А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

На серебристой решетке радиатора прыгали разноцветные неоновые блики, и казалось, что машина весело подмигивает ему: «А ну-ка, приятель, подвинься. Я сейчас покажу тебе отличный фокус».
Толстяк, все еще надеявшийся, что «у этих придурков» хватит ума свернуть, заорал.
Перед солдатом мелькнуло белое перекошенное лицо и выпученные глаза.
Крик, который извергали губы, затерялся в реве мотора.
Бело-желтая торпеда проломила витрину и ворвалась в контору, сминая все, что попадалось на ее пути. Загрохотал, переворачиваясь, стул. Стойка раскололась на два десятка обломков и рассыпалась, превратившись в груду обычного деревянного лома, годного разве что на растопку камина. Телевизор полетел следом за стулом, ударившись кинескопом об пол. И словно специально, чтобы досадить толстяку, колесо «бьюика» переехало белый – новенький! – телефонный аппарат, раздавив его как картонную коробку.
Лопнула вторая витрина, и машина, выбравшись, наконец, на шоссе, быстро понеслась по нему на север, увозя беглецов подальше от руин, полчаса назад бывших мотелем «Лакки».
Толстяк несколько секунд ловил воздух широко распахнутым ртом, не в силах выдавить ни звука, а затем взорвался полным злости и отчаяния криком:
– Скотина, ублюдок! Сволочь!!! Кто оплатит мне убытки?!! Кто? Сволочь, мать твою!!!
Полковник Перри остановился, перед Вудвортом, который задумчиво разглядывал заполненную льдом ванну.
– Вудворт? – спросил он. – Что вы здесь делаете?
– Лед, – отозвался доктор. – Он пытался остыть. Снизить температуру тела. Ему плохо.
– Он отключается? – Перри с надеждой взглянул на врача, но тот пожал плечами.
– Нет, не думаю. Какое-то время ему все-таки удалось провести в ванной.
– Доктор, я не об этом спрашиваю, – полковник прищурился. – Меня интересует, сколько он продержится?
– Думаю, что недолго. Если, конечно, в ближайшие три-четыре часа ему не удастся охладиться еще раз. Хотя теперь 44-й сможет сделать это без труда. Ему нужно лишь принять холодную ванну.
– Вы считаете, что он знает об этом? Я имею в виду не охлаждение вообще, а ванну, – полковник пристально смотрел на Вудворта.
Тот кивнул на ледяные пакетики.
– Он вообще много чего знает. Воспоминания, полковник, – Вудворт вздохнул. – Я говорил вам, что постепенно Джи-эр'44 будет вспоминать все больше и больше. Чем дальше, тем интенсивней будет идти этот процесс. Начальник лаборатории взял один из пакетиков, покачал его на ладони и бросил обратно в ванну.
– Через две-три недели, полковник, вы уже не сможете отличить унисола от человека. Он будет помнить все, что когда-нибудь произошло с ним. Ну, а холодные ванны два раза в день… Я думаю, он это переживет.
– Какого дьявола, Вудворт? – рассвирепел Перри. – Вы это, издеваетесь надо мной?
– Нет, – ответил Вудворт и улыбнулся. – Просто констатирую факт. Боюсь, если вам не удастся в ближайшее время поймать «сорок четвертого», он доставит вам кучу неприятностей.
– Не надо ерничать, док, – зло парировал военный. – Мои неприятности коснутся и вас в полной мере.
– Возможно, – доктор безразлично пожал плечами. – Я к ним готов. А вы, полковник?
– Кто возместит мне ущерб?!! – в проеме возник хозяин мотеля. У доктора появилось ощущение, что толстяка сейчас свалит сердечный приступ. –Я хочу знать, кто возместит мне убытки за все эти разрушения, мать их? А? Я вас спрашиваю!!! – палец толстяка ткнулся во флаг Соединенных Штатов на груди полковника. – Ответьте мне!
– Так, – Перри стоило больших усилий сдержаться и не заехать хозяину кулаком по кривому хрящеватому носу. – Сейчас вы пойдете к машине, найдете мистера Гарпа и продиктуете ему ваши данные. Название банка и номер счета. Деньги будут вам переведены в ближайшее время.
Полковник небрежно отстранил мужчину и вышел из комнаты, Вудворт последовал за ним, в последний раз посмотрев на ледяную ванну.
Толстяк остался стоять один в разгромленной комнате. У него появилось ощущение, что никаких денег он не увидит. Глубокий тоскливый вздох вырвался из бочкообразной отвислой груди, и толстяк прошептал:
– Двадцать долларов за возможный ущерб, мать твою?..
Оранжево-желтый диск солнца вползал по бело-голубому куполу утреннего неба все выше, заливая раскинувшуюся под ним землю мягким светом. Еще не было жары, и воздух казался очень чистым, почти кристальным, в теплых ласковых солнечных лучах. Длинные тени протянулись от растений и указательных столбиков, мимо которых проезжал «бьюик», подобно уставшим за бессонную ночь путникам, прилегшим на минутку отдохнуть. Ветер врывался через разбитые стекла в салон машины, несколько мгновений отплясывал в ней свой радостный танец и, вылетая через заднее окно, уносился прочь. Ронни сидела прямо, словно у нее вместо позвоночника торчал длинный стальной штырь, и смотрела перед собой на убегающую далеко вперед серую ленту дороги, размышляя о том, какая же странная штука – ночь. Ночью все по-другому. Более романтично и туманно. Утро обнажает проблемы, делает их отчетливей и страшней. Опасность предстает в дневном свете совсем другой. Близкой, наступающей на пятки, нависающей над головой дамокловым мечом. Но днем и ты смотришь на нее другими глазами. В голове сами собой возникают какие-то планы, варианты спасения. Хотя, смерть всегда одинакова. Что утром, что вечером.
Девушка вздохнула и покосилась на ведущего машину унисола. С наступлением утра он тоже казался иным. Все его поступки выглядели более фантастическими. Соскочив на мысль о «сорок четвертом», она снова – в который раз – задалась вопросом: кто же он на самом деле? Для робота унисол слишком человечен, для человека слишком… Равнодушен, безразличен. Если «сорок четвертый» – робот, то почему у него течет кровь? А если он человек… Если он человек, то самый странный из всех, которые встречались когда-нибудь Ронни. Невероятный парень. В голове девушки вертелась куча вопросов, и она непременно задала бы их своему спутнику, если бы надеялась получить ответы хоть на их малую часть. Но, судя по всему, унисолы скрытны, как кошки. Интересно, их этому учат или прививают специальным уколом, вроде прививок от бешенства?
– Слушай, – обратилась девушка к солдату, – а твои приятели сейчас ковыляют за нами, да?
– Скорее всего, да, – спокойно ответил он.
– Ну, спасибо, утешил, – нервно буркнула Ронни.
– Пристегни ремень, – вдруг ни с того, ни с сего заметил унисол.
– Да ладно, – отмахнулась девушка, – и так все в порядке.
– Так будет безопасней, – настаивал он.
Ронни изумленно посмотрела на него. "Господи, да что же это за наказание. Как с кастрюлькой разговариваешь. Или с радиоприемником. Ни эмоций, ничего. Хоть бы что-нибудь на роже отразилось. Так нет. Может, он, действительно, электронный? Делают же говорящие компьютеры. Чем же хуже этот парень?”
– Ты вообще-то волноваться умеешь, приятель? – раздраженно спросила девушка. – Ну хоть самую малость-то, а? Черт возьми! Господи, в нас этой ночью выпустили такое количество пуль – всю Восточную Европу можно было бы перестрелять! А он мне говорит, чтобы я ремень пристегнула, а? – Ронни повернулась к лобовому стеклу, словно на капоте «бьюика» сидело по крайней мере полтора десятка зрителей. – Ну ладно. Хорошо. Ладно, – девушка яростно схватила ремень безопасности и пристегнула к замку. – Теперь ты доволен? Доволен? Может быть, все-таки расскажешь мне что-нибудь о себе, а? Мне нужны ответы на кое-какие вопросы, и немедленно! – она чувствовала, что заводится все больше, но не останавливала себя, а наоборот подзадоривала. – Кто ты такой? Супермен? Флеш Гордон? Кто? Ты толкаешь машину быстрее, чем моя мама на ней ездит, используешь лед вместо душа, раны на теле затягиваются, как на собаке, за час! Ты уж извини меня, но обычно люди так себя не ведут! Кто ты такой? Откуда ты взялся? У тебя французский акцент! Ты – француз? Из Франции? Из Канады?
Голова унисола дернулась и повернулась к ней. В его глазах – Ронни могла бы поклясться – четко проявилось удивление.
– Лягушатник! – – Акцент? – спросил он. – Какой акцент?
– Ну ладно, допустим, ты не замечаешь акцента. Но родных-то ты должен знать?! Мать, отец, девушка, жена? Семья, друзья? Кто-нибудь у тебя есть?
– Друзья? Семья?
– Ну да. Ты ведь где-то живешь? Кто-то ждет тебя? Почему ты не отвечаешь? Не помнишь? Что вообще с тобой сделали?
– Я не знаю… – вдруг тихо сказал он. – Не знаю… Но постараюсь вспомнить… Ронни отвернулась к окну и замолчала. У нее пропало желание спрашивать у этого парня что-либо.
Да нет, он – человек, без сомнения. Просто у него вышибли все воспоминания. Правда, при этом научили многим другим вещам, но вряд ли одно стоило другого. Хотя бы с точки зрения морали. Лишить человека жизни, имеет ли на это право хоть кто-нибудь из живущих на земле? И чем этот парень теперь отличается от Хью? Только тем, что может двигаться, видеть и слышать? Большой подарок. В конце концов, это просто бесчеловечно. Взять и перечеркнуть чье-нибудь прошлое. Крест-накрест. Жирной черной краской. Это не оправдывает даже самые благие намерения, ибо ими, как известно, вымощена дорога в ад. Этот парень и находится там. В аду беспамятства.
Она вздохнула и вытащила из кармана пачку пожелтевших от влаги сигарет.
Унисол думал о своем. Эта девушка говорила СЛОВА. И некоторые из них были знакомы ему. Они крутились в голове, пробуждая от долгого сна сонмы воспоминаний, отражаясь в кривых зеркалах образов, принимая странные, непонятные ему формы.
МАТЬ. ОТЕЦ… Темные пятна на каком-то коричневом фоне. Холодно. Его лица касается что-то шершавое, влажное. Горячее дыхание обволакивает шею. Но все равно холодно… Он напрягается, пытаясь сделать картинку более четкой, яркой… Нет.
Пока нет.
ЖЕHА… Черный провал. Ничего. Если у него к была жена, то ее образа нет.
ДЕВУШКА… Какое-то розово-белое пятно. Оно колышется… В чем?.. Память не дает ему ни малейшей возможности увидеть это. Но она есть… Кто она… Как ее зовут?.. Нет ответов. Сквозь розово-белое пятно все четче проступает желтый капот «бьюика» и серая полоса шоссе… Унисол испугался. Еще несколько секунд, и словаобразы поблекнут, придавленные несокрушимым грузом реальности. Той, что видят его глаза. И Джи-эр'44 забил в свой мозг последний гвоздь.
– ДРУЗЬЯ! – Вспышка. Она пульсировала в голове, переливаясь всеми цветами радуги, как огромный мыльный пузырь. Воспоминание, связанное с этим образом лежало где-то у самой границы, за которой память сменялась беспамятством.
Ему пришлось напрячься, загоняя слово-гвоздь в кровоточащую воспоминаниями рану. И хлынувший из этой раны поток вдруг затопил его. Они всегда будут приходить так. ВДРУГ.
ГРРРРРРРРРРРОООООООУМ! – фонтан грязи, огня и осколков взметнулся справа, и колышущийся в туманной утренней дымке «джангл-фетигз» исчез. Разрыв сожрал солдата, подобно хищному ненасытному животному, выплюнув в серо-белое пасмурное небо окровавленные ошметки одежды и куски чего-то дымящегося, что еще секунду назад было человеком. Бегущий впереди «кинг-конг» развернулся на ходу и выпустил длинную очередь из Ар-15 в сторону темной полосы джунглей. Пальмовые заросли огрызнулись залпом Калашниковых.
Нарастающий свист мины обрушился на «Джи-Ай» сверху, и Люк неосознанно втянул голову в плечи.
ГРРРРРРРРРРРООООООУМММ!!! – на этот раз мина взорвалась в сотне футов впереди, бросив в людей комья земли и грязи.
Чья-то ладонь толкнула его в спину, и он помчался вперед, едва успевая переставлять подпорки-ноги, чтобы не упасть. Автомат оттягивал руки, а «джамп-бутсы» с налипшим на них толстым слоем густой коричневой массы превратились в гири, накрепко примотанные к ногам. Огоньки выстрелов «Калашниковых» перемещались влево. Вьетконговская засада собралась отрезать «Джи-Ай» от спасительных джунглей. Мечущиеся по полю солдаты представляли из себя отличные мишени.
Впереди качалась огромная пятнистая спина «конга». Он выкрикивал ругательства, те, которые знал, и те, которые придумывал на ходу, подкрепляя свои слова весомым аргументом – автоматными очередями.
Их жизнь зависела от того, кто быстрее достигнет опушки леса. Бегущие по полю «Джи-Ай» или вьетконговцы. Если ви-си успеют первыми, то «зеленых беретов» встретит шквальный огонь в лицо.
Басовитый свист мины возник над головой, прорвав низкий покров облаков, и Люку показалось, что мина падает прямо на него. Бегущий сзади вдруг схватил его за воротник и швырнул в разверзшуюся слева воронку, полную грязной воды.
Люк ушел в нее с головой, но тут же вынырнул, отдуваясь, а следом за ним по пологому глиняному краю скатился… Сержант Эндрю Скотт. ГРРРРРРРРРОООООУММММ! – взрыв прозвучал совсем рядом, и на них посыпались комья земли.
– Вот так, мальчик! – заорал сержант, перекрикивая какофонию боя, бушующую наверху, в трех футах над их головой. – Мина не падает в одну воронку два раза – закон!!!
Он весело улыбнулся, и ровные белые зубы блеснули на перемазанном грязью лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов