Он взял с подноса чашку, выпил одним глотком и достал из кармана деньги.
— А вот ристретто замечательный. Передайте бармену спасибо!
Часы показывали половину одиннадцатого. День начинался с неожиданностей, и Рюмин не мог назвать их приятными.
32
Центральный офис почтовой службы «Mail.ru» размещался на Пушечной улице, недалеко от «Детского мира». Рюмин предъявил удостоверение и спросил охранника, где находится технический отдел.
— Второй этаж, — ответил тот и ткнул пальцем куда-то за спину.
Капитан поднялся на второй этаж и прошел по коридору, читая надписи на табличках. У двери, где было написано «технический отдел», остановился и постучал.
— Свободный доступ! — послышался голос.
Рюмин открыл дверь. Перед огромным монитором в удобном вращающемся кресле сидел молодой человек в джинсах и клетчатой рубашке. Черные вихрастые волосы были всклокочены, очки в толстой роговой оправе подняты на лоб. Парень крутил в руках шариковую ручку с обгрызенным концом. На столе перед ним лежала стопка чистых листов — верхний был наполовину усеян какими-то малопонятными закорючками — на ковре, рядом с креслом, валялась кучка смятой бумаги.
Менеджер технического отдела с грустью посмотрел на незаконченную работу, встал и шагнул навстречу посетителю.
— Зяблик, — представился он и, увидев в глазах Рюмина немой вопрос, поправился. — В смысле… — вспомнить свое реальное имя оказалось не так просто, как компьютерный ник. — Алексей. Солнцев. Если ничего не путаю.
— Капитан Рюмин. МУР. Отдел по расследованию убийств, — Рюмин показал удостоверение.
— Серьезная контора, — кивнул Зяблик. — Чем могу помочь?
— Помогите мне найти убийцу, — сказал капитан.
Паренек тряхнул головой. Очки свалились на кончик носа.
— Вот так сразу? Драки, погони, перестрелки?
— Драки, погони, перестрелки, — это по моей части, — остудил его пыл Рюмин. — Нужно вскрыть почтовый ящик. Одно из писем прислал преступник.
— Не вопрос, — парень вернулся в кресло. — Адрес есть?
Рюмин положил перед ним распечатку анкеты Лапиной. Зяблик, не глядя, настукал в командной строке имя пользователя и вдруг остановился.
— А-а-а… санкция прокурора? — спросил он. — Имеется?
— Санкции нет, — честно признался Рюмин. — Это — как минимум полдня, а у меня совсем нет времени.
Парень почесал ручкой в затылке.
— Конституция гарантирует гражданам тайну личной переписки, — задумчиво сказал он.
— Речь идет об убийстве, — напомнил Рюмин.
— С другой стороны, в исключительных случаях надо руководствоваться соображениями здравого смысла, — продолжал рассуждать Зяблик.
Он зашел в базу данных сервера и подвел стрелку курсора к паролю, открывающему ящик Ингрид.
— Стреляй, парень! — негромко сказал Рюмин. — Он у тебя на мушке!
— Йу-хху! — радостно завопил Зяблик. — Было бы глупо упустить такой шанс! Стреляю!
Он щелкнул левой кнопкой мыши. Рюмин впился взглядом в экран, но…
— Пусто, — разочарованно сказал парнишка и нажал несколько клавиш; на мониторе высветились дата и время. — Последнее удаление — в ночь с пятницы на субботу.
— Выходит, он предусмотрел и это… — Рюмин машинально потянулся за сигаретами.
— Мегрэ, здесь не курят! — остановил Зяблик.
Капитан достал из кармана вторую распечатку.
— А это? Сможешь?
Электронный адрес Светланы Даниловой был зарегистрирован на другом сервере. Это означало еще один офис и еще один технический отдел, и Рюмину было жаль времени, которое, скорее всего, будет потрачено впустую.
— Вообще-то, вскрыть ящик — дело несложное, — авторитетно заявил Зяблик.
— Ну так вскрой!
— Конституция… — начал вихрастый парнишка.
— Сын мой! — перебил Рюмин. — Заранее дарую тебе отпущение всех грехов. Начинай!
Зяблик глубоко вздохнул.
— Эх, на что вы меня подбиваете, капитан!
Длинные тонкие пальцы порхали над клавиатурой так, что у Рюмина зарябило в глазах. При этом Зяблик ухитрялся жонглировать ручкой, перебрасывая ее из одной руки в другую.
Со своего компьютера он послал короткую программу на анонимный почтовый сервер; сервер переслал ее в почтовый ящик Даниловой. Через минуту программа, изучив и скопировав содержимое всех папок, сама отправила ответ.
Ничего. Ноль. Зеро.
— Спасибо, друг! — Рюмин пожал Зяблику руку. — От лица министерства внутренних дел выношу тебе искреннюю благодарность. В устной форме.
— Рад стараться, — бодро ответил парнишка. — А как же наш убийца?
— Убийца? — капитан задумался. — Он — дьявольски умен. Умнее, чем я полагал. Но я все равно его достану. Веришь?
— А то! — воскликнул Зяблик. — Считайте, я — в деле. Если что потребуется — обращайтесь!
Рюмин еще раз поблагодарил и вышел на улицу. У него оставалась одна-единственная зацепка. Лиза Панина.***
— Панина Елизавета Андреевна, 75-го года рождения. Так?
Сотрудница информационного центра на Петровке некоторое время искала нужную клавишу. Потом — ткнула в нее толстым пальцем с ярко-алым ногтем. После тех фокусов, что творил с клавиатурой Зяблик, это выглядело по меньшей мере нелепо.
— Панина… — сказала женщина, уставившись на экран. — Вот, пожалуйста, шесть лет назад проходила как обвиняемая по делу об убийстве.
— Распечатайте, пожалуйста, — попросил Рюмин. — А раньше? Как подозреваемая или потерпевшая?
Женщина долго терзала компьютер, потом выдала странный ответ.
— А раньше ее вообще не было!
— То есть? — не понял капитан.
— Паспорт выдан шесть лет назад, за месяц до убийства. Формальное основание — восстановление утерянного документа.
— А на самом деле?
— А на самом деле — женщины с таким именем не существует в природе. Или она родилась уже двадцатитрехлетней.
Сюрприз следовал за сюрпризом. Стоило Рюмину нащупать тончайшую, самую пустяковую ниточку, как она тут же рвалась — прямо на глазах.
Лиза Панина оказалась вовсе не Лиза Панина. Но кто? Поди, разбери, если она, к тому же, не говорит ни слова.
Капитану было нехорошо. Виски ломило, в затылке появилась неприятная тяжесть. Слова долетали до него, будто через подушку. Больше всего Рюмин хотел лечь на диван и хорошенько выспаться. Наверное, он так и поступит. Но сначала…
— Мне нужна еще одна справка. Откройте, пожалуйста, базу ГИБДД!***
За годы службы в милиции Рюмин отправил за решетку несколько десятков человек, и каждый второй клялся «вернуться и выпустить ему кишки», но капитан не боялся мести — он знал цену подобным обещаниям.
После освобождения у человека появлялось множество других забот — главным образом, как построить новую жизнь. Преследовать опера, посадившего в тюрьму, почему-то никому в голову не приходило.
В свете этого утренняя слежка выглядела странной. Рюмин не мог припомнить, чтобы ему кто-то угрожал. И уж тем более — не мог предположить, кого он так заинтересовал.
Капитан сидел в кабинете и изучал длинный список черных «Ниссанов», зарегистрированных в ГИБДД. Кончик карандаша скользил вдоль столбца, где были указаны фамилии владельцев.
Рюмин остановил грифель напротив записи «Рудакова Галина Георгиевна». Вспомнились слова Рудакова: «Основные фонды, имущество, даже моя машина, — все записано на жену».
Вот оно! По крайней мере, хоть у одной загадки нашлась разгадка. Правда, тут же возникла новая: зачем?
Что Михаил Наумович хочет от Рюмина? Все подозрения сняты, недоразумения получили должное объяснение, казалось бы, живи, да наслаждайся жизнью, так нет же — господин Рудаков нервничает!
«Это из-за диска, — подумал Рюмин. — Другой причины нет. Он боится, что я выйду на одного из клиентов. Но почему? Неужели я, сам того не желая, залез куда-то не туда?».
Капитан запустил служебный компьютер, вставил в дисковод копию компакта, найденного в офисе Рудакова. Рюмин снова поразился педантичности Михаила Наумовича. Здесь было все, и очень подробно. Кто, когда и за сколько заказывал ту или иную девушку.
На каждого клиента у Рудакова было заведено нечто вроде досье. К досье прилагалась фотография, иногда несколько.
Рюмин бесцельно листал электронные страницы в надежде понять причину беспокойства Рудакова. Кому из клиентов модельного агентства капитан нечаянно прищемил хвост?
Одно лицо показалось знакомым. Худой лысый мужчина, здорово смахивавший на ящерицу — остроконечный череп, набрякшие мешки под глазами и свисавшие друг на друга шейные складки. Капитан прочитал имя — Гурвич Аркадий Львович. Оно ему ровным счетом ничего не говорило.
«Гурвич, Гурвич», — повторял Рюмин, пытаясь вспомнить, где он видел этого мужчину. Совсем недавно, может быть, даже сегодня. Где же?
Этот Гурвич отличался завидным постоянством: из всех девочек он предпочитал Этель. Аркадий Львович пользовался ее благосклонностью четыре раза с промежутками в два-три месяца. Довольно часто — принимая во внимание его отталкивающую и весьма болезненную внешность.
Такую внешность забыть невозможно. Рюмина осенило. Он достал свадебную фотографию Паниной и Уржумцева, позаимствованную у журналиста. Натренированная зрительная память не подвела капитана. Лицо Гурвича не зря показалось знакомым — именно Аркадий Львович стоял за плечом жениха.
Безусловно, он имел отношение ко всей этой истории, но какое?
Рюмин не ошибся в прогнозах — день действительно выдался напряженным. И продолжал удивлять.
33
— Если честно, я вас ждала, — Этель широко открыла дверь, приглашая капитана войти. — Очень ждала, — повторила она, и Рюмину стало неловко — оттого, зачем и с какой целью он пожаловал.
— Э-э-э… Видите ли, Нина…
Капитан пытался найти благовидное объяснение, всячески оттягивая начало неприятного разговора.
— Я…
— Не стойте на пороге. Проходите!
Рюмин рассеянно кивнул и долго вытирал ботинки о половик.
— У меня мало времени, — сказал он.
— У меня — еще меньше. Рейс через четыре часа.
Капитан вошел в квартиру и едва не упал, запнувшись о большой черный чемодан, стоявший в прихожей. Только теперь до него дошло, что происходит.
Вешалка была пуста, в стенах сиротливо торчали гвоздики — видимо, раньше на них висели картины или фотографии. Кровать, видневшаяся через открытую дверь спальни, стояла с голым незастеленным матрасом.
— Вы уезжаете? — спросил Рюмин.
— Да. — Девушка пожала плечами и поспешно отвернулась. Затем, после недолгой паузы, сказала. — Хотите соку?
— Да, пожалуйста, — сказал капитан.
Они прошли на кухню, сели на колченогие табуреты за маленьким обшарпанным столом. Девушка налила в два стакана яблочный сок, один подвинула Рюмину.
— Этот город — чужой, — внезапно сказала она. — У меня всегда было такое чувство, что я занимаюсь… не тем. Охочусь за миражами. А в это время что-то большое и настоящее проходит мимо.
— Простите за вчерашний разговор, — осторожно начал Рюмин. — Я не хотел вмешиваться в вашу жизнь.
Девушка отмахнулась.
— Оставьте! Неужели вы всерьез думаете, что смогли на меня повлиять? Нет, дело не в вас. Хотя… Вы назвали вещи своими именами. За это — большое спасибо. Этель была шлюхой — одной из самых лучших. Она останется здесь. Навсегда. Это имя — как шелест купюр в карманах мерзких стариков. Как шорох роскошных нарядов, спадающих быстро и без усилия. Домой улетит Нина — девушка, у которой стерлись из памяти несколько лет жизни.
— Я уважаю ваш выбор, — осторожно подбирая слова, сказал капитан. — На это нужны силы.
— Выбор не такой уж сложный, как мне раньше казалось. Или безвольно наблюдать, как тебя засасывает чавкающее болото или… попытаться вырваться.
— Я хочу, чтобы у вас все получилось, — кивнул Рюмин.
Девушка сделала несколько глотков.
— Ну, а теперь рассказывайте, зачем пришли. Ведь наверняка не за тем, чтобы проводить меня?
Капитан почувствовал себя свободнее. Если она сама все понимает, значит, будет проще сложить разговор.
— Я хочу задать несколько вопросов. Они… не очень приятные…
Девушка покачала головой.
— Этель расскажет обо всем без утайки. А Нина… не позволит ей соврать. Валяйте, капитан!
— Хорошо… Этель, — сказал Рюмин. — Вы знаете Аркадия Львовича Гурвича?
— Гурвича?! — по телу девушки пробежала короткая дрожь. — Да, к сожалению.
— Расскажите мне о нем, — попросил капитан.
— Гадкий тип. Об этом невозможно вспоминать без отвращения. Ну да ладно. Я обещала… — девушка достала из кухонного шкафа чистую пепельницу. — У вас найдется сигарета?
Рюмин вынул из кармана пачку, протянул Этель, потом поднес зажигалку.
— Я была у него, — хрипло сказала девушка, выпустив густую струю дыма. — Четыре раза. Не так уж мало, если учесть, как он выглядит.
— Да, выглядит он неважно, — подтвердил капитан.
Этель глубоко затянулась и продолжала.
— Все четыре раза были очень похожи. Он выдумал какой-то идиотский сценарий и повторялся во всем, даже в мелочах. Он давал мне одежду. Ее явно кто-то носил. Не знаю, кто, но размер идеально совпадал с моим. Знаете, была в ней одна странность…
— Какая?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40