атлетически сложенные люди, красавцы как на подбор (богатырское сложение славян подчеркивают почти все историки); при этом – исключительно миролюбивы и склонны к музицированию, так что славянина всегда можно узнать по бряцанью струн, волочащейся за спиной пеньке и большому кругу воска под мышкой.
Оспаривать мнения древних историков, а тем более – пытаться представить их самих как людей, склонных ошибаться, путать, подтасовывать факты?.. Ну уж нет. Сказано: мирные – значит мирные! Сказано: бортничали – значит бортничали! А что резню то и дело учиняли, так оттого, что кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет».
Однако помимо бортничания наши достославные предки занимались и другими, более интересными делами.
Слово Н. М. Карамзину, уж на что авторитет из авторитетов.
«…С 527 г. утвердясь в северной Дакии, начинают они действовать против империи вместе с угорскими племенами и братьями своими антами… Ни сарматы, ни готфы, ни самые гунны не были для империи ужаснее славян…» Каждое их лютое нападение на греческие области, продолжает Карамзин, «стоило жизни или свободы бесчисленному множеству людей, так что южные берега Дунайские, облитые кровию несчастных жителей, осыпанные пеплом городов и сел, совершенно опустели».
Подводя итог впечатляющей картине славянского разбоя на землях Римских провинций, Карамзин делает совершенно логичный вывод: «Не желание славы, а желание добычи, которою пользовались готфы, гунны и другие народы: ей жертвовали славяне своею жизнию и никаким другим варварам не уступали в хищности».
Это пишет русский историк. Кто сейчас скажет, что Н.М. Карамзин не был патриотом и «очернял» отечественную историю, может пойти и молча убить себя об стену.
Итог: вандалы в своем вандализме были вовсе не одиноки. Для римлянина или византийца что славянин, что германец малоразличимы – они говорили на похожих языках, носили одинаковую одежду (эти кошмарные штаны!), пантеоны их богов были примерно одинаковыми, хотя боги и носили разные имена, все пришли «откуда-то с востока», все высоки, сильны, белобрысы и свирепы.
Скажу больше, нарочно для самых оголтелых патриотов: да, готы, вандалы, батавы или даны – германцы. Анты, венеды, скловены – славяне. И те и другие – варвары. Они вместе грабили земли Римской империи (проявляя при этом вандализм), а в свободное от грабежей время враждовали между собой. Когда не враждовали – торговали, укрепляли связи с соседями, выдавая замуж девушек за вождей соседних племен и даже иногда бортничали.
А прежде всего они были настолько тесно связаны между собой, что если досточтимый читатель вдруг получит возможность проследить свою родословную на полторы-две тысячи лет в прошлое, то выяснится, что в его жилах есть не только капля антской или дулебской крови, но и чуточку скифской, готской или даже вандальской. Ибо в эпоху Великого Переселения племена, которые мы обобщенно называем «древнегерманскими», проходили по среднерусской возвышенности, оседали на Дону, Днепре и Волге, жили здесь десятилетиями и только потом сдвигались дальше на запад, теснимые новыми и новыми варварами, появлявшимися с бескрайних равнин между Гималаями и Волгой.
Здесь стоит мельком упомянуть так называемую «проблему Крыма». Кому принадлежит этот полуостров? Крым «исконно русский», «исконно украинский» или «исконно татарский»? Вспомним, однако, что в разные времена Крым принадлежал грекам, римлянам и византийцам, а в IV веке по Рождеству в Крыму находилась столица огромного королевства остготов – племени, разумеется, германского. Так что же, отдать полуостров Германии? С учетом того, что готы по большому счету даже не предки нынешних немцев – так, седьмая вода на киселе?
Отметим, что государство остготов простиралось тогда на территориях современных Польши, Белоруссии и Украины, к 362 году его северо-восточная граница проходила там, где ныне находятся Брянск, Орел и Белгород. Однако вскоре появились гунны, уничтожившие государство короля Эрманариха, уцелевшие готы уступили им эти земли и мигрировали на запад.
Прикажете теперь все переиграть и вернуть Крым (а заодно Житомир и Кологрив с Бобруйском в довесок) гуннам? Но ведь никто не видел живого гунна уже полторы тысячи лет! Так что разговор об «исконности» какой-либо территории в долгосрочном историческом контексте – смешон и бесперспективен.
Давайте наконец признаем: разделять народы древности на «наших» и. «не наших», вычеркивать из истории ближайших сородичей и соседей славян только потому, что в один далеко не прекрасный день нацистская Германия напала на Советский Союз, а пропагандой был создан образ «белокурой бестии», распространившийся на всё, что связано с понятием «германское» как таковое, – не менее бессмысленно и глупо.
Древние германцы имеют ровно столько же отношения к «немецко-фашистским оккупантам», сколько нынешний чеченский «батальон Восток» к антам или венедам, несмотря на то что «Восток» входит в состав армии современной России. Не надо путать круглое с толстым и проецировать современные проблемы, психологические установки и пропагандистские штампы на древнюю историю – историю великую и славную, достойную праотцов Ивана из Костромы, Ганса из Кёльна или Франсуа из Дижона.
Почему? Да потому, что отдаленные предки упомянутых Ивана, Ганса и Франсуа полторы тысячи лет назад были единой общностью: варварами. И, не исключено, кровными родственниками в том или ином колене.
2. Варвары и литературная достоверность
У человека, хоть сколь-нибудь серьезно интересующегося историей, добродушный хохоток вызывают отдельные представители «неоязычества», иногда еще именуемого «родноверием». И вовсе не потому, что неоязычников не устраивают современные религии – веруй во что хочешь, тебе никто не запрещает. Умиляет чудовищная каша в их головах: оказывается, языческие боги тоже бывают «наши» и «не наши».
Такой вот неоязычник твердо убежден в существовании Сварога, Велеса или Перуна, но Одина, Тора или Фрейра – отрицает. Я не упоминаю о богах Рима или Греции – эти вообще из «родноверия» категорично вычеркиваются как боги разложенческие, упаднические и ложные. Не было их, хоть тресни!
Упертому неоязычнику не объяснишь, что настоящее языческое многобожие подразумевает существование ВСЕХ богов. Всех без исключения. Своих собственных, богов соседского племени, богов отдаленных греков, еще более дальних ромеев, Христа и даже (это в «родноверческих» мозгах рождает волну священного негодования) иудейского Яхве. Да как может мой предок, русобородый славянский богатырь верить в… в… Дальше неоязычник начинает заикаться, закатывает глаза или картинно хватается за нож: НЕ МОЖЕТ означенный богатырь веровать так же, как жиды пархатые!
Успокою, может.
Хоть в Яхве, хоть в Будду, хоть в Кукулкана или Церунноса. Язычество оттого и является язычеством, что все до единого боги реально существуют, и если ты хочешь получить их благоволение в случае необходимости, изволь выказать минимум уважения. Ты смертный, они – бессмертные, непочтительность чревата серьезными неприятностями.
Викинги-язычники, служившие при дворе византийских кесарей, посещали христианские службы в Святой Софии и приносили в храм подарки – чтобы «Белый Бог», Иисус Христос помогал им так же, как Один, – это самый известный пример. Если ты находишься на землях иного народа – без разницы, византийцы это, египтяне, индусы или неизвестные троглодиты – изволь задобрить их богов. Не помешает.
Таким образом неоязычник, отрицающий «чужих» богов, становится уже не язычником, а последователем определенной, строго ограниченной рамками СВОЕЙ веры доктрины и неудержимо катится к столь презираемому им единобожию. Диалектического противоречия он не замечает, неоязычнику это не нужно – логика для таких граждан недоступна, им вполне достаточно внешней составляющей такой, с позволения сказать, «религии». Надел на шею коловорот, принес банку тушенки в качестве подношения «священном дереву», помянул при молнии и громе Перуна – и хватит. Утром же можно спокойно идти в офис и заниматься консалтингом, эдвайзингом, риммингом, шоппингом, мерчандайзингом и пауэрлифтингом…
Ладно неоязычники – публика эта фанатична, в исторической науке малообразована, ученых книжек не читает, ограничиваясь «Велесовой книгой», а на всех, кто пытается хоть что-нибудь объяснить, мигом вешает нехорошие ярлыки пообиднее и позлее: своеобразная форма защиты любимой idee fixe, которую логикой и серьезными рассуждениями не подтвердишь. Однако когда за нечто весьма похожее принимаются писатели – это начинает вызывать уже не смех, а весьма серьезные вопросы, главный из которых звучит так: литература – это не только развлекательный бизнес! Милейший автор, вы головой думаете, когда пишете?
…Всегда и во все эпохи литература, претендующая на минимум серьезности, несла еще и образовательную нагрузку. Жанр fantasy не исключение, кстати – достаточно вспомнить классику, например «Властелина колец» Дж. Р. Р. Толкина. По этой книге защищен не один десяток диссертаций, а сколько еще впереди? Изучить все глубины «детской книжки про хоббитов» удастся еще очень не скоро.
И научную фантастику не забудем – художественные романы-энциклопедии Жюля Верна, из которых малоинтересующийся наукой читатель мог узнать об устройстве паровой машины или дирижабля, были только началом, а потом появились Беляев, Хайнлайн и Азимов, братья Стругацкие и Дэн Симмонс. В их книгах отыщутся и пророчества, и предостережения, и глубокая философия, заставляющие читателя думать, а не просто следить за дурацкими приключениями главного героя, составленными из секса, стрельбы, алкоголя, снова секса и снова стрельбы – таких романов, к сожалению, предостаточно, взгляните на книжные прилавки.
К чему я веду? Вспомним Булата Окуджаву: «…исторический роман сочинял я понемногу, пробиваясь, как в туман, от пролога к эпилогу». Ключевые слова здесь – «пробиваясь, как в туман». Неважно, в каком жанре работает автор – «чистая» история, основанная на документах, хрониках и летописях, историческое fantasy, в котором может и должна присутствовать «чудесная составляющая», историческая фантастика или альтернативная история.
В любом случае над писателем будут обидно хихикать, если он упомянет погоны у красноармейца в 1942 году, будет цитировать Евангельские афоризмы устами героя-римлянина эпохи Мария и Суллы, припишет известные слова императора Наполеона фельдмаршалу Михаилу Кутузову или внезапно сообщит публике о том, что в молодости Адольф Гитлер был не художником в Вене, а ветеринаром в Граце.
Постулат о литературной достоверности, Literary credibility, впервые выдвинул уже упомянутый профессор Толкин. Слова «литературная достоверность» каждый писатель обязан выбить на мраморной плите золотыми буквами и вывесить таковую плиту над своим рабочим местом так, чтобы она постоянно бросалась в глаза (это не касается авторов дамских романов, плохих детективов в мягких обложках и дешевого fantasy «про эльфов»).
Во всех остальных случаях достоверность необходима категорически, иначе, во-первых, автор будет выглядеть смешно в глазах людей, знакомых с тематикой, а во-вторых, обманет (возможно, ненамеренно) читателя, не разбирающегося в тонкостях описываемых материй – будь то посуда, какой пользовались египтяне эпохи Клеопатры, или конструкция атомного реактора 1956 года производства.
Не знаешь, как выглядели эти предметы или устройства, – найди нужную книжку или залезь в Интернет, в наш информационный век любые сведения доступны. Кроме того, достоверность повышает самоуважение – я описал вещь правильно…
Хорошо, с материальной составляющей связанного с историей романа мы худо-бедно разобрались. Музеев и археологических справочников без числа, исследовательских книг еще больше, про Интернет мы скромно умолчим. Но ведь героями литературного произведения являются не плошки, мечи, сапоги или подковы!
Оставим общение между валяющимися на столе монетой и кинжалом матерущим постмодернистам и вернемся в реальность: мыслят, действуют и разговаривают люди. Они же управляют предметами и используют их в своих целях.
Но если «древний славянин», полностью снаряженный так, как ему и положено, носящий правильную обувь, правильную рубаху и пьющий правильное пиво из правильного кувшина, начинает выражаться и действовать, как гопник в красной шапке из Южного Бутово, опять начинаются презрительные смешки.
Сами подумайте, для варвара V века слова «пацан» или «в натуре» подходят так же, как «экзистенциальный» или «трансцендентный» к вышеозначенному гопнику и его традиционному лексическому уровню.
И уж точно варвар не станет вести себя как современный человек в тех или иных обстоятельствах. Например, «дать по морде» что у германцев, что у славян считалось немыслимым – человеческое лицо неприкосновенно;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Оспаривать мнения древних историков, а тем более – пытаться представить их самих как людей, склонных ошибаться, путать, подтасовывать факты?.. Ну уж нет. Сказано: мирные – значит мирные! Сказано: бортничали – значит бортничали! А что резню то и дело учиняли, так оттого, что кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет».
Однако помимо бортничания наши достославные предки занимались и другими, более интересными делами.
Слово Н. М. Карамзину, уж на что авторитет из авторитетов.
«…С 527 г. утвердясь в северной Дакии, начинают они действовать против империи вместе с угорскими племенами и братьями своими антами… Ни сарматы, ни готфы, ни самые гунны не были для империи ужаснее славян…» Каждое их лютое нападение на греческие области, продолжает Карамзин, «стоило жизни или свободы бесчисленному множеству людей, так что южные берега Дунайские, облитые кровию несчастных жителей, осыпанные пеплом городов и сел, совершенно опустели».
Подводя итог впечатляющей картине славянского разбоя на землях Римских провинций, Карамзин делает совершенно логичный вывод: «Не желание славы, а желание добычи, которою пользовались готфы, гунны и другие народы: ей жертвовали славяне своею жизнию и никаким другим варварам не уступали в хищности».
Это пишет русский историк. Кто сейчас скажет, что Н.М. Карамзин не был патриотом и «очернял» отечественную историю, может пойти и молча убить себя об стену.
Итог: вандалы в своем вандализме были вовсе не одиноки. Для римлянина или византийца что славянин, что германец малоразличимы – они говорили на похожих языках, носили одинаковую одежду (эти кошмарные штаны!), пантеоны их богов были примерно одинаковыми, хотя боги и носили разные имена, все пришли «откуда-то с востока», все высоки, сильны, белобрысы и свирепы.
Скажу больше, нарочно для самых оголтелых патриотов: да, готы, вандалы, батавы или даны – германцы. Анты, венеды, скловены – славяне. И те и другие – варвары. Они вместе грабили земли Римской империи (проявляя при этом вандализм), а в свободное от грабежей время враждовали между собой. Когда не враждовали – торговали, укрепляли связи с соседями, выдавая замуж девушек за вождей соседних племен и даже иногда бортничали.
А прежде всего они были настолько тесно связаны между собой, что если досточтимый читатель вдруг получит возможность проследить свою родословную на полторы-две тысячи лет в прошлое, то выяснится, что в его жилах есть не только капля антской или дулебской крови, но и чуточку скифской, готской или даже вандальской. Ибо в эпоху Великого Переселения племена, которые мы обобщенно называем «древнегерманскими», проходили по среднерусской возвышенности, оседали на Дону, Днепре и Волге, жили здесь десятилетиями и только потом сдвигались дальше на запад, теснимые новыми и новыми варварами, появлявшимися с бескрайних равнин между Гималаями и Волгой.
Здесь стоит мельком упомянуть так называемую «проблему Крыма». Кому принадлежит этот полуостров? Крым «исконно русский», «исконно украинский» или «исконно татарский»? Вспомним, однако, что в разные времена Крым принадлежал грекам, римлянам и византийцам, а в IV веке по Рождеству в Крыму находилась столица огромного королевства остготов – племени, разумеется, германского. Так что же, отдать полуостров Германии? С учетом того, что готы по большому счету даже не предки нынешних немцев – так, седьмая вода на киселе?
Отметим, что государство остготов простиралось тогда на территориях современных Польши, Белоруссии и Украины, к 362 году его северо-восточная граница проходила там, где ныне находятся Брянск, Орел и Белгород. Однако вскоре появились гунны, уничтожившие государство короля Эрманариха, уцелевшие готы уступили им эти земли и мигрировали на запад.
Прикажете теперь все переиграть и вернуть Крым (а заодно Житомир и Кологрив с Бобруйском в довесок) гуннам? Но ведь никто не видел живого гунна уже полторы тысячи лет! Так что разговор об «исконности» какой-либо территории в долгосрочном историческом контексте – смешон и бесперспективен.
Давайте наконец признаем: разделять народы древности на «наших» и. «не наших», вычеркивать из истории ближайших сородичей и соседей славян только потому, что в один далеко не прекрасный день нацистская Германия напала на Советский Союз, а пропагандой был создан образ «белокурой бестии», распространившийся на всё, что связано с понятием «германское» как таковое, – не менее бессмысленно и глупо.
Древние германцы имеют ровно столько же отношения к «немецко-фашистским оккупантам», сколько нынешний чеченский «батальон Восток» к антам или венедам, несмотря на то что «Восток» входит в состав армии современной России. Не надо путать круглое с толстым и проецировать современные проблемы, психологические установки и пропагандистские штампы на древнюю историю – историю великую и славную, достойную праотцов Ивана из Костромы, Ганса из Кёльна или Франсуа из Дижона.
Почему? Да потому, что отдаленные предки упомянутых Ивана, Ганса и Франсуа полторы тысячи лет назад были единой общностью: варварами. И, не исключено, кровными родственниками в том или ином колене.
2. Варвары и литературная достоверность
У человека, хоть сколь-нибудь серьезно интересующегося историей, добродушный хохоток вызывают отдельные представители «неоязычества», иногда еще именуемого «родноверием». И вовсе не потому, что неоязычников не устраивают современные религии – веруй во что хочешь, тебе никто не запрещает. Умиляет чудовищная каша в их головах: оказывается, языческие боги тоже бывают «наши» и «не наши».
Такой вот неоязычник твердо убежден в существовании Сварога, Велеса или Перуна, но Одина, Тора или Фрейра – отрицает. Я не упоминаю о богах Рима или Греции – эти вообще из «родноверия» категорично вычеркиваются как боги разложенческие, упаднические и ложные. Не было их, хоть тресни!
Упертому неоязычнику не объяснишь, что настоящее языческое многобожие подразумевает существование ВСЕХ богов. Всех без исключения. Своих собственных, богов соседского племени, богов отдаленных греков, еще более дальних ромеев, Христа и даже (это в «родноверческих» мозгах рождает волну священного негодования) иудейского Яхве. Да как может мой предок, русобородый славянский богатырь верить в… в… Дальше неоязычник начинает заикаться, закатывает глаза или картинно хватается за нож: НЕ МОЖЕТ означенный богатырь веровать так же, как жиды пархатые!
Успокою, может.
Хоть в Яхве, хоть в Будду, хоть в Кукулкана или Церунноса. Язычество оттого и является язычеством, что все до единого боги реально существуют, и если ты хочешь получить их благоволение в случае необходимости, изволь выказать минимум уважения. Ты смертный, они – бессмертные, непочтительность чревата серьезными неприятностями.
Викинги-язычники, служившие при дворе византийских кесарей, посещали христианские службы в Святой Софии и приносили в храм подарки – чтобы «Белый Бог», Иисус Христос помогал им так же, как Один, – это самый известный пример. Если ты находишься на землях иного народа – без разницы, византийцы это, египтяне, индусы или неизвестные троглодиты – изволь задобрить их богов. Не помешает.
Таким образом неоязычник, отрицающий «чужих» богов, становится уже не язычником, а последователем определенной, строго ограниченной рамками СВОЕЙ веры доктрины и неудержимо катится к столь презираемому им единобожию. Диалектического противоречия он не замечает, неоязычнику это не нужно – логика для таких граждан недоступна, им вполне достаточно внешней составляющей такой, с позволения сказать, «религии». Надел на шею коловорот, принес банку тушенки в качестве подношения «священном дереву», помянул при молнии и громе Перуна – и хватит. Утром же можно спокойно идти в офис и заниматься консалтингом, эдвайзингом, риммингом, шоппингом, мерчандайзингом и пауэрлифтингом…
Ладно неоязычники – публика эта фанатична, в исторической науке малообразована, ученых книжек не читает, ограничиваясь «Велесовой книгой», а на всех, кто пытается хоть что-нибудь объяснить, мигом вешает нехорошие ярлыки пообиднее и позлее: своеобразная форма защиты любимой idee fixe, которую логикой и серьезными рассуждениями не подтвердишь. Однако когда за нечто весьма похожее принимаются писатели – это начинает вызывать уже не смех, а весьма серьезные вопросы, главный из которых звучит так: литература – это не только развлекательный бизнес! Милейший автор, вы головой думаете, когда пишете?
…Всегда и во все эпохи литература, претендующая на минимум серьезности, несла еще и образовательную нагрузку. Жанр fantasy не исключение, кстати – достаточно вспомнить классику, например «Властелина колец» Дж. Р. Р. Толкина. По этой книге защищен не один десяток диссертаций, а сколько еще впереди? Изучить все глубины «детской книжки про хоббитов» удастся еще очень не скоро.
И научную фантастику не забудем – художественные романы-энциклопедии Жюля Верна, из которых малоинтересующийся наукой читатель мог узнать об устройстве паровой машины или дирижабля, были только началом, а потом появились Беляев, Хайнлайн и Азимов, братья Стругацкие и Дэн Симмонс. В их книгах отыщутся и пророчества, и предостережения, и глубокая философия, заставляющие читателя думать, а не просто следить за дурацкими приключениями главного героя, составленными из секса, стрельбы, алкоголя, снова секса и снова стрельбы – таких романов, к сожалению, предостаточно, взгляните на книжные прилавки.
К чему я веду? Вспомним Булата Окуджаву: «…исторический роман сочинял я понемногу, пробиваясь, как в туман, от пролога к эпилогу». Ключевые слова здесь – «пробиваясь, как в туман». Неважно, в каком жанре работает автор – «чистая» история, основанная на документах, хрониках и летописях, историческое fantasy, в котором может и должна присутствовать «чудесная составляющая», историческая фантастика или альтернативная история.
В любом случае над писателем будут обидно хихикать, если он упомянет погоны у красноармейца в 1942 году, будет цитировать Евангельские афоризмы устами героя-римлянина эпохи Мария и Суллы, припишет известные слова императора Наполеона фельдмаршалу Михаилу Кутузову или внезапно сообщит публике о том, что в молодости Адольф Гитлер был не художником в Вене, а ветеринаром в Граце.
Постулат о литературной достоверности, Literary credibility, впервые выдвинул уже упомянутый профессор Толкин. Слова «литературная достоверность» каждый писатель обязан выбить на мраморной плите золотыми буквами и вывесить таковую плиту над своим рабочим местом так, чтобы она постоянно бросалась в глаза (это не касается авторов дамских романов, плохих детективов в мягких обложках и дешевого fantasy «про эльфов»).
Во всех остальных случаях достоверность необходима категорически, иначе, во-первых, автор будет выглядеть смешно в глазах людей, знакомых с тематикой, а во-вторых, обманет (возможно, ненамеренно) читателя, не разбирающегося в тонкостях описываемых материй – будь то посуда, какой пользовались египтяне эпохи Клеопатры, или конструкция атомного реактора 1956 года производства.
Не знаешь, как выглядели эти предметы или устройства, – найди нужную книжку или залезь в Интернет, в наш информационный век любые сведения доступны. Кроме того, достоверность повышает самоуважение – я описал вещь правильно…
Хорошо, с материальной составляющей связанного с историей романа мы худо-бедно разобрались. Музеев и археологических справочников без числа, исследовательских книг еще больше, про Интернет мы скромно умолчим. Но ведь героями литературного произведения являются не плошки, мечи, сапоги или подковы!
Оставим общение между валяющимися на столе монетой и кинжалом матерущим постмодернистам и вернемся в реальность: мыслят, действуют и разговаривают люди. Они же управляют предметами и используют их в своих целях.
Но если «древний славянин», полностью снаряженный так, как ему и положено, носящий правильную обувь, правильную рубаху и пьющий правильное пиво из правильного кувшина, начинает выражаться и действовать, как гопник в красной шапке из Южного Бутово, опять начинаются презрительные смешки.
Сами подумайте, для варвара V века слова «пацан» или «в натуре» подходят так же, как «экзистенциальный» или «трансцендентный» к вышеозначенному гопнику и его традиционному лексическому уровню.
И уж точно варвар не станет вести себя как современный человек в тех или иных обстоятельствах. Например, «дать по морде» что у германцев, что у славян считалось немыслимым – человеческое лицо неприкосновенно;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44