Раздался отвратительный хруст, должно быть, треснул череп. Роман вскрикнул и повалился набок. Его ноги несколько раз судорожно дернулись, и он застыл. В месте удара сквозь волосы выступила кровь и еще что-то серовато-коричневое, отвратительное…
Мне стало плохо, едва не вырвало. Отведя глаза от ужасного зрелища, я посмотрела на Ларису. Брюнетка как ни в чем не бывало перешагнула через труп своего сообщника и схватила выпавший из его руки ключ. Склонившись к дверце трансформаторной будки, она снова вставила ключ в отверстие и попыталась его повернуть…
Я уже предчувствовала, что она скажет, когда поймет, что у нее ничего не вышло, но Лариса этого понять не успела, потому что невдалеке послышались мужские голоса, и со стороны вагончика-бытовки показались двое мужичков средних лет.
— Эй, блин, кто это тут хозяйничает? — прокричал один из них и побежал к месту событий.
Лариса изрыгнула порцию густого мата и бросилась наутек. Я едва успела отскочить с ее пути и спрятаться в развалинах. К счастью, она меня не заметила и умчалась к проходу в заборе, через который незадолго перед тем они с Романом проникли на площадку.
Я замерла в проломе стены, боясь пошевельнуться. Если меня обнаружат на месте убийства, вряд ли я смогу оправдаться! Как объясню свое присутствие? Прогуливалась и случайно заглянула на стройплощадку?
Сторожа дошли наконец до места трагедии, и один из них изумленно проговорил:
— Во, блин, трупешник!
— Никак бомжи бутылку не поделили и один другого оприходовал! — высказал свое мнение второй.
— А мне, Михалыч, чтой-то показалось, что баба отсюда убегала!
— Баба? — в голосе мужичка явственно послышалось сомнение. — Ну сам-то подумай, чего здесь бабе делать? Погляди, этот-то, покойник, натуральный бомж… в такую рвань одет… хоть вроде и не старый еще… но все равно, какая баба с таким бомжарой пойдет? Да и погляди, как его приложили толково! Явно кастетом треснули, с одного удара — и насмерть! Ну скажи, Петрович, какая баба может так кастетом орудовать?
— Твоя правда, Михалыч! А только показалось мне… видно, Морозиха нам дрянь какую-то продала, что уже мерещиться всякое начинает! Нет, Михалыч, больше не будем у Морозихи брать, лучше в магазине купим! Хоть оно и дороже, да как-то вернее…
— Да что ты, Петрович, сколько мы у Морозихи брали — и все путем! Никогда такого не было, чтобы бабы мерещились!
— А только я тебе все одно скажу — завязывать надо! Вон мужик лежит, башка пробитая — отчего, думаешь? Все от нее, от проклятой! И ведь моложе нас… Надо, Михалыч, завязывать!
— Насчет того, что завязывать, — это, может, ты под горячую руку, такие серьезные решения нельзя с ходу принимать, а вот милицию вызывать — это точно надо. Мы ведь с тобой объект охраняем, обязаны не допускать и реагировать… так что ты, Петрович, здесь покуда покарауль, чтобы чего не вышло, а я пойду по телефону позвоню, милицию вызову и начальство поставлю в известность, Михаила Моисеича, что так и так, на вверенном объекте…
— Э, нет, Михалыч, так не пойдет! — в голосе Петровича зазвучала паника. — Я покойников не уважаю! Ты, значит, в бытовку пойдешь, а я должен тут находиться и на мозги его вышибленные любоваться? А вдруг еще, не дай бог, второй где-то тут прячется?
— Какой это второй?
— Ну, который этого… кастетом угостил! Или баба…
— Опять ты про свою бабу! — Михалыч звонко сплюнул. — Говорю тебе, не было тут никакой бабы! Ну ладно, пошли вместе — куда этот жмурик денется? Не убежит же, ха-ха! Отбегал уже свое!
— А ежели по уму, — раздумчиво проговорил робкий Петрович, — так надо было нам возле покойника этого Дружка посадить! Приказать ему — стереги! Он у нас все-таки сторожевая собака, а не болонка какая-то! Должен служить, пайку свою отрабатывать!
— Да где твой Дружок? — ответил Михалыч. — Как удрал с утра к своей сучке, так и поминай как звали!
— А ведь непорядок это, тут бомжи шляются, до смертоубийства дошло, так и до хищения ценностей недалеко, а Дружок только о своем помнит…
Голоса сторожей, постепенно стихая, удалились в сторону бытовки.
Я выглянула из своего укрытия.
Первым моим побуждением было немедленно удрать как можно дальше из этого ужасного места, убежать без оглядки… но потом я почувствовала что-то твердое у себя в кармане.
Это был ключ, настоящий ключ от тайника.
Если я сейчас уйду отсюда, вряд ли когда-нибудь снова заставлю себя вернуться на это место.
А если я хочу сломать планы Ларисы Семашко, если я хочу переиграть ее — я должна открыть тайник.
Причем нужно действовать сейчас, немедленно — пока Петрович с Михалычем заняты обсуждением морального облика Дружка.
Конечно, вряд ли милиция очень поспешит, услышав о том, что на стройплощадке проломили голову бомжу, но сами сторожа могут вернуться, и легкомысленный Дружок вспомнит наконец о своих служебных обязанностях и появится в самый неподходящий момент…
Я подошла к трансформаторной будке, стараясь не смотреть в сторону Романа. Точнее, в сторону того, что еще недавно было Романом.
Прислушавшись к себе, я поняла, что в моей душе присутствовали сейчас самые разные чувства, главным из которых был страх, но вот чего точно не было — это горя по поводу безвременной кончины бывшего возлюбленного…
Теперь, когда я точно убедилась, что Роман хладнокровно планировал мое убийство, что я была в его планах крошечной деталью и он готов был, не задумываясь, пожертвовать мной, чтобы получить деньги, — после всего этого я не могла горевать о нем.
Правда, мне было очень неприятно смотреть на труп, но точно то же самое я испытывала бы, если бы на месте Романа был любой другой человек, совершенно незнакомый.
Осторожно обойдя покойника, я достала из кармана ключ и вставила его в почти незаметную скважину на дверце будки.
Ключ легко повернулся в скважине, и дверца распахнулась.
Если снаружи будка казалась сделанной из обычного железного листа, выкрашенного дешевой зеленой масляной краской, и не представляющего серьезного препятствия для взлома, то, открыв дверцу, я поняла, что этот неказистый внешний вид — маскировка, бутафория: внутри это был настоящий сейф, с толстыми стальными стенками, которые нечего было даже пытаться вскрыть простыми слесарными инструментами. Без ключа этот сейф был неприступен, как настоящая крепость.
И внутри этой крепости лежала плотно набитая спортивная сумка.
Я вытащила сумку из сейфа, потянула «молнию» и заглянула внутрь.
Сумка была под завязку наполнена аккуратными банковскими пачками новеньких зеленоватых стодолларовых купюр.
Хотя я и ожидала чего-то подобного, но вид такого количества денег, честно говоря, испугал. Я таких сумм никогда не то что не держала в руках, но и не видела, и даже не представляла себе, сколько же денег находится в этой сумке.
Естественно, я не собиралась взять эти деньги себе. Кроме того, что я никогда не зарюсь на чужое и не привыкла что-то получать «на халяву», содержимое спортивной сумки представлялось слишком опасным. Даже если бы сумка была полна взрывчатки или живых копошащихся скорпионов, она не была бы так смертоносна, как сейчас. За этими деньгами охотилось столько опасных людей, за эти деньги уже заплачено столькими человеческими жизнями… мне вовсе не хотелось стать следующей жертвой.
Хотелось мне одного: вернуть деньги их хозяину, но так, чтобы меня все оставили наконец в покое…
Не успела я застегнуть сумку и забросить ее на плечо, как невдалеке послышался крик:
— Вон же она! Говорил я тебе, Михалыч, что была тут баба и что она алкаша того прибила! Держи ее!
От бытовки неуверенной трусцой приближались доблестные сторожа Петрович с Михалычем. В их облике чувствовалась явная робость.
— Ты мне не верил! — продолжал Петрович. — Когда вон же она! Вернулась, уголовница!
— Разве ж это баба? — неуверенно подал голос недоверчивый Михалыч. — Вроде же как бы парень…
— Баба, не сомневайся! Что она в штанах да в куртке клепаной — так они все так ходят! Ты, Михалыч, слева заходи, а я справа забегу!
— А как она нас тоже кастетом хряснет? Вон как она дружка-то своего приложила! С одного раза — и насмерть! Может, уж лучше милицию подождем? Что нам, больше всех надо?
Не дожидаясь, пока трусоватые сторожа примут какое-то решение, я побежала к забору. Петрович с Михалычем преследовали меня, не проявляя особенного рвения, и я уже приближалась к спасительному выходу, как вдруг на сцене появился новый персонаж.
Наперерез мне мчался, не издавая ни звука, огромный лохматый пес.
— Дружок! — радостно завопил Петрович. — Держи ее, некультурную!
Дружок совершенно не соответствовал своему веселому имени. Здоровенный, темно-серый с черными пятнами, с мощным загривком и внушительными челюстями, он выглядел удивительно злобным и страшным. В его облике смутно угадывались признаки самых разных пород, но больше всего Дружок напоминал кавказскую овчарку. Особенно впечатляло то, что он несся ко мне без лая и воя, оскалив свою страшную пасть. Казалось, еще немного, и он разорвет меня на куски.
— Хватай ее! Держи ее! — надрывались сторожа. — Ишь, надумала, у нас на объекте мокрые дела обделывать!
Мне оставалось пробежать всего несколько метров, но косматое чудовище уже настигало меня, оскалив желтые клыки и роняя на землю капли слюны.
И когда я уже утратила надежду на спасение и ждала, что жуткие зубы вот-вот сомкнутся на моей ноге, неожиданно за спиной раздался жалобный визг, перешедший в тонкое поскуливание.
Обернувшись, я увидела невысокого коренастого мужчину, который выскочил из-за дерева и выпустил в морду Дружка струю жидкости из оранжевого баллончика.
Ужасный пес завертелся на месте, жалобно подвывая и поджав хвост, как побитый щенок.
— Быстро! — скомандовал мой неожиданный спаситель, открывая потайной проход в заборе и пропуская меня вперед. — Состав очень хороший, но действует недолго, так что нужно поторапливаться.
Мы выскочили за забор, и проход за нами закрылся. С той стороны слышался жалобный вой Дружка и удивленные голоса сторожей:
— Да где ж она? Только что ведь тут была!
— Дружок, ты как же ее упустил?
— А может, и не было все же никакой бабы, померещилось нам все?
Мой спаситель быстрым шагом подошел к темно-серой иномарке и распахнул дверцу:
— Садитесь, незачем вам тут стоять, как доллар на торгах. Скоро милиция приедет…
— Спасибо, меня тут поблизости друзья ждут… — ответила я, оглядываясь по сторонам в поисках машины Лешкиного приятеля.
— Ваших друзей я отправил отсюда, незачем подросткам, почти детям вмешиваться во взрослые игры. Так что садитесь, здесь другую машину вряд ли удастся найти.
В том, что детей ни к чему втягивать в опасные криминальные события, я была полностью с ним согласна. И еще секунду поколебавшись, села в машину.
Он резко тронул с места.
Я покосилась на своего спасителя. Его лицо, его голос казались мне удивительно знакомыми, но где я его видела, никак не могла вспомнить.
— Куда вас подвезти? — спросил мужчина, повернувшись ко мне.
И тут я вспомнила. Внешность он здорово изменил, но голос переделать невозможно.
— Молчалин, если не ошибаюсь? — ехидно осведомилась я. — Алексей Степанович? Или сегодня вас зовут как-нибудь по-другому? Может быть, Иван Александрович Хлестаков?
— Ну отчего же… — водитель усмехнулся, — Молчалин — это, конечно, псевдоним, но Алексей — мое настоящее имя…
Я просто не верила своим глазам. Тогда, в самое первое утро после аварии, ко мне приходил невысокий коренастый человечек, который катался по квартире как шарик, ручки у него были короткие, сам какой-то скользкий… Глядя на него тогда, могла ли я предположить, что именно он защитит меня от киллера и от приятелей Романа? А в том, что это был именно он, я теперь не сомневалась. Вот что значит настоящий профессионал, как он может изменить не только внешность, но и весь облик!
— Ну что ж, по крайней мере вы знакомы с классической русской литературой… а не объясните вы, зачем меня преследуете?
— Странный вы народ…
— Кто?
— Женщины! Я вас, можно сказать, вытащил из пасти собаки Баскервилей, а вы это называете преследованием…
— Так, — я откинулась на спинку сиденья, — значит, вы знакомы не только с русской литературой…
— Мне поручили оберегать вас, обеспечивать вашу безопасность… вы что-то против этого имеете?
Я вспомнила глухую ночь, настигающего меня киллера, его внезапную гибель и посмотрела на Молчалина с новым интересом.
— Так куда же вас подвезти? — повторил он свой вопрос.
— Это зависит… — Я задумалась, и неожиданно в мозгу забрезжила догадка.
— А кто поручил вам обеспечивать мою безопасность?
Мужчина взглянул на меня насмешливо:
— Думаю, вы понимаете, что на такие вопросы не отвечают.
— Хорошо, тогда я несколько изменю свой вопрос. Не могли бы вы устроить мне встречу с одним человеком, который изредка посещает одну такую квартирку… — я назвала адрес Ларисы Семашко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37