Вскоре чуть полегчало. Я сделала несколько шагов и скрылась в ванной. Отдышавшись и слегка приведя себя в порядок, я наконец вышла. Тетка стояла у входной двери. В глазах ее не было и тени сочувствия.
— Если к завтрашнему утру не уберешься, приду с участковым! — твердо сказала она.
На том и простились.
На часах было почти двенадцать, и я, наскоро набросав кое-что на лицо, помчалась в больницу. Выглядела я ужасно — после скандала с теткой и после приступа, но некогда было жалеть себя.
В больнице, однако, ничего утешительного мне не сказали. Доктор был не слишком любезен, очевидно, оттого, что ему нечего было мне сообщить. Поражено тридцать пять процентов кожи, сказал он. Больше всего пострадали лицо и руки до локтя. А также шея и плечи. Нижняя часть тела в относительном порядке. Ему повезло, что попал в болотце и сумел сбить огонь. Кроме того, сильный болевой шок, больной тоже мог от него умереть. Но не умер, только без сознания. И рана на голове — очевидно, ударился при падении машины.
— А когда он придет в себя? — прошептала я.
— Чем позже, тем лучше, — отрезал доктор и пояснил, что, когда пациент без сознания, он не испытывает боли. — Сердце работает нормально, — он показал на один из приборов, — наркоз перенес хорошо.
— А глаза, что у него с глазами? — спросила я упавшим голосом.
Ведь голова Романа была полностью забинтована. Доктор помрачнел и отвернулся, из чего я поняла, что с глазами все очень непросто.
Дома вплотную встал вопрос, где мне теперь жить. Тетя Ара, чтобы ее черти забрали, была настроена очень серьезно. То есть она решила выселить меня из квартиры и сделает это, даже если ей придется меня уморить. Тем более я так неосторожно показала ей свою слабость. То есть тетке стоит только перед приходом ко мне как следует опрыскаться своими духами, которые по запаху больше напоминают жидкость для умерщвления тараканов, и задача ее будет выполнена. У меня будет тяжелейший приступ астмы, и если после него я и не помру, то в больницу попаду совершенно точно.
В данный момент попадать в больницу мне никак нельзя — кто же тогда присмотрит за Романом? То есть пока он в реанимации, за ним будет уход, но вот потом…
Делать нечего, придется пока съехать с этой квартиры. А уж потом, когда Рома выздоровеет, я раскрою ему глаза на совершенно наглое и недопустимое поведение его родной тети Ары.
Вот после этого решения у меня окончательно испортилось настроение. Вот ведь, как правильно говорит народная пословица, беда никогда не приходит одна! Казалось бы, такое несчастье с Романом, куда уж больше-то на одного человека! То есть на двух: он может умереть или остаться калекой на всю жизнь, а я еще несколько дней назад собиралась стать женой молодого перспективного бизнесмена, а сейчас мучаюсь неизвестностью и просыпаюсь ночью в холодном поту, увидев во сне жуткий двигающийся белый поршень, от которого зависит жизнь моего Романа.
Нервы мои и так на пределе, и вот, вместо того чтобы хоть немного помочь и обнадежить, судьба посылает мне еще дополнительные испытания в виде тети Ары и ее упорного желания выпихнуть меня из квартиры. Ох уж эти родственники! Пользы от них в трудную минуту совершенно никакой нету, зато если, не дай бог, что с Романом случится, то припрутся на похороны, выползут из всех щелей, как тараканы!
Я заскрипела зубами. Ладно, хватит думать о его родственниках, вспомним о моих. У меня в этом смысле похвастаться тоже нечем.
То есть не подумайте, что меня в свое время нашли в капусте и определили в детский дом. Родители у меня, конечно, были, только сейчас отца уже нету, а мама вышла замуж второй раз и уехала в Москву. Зато у меня есть брат. И невестка. И племянник. То есть они все сами по себе, и я, кстати, тоже. Последний раз мы виделись… дай бог памяти, месяцев шесть назад, когда мама приезжала ненадолго из Москвы. Брат старше меня на двенадцать лет, и мы никогда с ним особенно не были близки — сказывалась разница в возрасте.
Он рано женился, привел в дом свою корову. Жутко противная оказалась баба, просто удивительно. Сейчас я понимаю, что мама именно поэтому так поспешила после смерти отца выйти замуж за своего старого приятеля, они когда-то давно учились вместе. Матери просто невмоготу было жить вместе с женой брата.
Трехкомнатную квартиру она оставила своим детям, то есть мне, брату Сергею, его жене и ребенку. После ее отъезда невестка очень обрадовалась и расцвела махровым цветом. Она сделала ремонт в маминой комнате и устроила там шикарную гостиную, чтобы не хуже, чем у людей, говорила она. Я по-прежнему жила в своей комнате, угловой, а они все трое спали в последней, третьей. На мой вопрос, отчего вместо гостиной не сделать было ребенку отдельную комнату, невестка ответила, что это не мое дело. Я тогда пожала плечами и согласилась — действительно, не мои проблемы.
В общем, мы с ней мало общались, изредка только сталкивались на кухне. Я человек довольно выдержанный и терпеливый, стараюсь не доводить мелкую ссору до большого скандала. Невестка же, очевидно, так обрадовалась, когда избавилась от свекрови, что с моим присутствием пока мирилась. Вообще-то она мне не нравилась — толстая, грудастая, с крупными чертами лица. Мама, помню, не переставала удивляться, что же такого Сережа в ней нашел. Любовь зла, традиционно отвечала я и махала рукой. Мама только вздыхала.
За все время нашей совместной жизни невестка один-единственный раз поглядела на меня ласково — когда я сообщила, что переезжаю к Роману. Она так расчувствовалась, что даже подарила мне кружевной коротенький пеньюар — вещь, надо сказать, абсолютно бесполезную, но, как говорится, «дорог мне не твой подарок, дорога твоя любовь»!
Что-то слишком часто я в последнее время вспоминаю русские народные пословицы и поговорки, раньше за мной такого не водилось.
И вот в этот, с позволения сказать, родной дом мне предстояло вернуться, причем, возможно, навсегда. Я тяжело вздохнула и набрала номер телефона своей старой квартиры. Кто их знает, этих родственников, куда они могут деться летом в воскресенье? Уехали за город или вообще в отпуск. Тогда я буду иметь бледный вид, потому что ключей от дома у меня нету. Придется объясняться с тетей Арой, а, учитывая ее духи, это может кончиться для меня трагически.
Однако там было занято. Уже хлеб!
Я достала из кладовки чемодан и начала собирать свои вещи. Возьму только самое необходимое — несколько летних тряпок, белье, туфли. Мелькнула мысль, что потом тетя Ара может больше не впустить меня в квартиру и в случае похолодания я останусь без теплых вещей. Но я тут же отогнала от себя эту мысль: такое может случиться, только если Роман не выйдет из больницы. А тогда пропади оно все пропадом. И пускай старая выжига подавится моими свитерами и дубленкой!
Уже в прихожей я снова набрала номер телефона своей квартиры. Там по-прежнему было занято. Значит, родственнички дома, и я решила поехать наудачу. Так даже лучше, сразу их огорошу, не успеют опомниться. Что-то мне подсказывало, что невестка отнюдь не обрадуется моему возвращению, так что не нужно давать ей времени внезапно уйти из дома или, наоборот, забаррикадироваться в квартире и делать вид, что все уехали в отпуск.
Я еще раз пробежалась по квартире, прихватила кое-какие фотографии и мелочи, мне не хотелось, чтобы зловредная тетка трогала их. Вытащила из укромного места свою тоненькую пачечку долларов, потом положила в сумочку Ромин бумажник, заперла двери на все замки и задумалась, что делать с ключами.
То есть ключей у меня был в данное время всего один комплект, тот самый, что я взяла в кармане куртки у Романа еще там, на даче у Федора. Второй комплект находился у меня на работе в кармане жакета. Но это опять же неточно. Завтра утром, придя на работу, я это узнаю, а пока мне вовсе не улыбалось остаться без ключей. В конце концов, в этой квартире остались мои вещи, и Роману может многое понадобиться.
Если бы старая выжига вела себя со мной по-другому, я бы тоже подошла к ней помягче. Но раз она велела мне убираться, не договорившись о ключах, которых у нее нет и быть не может, потому что Роман несколько месяцев назад ставил новую дверь и менял все замки, то и я не стану ей об этом напоминать. Пускай ищет меня где хочет или сидит у двери. Повежливее нужно обращаться с женщиной, которая без пяти минут жена ее племянника!
Случилось самое неприятное: на мой звонок открыл не брат, не племянник, а сама толстая корова Алка. Впрочем, коровой в этот раз я ее назвать бы не решилась. Бесспорно, она похудела, бюст уменьшился размера на два, и даже черты лица выглядели теперь не так топорно. Она очень удачно выкрасила волосы в темный цвет, ей даже шло.
— Привет! — сказала я. — Давно не виделись. Как поживаете, все здоровы?
Она медленно перевела глаза с моего лица на чемодан и на глазах помертвела.
— Ч-что это? — прошептала невестка одними губами, указывая дрожащим пальцем на чемодан.
Ишь, как ее разобрало, даже «здрасте» сказать забыла! Я почувствовала, что внутри меня собирается жуткая злость. Нервы, конечно, на пределе после всего случившегося.
— Ты дашь пройти мне в квартиру или так и будешь торчать на пороге? — заговорила я излишне громко.
Она покосилась на две соседские двери и отступила. Я протиснулась в квартиру, плюхнула чемодан на пол в прихожей и огляделась.
Определенно, в квартире все здорово изменилось, это было заметно даже в прихожей. Они купили новый светильник, переклеили обои и сделали встроенные шкафы.
— Красиво! — одобрила я. — А что в моей комнате?
Я отметила краем глаза, как при слове «моей» у невестки дернулось лицо, как будто ее ударили, и быстро распахнула дверь угловой комнаты. Что комната больше не моя, я и так знала. Но теперь имела случай в этом убедиться.
На моем диване валялся плед, подушки и толстая книжка в яркой глянцевой обложке. На ней какой-то межгалактический монстр похищал длинноволосую блондинку из отдаленного будущего. На моем письменном столе стоял работающий компьютер, на экране курила Масяня и как раз говорила свое обычное «Какая фигня!». Прямо на столе были разбросаны дискеты, аудиокассеты, яблочные огрызки и фантики от жевательной резинки. На стульях валялись джинсы, рубашки и грязные носки. Двухкассетный магнитофон стоял прямо на полу. И на полу же лежал долговязый мальчишка, рыжий и растрепанный. Мальчишка увлеченно листал какой-то справочник.
Мы с мальчишкой поглядели друг на друга с одинаковым недоумением: я — потому что племянник за полгода вырос на целую голову и превратился из симпатичного румяного толстячка в долговязого худущего парня, большерукого и длинношеего, а он — потому что вообще благополучно забыл о моем существовании.
— Так-так. — Сказала я, входя и осторожно переступая через все это безобразие. — Хорошо комнату содержишь…
— Ты вообще кто? — ничуть не смутившись, спросил Лешка.
— Конь в пальто! — рассердилась я. — Тетка твоя, Наталья, или не признал?
— Сережа! — слабым голосом крикнула Алла. — Иди скорей сюда!
Это прозвучало как крик о помощи, и, конечно, брат сразу же примчался спасать свою ненаглядную женушку. Они все уставились на меня в полном молчании. Картина называлась «Не ждали».
Я и раньше-то была на взводе, а сейчас совсем разозлилась.
— Что смотрите? — начала я. — Что пялитесь, как будто я привидение? Чай не с того света вернулась.
— Ты вернулась? — пролепетала невестка.
— Как видишь, вернулась, — подтвердила я, — и намерена жить в своей комнате. Так что решайте быстренько, как разместимся, мне некогда, дел еще полно. — Я прошла в комнату и села на диван.
Невестка, до этого сильно огорошенная моим появлением, наконец пришла в себя и заорала:
— Ишь чего выдумала! Мы ремонт сделали, такие деньги угрохали, а она приперлась на все готовенькое!
Если до этого у меня в глубине души и бродила смутная мысль, что надо бы с родственниками помягче, то сейчас мысль эта улетучилась. Брат молчал, не сказал ни слова с тех пор, как меня увидел. Я прошла в прихожую и принесла в комнату чемодан.
— Не пущу! — заорала невестка. — Здесь ребенок живет! Ты вообще катись отсюда!
— Ты вообще-то не забыла, что мать оставила эту квартиру нам всем? — начала я спокойно. — Что я жила тут до тебя и еще буду жить сколько захочу? Так что переселяй ребенка. Или я могу в гостиной пожить.
При мысли, что кто-то осквернит мягкую мебель в ее ненаглядной гостиной, невестка окончательно рехнулась и заорала:
— Через мой труп!
Тут до меня дошло, что все в жизни повторяется. Только недавно примерно такую же беседу я вела с тетей Арой. И не без пользы, надо сказать, потому что я вспомнила все ее аргументы.
— Если не прекратишь орать, вернусь с участковым, — сказала я этой корове, своей невестке.
Она вошла в раж и набрала было побольше воздуха, чтобы разразиться криком, но тут вступил брат.
— Помолчи! — приказал он жене, и та, как ни странно, тут же заткнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37