– Как ты сам говорил, солгать Вэстору непросто. Если бы я придерживал себя, он бы это понял. И тогда избиение стало бы гораздо хуже, и он, возможно, даже убил бы меня. На самом же деле я просто вступил в бой, который, я знал, я выиграть не мог.
– Не мог?
– Вэстор… очень могуществен. В два раза моложе и в два раза больше меня. Тренировка и опыт могут скомпенсировать разницу лишь до определенного предела. И он наполнен природной силой, которой не смог бы управлять ни один джедай.
– Ты хочешь сказать, что ты крутил ему вот так нос, зная, что он изобьет тебя до бессознательности? Я пожал плечами.
– Мне незачем было побеждать. От меня требовалось лишь подраться.
– Уязвимая точка Кара, - пробормотала Депо. - Ты видел ее все это время.
Я кивнул. Ник не был знаком с этим термином. Когда же я описал «уязвимую точку», как критическую слабость, он пожал плечами:
– Я как-то не увидел в нем никакой слабины. Взглянув на нахмурившуюся, задумчивую Депу, я процитировал Иоду:
– Ты видишь, но не видишь. Великой силой Кара является его инстинктивная связь с пилекотаном. Джунгли живут в нем так же, как он - в них. А, как я тебе уже не раз говорил, даже в джунглях есть правила.
Я объяснил, что бой между мной и Каром был неизбежен: два самца-альфы в одной стае. Я буквально чувствовал его устремления с момента битвы в аванпосте, когда мы впервые встретились. Моей единственной надеждой на положительный исход поединка была возможность приблизить его и сделать его личным.
И без оружия.
Если бы бой не произошел, Вэстор с акк-стражами уже, вероятно, убил бы и меня и Ника за то, что мы освободили пленных. Если бы мы с ним сошлись лезвием к щиту, я бы уже умер. Даже если бы я убил его, стражи и псы разорвали бы меня в клочья. И Депу, если бы она попыталась меня спасти. Мы с трудом пережили атаку трех акков в Цирке настоящих кошмаров.
Против дюжины…
Ну-у. Этого не случилось. Потому что я знал, чего Кар на самом деле хочет, находясь в плену своих инстинктов самца-альфы.
Он хотел, чтобы я покорился.
И как и у прочих стайных хищников, когда противник покорился, его инстинкты заставили его позволить противнику мирно разгуливать на задворках стаи… до тех пор, пока тот не решится повторить вызов.
– Поэтому ты и отдал ему световой меч? Чтобы он не чувствовал угрозы?
Я покачал головой и в какой-то момент чуть было не улыбнулся.
– Нет, я бы позволил ему разрезать его.
– Неужели?
– Если бы это помогло ему легче принять то, что я остаюсь? Конечно, световой меч можно починить или создать заново. Но, признаю, идея Депы была просто гениальной.
Она улыбнулась мне:
– Я даже немного горжусь собой.
Лицо Ника вновь выразило смятение, и я объяснил:
– Даже с помощью Силы я не могу обнаружить Кара в окружающих джунглях. Он настолько близок к ним, а они - к нему, что он становится фактически невидимым. А вот мой световой меч…
– Я понял! - выдохнул Ник. - Пока он носит его с собой…
– Именно, - теперь я все время чувствовал Кара: не задумываясь, мог указать его позицию относительно себя. - Ословно колокольчик на ошейнике, что Депа смогла нацепить на абсолютно дикую лозную кошку,
– Ух ты. Нет, я серьезно, ух ты! Знаете, все слышат истории о том, как страшны джедаи. Но эти истории и вполовину не близки к действительности, - сказал он. - Ваше настоящее могущество никак не связано со световыми мечами или переносом предметов по воздуху силой разума… - Ник непонимающе покачал головой. - Это ведь неестественно: не просто дать избить себя, но и унизиться подобными образом, и смочь, например, отдать Кару световой меч…
– Подобные действия требуют определенной свободы разума. Когда эмоции не участвуют в принятии решений, ответы обычно становятся очевидными.
– И все равно это неестественно: Позвольте мне засвидетельствовать вам прямо здесь и сейчас свое невероятное восхищение…
– Когда я была ученицей Мейса, - задумчиво сказала Депа, - он часто говорил мне, что ничто в жизни джедая нельзя назвать естественным.
– Я думал, что вы, парни, течете как бы по течению, используете свои инстинкты и тому подобное…
– Разница, - ответил я, - заключается в самих инстинктах. Необученное существо, управляющее Силой, вполне может нести в себе столько же мощи, сколько и величайший дже-дай: посмотри на Кара, к примеру. Но без обучения они опираются на инстинкты, дарованные им природой. И в этом заключается один из основных парадоксов джедаев: «инстинкты», на которые мы опираемся, по сути своей не инстинктивны. Они благодаря активнейшим тренировкам заменили наши. природные. Именно поэтому джедаи должны начинать обучение в таком раннем возрасте. Чтобы заменить наши природные инстинкты: территориальность, эгоизм, гнев, страх и прочее - «инстинктами» джедаев: служением, ясностью, самоотверженностью и состраданием. Самому взрослому из принятых на обучение детей было девять. И по его поводу было немало споров. Споров, которые продолжались, позволю себе заметить, более десяти лет.
Жизнь джедая - это дисциплина, наложенная на природу. Как сама цивилизация, в своем корне, является дисциплиной,, наложенной на природные импульсы разумных существ.
Потому что мир не естественное состояние.
Мир - это дитя цивилизации. Миф о мирном дикаре является тем, чем является: мифом. Без цивилизации все сущее превращается в джунгли. Пойдите к своему мирному дикарю и сожгите его посевы, или убейте его стада, или сгоните его с охотничьих угодий. И вы узнаете, что мирным он оставаться уже не собирается. Не это ли самое произошло на Харуун-Кэле?
Джедаи не сражаются за мир. Это лишь лозунг, и он слишком общий, как и любой лозунг. Джедаи сражаются за цивилизацию, потому что лишь цивилизация соадоегмир. Мы боремся за справедливость потому, что справедливость является краеугольным камнем цивилизации: несправедливая цивилизация строится на песке. Она не переживет бури.
Мощь Кара идет от его природных инстинктов. Но эти же инстинкты управляют им так, как никогда не управляют дже-даем. Один-единственный джедай, отдавшийся своим природным желаниям мощи, уважения, превосходства или мести, может нанести практически неоценимый ущерб.
– Мейс, - Депо мягко прервала меня, - мы все еще говорим о Каре? Или уже о Дуку?
«Или, - молчаливо поинтересовался я, - о ней самой?» Я кашлянул и опустил голову, внезапно осознав, насколько же я измотан. Но я все же закончил мысль. Не столько ради
Ника, сколько ради Депы. И ради себя самого.
– Нашей единственной надеждой в борьбе против существ, управляемых инстинктами, является абсолютный и безусловный контроль над теми инстинктами, с которыми живем мы сами.

ГЛАВА 13
ДЖЕДАЙ БУДУЩЕГО
Ночь в джунглях. Скатки корунаев рассеяны по зарослям. Тихие голоса растворяются на фоне бормотания джунглей. Пахнет саморазогревающимися пищевыми пакетами и дымом от сделанных собственными руками сигар из листьев зеленого рашалло.
Мейс сидел на одолженной скатке в нескольких метрах от Депиной футлярной палатки, поставленной внутри заброшенного гнезда рускакков, под сплетенными ветвями зарослей тисселя. Пока Ник обрабатывал его раны, он наблюдал за призрачным силуэтом Депы, отбрасываемым на стену палатки светом захваченного светового стержня.
Когда свет погас, она исчезла, словно ее никогда там и не было.
Мягкое, мутное мерцание светящихся лоз заставляло Ника щуриться при изучении данных сканнера мед-пака.
– Так, похоже, с твоим внутренним кровотечением мы закончили, - сказал он. - Осталось еще сделать укол противовоспалительного, чтобы удержать под контролем сотрясение мозга…
Мейс наклонил голову набок, и Ник приставил инъекционный спрей к его сонной артерии. Мастер-дже-дай невидящим взором смотрел в ночь: он даже не почувствовал быстрый укол инъекции.
Он следил за своим световым мечом.
– Он не успокаивается, - произнес Мейс.
– Кто? Что?
– Вэстор. Он двигается. Кругами. Словно ранкор на привязи в пустыне.
– Тебя это удивляет?
– В общем, не особо. Он, вероятно, чувствует, что, хотя бой и был настоящим, мое признание поражения было фальшивым. И он не уверен в том, что ему следует по этому поводу предпринять.
Ник вернул инъекционный спрей на место.
– Если, конечно, ты не предпочитаешь проводить свое свободное время со мной и медпаком, я бы советовал тебе не заступать ему дорогу, - он поправил бактапластырь на ране от укуса. - Ты просто не поверишь, сколько же я здесь нашел различных видов смертельных бактерий. Я даже думать не хочу о том, что Кар ел незадолго до драки с тобой.
– То, что он ел, заботит меня гораздо меньше, - сказал Мейс, - чем то, что сейчас поедает его.
– Угадать несложно, - Ник кивнул в сторону палатки Депы. - Как она?
Мейс пожал плечами.
– Ты сам видел.
– Нет, я имею в виду всю эту фигню, связанную с темной стороной. То, о чем мы говорили с тобой перед тем, как я оставил тебя в аванпосте.
– Я… не могу точно сказать, - привычная хмурость Мейса лишь усилилась. - Мне бы хотелось сказать, что с ней все в порядке. Но то, что мне бы хотелось, имеет мало общего с тем, что есть. Она кажется… нестабильной.
– Ну ты знаешь, несколько месяцев посреди военных действий могут сотворить подобное с кем угодно.
– Вот этого я и боюсь.
Из личных дневников Мейса Винцу
Не зною, который сейчас час. За полночь, наверное. Еще несколько часов до рассвета. Точнее сказать не могу - часы в карманном компьютере постигла та же участь, что и скрытый передатчик.
В течение ночи есть время, когда даже светящиеся лозы приглушают свой свет, ночные хищники успокаиваются и сон начинает казаться единственным разумным занятием.
Но я не сплю даже несмотря на то, что так мало спал за прошедшие три дня.
Меня разбудил крик Депы.
Этот вопль невероятной муки выдернул меня из моих собственных кошмаров". Этот крик был рожден не страхом, но страданием столь мощным, что иного выражения ему просто не нашлось.
Крик разбудил и ее саму, и первой ее мыслью стало выглянуть из палатки и утомленно сообщить всем, что это был лишь сон. Эта мысль, кажется, всегда приходит к ней самой первой: успокоить корунаев и меня. И это меня в определенной мере радует.
За сегодняшнюю ночь это был уже третий ее крик.
А я, раненый и спящий на непривычной корунайской скатке прямо на голой земле, почему-то выспался так, как мне еще не удавалось на этой планете.
Крики Депы милосердны.
Потому что я от кошмаров не просыпаюсь.
Мои кошмары засасывают, погружают в слепящий хаос беспокойства и боли. Они несут в себе гораздо больше, чем простые сны о ранах, или страданиях, или разнообразных жестоких травмах, расчленении и смерти, уготовленных для нас джунглями.
В моих снах на этой планете я вижу разрушение Ордена. Гибель Республики. Я вижу Храм в руинах, уничтоженный Сенат и Корускант, сотрясаемый орбитальными бомбардировками с огромных кораблей невероятного дизайна. Я вижу, как Корускант, источник галактической культуры, превращается в джунгли гораздо более враждебные и чуждые, чем джунгли Харуун-Кэла.
Я вижу конец цивилизации.
Крики Депы возвращают меня обратно к джунглям и к ночи.
Неделю назад я даже не мог представить себе, что пробуждение в джунглях станет для меня избавлением.
Из личных дневников Мейсо Винду
Завтра мы уедем отсюда.
Весь день я повторяю это про себя, восседая, скрестив. ноги, на панцире анккокса, беседуя с Депой. Правильнее было бы сказать: «слушая Депу» - меня она, кажется, слышит только тогда, когда ее это устраивает. В течение дня я слезал с панциря только для того, чтобы размять ноги или облегчиться… И иногда, когда я возвращался на место, оно тихо, размыто бормотала, как всегда в наших беседах, словно наш разговор происходил у нее в голове, а мое присутствие или отсутствие не имело значения.
Когда ТВК прилетали и поливали все вокруг огнем или просто палили по джунглям, партизаны, которым повезло находиться рядом с анккоксом, частенько использовали его в качестве укрытия, но Депо никогда не пряталась, как и я. Она не сходила с шезлонга в хауде, а я опирался спиной на отполированные перила, и ее мягкий голос тек через плечо.
Сегодня мы прошли немало километров. Уровень земли повышается. Джунгли постепенно истончаются, и мы теперь можем передвигаться значительно быстрее. Не зря корунаи исчисляют расстояние не в километрах, а в днях пути.
Но истончающиеся джунгли не только дают нам возможность двигаться быстрее, но и открывают нас взору ТВК, которые теперь, кажется, патрулируют по четкой поисковой схеме.
Мне много чего есть сказать о прошедшем дне, но мне тяжело начать. Я могу думать лишь о завтрашнем дне, о встрече с Ником, о том, как я наконец вызову «Хэллик», чтобы он забрал нас.
Я жажду этого.
Я внезапно осознал, что неновижу это место.
Не слишком-то по-джедайски, но не могу это отрицать. Я ненавижу эту влажность, жару, пот, что постоянно стекает по моим бровям и щекам, капая с подбородка. Я ненавижу тупую жвачную смиренность траводовов и дикие рыки аккпсов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59