Светопейзаж над стойкой изображал старомодный корабль, стоящий на равнине на фоне далеких гор. Под ним прямоугольник вывески сообщал название заведения: «Корабль и берег».
За столами кое-где сидели посетители — в основном космолетчики, — а за стойкой места было много. Поскольку Хат была одна, она уселась на табурет под вывеской и помахала бармену.
— Темное пиво и хэндвич для женщины в трудную минуту!
Бармен ухмыльнулся, налил пива и поставил кружку на стойку у ее руки.
— С этим у нас просто, — сказал он. — А что кушать будете? У нас есть местный сыр с овощами на свежевыпеченном хлебе, тушеное мясо на нем же, майт-паштет с пикулями, рыбное филе…
Хат вытянула палец.
— Местный сыр без овощей?
— Можем сделать, — пообещал бармен.
— Тогда договорились. Вперед.
— Секундочку. Как вам наше пиво?
Он пошел вдоль стойки, продолжая улыбаться, и Хат взялась за кружку.
Пиво оказалось холодным, как она любила. А кроме того, оно было горькое и густое. К тому времени, когда прибыл хэндвич — два щедрых ломтя на пластиковой тарелке с горстью соленых крендельков, — ее кружка уже наполовину опустела.
— Пиво хорошее, — сказала Хат. — Я скоро попрошу еще одно.
Бармен довольно улыбнулся и положил у ее тарелки пару одноразовых салфеток.
— Крикните, когда будете готовы, — сказал он.
Она кивнула и взяла первый ломоть. Ни с чем не сравнимый запах свежевыпеченного хлеба ударил ей в нос, и желудок требовательно заурчал. Какое-то время она удовлетворяла его запрос. Хлеб оказался цельнозерновой, темный и чуть пряный, сырное масло — мягким и неожиданно острым. Хат прикончила первый ломоть и пиво, продемонстрировала бармену пустую кружку и принялась за вторую порцию.
Пару раз посетители от столиков подходили к стойке, чтобы снова наполнить кружки. Команда из трех человек вошла с улицы и заняла табуретки в дальнем конце стойки. Хат не обратила на них особого внимания, отметив только, что это космолетчики и что она никого из них не знает.
Наконец последний кренделек исчез. Со вздохом сожаления Хат отодвинула тарелку и потянулась за кружкой. Еще пара глотков, уплата по счету, и можно возвращаться в комнаты, подумала она — и почувствовала, как у нее неприятно сводит полный желудок. Конечно, с ее комнатами все было нормально — не считая того, что они находились на полной гравитации и на грязи и подчинялись правилам владельца комнат. Но тем не менее команда «Рынка» получила отдельную секцию, в которой у каждого была своя комнатка с койкой, столом и баром развлечений. Жаловаться не на что.
А капитан Иза только и делала, что жаловалась. Ну, она ненавидела грязь — всегда ненавидела — и не питала особой симпатии к планетникам. Лишившись привычных корабельных дел, она была в полном раздрае и слишком много времени проводила в доках, несомненно, превращая в ад жизнь бригадира монтажников, занимающихся ремонтом «Рынка».
Зэм предложил, чтобы капитан зарегистрировалась в Центральной диспетчерской в качестве свободного пилота, за каковое нарушение субординации ему откусили голову. С Сейли обошлись не ласковее, когда она попыталась поговорить с матерью, а Дик даже пробовать отказался. У Пейтора было собственное жилье в «Терратрейде», а когда на второй день пребывания на планете для Криса нашлось временное место, он чуть ли не бегом бросился на космодром.
Так что они остались в неполном составе — и в мрачном настроении, опасаясь раздражительности Изы.
А год едва начался.
Хат снова вздохнула и допила свое пиво. Она поставила кружку и сделала бармену знак нести счет. Он, находясь на дальнем конце стойки с командой из трех человек, поднял два пальца: «буду через пару секунд». Она кивнула, подвинулась на табурете…
— Эй, Хати!
Слишком близко от нее прозвучал голос, который ей совершенно не хотелось бы слышать.
— Вот черт! — пробормотала Хат себе под нос и развернула табурет так, чтобы оказаться лицом к Маку Злату.
Он не слишком изменился по сравнению с прошлым разом, когда она его видела: может, стал чуть выше и чуть шире в плечах. Хат отрывисто кивнула.
— Привет, Мак.
Он ухмыльнулся и провел рукой по волосам. Волосы у него были бледно-желтыми и при короткой стрижке становились почти невидимыми, такими же были и его ресницы. За невидимыми ресницами оказывались неожиданно яркие синие глаза. Все лицо у него было угловатое и костлявое. Достаточно благообразный паренек в общем и целом. Если бы он при этом не был Маком Златом.
— Приятно увидеться, — сказал он тем временем, демонстративно устремляя свои неожиданные глаза на ее грудь. — Поставлю тебе кружечку?
Она покачала головой, скрипнув зубами.
— Уже ухожу. Может, в другой раз.
— Ладно, — отозвался он, но не сдвинулся с места — только склонил голову набок. — Слушай, раз мы уж встретились, можем поговорить откровенно?
Она пожала плечами:
— Может быть.
— Мне просто любопытно: что случилось с Джетри? Я имею в виду — что на самом деле случилось с Джетри?
— Он поступил подмастерьем к купцу с большого корабля, — ответила она. — Разве кэп Иза не сказала этого твоему отцу?
— Сказала, — подтвердил Мак, — и я не открою тайны, сказав, что мой отец малость за все это обиделся. То есть сначала Иза просит, чтобы мы потеснились ради вашего лишнего, и отец готов пойти ей навстречу, а потом она вдруг говорит, что нет, мальчик к нам не перейдет. Он устроился в другое место.
Мак покачал головой и поднял руку, почти сдвинув большой и указательный пальцы.
— Отец был вот настолько близок к тому, чтобы обвинить ее в расторжении.
Хат вздохнула.
— В расторжении чего? Никаких бумаг не подписывали.
— Но было же устное…
— Сделки срываются каждый день, — прервала его Хат, краем глаза заметив бармена.
Она развернула табурет обратно и улыбнулась ему.
У нее за спиной Мак заметно повысил голос:
— А говорят, что Пейтор продал мальчишку лиадийцам!
От этих слов все, кто оказался в пределах слышимости, вздрогнули и обернулись. Некоторые поспешно отвернулись обратно, но другие выгнули брови и стали наблюдать за разговором.
Хат неспешно отвернулась от бармена обратно к Маку. Так же неспешно она набрала в грудь воздуха и с яростью посмотрела в эти синие глаза.
— У мальчишки — свой ключ Синдиката. Он такой же дееспособный, так ты и я. Он — подмастерье купца: подписал свой контракт. Джетри не мальчишка.
— Ну, слухи говорят, что это лиадийцы оплатили ремонт «Рынка».
Хат захохотала и закатила глаза.
— А вот в этом господа Слухи не ошибаются. Джетри продал на Инсольте партию целлошелка. И к тому же Пейтор приобрел спекулятивный груз, который нашел Джетри — и не принес ли он огромный доход при частной продаже, как Джетри и предсказывал? Так что да, именно лиадийцы наш ремонт и оплатили: контейнеры, узлы, двигатели.
— Но кого-то застрелили, говорят, и тут же…
Хат вздохнула — громко и с досадой.
— Послушай, Мак: Джетри был готов торговать, и капитан сказала ему, что если ему не хочется таскать гравий с планеты на планету, то пусть сам ищет себе корабль. Нельзя винить его за такое решение. И он нашел себе место получше, стал подмастерьем не кого-то, а мастера-купца, а на прощание купил нам новые двигатели и оплатил капитальный ремонт.
Она замолчала, услышав у себя за спиной тихое постукивание кружки, и подняла руку, пошевелив пальцами: «секундочку».
— Джетри сам нашел себе место, Мак. И он подписал контракт — настоящий и законный. Это его дело — не мое и не твое. А то другое дело, о котором тебе рассказали господа Слухи — застрелили всего лишь какого-то дурака, который решил, что проще умереть, чем честно заплатить свои долги. Не твоя проблема. — Она наклонила голову, словно задумавшись над последней фразой, и ласково уточнила: — Или все-таки твоя?
Глаза Мака прищурились, лицо покраснело.
— Моя проблема в том, что пойдут разговоры, будто Джетри предпочел летать со всякими лиадийцами, а не перейти на такой честный корабль, как…
— Поосторожнее со словами, Мак Злат! — оборвала его Хат. — Иначе кто-то тут может решить, будто ты собрался сказать здесь, что «Золотоискатель» честный, а корабль Джетри — нет. Или тебе хочется обсуждать это с лиадийцами?
Мак заморгал и судорожно сглотнул слюну. Добившись победы, Хат снова повернулась к бармену, на секунду выразительно закатила глаза к потолку и улыбнулась.
— Каков ущерб?
Он улыбнулся в ответ:
— Две монеты.
— В расчете.
Она пододвинула по стойке бара четыре и спрыгнула с табурета. Мышцы ног адресовали своей владелице крик протеста. Она не стала их слушать. Пеший переход до квартиры поможет ей их размять. Или оставит калекой до конца жизни.
— Так что, Хат… — начал Мак.
— Так что вот так, Мак, — оборвала она его и резко обернулась, ощутив опасное покалывание вдоль вопящих нервов, а он отступил на шаг.
Она продолжала идти вперед, а он продолжал отступать, пока она не овладела собой и не остановилась.
Красивые синие глаза Мака немного покраснели, на лице выступила испарина. Хат адресовала ему еще один суровый взгляд, а потом кивнула, наполовину вежливо.
— Увидимся в порту, — сказала она и заставила ноющие ноги двигаться, выносить ее из помещения на свет пыльного дня.
День 65-й
1118 год по Стандартному календарю
Станция Кэйлипсо
В увольнении

— Идемте, идемте, юный Джетри, не медлите! — Голос Пен Рела звучал энергично. Он взмахом руки пропускал Джетри вперед во входную трубу. — Все чудеса станции Кэйлипсо ждут, чтобы вы их открыли! Они не могли не пробудить ваш энтузиазм и жажду приключений!
Если бы по переходнику позади него шел Дик, то Джетри счел бы, что его поддразнивают, и был бы готов к крупным неожиданностям. Пена Рела он считал слишком солидным для грубоватых выходок в стиле Дика, и склонности к розыгрышам тоже в нем не подозревал, хотя все возможно.
Джетри ощутил странное колебание гравитационного поля в том месте, где оно пересекалось с собственным притяжением станции: хотя на взгляд пол оставался прямым и ровным, ощущение было такое, словно летишь в туннель. Возможно, Пен Рел ожидал, чтобы Джетри пошатнулся, но такие границы космолетчики узнавали, еще когда учились ходить.
А вот поток воздуха был сюрпризом: это определенно был положительный прохладный поток воздуха по направлению к кораблю… Но, присмотревшись, Джетри убедился, что это было не так: в самой трубе была система циркуляции, и он разглядел фильтры, установленные в стенах. При виде этой простой меры предосторожности он тихо вздохнул: все опытные космолетчики изо всех сил старались оставлять воздух станции, порта или планеты снаружи, предпочитая должным образом управляемую и чистую атмосферу корабля.
Удовлетворив свое любопытство, Джетри шагнул было вперед — и тут же отступил обратно, подняв руку с пальцами, сложенными в безмолвном знаке: «подождите».
Два лиадийца шли вверх по покатому пандусу таким темпом, при виде которого у Джетри даже в груди закололо. Один — самый пухленький лиадиец из всех, кого ему случалось видеть — нес на плече туго набитую сумку. Его более худой спутник прижимал к груди нечто, похожее на общеделовой комп. Они были поглощены каким-то серьезным разговором: головы повернуты, глаза устремлены друг на друга.
— В чем… — начал было Пен Рел, но к этому моменту парочка уже оказалась на ровной поверхности переходника и на всей скорости понеслась вперед, не замечая, что они оказались не в одиночестве.
— Смотрите вперед! — рявкнул Джетри.
Это произвело должное впечатление, хоть и неизвестно, понял ли кто-то из них земные слова. Оба неуклюже остановились. Мужчина с компом слегка его приподнял, словно для того, чтобы заслониться от Джетри.
Пен Рел шагнул вперед, требуя внимания взмахом руки и легким наклоном головы.
— А, кладовщик, — сказал он, и Джетри в бесстрастном сухом голосе послышался едва заметный призвук… осуждения. — Вы пришли несколько раньше срока, я полагаю.
Мужчина с компом поклонился.
— Да, мастер-оружейник. Я получил инструкции предоставить экипажу специалиста по редким выпечкам, и со мной именно такой человек. Остается выяснить, сможет ли он работать на печах и хлебных чанах «Элтории». И мы пришли для испытания.
Пен Рел посмотрел на второго мужчину.
— У вас есть опыт работы на кораблях?
Пухленький мужчина поклонился ниже, чем Джетри считал возможным с висящей на плече сумкой, и выпрямился, демонстрируя чуть влажное лицо с округлившимися глазами.
— Три рейса, достопочтенный. У кладовщика есть мои файлы…
— Очень хорошо. — Пен Рел снова обратился к кладовщику. — В следующий раз вы придете ко времени, названному помощником, не так ли? На этот раз вы помешали корабельным делам.
Круглые глаза претендента на место кока округлились еще сильнее. Кладовщик поджал губы. Оба уважительно откланялись, даже адресовав легкие кивки неожиданно оказавшемуся среди них землянину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63