дым. Затем поднял створку окна, но, поскольку нечем было ее укрепить, снова опустил. Вошла Луиза.
Он уже решил, что ей девятнадцать или двадцать лет. На ней был синий тюрбан и белый плащ с короткой белой пелериной с синей каймой, а под плащом — платье с пышными рукавами и длинной пышной юбкой. Она вскинула на Чевиота светло-карие глаза, и он почувствовал: Луиза могла бы вскружить ему голову, будь он на десяток лет помоложе.
Поскольку Чевиот предпочитал более зрелых женщин, вначале он обращался с мисс Тримейн покровительственно-добродушно, словно старый дядюшка. Она угадала его отношение, и оно ей не понравилось. Заметив недовольство девушки, суперинтендент превратился в галантного кавалера, к полному восторгу Луизы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Мистер Хенли говорил искренне и очень убежденно, поскольку верил во все сказанное.
Все это время Чевиот думал о Флоре. Как она вспыльчива! Однако тут же отходит… Впрочем, к чему было ревновать его к Маргарет Ренфру? Сегодня она, должно быть, ждет его у себя дома, на Кавендиш-сквер… Стоит ему только прошептать, что он сам виноват, как она тут же возразит: нет, виновата она — и бросится к нему в объятия…
Чевиота вдруг передернуло.
Откуда он знает, что Флора живет на Кавендиш-сквер? Откуда он знает, как она ведет себя после ссоры или размолвки? Пора взять себя в руки!
— …так что видите, сэр, я-то не читал рапорта суперинтендента, — оживленно продолжал между тем Алан Хенли. — И даже не слышал о нем до недавнего времени. Но доктор считает: стреляли по прямой. Хорошо! Кто угодно скажет вам, что леди Дрейтон стояла на шаг или два правее бедняжки. И ей бы пришлось стрелять по диагонали, понимаете?
Ричард Мейн пожал плечами.
— Кажется, вы все сговорились против меня, — заметил он.
— Нет, сэр, мистер Мейн, мы не сговорились! — И старший клерк с жаром обратился к полковнику Роуэну: — Можно еще словечко, полковник?
Полковник Роуэн улыбнулся и сигарой изобразил знак согласия.
— Мне кажется, — сообщил Хенли, — мистер Мейн прав, что стреляли из-за нашей спины, из-за двойных дверей. А шум — что ж! — Он презрительно фыркнул. — Мы бы не спутали выстрел со щелчком замка. Просто мы с суперинтендентом слишком задумались над тем, что сообщила нам леди Корк, ведь верно, сэр? И потому немного отвлеклись. По-моему, если бы в тот момент кто-то у нас за спиной выстрелил из мушкетона, мы и то не услышали бы. Ну вот!
— Спасибо, — пробормотал мистер Мейн, — большое облегчение!
— Мейн! — тихо позвал полковник Роуэн.
— Что?
— Мы с вами, — улыбнулся полковник, — до сих пор совместно руководили работой полиции и не ссорились. Будем надеяться, что не поссоримся и сейчас. И тем не менее! Насколько мне известно, вы помолвлены и собираетесь жениться на одной очаровательной молодой леди…
— Да, разумеется! — воскликнул адвокат, горделиво поправляя запонки.
— Ваша невеста, разумеется, особа высоконравственная и религиозная?
— Роуэн, нам всем известны ваши взгляды касательно…
— Тише! — Полковник разогнал рукой облако табачного дыма. — А теперь сознайтесь, Мейн. Сознайтесь! В глубине души вы с самого начала подозревали Чевиота и леди Дрейтон только потому, что леди Дрейтон — его… как бы это выразиться поделикатнее… его прекрасная дама?
Врожденная честность не позволила Мейну отрицать сказанное. Он зашагал вдоль стола, в раздражении подбрасывая вверх фалды сюртука.
— Наверное, вы правы, — подтвердил он, ударяя кулаком по столу. — Но хватит! К делу! Мы узнали то, что скрывал от нас суперинтендент. Теперь пусть он скажет… Мистер Чевиот, кто убил Маргарет Ренфру?
Чевиот облизал пересохшие губы. Ветер завывал все сильнее; в доме были сильные сквозняки; ветер бился во все окна. В увешанном оружием кабинете, освещаемом зеленой лампой, застыла напряженная тишина — более напряженная, чем та, которая подобает расследованию уголовного дела.
— По моему мнению, сэр, мисс Ренфру убил ее любовник.
— Ага! — Мейн снова схватил рапорт. — Загадочный любовник, на которого вы все время намекаете! Как его имя?
— Имени его я пока не знаю, — признался Чевиот. — Даже Фредди Деббит, который знает все лондонские сплетни, не мог назвать мне его. Зато я могу его описать.
— Прошу вас, опишите!
— Он, — медленно начал Чевиот, — человек благородного происхождения и наружности; однако небогат и находится в стесненном материальном положении. Физически привлекателен для женщин, хотя и значительно старше мисс Ренфру. Азартный игрок. Он… — Чевиот помолчал. — Скажите, господа… Был ли кто-либо из вас знаком с Маргарет Ренфру?
Полковник Роуэн кивнул, не сводя голубых глаз с каминной полки. Мейн равнодушно склонил голову.
— Отлично, — продолжал Чевиот. — «Огонь, гори! Котел, кипи!»
— Простите, что? — изумленно переспросил адвокат. Чевиот простер руки вперед.
— Представьте себе красивую женщину тридцати одного года, — сказал он. — Держится она холодно и высокомерно, однако внутри нее бушуют страсти. Эта женщина стыдится своего положения бедной родственницы, но старается свои переживания скрывать.
— И что же? — спросил полковник Роуэн, не спеша разгоняя рукой облако сигарного дыма.
— Когда такая женщина влюбляется, она способна взорваться, словно пушечное ядро. Если верить леди Корк, мисс Ренфру действительно влюбилась. Разумеется, на словах она все отрицала. Однако пылала такой страстной любовью (или, если хотите, похотью), что ради своего любовника лгала, воровала для него драгоценности, которые тот закладывал у Вулкана…
Тут вмешался мистер Мейн.
— Есть ли у леди Корк, — спросил он сладким голосом, — доказательства того, что ее драгоценности украла мисс Ренфру?
— Мне она их не представила. Но Фредди Деббит…
— Слухи, обычные слухи, дорогой мой. Чевиот посмотрел на барристера.
Любезная улыбка Мейна, его круглое лицо и живые черные глаза не ввели его в заблуждение. Мистер Мейн был не просто честным человеком — он обладал острым умом и проницательностью, если не благодаря доводам рассудка, то инстинктивно. Барристер вбил себе в голову, что Флора Дрейтон виновна — виновна в чем угодно. И если у Чевиота дрогнет рука или Ричард Мейн узнает о сокрытии улики, взрыва не миновать.
Мистер Мейн ждал ответа, скрестив руки на груди. Образно выражаясь, Чевиот снова выстрелил в него.
— Слухи? — переспросил он. — Боже правый, на что же еще мне полагаться? Напоминаю, сэр, мы с вами еще не в суде.
— Не нужно горячиться, мистер Чевиот. Что вы предлагаете?
— Сегодня вечером, — сказал Чевиот, — я навещу игорный дом Вулкана по адресу Беннет-стрит, двенадцать, рядом с Сент-Джеймс-стрит. Если нужно, поиграю…
— На чьи деньги? — спросил вдруг мистер Роберт Пиль, вставая с места. — Предупреждаю: только не на деньги правительства! Только не на деньги правительства!
Чевиот поклонился и похлопал себя по карману.
— Нет, сэр. Я буду играть на свои. Кстати, потому-то я сегодня опоздал, простите великодушно! Должен был повидаться с моими банкирами на Ломбард-стрит.
— На свои деньги? — ахнул пораженный мистер Пиль. — Боже правый, ну и прыть! — Он задумался. — Должен сказать, я немало слышал об этом Вулкане. Его заведение на Сент-Джеймс-стрит — одно из немногих, куда допускаются дамы.
Ричард Мейн удивленно поднял брови.
— Дамы?! — переспросил он. — А, понимаю. Вы имеете в виду проституток.
Мистер Пиль угрожающе выпрямился; на лице его застыло холодное и надменное выражение, с каким он смотрел на своих противников в палате общин.
— Нет, молодой человек, я имею в виду не проституток. Я имею в виду дам из общества, из высшего общества. Их охраняют слуги-мужчины, и никто им не досаждает. Самый отъявленный повеса, сидя за ломберным столом или стоя за рулеткой, не смотрит ни на что, кроме своих ставок. По крайней мере, — быстро добавил мистер Пиль, поймав взгляд полковника Роуэна, — так мне говорили. — Он повернулся к Чевиоту: — Но что вы намерены там делать?
Полковник Роуэн был так же заинтригован, как и министр внутренних дел.
— Да! Каков ваш план действий?
— Что ж…
— Надеюсь, не облава? Это трудно. Входная дверь у них железная…
— Нет, нет, не облава. Я намерен пойти туда один…
— Чертовски опасно, — заявил полковник, качая головой. — Если они узнают, что вы полицейский…
— Я должен рискнуть. И потом, с вашего позволения, меня в некотором смысле будут охранять.
— Но что вы намерены делать?
Тут настал черед Чевиота сделать круг по дымной, душной комнате.
— Сегодня утром в кофейне одного отеля, — начал он, глядя в окно, — Фредди Деббит описал мне игорное заведение Вулкана, в том числе и его кабинет.
— И что же?
— По словам леди Корк, в залоге у Вулкана находится одна весьма дорогая для нее драгоценность. Узнать ее легко: это брошь с бриллиантами и рубинами в виде кораблика с парусами. Поскольку вещица заложена, а не продана, она до сих пор находится у Вулкана. Маловероятно, чтобы брошь принесла сама мисс Ренфру. Все знали о ее ненависти к азартным играм. И потом, она никогда не совершила бы такой бестактный поступок. Нет! Вещицу заложил мужчина. Дайте мне брошь, и мы заставим Вулкана назвать его имя.
— Разве это докажет, — язвительно поинтересовался мистер Мейн, — что он убил мисс Ренфру?
Чевиот отвернулся от окна, подошел к столу и посмотрел барристеру прямо в глаза.
— Официально — нет, — согласился он. — Но иначе расследование застопорится. У меня сильные подозрения, основанные на опыте, о котором я не решаюсь вам поведать…
— Короче говоря, вы просто гадаете?
— Нет, я полагаю! Как только мы узнаем имя мужчины, принесшего брошь, он в наших руках.
— Возможно… возможно, вы и правы. Но если отвлечься от ваших личных предположений, вы уверены в своих умозаключениях?
— Нет! Нет! Нет! — Лицо у Чевиота побледнело. — На это способен лишь самоуверенный маньяк наподобие покойного генерала Бонапарта! Не правда ли, полковник Роуэн? Мистер Пиль? Я лишь могу присягнуть, что, скорее всего, так оно и есть. Дело слишком сложное. Несмотря на все мои предположения, убийца может оказаться даже женщиной!
— Женщиной?! — повторил мистер Пиль. Тут кто-то громко постучал в дверь.
На проге показался низкорослый, но широкоплечий и крепко сбитый сержант с бляхой номер 13; его румяное лицо и веселые глаза очень понравились Чевиоту. Сержант обращался к полковнику Роуэну, однако его взметнувшаяся к виску рука салютовала одному Чевиоту.
— Дама хочет видеть суперинтендента, сэр!
— Дама? — Полковник Роуэн окинул огорченным взглядом засыпанный пеплом пол и общий беспорядок в кабинете. — Невозможно, сержант Балмер! Нам негде ее принять!
Сержант Балмер оставался невозмутимым.
— Ее имя мисс Луиза Тримейн, сэр. Она говорит, у нее есть важные сведения о какой-то мисс Ренфру. Однако она не будет разговаривать ни с кем, кроме суперинтендента, причем наедине.
Полковник Роуэн погасил сигару о край стола, взметнув фонтан искр, и бросил ее в фарфоровую плевательницу.
— Мистер Пиль, — обратился он к министру внутренних дел. — Вам предстоят дела государственной важности. Мы… не можем принять молодую даму в моей квартире наверху. Но мы с мистером Мейном можем удалиться туда, в то время как мистер Чевиот примет ее здесь. Вы, сэр, несомненно, захотите нас покинуть?
Мистер Пиль осторожно, словно римский император, водрузил на голову бобровую шляпу.
— Да, полковник, мне следовало бы удалиться, — нараспев произнес он. — Но будь я проклят, если уйду! Ваши проклятые рассуждения на тему «кто убил и почему» заставили меня забыть о государственных делах! Оставляю дело на вашу ответственность, однако пойду с вами.
Через три секунды полковник увел адвоката и министра. В полутемном коридоре маячил сержант Балмер, за спиной которого виднелась длинная фигура красноносого инспектора Сигрейва. Приоткрыв дверь, Чевиот шепотом обратился к ним:
— Инспектор! Сержант! Свободны ли вы вечером от службы? Сможете сопровождать меня… скажем, между половиной одиннадцатого и часом ночи? Накроем один притон.
Они не просто согласились; их лица просияли.
— Отлично. Сумеете освободить для задания шестерых констеблей? Вот и хорошо.
— Выбрать парней покрепче, сэр? — прошептал инспектор Сигрейв.
— Да. Мне нужны те, кто хорошо лазает. Парни, которые могут быстро и ловко взобраться на крышу или спрятаться за трубой, как настоящие взломщики.
— Есть у нас такие, сэр, — ответил инспектор, прикинув что-то в уме. — Именно такие, как вам нужно. Между нами, не хотелось бы признаваться, но они и в самом деле в разное время были взломщиками.
— Еще лучше! Позже мне нужно будет еще кое о чем с вами поговорить. А теперь просите даму.
Чевиот безуспешно помахал руками в воздухе, пытаясь разогнать табачный дым. Затем поднял створку окна, но, поскольку нечем было ее укрепить, снова опустил. Вошла Луиза.
Он уже решил, что ей девятнадцать или двадцать лет. На ней был синий тюрбан и белый плащ с короткой белой пелериной с синей каймой, а под плащом — платье с пышными рукавами и длинной пышной юбкой. Она вскинула на Чевиота светло-карие глаза, и он почувствовал: Луиза могла бы вскружить ему голову, будь он на десяток лет помоложе.
Поскольку Чевиот предпочитал более зрелых женщин, вначале он обращался с мисс Тримейн покровительственно-добродушно, словно старый дядюшка. Она угадала его отношение, и оно ей не понравилось. Заметив недовольство девушки, суперинтендент превратился в галантного кавалера, к полному восторгу Луизы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36