И придется окончательно возвратиться к семье брата.
Конечно, забота о жилье сейчас для меня не на первом месте, в первую очередь я должна позаботиться о собственной жизни. Потому что теперь я точно знаю, что тетя Ара (так и быть, мир ее праху!) пострадала случайно и исключительно по собственной жадности. Если бы она не поспешила выпереть меня из квартиры, то на ее месте оказалась бы я. И тогда ей оставалось бы только причитать над разоренной кухней, по мне она плакать не стала бы.
Я подумала еще, что не только тетя Ара не пролила бы по мне ни слезинки. Невестка, к примеру, только порадовалась бы, брату ни жарко, ни холодно, мама далеко… Я утешила себя, что пожалел бы обо мне, пожалуй, только племянник Лешка.
Ладно, хватит расслабляться. Перед визитом в больницу нужно обязательно съездить домой, переодеться, что ли, а то в таком виде не пустят, скажут, бомжиха какая-то.
Еще на лестнице я услышала из квартиры звуки скандала.
— Ничего оставить нельзя! — надрывался Лешка. — Вечно все куда-то пропадает!
— Самому нужно за своими вещами смотреть! — отругивалась его мамаша. — Развел в комнате жуткий кавардак, а убирать не позволяешь! Да тут еще эта на мою голову!
— Оставь ее в покое! — взвился Лешка. — Что ты к ней привязалась? Я не против, чтобы она у меня в комнате жила, чего ты-то злишься?
Стоя на лестнице, я умилилась: ребенок на моей стороне, вот что значит родная кровь. Если когда-нибудь разбогатею, куплю ему новый компьютер с разными дорогими прибамбасами, пускай занимается!
На мой звонок открыла невестка. Она уже была взвинчена ссорой с сыном, а как меня увидела, так сразу позеленела, как творог недельной давности.
— Что за шум, а драки нет? — весело поинтересовалась я.
Улыбка тут же сошла с моего лица, потому что невестка глянула так, что стало ясно: драка между нами очень даже возможна. Напряжение разрядил Лешка, выглянувший из комнаты.
— Ой, Наталья, ты не видела «Фотошоп 6.0»? — простонал племянник. — Я его обыскался!
Что-то такое забрезжило в мозгу. Я вошла в комнату и огляделась. Так и есть: вот он, этот «Фотошоп», лежит под шкафом. Я сама его туда засунула, когда мне понадобилось вытащить «Курс молодого бойца».
— Под шкаф загляни! — осторожно посоветовала я.
— Да вот же он! — неподдельно обрадовался ребенок. — И как он там оказался?
И поскольку я молчала, боясь признаться в содеянном, Лешка протянул неуверенно:
— Наверное я сам… ночью, в помрачении…
— Ты скоро совсем свихнешься от своих компьютеров! — заорала Алла. — Ночами не спишь, бродишь, как лунатик, на улицу вообще не выходишь!
Не обращая внимания на ее крики, Лешка уткнулся в книгу, потом вперился в экран компьютера. Алла рыкнула еще пару раз, потом махнула рукой и вышла. Я тоже отправилась на кухню.
— Слушай, ну что ты его пилишь? — довольно миролюбиво обратилась я к невестке. — Что ты ему житья не даешь? Сейчас каникулы, пускай делает что хочет. По-твоему, лучше, если он целыми днями будет в футбол гонять, а вечерами у подъезда на гитаре играть?
— Не твое дело, — ответила невестка, не оборачиваясь.
— А так, глядишь, вырастет умненьким, программистом станет, работу хорошую найдет… со временем, конечно…
— Не лезь куда не просят! — крикнула она. — Со своим сыном я как-нибудь сама разберусь!
— Оно и видно, — вздохнула я.
— Заведи своих, их и воспитывай, как считаешь нужным! — продолжала невестка.
Я снова вздохнула — неинтересный у нас получается разговор, я заранее знаю все, что она скажет, а она меня совершенно не слушает, твердит свое.
— Слушай, неужели ты думаешь, что, если бы мне было куда идти, я бы не ушла? — не выдержала я. — Думаешь, только тебе противно на меня смотреть? Да если хочешь знать, меня от твоей рожи еще на лестнице воротит!
Очевидно, на невестку произвела впечатление моя откровенность, потому что она вдруг поглядела на меня вполне по-человечески.
— Как здоровье Романа? — спросила она.
— Без перемен, — угрюмо сообщила я, поскольку вовсе не собиралась с ней откровенничать.
— Вот, кстати, тебе звонили из милиции, просили явиться завтра с утра к следователю Собачникову…
— Сабашникову, — уныло поправила я, — а я-то удивляюсь, что-то он давненько не давал о себе знать!
— А что там случилось — верно, что квартира взорвалась и тетку убило? — полюбопытствовала невестка.
— Это тебе он рассказал?
— Так, упомянул без подробностей… — невестка отвела глаза.
Я тотчас сообразила, что следователь, помня о том, что с невесткой у нас напряженные отношения, решил разжиться у нее кое-какой информацией, а для этого посвятил и ее во всю историю с погибшей теткой.
— И ты, конечно, рассказала ему, что той ночью я уходила из дома? — прямо спросила я.
— Странно как-то все получается, — протянула она, не отвечая, — сначала Роман твой случайно в аварию попал, а ты жива осталась, потом тетка случайно газом отравилась… а ты опять жива.
— Ты бы, конечно, предпочла, чтобы на месте тетки я оказалась, — разозлилась я. — А теперь, раз так не получилось, ты готова меня в тюрьму засадить за убийство… лишь бы комната освободилась.
— Только никак не пойму, зачем тебе все это нужно… — она продолжала размышлять вслух, — даже если Роман умрет, все равно квартира тебе не достанется…
— Вот-вот! — подхватила я. — Наверное, это я все нарочно задумала, чтобы к тебе в квартиру вернуться. Плохо мне было с Романом, по родственничкам соскучилась!
Я подумала, что невестка, которая меня ненавидит, все же понимает, что мотива у меня никакого нету, а следователь, который должен быть непредвзятым, так не думает.
— Вот что я тебе скажу! — Алла наконец взглянула мне прямо в глаза. — Я, конечно, хочу, чтобы квартира эта была полностью нашей, но не такой ценой, чтобы тебя в тюрьму упечь. Это не потому, что мне тебя жалко, а потому, что у Сережи работа важная, ответственная, ему сестра в тюрьме или под следствием вовсе не нужна. Это раз. А во-вторых, если с аварией все неясно, то там, в квартире, уж извини, не верю я, чтобы ты взрывное устройство в квартиру притащила и старуху угробила. Тем более это тебе никак не поможет… Так что лжесвидетельствовать я не стану, потому что Сергей все равно потом адвоката хорошего наймет и правда наружу выплывет. Так что ты сама уж как-нибудь выпутывайся, чтобы в тюрьму не попасть.
— Вполне здраво рассуждаешь! — протянула я.
— Я же не полная дура, — она пожала плечами, и я согласилась: точно, не полная.
В комнате я еще раз поглядела на картонный кружок из бара «Джон Сильвер» и решила, что следует сходить туда на всякий случай. Сходить надо сегодня, потому что завтра нужно в милицию, и как там еще дело обернется. Вдруг следователь, этот унылый тип с внешностью старого растолстевшего спаниеля, решит взять меня под стражу? И тогда я не смогу продолжать свое расследование.
А вечером, попозже, я проберусь в палату реанимации и поговорю с Андреем Удальцовым по-свойски. Уж теперь-то я не буду ахать и охать и утверждать, что у него амнезия и нужно беречь силы и думать только о здоровье. И поставлю его перед фактом: если милиция возьмет меня за жабры, я полностью раскалываюсь и сдаю его. То есть говорю, что на месте Романа Лазарева в больнице лежит совершенно другой человек, и в доказательство приведу разные группы крови. И еще я говорю, что он пришел в себя и общался со мной с помощью азбуки Морзе. Он, конечно, будет все отрицать, но чего он, интересно, боится? Ведь он жертва. Раньше он опасался, что Роман и эта самая Лариса могут его убить, боясь, что он придет в себя и проговорится. Если же милиция узнает, что он не Роман, то настоящему Роману будет не за что его убивать… Конечно, может, у него свои сложные отношения с милицией и он не жаждет попасть к ней на заметку? Но я-то тут при чем? Я никого не убивала, с милицией раньше не сталкивалась, какого черта мне-то отдуваться?
С этой мыслью я переоделась и отправилась в бар «Джон Сильвер».
Бар «Джон Сильвер» был оформлен в экзотическом стиле, напоминающем то ли полутемный кубрик, то ли трюм пиратского корабля, что вполне соответствовало его названию. Низкое сводчатое помещение, закопченные кирпичные стены, заставленные дубовыми бочонками с таинственным содержимым, развешанные тут и там ржавые якоря, якорные цепи, толстенные просмоленные канаты и огромные, потемневшие от времени, выморенные в морской воде обломки кораблей.
Стойку бара украшал начищенный до блеска корабельный штурвал, возле которого, как бравый шкипер на капитанском мостике, возвышался широкоплечий бармен в помятой шляпе-треуголке, вытертом и простреленном в нескольких местах камзоле, надетом поверх обыкновенной тельняшки, и с шелковой черной повязкой на одном глазу.
На плече у бармена, конечно, сидел замечательно красивый яркий попугай, который приветствовал меня традиционным криком:
— Пиастры! Пиастры!
— Я еще ничего не заказала, а ты уже требуешь денег, — укоризненно обратилась я к попугаю.
— Действительно, Флинт, что ты себе позволяешь? — пожурил бармен своего пернатого напарника. — Так ты нам распугаешь всю клиентуру! Тем более что такие девушки редко посещают наше скромное заведение…
Действительно, я выглядела в этом баре, как белая ворона. Основной контингент «Джона Сильвера» составляли здоровенные, затянутые в черную кожу байкеры, с густой многодневной щетиной на физиономиях и черными повязками — банданами на волосах, и их не менее колоритные подруги. Все они дымили напропалую, и помещение было так густо наполнено табачным дымом, что видимость в нем, выражаясь уместной здесь морской терминологией, не превышала и малых долей кабельтова. Больше того, странный, чуть терпкий запах, ощущавшийся в баре, наводил на мысль, что курят здесь не только обычные сигареты.
— Р-рому, бер-ри р-рому! — хрипло прокричал попугай. — Р-ром, хор-роший р-ром!
— У вашего попугая вкусы настоящего морского волка, — с улыбкой заметила я бармену. — А что — его действительно зовут Флинт?
— Капитан Флинт, — подтвердил парень, — больше того, я выдам вам страшную тайну: это он — настоящий владелец бара, только мы это от всех тщательно скрываем, а то пронюхает наша «крыша», и бедного Флинта запросто зажарят!
— Ужас какой! — рассмеялась я. — Но, надеюсь, его вкусы здесь не являются законом? Я, например, ром не пью… а заказала бы, пожалуй, коктейль «Экстаз монахини» с кусочком лайма…
При этих словах мне показалось, что бармен слегка вздрогнул. Лицо его посерьезнело, он окинул меня долгим, внимательным, оценивающим взглядом и процедил сквозь зубы:
— Вот даже как! А я-то подумал… хорошо, садитесь за столик, я сейчас принесу ваш заказ.
Попугай распушил перья, запрокинул голову и громко крикнул:
— Кошмар-р!
Я. развернулась и двинулась в глубину зала в поисках свободного места.
Это оказалось непросто: то ли заведение было очень популярно, то ли сегодня у байкеров проводился очередной слет, но почти все столики были заняты шумными полупьяными компаниями.
— Девушка, подгребай к нам! — заорал бородатый верзила, мимо которого я держала путь, и протянул ко мне волосатую лапу: — Подгребай, говорят тебе, не пожалеешь!
С трудом увернувшись от него, я устремилась к столику в полутемном углу, за которым тихо дремал уже превысивший свою дозу байкер.
Здраво рассудив, что спящий он не представляет серьезной опасности, я отодвинула стул и пристроилась рядом с рыцарем в черной коже.
Он пробормотал сквозь сон что-то совсем нечленораздельное и уронил голову на стол, в лужу темного пива.
Только я устроилась и огляделась, как бородатый верзила, попытавшийся «пригласить» меня за свой столик, вскочил, с грохотом отбросив стул, и направился ко мне, скрипя черной кожей и гремя металлическими деталями своего фирменного костюма.
Подойдя к моему столу, он взглянул на меня с высоты своего богатырского роста и проревел басом, которому позавидовала бы пароходная сирена:
— Ты, блин, глухая, что ли?
— Тебя, красавчик, трудно не услышать, — ответила я миролюбиво, — вот этот переутомленный пролетарий и то, кажется, проснулся.
Действительно, мой крупно перебравший сосед поднял голову и удивленно уставился мутным взглядом на верзилу.
— Ты, что ли, Паук? — просипел он, видимо, наведя взгляд на резкость.
— Ну! — удовлетворенно рыкнул верзила. — Видишь, блин, — он снова обернулся ко мне, — Паука все знают! А ты, видишь ли, брезгуешь! Если Паук тебе велел подгребать, нужно немедленно выполнять команду!
— Ах это ты, Паук паршивый. — Мой сосед по столику на глазах трезвел, и на его лице появилось выражение детской обиды. — Я тебя, паразита, третью неделю ищу! Это ведь ты мне «пыль» пополам с зубным порошком продал! — И с этими словами неугомонный байкер, не вставая из-за стола, коротко, без замаха ударил Паука в толстый, обтянутый заклепанной кожей живот.
Верзила охнул, хватая воздух ртом, выпучил глаза и грохнулся на пол. От удара его мощного тела об пол случилось небольшое землетрясение, во всяком случае, пивные кружки и бокалы на соседних столиках подпрыгнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37