Мы находимся за пределами нашей Вселенной, вне пространственно-временного континуума, за световым барьером. От подпространства нас отделяет стасисное поле экранов — та самая оболочка, которая удерживает от взрыва антиматерию. Как только приток энергии к экранам прекратится, мы вновь окажемся в обычном пространстве. Но пока мы здесь, течение времени прекратилось. Это следствие закона сохранения энергии.
Эльвина чуть заметно кивнула, озадаченно глядя на Соломона.
— И все-таки я хотела бы переговорить со своим портным не позже чем через три дня, капитан. Нельзя ли воспользоваться вашим коммуникатором?
Сол покачал головой:
— Как я уже говорил, пока мы находимся в подпространстве, время не имеет никакого значения.
— Наверное, вы поэт в душе, капитан. — Эльвина мечтательно вздохнула, пожирая глазами Сола. — Какая занимательная мысль — перепрыгнуть свет. Она навевает восхитительные романтические образы. Я и сама хотела бы стать поэтом, отдаться страстям души и сердца. А вы, капитан?
Соломон незаметно повернул до отказа регулятор громкости и деланно поморщился, услышав визг акустической обратной связи.
— Прошу прощения, неполадки в системе, — сказал он. — Я вынужден прервать разговор. — Выключив коммуникатор, он откинулся на спинку кресла, шумно отдуваясь.
— Господи, подумать только — «перепрыгнуть свет»! И на кой черт ей понадобился праздничный наряд — здесь, в открытом космосе? Соблазнять Хитавию и Тексахи? — Он пригубил кофе и насмешливо фыркнул.
— Я улавливаю иронию в вашем голосе, капитан, — произнесла Боз. — Большинству людей на борту Эльвина внушает крайнюю неприязнь, но кое-кто находит ее на редкость привлекательной — все зависит от обстоятельств. Она умеет очаровать, обольстить…
— Лично я считаю ее безмозглой пустышкой. — Соломон достал конверт, который ему вручили в арктурианских доках. При взгляде на пакет в его мозгу вспыхнули воспоминания об окровавленных телах. Он вскрыл хемочувствительную печать, вынул кассету с записью и после секундного колебания вложил ее в приемную щель.
На экране возникло старческое лицо Крааля.
— Поздравляю тебя, Соломон. Вы совершили прыжок, и, надеюсь, все прошло гладко, иначе я приказал бы уничтожить запись, поскольку в этом случае мои распоряжения утратили бы смысл. Ты всегда служил Братству верой и правдой. Вспоминая о тех жертвах, которые ты принес на алтарь нашего дела, я усомнился в том, что имею право требовать, чтобы ты вернулся в строй. Однако у Спикера были свои причины настаивать на твоей кандидатуре…
— И притом весьма веские, Великий Мастер, — пробормотал Соломон.
— …он не желал уступать, и я был вынужден согласиться. Мне показалось, что его привлекает твоя человечность, гуманизм. Вероятно, в наш циничный век это не самый худший критерий для подбора людей. Что же касается целей экспедиции, то я считаю, что Спикер должен сам решить, сообщить о них тебе или сохранить в тайне. В настоящий момент тебе и твоему экипажу надлежит неукоснительно выполнять приказы Спикера либо, если это потребуется, — его заместителя. Я уже говорил тебе, что ты переходишь к ним в подчинение. Теперь я подтверждаю это официально. Мой приказ фиксируется в памяти компьютера, и с ним может ознакомиться любой офицер, находящийся на борту.
Сол, мне неловко ставить тебя в такое положение, но я не сомневаюсь, что ты преодолеешь все трудности с честью и достоинством Мастера Братства. Если Спикер уже открыл тебе свои замыслы, ты сам поймешь, чем продиктованы столь чрезвычайные меры. Если он решил выждать, то, надеюсь, ты поверишь мне на слово. — Крааль устало улыбнулся. — Я всегда учил тебя, что цель не оправдывает средства. Теперь я вынужден изменить своим принципам. Пусть это послужит мне горьким уроком.
Благодарю тебя за терпение и надеюсь, что ты оправдаешь оказанное тебе доверие. Удачи тебе, Соломон. Ты и твои люди должны добиться успеха любой ценой.
Монитор угас.
Соломон смотрел на свою кружку, едва замечая отблески потолочных панелей.
«Конни навязала мне игру во Всевышнего. К чему она клонит, черт возьми? Что, если она говорила серьезно? Что, если я потеряю еще один корабль? Проклятие, я не могу оставаться равнодушным участником этой игры — я всего лишь человек, вдобавок на моей совести и без того множество жертв!»
Он постарался взять себя в руки.
— Проклятие. Что, если мне не удастся…
— Капитан?
— Все в порядке, Боз. Вам уже давно следовало привыкнуть, что я то и дело принимаюсь копаться в собственной душе. — Он покачал головой. — Как это просто — быть героем в романе или спектакле. В реальной жизни это превращается в непосильную ношу.
— Неужели?
Сол кивнул.
— Меня превратили в живую легенду. Стальной Карраско, капитан, который способен выбраться из любой передряги. Крааль, по-видимому, догадывается, что это преувеличение. А Архон? Кажется, он считает меня кем-то вроде супермена. И все потому, что там, у Арпеджио, я поддался отчаянию. Я сам не ведал, что творю! — Он язвительно усмехнулся, его глаза забегали по сторонам. — И вот я сижу в капитанском кресле, весь словно комок нервов, и пытаюсь связать концы с концами.
— Не в этом ли состоит удел всех героев, капитан? Может быть, в этой легенде есть зерно истины, и вы проявили себя не хуже, чем любой другой на вашем месте?
Карраско глубоко вздохнул.
— Возможно. Что ж, я позволил себе немного расслабиться, но теперь пора собраться с силами и выполнять приказ. Крааль выразился вполне ясно и определенно. — Сол закусил нижнюю губу и покачал головой. — Боз, соедини меня со Спикером.
На экране появилось морщинистое лицо Архона. Он тоже выглядел утомленным.
— Слушаю вас, капитан.
— Спикер, если вас не затруднит, придите на мостик.
Лицо Архона превратилось в каменную маску:
— Уже иду, капитан.
Несколько секунд Соломон смотрел на главный монитор, по которому двигались желто-зеленые крапинки областей повышенной гравитации, одна за другой появляясь по курсу корабля и исчезая за его кормой.
— Я не хотел брать на себя ответственность, но теперь, когда ее у меня отнимают, чувствую себя уязвленным. — Он невидящим взглядом посмотрел на громкоговоритель. — Понимаете, Боз? По сути дела, я опять потерял корабль.
— Такое случалось и прежде, капитан. Правда, об этом умалчивают в отчетах и послужных списках. Хочу лишь заметить, что люди, которые оказывались в вашем положении, оставались верны своему долгу перед Братством.
— Советуете мне поступить так же?
— Да, капитан.
Соломон несколько секунд молчал, чувствуя, как сжимается его сердце.
— Что ж, я принимаю ваш совет, Боз. Спасибо вам.
— Не за что, капитан. — Голос корабля прозвучал с мягкой теплотой.
Сол пригубил кофе, по языку разлилась легкая горечь напитка. Напряжение отпустило его, он ждал, полностью отдавшись настоящему и не в силах задумываться о будущем. Его мысли и чувства словно притупились.
— Спикер у входного люка, — сообщила Боз. — Вы готовы?
— Впускайте. И в следующий раз не спрашивайте моего разрешения.
Архон ступил на мостик и с любопытством огляделся. Он занял кресло, указанное Солом, стараясь не выдавать жгучего интереса бывалого космонавта к приборам и органам управления.
— Что-то стряслось? — осведомился он, приподнимая кустистую бровь.
— Ничего страшного, Спикер. Все дело во мне. Я только что получил приказ передать командование вам. — Горло Карраско пересохло, во рту осталась горечь кофе. — Если хотите, можете прослушать запись.
Архон нахмурился и запустил толстые пальцы в густую бороду.
— Будьте любезны, — сказал он, подумав.
— Боз, воспроизведите послание Великого Галактического Мастера.
Архон смотрел на экран, подперев голову рукой. Как только лицо Крааля исчезло, он повернулся к Соломону.
— Не знаю даже, что сказать. Мы предусматривали этот вариант, но я не ожидал, что Крааль поставит меня перед фактом. Вы советовались с экипажем? Авторитет капитана — краеугольный камень…
— Получив приказ, я тут же связался с вами. Решил, что нам пора поговорить.
Архон кивнул:
— Понимаю. Что вы предлагаете? Я имею в виду то, что командовать кораблем — тонкое дело. Я служил под многими флагами, но только на своих судах. И если бы мне приказали уступить свое место другому… Я отлично представляю, как вы себя чувствуете.
Сол молчал, постукивая пальцами по кружке. Наконец он глубоко вздохнул:
— Спикер, окончательное решение за вами. Можете не сомневаться — я готов выполнить любой ваш приказ, но советую вам оставаться в тени. Я ознакомлю старших помощников с распоряжением Крааля, но пусть внешне все остается как прежде. Я, как и раньше, буду управлять кораблем и экипажем, согласовывая с вами каждый свой шаг. Надеюсь, такой образ действий избавит нас от множества неприятностей.
Архон задумчиво кивнул.
— Согласен, капитан. Надеюсь, вы понимаете, что если я не смогу исполнять свои обязанности, мое место немедленно займет Констанция.
— Я знаю об этом. И доверяю Констанции целиком и полностью. — Соломон протянул Спикеру кружку кофе. — Может быть, вы все-таки посвятите меня в цели экспедиции?
— Мы созвали эту конференцию, чтобы…
— Прошу вас, не надо уходить от ответа.
Серые глаза Архона впились в его лицо.
— Я не ухожу от ответа. — Он помолчал, взвешивая слова. — Но и не говорю всей правды. Еще рано, капитан. Я готов вновь и вновь напоминать вам, что мы окружены политическими противниками. В наше время, когда психиатрия достигла невиданных прежде высот, сохранить тайну практически невозможно. Мы до сих пор не разоблачили убийцу Нгоро. Человек, взорвавший коммуникатор, снится мне в ночных кошмарах. В той кассете вполне мог оказаться заряд куда большей разрушительной силы.
— Однако противник с равным успехом может применить свои методы против вас, — заметил Сол.
Архон улыбнулся:
— Вы правы. Остается лишь радоваться тому, что нам с Конни пока удавалось этого избежать. Ученые Братства необычайно изобретательны во всем, что касается электронных устройств. Меня снабдили приборами, которые помогают оберегать секреты столь тщательно, что до них добрался бы разве что Всевышний. У меня в груди зашит излучатель, способный разогнать целую толпу. Для других случаев в мою ногу вмонтировано еще одно устройство. И наконец, я могу принять мгновенную безболезненную смерть. То же самое с Конни. Вы удивлены, капитан? Сколько раз я говорил вам, что мы не имеем права рисковать? Понимаю ваши сомнения, но поверьте — ставки действительно крайне высоки.
Сол помедлил, подбирая слова.
— Я… Пожалуй, отныне при встрече с Конни я буду держаться осторожнее.
Архон усмехнулся, в его глазах сверкнул огонек:
— Вот как? На вашем месте я бы не стал волноваться из-за бомбы, которую ей имплантировал Крааль. Я сам вырастил Конни и знаю, что это — наименьшая из опасностей, грозящих тем, кто придется ей не по душе. Девчонка побывала в таких передрягах, которые не снились большинству мужчин. Вся ее жизнь прошла на кораблях. Порой мне кажется, что вместо крови в ее жилах течет термоядерное горючее. Сомневаюсь, что она согласилась бы поселиться на планете, даже если бы я настаивал — а я никогда не сделаю этого.
Сол поднес кружку к губам, наблюдая за смягчившимся лицом Архона, который отдался воле воспоминаний.
— Вы воспитали прекрасную дочь, Спикер. Вам можно только позавидовать.
Архон фыркнул.
— Успех, которым судьба вознаградила меня за горькое разочарование. — Он приподнял бровь. — Конни призналась, что рассказала вам о Роджере.
— Я так и не сумел до конца разобраться в этой истории, однако не вижу смысла ворошить прошлое. При всем желании мы не в силах его изменить.
— Согласен. — На губах Архона появилась чуть заметная улыбка, его глаза по старой привычке скользнули по шкалам приборов.
— Чем вы собираетесь заняться по окончании экспедиции?
Архон пожал плечами.
— Мне уже не летать в космос. Теперь я возглавляю правительство целой планеты. Как странно порой распоряжается нами судьба. Я полагал, что кончу свое существование где-нибудь в открытом пространстве и, распыленный на атомы плазменной струей, вернусь к звездам, взрастившим и вскормившим меня. Но вместо этого мне, видимо, суждено упокоиться где-нибудь в тучных полях Новой Земли.
— Конни станет вашим преемником?
— Если ее выберет народ. — Архон покачал головой. — И если она захочет остаться. Как я уже говорил, ее дом — космос. Сейчас она поглощена возложенной на нее огромной ответственностью, но я подозреваю, что когда все кончится, она оставит планету на попечение бедняги Мэсона и отправится куда глаза глядят. Мы с ней и не думали учреждать нечто вроде королевской династии.
— Джордан, похоже, считает ее ровней себе.
— Пустоголовый болван. Конни никогда не соблазнится таким хлыщом, как Джордан, даже если тот пообещает ей планету-другую. Она слишком ценит свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Эльвина чуть заметно кивнула, озадаченно глядя на Соломона.
— И все-таки я хотела бы переговорить со своим портным не позже чем через три дня, капитан. Нельзя ли воспользоваться вашим коммуникатором?
Сол покачал головой:
— Как я уже говорил, пока мы находимся в подпространстве, время не имеет никакого значения.
— Наверное, вы поэт в душе, капитан. — Эльвина мечтательно вздохнула, пожирая глазами Сола. — Какая занимательная мысль — перепрыгнуть свет. Она навевает восхитительные романтические образы. Я и сама хотела бы стать поэтом, отдаться страстям души и сердца. А вы, капитан?
Соломон незаметно повернул до отказа регулятор громкости и деланно поморщился, услышав визг акустической обратной связи.
— Прошу прощения, неполадки в системе, — сказал он. — Я вынужден прервать разговор. — Выключив коммуникатор, он откинулся на спинку кресла, шумно отдуваясь.
— Господи, подумать только — «перепрыгнуть свет»! И на кой черт ей понадобился праздничный наряд — здесь, в открытом космосе? Соблазнять Хитавию и Тексахи? — Он пригубил кофе и насмешливо фыркнул.
— Я улавливаю иронию в вашем голосе, капитан, — произнесла Боз. — Большинству людей на борту Эльвина внушает крайнюю неприязнь, но кое-кто находит ее на редкость привлекательной — все зависит от обстоятельств. Она умеет очаровать, обольстить…
— Лично я считаю ее безмозглой пустышкой. — Соломон достал конверт, который ему вручили в арктурианских доках. При взгляде на пакет в его мозгу вспыхнули воспоминания об окровавленных телах. Он вскрыл хемочувствительную печать, вынул кассету с записью и после секундного колебания вложил ее в приемную щель.
На экране возникло старческое лицо Крааля.
— Поздравляю тебя, Соломон. Вы совершили прыжок, и, надеюсь, все прошло гладко, иначе я приказал бы уничтожить запись, поскольку в этом случае мои распоряжения утратили бы смысл. Ты всегда служил Братству верой и правдой. Вспоминая о тех жертвах, которые ты принес на алтарь нашего дела, я усомнился в том, что имею право требовать, чтобы ты вернулся в строй. Однако у Спикера были свои причины настаивать на твоей кандидатуре…
— И притом весьма веские, Великий Мастер, — пробормотал Соломон.
— …он не желал уступать, и я был вынужден согласиться. Мне показалось, что его привлекает твоя человечность, гуманизм. Вероятно, в наш циничный век это не самый худший критерий для подбора людей. Что же касается целей экспедиции, то я считаю, что Спикер должен сам решить, сообщить о них тебе или сохранить в тайне. В настоящий момент тебе и твоему экипажу надлежит неукоснительно выполнять приказы Спикера либо, если это потребуется, — его заместителя. Я уже говорил тебе, что ты переходишь к ним в подчинение. Теперь я подтверждаю это официально. Мой приказ фиксируется в памяти компьютера, и с ним может ознакомиться любой офицер, находящийся на борту.
Сол, мне неловко ставить тебя в такое положение, но я не сомневаюсь, что ты преодолеешь все трудности с честью и достоинством Мастера Братства. Если Спикер уже открыл тебе свои замыслы, ты сам поймешь, чем продиктованы столь чрезвычайные меры. Если он решил выждать, то, надеюсь, ты поверишь мне на слово. — Крааль устало улыбнулся. — Я всегда учил тебя, что цель не оправдывает средства. Теперь я вынужден изменить своим принципам. Пусть это послужит мне горьким уроком.
Благодарю тебя за терпение и надеюсь, что ты оправдаешь оказанное тебе доверие. Удачи тебе, Соломон. Ты и твои люди должны добиться успеха любой ценой.
Монитор угас.
Соломон смотрел на свою кружку, едва замечая отблески потолочных панелей.
«Конни навязала мне игру во Всевышнего. К чему она клонит, черт возьми? Что, если она говорила серьезно? Что, если я потеряю еще один корабль? Проклятие, я не могу оставаться равнодушным участником этой игры — я всего лишь человек, вдобавок на моей совести и без того множество жертв!»
Он постарался взять себя в руки.
— Проклятие. Что, если мне не удастся…
— Капитан?
— Все в порядке, Боз. Вам уже давно следовало привыкнуть, что я то и дело принимаюсь копаться в собственной душе. — Он покачал головой. — Как это просто — быть героем в романе или спектакле. В реальной жизни это превращается в непосильную ношу.
— Неужели?
Сол кивнул.
— Меня превратили в живую легенду. Стальной Карраско, капитан, который способен выбраться из любой передряги. Крааль, по-видимому, догадывается, что это преувеличение. А Архон? Кажется, он считает меня кем-то вроде супермена. И все потому, что там, у Арпеджио, я поддался отчаянию. Я сам не ведал, что творю! — Он язвительно усмехнулся, его глаза забегали по сторонам. — И вот я сижу в капитанском кресле, весь словно комок нервов, и пытаюсь связать концы с концами.
— Не в этом ли состоит удел всех героев, капитан? Может быть, в этой легенде есть зерно истины, и вы проявили себя не хуже, чем любой другой на вашем месте?
Карраско глубоко вздохнул.
— Возможно. Что ж, я позволил себе немного расслабиться, но теперь пора собраться с силами и выполнять приказ. Крааль выразился вполне ясно и определенно. — Сол закусил нижнюю губу и покачал головой. — Боз, соедини меня со Спикером.
На экране появилось морщинистое лицо Архона. Он тоже выглядел утомленным.
— Слушаю вас, капитан.
— Спикер, если вас не затруднит, придите на мостик.
Лицо Архона превратилось в каменную маску:
— Уже иду, капитан.
Несколько секунд Соломон смотрел на главный монитор, по которому двигались желто-зеленые крапинки областей повышенной гравитации, одна за другой появляясь по курсу корабля и исчезая за его кормой.
— Я не хотел брать на себя ответственность, но теперь, когда ее у меня отнимают, чувствую себя уязвленным. — Он невидящим взглядом посмотрел на громкоговоритель. — Понимаете, Боз? По сути дела, я опять потерял корабль.
— Такое случалось и прежде, капитан. Правда, об этом умалчивают в отчетах и послужных списках. Хочу лишь заметить, что люди, которые оказывались в вашем положении, оставались верны своему долгу перед Братством.
— Советуете мне поступить так же?
— Да, капитан.
Соломон несколько секунд молчал, чувствуя, как сжимается его сердце.
— Что ж, я принимаю ваш совет, Боз. Спасибо вам.
— Не за что, капитан. — Голос корабля прозвучал с мягкой теплотой.
Сол пригубил кофе, по языку разлилась легкая горечь напитка. Напряжение отпустило его, он ждал, полностью отдавшись настоящему и не в силах задумываться о будущем. Его мысли и чувства словно притупились.
— Спикер у входного люка, — сообщила Боз. — Вы готовы?
— Впускайте. И в следующий раз не спрашивайте моего разрешения.
Архон ступил на мостик и с любопытством огляделся. Он занял кресло, указанное Солом, стараясь не выдавать жгучего интереса бывалого космонавта к приборам и органам управления.
— Что-то стряслось? — осведомился он, приподнимая кустистую бровь.
— Ничего страшного, Спикер. Все дело во мне. Я только что получил приказ передать командование вам. — Горло Карраско пересохло, во рту осталась горечь кофе. — Если хотите, можете прослушать запись.
Архон нахмурился и запустил толстые пальцы в густую бороду.
— Будьте любезны, — сказал он, подумав.
— Боз, воспроизведите послание Великого Галактического Мастера.
Архон смотрел на экран, подперев голову рукой. Как только лицо Крааля исчезло, он повернулся к Соломону.
— Не знаю даже, что сказать. Мы предусматривали этот вариант, но я не ожидал, что Крааль поставит меня перед фактом. Вы советовались с экипажем? Авторитет капитана — краеугольный камень…
— Получив приказ, я тут же связался с вами. Решил, что нам пора поговорить.
Архон кивнул:
— Понимаю. Что вы предлагаете? Я имею в виду то, что командовать кораблем — тонкое дело. Я служил под многими флагами, но только на своих судах. И если бы мне приказали уступить свое место другому… Я отлично представляю, как вы себя чувствуете.
Сол молчал, постукивая пальцами по кружке. Наконец он глубоко вздохнул:
— Спикер, окончательное решение за вами. Можете не сомневаться — я готов выполнить любой ваш приказ, но советую вам оставаться в тени. Я ознакомлю старших помощников с распоряжением Крааля, но пусть внешне все остается как прежде. Я, как и раньше, буду управлять кораблем и экипажем, согласовывая с вами каждый свой шаг. Надеюсь, такой образ действий избавит нас от множества неприятностей.
Архон задумчиво кивнул.
— Согласен, капитан. Надеюсь, вы понимаете, что если я не смогу исполнять свои обязанности, мое место немедленно займет Констанция.
— Я знаю об этом. И доверяю Констанции целиком и полностью. — Соломон протянул Спикеру кружку кофе. — Может быть, вы все-таки посвятите меня в цели экспедиции?
— Мы созвали эту конференцию, чтобы…
— Прошу вас, не надо уходить от ответа.
Серые глаза Архона впились в его лицо.
— Я не ухожу от ответа. — Он помолчал, взвешивая слова. — Но и не говорю всей правды. Еще рано, капитан. Я готов вновь и вновь напоминать вам, что мы окружены политическими противниками. В наше время, когда психиатрия достигла невиданных прежде высот, сохранить тайну практически невозможно. Мы до сих пор не разоблачили убийцу Нгоро. Человек, взорвавший коммуникатор, снится мне в ночных кошмарах. В той кассете вполне мог оказаться заряд куда большей разрушительной силы.
— Однако противник с равным успехом может применить свои методы против вас, — заметил Сол.
Архон улыбнулся:
— Вы правы. Остается лишь радоваться тому, что нам с Конни пока удавалось этого избежать. Ученые Братства необычайно изобретательны во всем, что касается электронных устройств. Меня снабдили приборами, которые помогают оберегать секреты столь тщательно, что до них добрался бы разве что Всевышний. У меня в груди зашит излучатель, способный разогнать целую толпу. Для других случаев в мою ногу вмонтировано еще одно устройство. И наконец, я могу принять мгновенную безболезненную смерть. То же самое с Конни. Вы удивлены, капитан? Сколько раз я говорил вам, что мы не имеем права рисковать? Понимаю ваши сомнения, но поверьте — ставки действительно крайне высоки.
Сол помедлил, подбирая слова.
— Я… Пожалуй, отныне при встрече с Конни я буду держаться осторожнее.
Архон усмехнулся, в его глазах сверкнул огонек:
— Вот как? На вашем месте я бы не стал волноваться из-за бомбы, которую ей имплантировал Крааль. Я сам вырастил Конни и знаю, что это — наименьшая из опасностей, грозящих тем, кто придется ей не по душе. Девчонка побывала в таких передрягах, которые не снились большинству мужчин. Вся ее жизнь прошла на кораблях. Порой мне кажется, что вместо крови в ее жилах течет термоядерное горючее. Сомневаюсь, что она согласилась бы поселиться на планете, даже если бы я настаивал — а я никогда не сделаю этого.
Сол поднес кружку к губам, наблюдая за смягчившимся лицом Архона, который отдался воле воспоминаний.
— Вы воспитали прекрасную дочь, Спикер. Вам можно только позавидовать.
Архон фыркнул.
— Успех, которым судьба вознаградила меня за горькое разочарование. — Он приподнял бровь. — Конни призналась, что рассказала вам о Роджере.
— Я так и не сумел до конца разобраться в этой истории, однако не вижу смысла ворошить прошлое. При всем желании мы не в силах его изменить.
— Согласен. — На губах Архона появилась чуть заметная улыбка, его глаза по старой привычке скользнули по шкалам приборов.
— Чем вы собираетесь заняться по окончании экспедиции?
Архон пожал плечами.
— Мне уже не летать в космос. Теперь я возглавляю правительство целой планеты. Как странно порой распоряжается нами судьба. Я полагал, что кончу свое существование где-нибудь в открытом пространстве и, распыленный на атомы плазменной струей, вернусь к звездам, взрастившим и вскормившим меня. Но вместо этого мне, видимо, суждено упокоиться где-нибудь в тучных полях Новой Земли.
— Конни станет вашим преемником?
— Если ее выберет народ. — Архон покачал головой. — И если она захочет остаться. Как я уже говорил, ее дом — космос. Сейчас она поглощена возложенной на нее огромной ответственностью, но я подозреваю, что когда все кончится, она оставит планету на попечение бедняги Мэсона и отправится куда глаза глядят. Мы с ней и не думали учреждать нечто вроде королевской династии.
— Джордан, похоже, считает ее ровней себе.
— Пустоголовый болван. Конни никогда не соблазнится таким хлыщом, как Джордан, даже если тот пообещает ей планету-другую. Она слишком ценит свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83