Здесь лозы были крупнотелыми. Некоторые так тяжело налегали на свои опоры, что проволока прогибалась.
— Ну, вот. Что вам следует делать, — сказал Рен Лар, остановившись рядом с особенно изогнутым растением со множеством жилистых головных щупальцев, — это обрезать толстые побеги, вот такие, видите?
Он оттянул ветку вперед, и Джетри кивнул.
— Да, сударь. Вижу.
— Это хорошо. Я должен сказать вам, что есть основание проявлять большую осторожность, потому что вот эти, — тут он бережно подсунул ладонь под тонкую гладкую веточку, — должны дать нам плоды этого года и вино следующего. Так что показываю…
Он поднял секатор, завел лезвия по обе стороны от толстой ветки и свел рукоятки. Дерево отделилось с резким хрустом, и не успел перерезанный прут упасть на землю, как Рен Лар уже отстриг следующий, а потом — третий. Его секатор сновал и кусал, не колеблясь.
Старое дерево падало, образуя у корней лозы неаккуратную груду. Рен Лар отступил, ногой отбросил отлетевшие ветки в общую кучу и наклонил голову.
— Сначала вы будете не так быстры, — сказал он. — Этого не ожидают, и спешить нет нужды. Старейшины терпеливы. Обрезки будут собраны и отправлены на сожжение, позднее.
Он повел рукой, указывая на соседнюю лозу.
— А теперь посмотрим на вас.
Сильно прикусив нижнюю губу, Джетри осмотрел указанное растение, отметив расположение молодых веток внутри древесного переплетения. Когда это расположение запечатлелось у него в голове, он осторожно поднял секатор, наставил лезвия и соединил ручки.
Дерево секунду сопротивлялось, а потом ровно обломилось, и отрезанная ветка полетела на землю. Джетри неспешно перешел к следующей цели, а потом — дальше.
Наконец на лозе видно было только новое дерево — и он отступил от нее, стараясь не запутаться ногами в упавших ветках, и сдвинул шляпу на затылок.
— Внимательный работник, — сказал Рен Лар и наклонил голову. — Старейшины в хороших руках. Вы пройдете по этому ряду, делая точно то же, что здесь. Когда вы пройдете его до конца, вы перейдете на следующий ряд, — он указал на север, — и будете работать секатором. Я буду в шести рядах дальше, — он снова указал, на этот раз в сторону дома и винного погреба, — если у вас будет во мне нужда.
— Да, сударь, — сказал Джетри, все еще не слишком освоившийся с мыслью, что его оставят делать все, что он может, с явно ценными растениями.
Рен Лар улыбнулся и положил руку Джетри на плечо.
— Нет причины для такой грусти! Флинкс, несомненно, останется надзирать.
С этими словами он повернулся и ушел, оставив Джетри наедине с «почтенными старейшинами», с секатором в руках. Рен Лар дошел до конца коридора и повернул направо, в сторону дома, как и говорил. И даже не оглянулся!
Джетри вздохнул и посмотрел на землю. Кот Флинкс сидел в трех шагах от него, прямо в центре земляной дорожки, и непринужденно чистил усы.
«Надзирать. А как же».
Ну что ж, у него не было иного выхода, как идти и делать, что может. Джетри подошел к следующей лозе в ряду, нашел нежные молодые побеги и принялся отстригать старые. Спустя какое-то время он перешел к следующей лозе, а еще чуть позже — к следующей. Эта работа оказалась неожиданно приятной, успокаивающей. Он не то чтобы думал: казалось, все его сознание сосредоточилось в глазах и руках. Он — щелк, щелк, — отщелкивал старое дерево, давая молодому место для дыхания.
Боль в плечах и руках в конце концов вернула Джетри к окружающей действительности. Он опустил секатор и отошел от своей последней лозы. Стоя в центре почвенного коридора, он оглянулся и уважительно присвистнул.
— Грязь и вонь! — медленно сказал он, обводя взглядом ряд обрезанных лоз.
У основания каждой лежала груда перепутавшихся обрезков. Посмотрев на корни своей последней жертвы, он заметил прут, упавший в середину коридора, и завел назад ногу, намереваясь отбросить деревяшку обратно в кучу.
Прут пришел в движение!
Джетри отшатнулся, потерял равновесие и тяжело сел на землю. Прут приподнялся. На поднимающемся конце трепетало пламя, на внутренней части стал виден узор из бронзовых и белых чешуек. Он двигался к Джетри, который пытался разобрать, как именно он двигается, поскольку у него не было ни ног, ни лап. И тут внезапно появился кот Флинкс, поставив лапы по обе стороны от… от змеи, наверное. Он опустил мордочку, сверкнув зубами.
Змея открыла пасть, демонстрируя длинные белые клыки. Похожее на прут тело забилось в явной муке, а Флинкс продолжал держать, запустив зубы прямо ей в загривок.
— Эй! — закричал Джетри, но кот не стал на него смотреть — и не выпустил добычу.
— Эй! — снова крикнул он и подобрал ноги под себя, вскакивая.
Флинкс и ухом не повел.
— Рен Лар!
Он закричал изо всех сил — и это подействовало. Не успело его испуганное сердце ударить и полдюжины раз, как мастер показался из-за поворота в стремительном беге.
Но к этому моменту змея уже была мертва.

Вахтер у общежития пилотов сканировал карточку свободного пилота, выданную Хат в порту Канаверала, и протянул ей ключ от спальни с отдельным сонарным освежителем. Этим устройством Хат немедленно и с радостью воспользовалась. После этого она рухнула в гамак на два часа подряд, пробудившись от сна отдохнувшей и зверски голодной. Натянув чистые брюки и рубашку, она вспомнила свою идею наведаться в Купеческий бар, чтобы выяснить названия и номера лиадийских кораблей, стоящих в порту, и потом рассказать об этом Пейтору. Этот интерес как раз можно было объединить с хорошей порцией пива и хэндвичем.
Вахтер дал ей схему, которую она изучила на ходу.
Оказалось, что большая часть Банфа, за исключением доков и шахт, находится под крышей и под землей. На первом уровне располагался сам порт. Ниже уровнем находились жилые помещения, городские магазины, закусочные и центры отдыха. Хат задумалась над этим — над жизнью под грязью — и справедливо решила, что это вполне разумная мысль, если принять во внимание состояние поверхности этой планеты. Почему кому-то вообще пришла в голову безумная мысль обжить Банф, оставалось загадкой, в которую Хат решила не вдумываться, пожав плечами и пробормотав:
— Планетники!
На портовом уровне находилась администрация, конечно, и общежитие пилотов, гостиницы для купцов и экипажей, выставочные залы, офис Синдиката, таможенные магазины, рестораны — и Купеческий бар.
Хат нашла туннели, которые должны были привести ее от общежития к бару, и внимательно проверила цвет стрелок на полу.
— Желтые стрелки всю дорогу, — сказала она себе, пряча схему в карман.
Впереди ее коридор пересекался с другим, и там на полу была настоящая мешанина разноцветных стрелок. Желтый пошел направо, и Хат сделала то же, ускорив шаги в ответ на открытый протест желудка.
На Банфе сила тяжести была примерно той же, что на Канаверале, но несмотря на это, Хат пришла в Купеческий бар, почти не запыхавшись.
«Вот так-то», — самодовольно подумала она, проводя карточку через считыватель. После короткого колебания дверь распахнулась.
Она ожидала толпы — и она ее получила. Землян было больше, чем лиадийцев, лиадийцев было больше, чем можно было ожидать, точно так же, как в Администрации. Тут царил шум, как во всех Купеческих барах, будь они небольшими, как этот, или огромными: все старались говорить достаточно громко, чтобы собеседники их услышали.
Хат вошла внутрь, направляясь к самому бару, и увидела, что там есть только стоячие места.
Нет проблем. Она нашла место, чтобы встать, и вскинула руку над головой, поймав взгляд барменши с игольчатыми синими волосами и вихрем звездочек, вытатуированным на одной щеке.
— Чего тебе, дальнобойщица? — проорала барменша.
— Хэндвич и пиво! — крикнула в ответ Хат.
— Переработанный белок, — предупредила ее барменша.
Хат вздохнула:
— Какой вкус?
— На упаковке написано «курица». Хорошо хоть не говядина.
— Давай! — крикнула Хат.
Барменша показала ей поднятый большой палец и исчезла в глубине бара.
Хат выудила из наружного кармана пару купюр и прошла вперед, следя, чтобы не отдавить кому-нибудь ногу. Барменша появилась снова и вручила ей порционную бутылку пива и запаянный пакет. Хат сунула их под мышку и вручила деньги.
— Тебе полагается сдача, — сказала женщина.
Хат отмахнулась от нее:
— Оставь себе.
— А то! Хороших полетов, дальнобойщица.
— И тебе, — отозвалась Хат, как требовала вежливость.
Барменша рассмеялась и повернулась, уже выискивая взглядом следующего клиента.
Крепко держа провизию, Хат вылезла из толпы, окружавшей стойку, и осмотрелась, надеясь отыскать приступку, на которую можно было бы пристроить бутылку. Все отделения и столики были, конечно, полны, как и все стоячие места… Нет, один тип как раз вставал с табурета, небрежно прихватив предназначенную для утилизатора посуду. Хат пришла в движение, скользя мимо групп кричащих и жестикулирующих посетителей, и достигла табурета чуть ли не раньше, чем мужчина с него слез.
Обрадованная этой небольшой удачей, она вскрыла пробку на бутылке и сделала большой глоток пива. Проклятие: теплое!
Она сделала второй глоток, а потом вскрыла упаковку с едой.
Она ожидала найти белок со вкусовыми добавками между плоскими прямоугольниками корабельных галет и была приятно удивлена, увидев, что еду подали с двумя тонкими кусками свежевыпеченного хлеба, чего было почти достаточно, чтобы примирить ее с теплым пивом.
Первый же укус подтвердил, что белок не лучше обычного, но хлеб придавал интерес и характер. Хат быстро расправилась с хэндвичем и удобнее устроилась на табурете, неспешно допивая остатки пива.
Вежливость требовала, чтобы она побыстрее освободила табурет и столик для следующего посетителя. Тем не менее у нее была пара минут до того, как она перейдет грань невоспитанности, и ей хотелось внимательнее осмотреть зал, прежде чем снова слиться с толпой.
Лиадийцы передвигались группами — не меньше двух, не больше четырех, — и все группы, которые были видны с ее табурета, были заняты разговорами с землянами. Это показалось ей забавным, поскольку лиадийцы всегда держались очень замкнуто. С другой стороны, робкие люди купцами не становятся.
Однако невольно приходилось задуматься над тем, что есть такого на Банфе, чтобы это понадобилось лиадийцам.
Она обдумывала этот вопрос, допивая пиво. «Шахты… Что они добывают на этом пропыленном шарике пыли?» Она мысленно пообещала себе это выяснить, слезла с табуретки и взяла курс на место, откуда было видно табло прилетов и отлетов.

— И перед тем как оставить нашего гостя среди лоз, никто не догадался сказать ему, что килабры — ядовитые змеи? — ласково осведомилась леди Маарилекс.
«Слишком ласково», — подумал Джетри, напряженно сидевший на стуле, который она ему указала.
Флинкс, прямой и равнодушный, сидел у его колена.
Ее сын стоял, и его лицу вернулся обычный золотистый цвет. Джетри не знал, что лиадийцы способны бледнеть, но Рен Лар явно посерел в ту секунду, когда увидел змею и стремительно повернулся к Джетри с вопросом:
— Она тебя укусила?
— Матушка, — сказал он сейчас спокойным и твердым голосом, — вы ведь знаете, что килабры обычно так рано не просыпаются.
— А вы, мастер-виноградарь, знаете, что погода в этот ветреный год была необычно теплая. С чего змеям продолжать спячку?
— Действительно, с чего? — пробормотал ее сын, и несмотря на его прямые плечи и бесстрастное лицо Джетри, почему-то ясно представилось, что Рен Лар был бы рад провалиться сквозь пол.
Джетри кашлянул и чуть подвинулся на стуле.
— С вашего разрешения, сударыня, — медленно сказал он и, когда она обратила свое лицо к нему, почувствовал желание тоже провалиться сквозь пол.
Он перевел дыхание. «Проклятие, — сказал он себе, — ты принимал все, чем тебя грузила капитан Иза, так что можешь принять и это». Он снова откашлялся.
— Факты свидетельствуют, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и ровно, как звучал у Криса, когда их общую мать нужно было вернуть к действительности, — что меня не оставили без охраны. Рен Лар оставил Флинкса следить за мной, как он ему сказал. Я принял это за шутку (как вы помните, сударыня, я учусь понимать, что шутка, а что — нет), но оказалось, что он был серьезен. Змеи… я читал про змей, но никогда их не видел. И Флинкс был рядом, чтобы сделать то, что необходимо.
— Вижу. — Она наклонила голову — кажется, чуть саркастически, по крайней мере ему так показалось. — Значит, вы утверждаете, что дом обеспечил адекватную заботу о том, кто, вероятно, был неосведомлен в отношении… менее приятных аспектов жизни на планете.
— Да, сударыня, утверждаю, — ответил он твердо и решил добавить: — И все хорошо, что хорошо кончается.
— Интересная философия. — Она повернулась к сыну. — У вас красноречивый защитник в лице того, чью жизнь вы подвергли опасности. Прошу вас не злоупотреблять удачей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63