На него тень падает. Что ты имеешь в виду?
– Он… Не вернусь я к нему, вот и все!
Эмили стояла за спиной у Маркуса и корчилась от бессилия. Ну почему он не может просто взять и все объяснить, вместо того чтобы мямлить и ходить вокруг да около! Обычно он за словом в карман не лез, но тут его красноречие почему-то дало сбой: Маркус мялся, давился словами и говорил уклончиво. Наверное, все же трудно во всеуслышание рассказывать такое про родного отца! Однако ей и Саймону Маркус рассказал все без особого труда…
Женщина заговорила снова:
– Я так понимаю, что у тебя проблемы дома, да, Маркус? Но с подобными вещами обычно удается разобраться, особенно если вам поможет кто-то со стороны…
– Не нужна мне никакая помощь! – отрезал Маркус. – У меня тут есть все, что нужно!
– А что насчет твоих друзей? Не могли бы они поговорить со мной?
– Нет! Они меня не бросят! И не пытайтесь больше втереться к нам в доверие! Я знаю, там с вами полиция – и он тоже! Я их видел, они с другой стороны, сидят в засаде!
Эмили покачала головой, с трудом сдерживая досаду. Ну зачем он так, только себе же хуже делает! Она и то лучше бы все объяснила!
– Они вовсе не си…
– Это мой замок! А вы можете сидеть там, снаружи, сколько хотите – вы сюда не войдете, а я не выйду!
– Ну ладно, – сказала женщина. В ее голосе отчетливо слышалось сомнение. – И все же я так и не поняла, в чем проблема?
– Ну, все!
Эмили решила действовать. Она стащила с лица шарф, наклонилась и одним стремительным рывком выдернула Маркуса из бойницы. Не обращая внимания на его протестующий вопль, девочка втиснулась на его место, пригнулась и выглянула наружу. Женщина с мегафоном смотрела на нее из центра вытоптанного пятачка. Женщина немного удивилась, но она хорошо владела собой.
– Привет! – сказала она.
– Здравствуйте! – ответила Эмили и приподняла шарф так, чтобы ее лица было не видно, но женщина могла слышать все, что она говорит. – Я подруга Маркуса.
– Здравствуй. Меня зовут Дженет. А тебя?
Это был опасный момент…
– Э-э… Кейти! – неуверенно ответила Эмили, выбрав имя наобум.
– Спасибо. Ну, Кейти, может быть, ты мне объяснишь, в чем проблема?
– Объясню, – ответила Эмили. – Проблема в том, что папа Маркуса избил его, как собаку, и мы хотим что-то с этим сделать. Не знаю, что он наговорил вам, но правда в том, что Маркус здесь именно поэтому, и домой он возвращаться не хочет, и мы думаем, что вам, вместо того чтобы преследовать Маркуса, стоило бы арестовать его отца. Вот в чем проблема, – закончила она, запыхавшись.
Женщина, похоже, была ошеломлена.
– Понятно. Это серьезное обвинение… – начала она.
– Еще бы! – сказала Эмили.
Шарф сползал; она подтянула его повыше.
– Разумеется, мы проверим это.
– Это хорошо.
– Но сперва надо, чтобы Маркус вышел наружу и изложил все по порядку. Ты ведь это понимаешь, да, Кейти? Вот так вот кричать что-то сверху – бессмысленно. Если Маркус выйдет из замка, с ним все будет в порядке. Полиция со всем разберется, и все будет хорошо.
Эмили услышала, как Саймон насмешливо фыркнул. Она откашлялась.
– Ну а можете ли вы дать нам какие-то гарантии того, что будет? – спросила она. – Например, относительно того, что будет с Маркусом сегодня вечером? Потому что возвращаться к отцу он не хочет.
– Когда Маркус спустится вниз, все будет хорошо, – мягко повторила женщина. – Можешь не беспокоиться о нем, Кейти. Вам, наверное, действительно страшно там наверху, вы чувствуете себя в ловушке, но пойми: когда вы выйдете, все станет гораздо лучше. Мы вам не враги.
– Я не совсем об этом спрашивала, – возразила Эмили. – Еще раз: можете ли вы дать нам какие-то гарантии? Относительно Маркуса и того, что с ним будет? С ним и с его отцом.
Ей показалось, что женщина ничего толком не ответила.
Женщина немного поколебалась, наконец сказала:
– Ну, я не уверена, как это все будет, Кейти…
– Нас это не устраивает.
Они некоторое время смотрели друг на друга. Потом женщина медленно произнесла:
– Ты настоящий друг Маркуса. Или, по крайней мере, тебе так кажется. Ты защищаешь его, когда он говорит, что нуждается в помощи, а ведь так поступают настоящие друзья. Но тебе следует спросить себя: правильно ли ты поступаешь, когда помогаешь ему прятаться в этой старой холодной развалине, вместо того чтобы посоветовать выйти к людям, которые смогут ему помочь.
– Пока не получу гарантий, думаю, я поступаю правильно, – ответила Эмили.
Женщина продолжала, как будто не слышала ее:
– А потом, тебе следует спросить себя, хорошо ли ты его знаешь.
Эмили нехорошо сощурилась.
– Что вы имеете в виду?
– Давно ли ты знакома с Маркусом, а, Кейти? Наверное, недавно, да? Конечно, это замечательно, что ты веришь друзьям на слово, но…
– Я не просто верю ему на слово! – Эмили охватил нарастающий гнев. Перед глазами возникло разбитое лицо Маркуса. Она указала себе за спину: – У меня есть доказательства, вон они!
– И тем не менее, Кейти, ты не замечала, что Маркус – мальчик с чрезвычайно буйным воображением?
– Да как вы смеете! – воскликнула Эмили, уже не в силах бороться с яростью. – Ладно, забудьте! Ну вас к черту!
Она выдралась из узкой бойницы и спрыгнула на пол.
– Кейти! Кейти! – закричала женщина, обращаясь к пустому окну. – Ты там? Вернись, пожалуйста! Я тебя расстроила, извини! Кейти! Маркус!
Женщина еще несколько минут расхаживала взад-вперед вдоль стены, растерянно окликая их через мегафон, но ответа так и не дождалась. Цитадель молчала. Наконец женщина выключила мегафон и ушла.
Внутри Эмили ожесточенно пнула ближайшую колонну.
– Дура эта тетка! – бросила она. – Нет, ну надо же быть такой непроходимой, злобной дурой! Прикинь, Маркус, она тебе не верит! Она предположила, что…
– Вот тебе твоя полиция! – сказал Саймон.
– Она не из полиции, она социальный работник.
– Одна фигня.
– Стая недоумков! – Эмили кипела негодованием. – Знаешь, Маркус, если бы ты сейчас вышел, тебя бы тут же вернули твоему папаше!
Маркус, похоже, был сильно подавлен.
– Ну да, потому-то мне и пришлось сбежать из дома, – тихо ответил он. – Я знал, что с ними ничего не добьешься.
– Что правда, то правда. Дура я была, что вылезла с ней разговаривать.
– Да нет, ты молодец. Спасибо, что попыталась меня защитить, Эм.
– Зато хоть время протянули… – Саймон посмотрел на часы. – Черт, всего без десяти час! До темноты еще несколько часов. А они скоро что-нибудь предпримут, как пить дать. Что там с погодой?
– Небо темнеет. Может, опять снег пойдет.
– Будем надеяться. Ну ладно, остается только следить за ними. Посмотрим, что они делают.
А противник, похоже, готовился к решительным действиям. Ребята видели из бойницы холла, как женщина с мегафоном вернулась к воротам и влилась в растущую толпу. Все, кто там был: полицейские обоего пола, какие-то чиновники в костюмах, – явно замерзли, и в других обстоятельствах Эмили позабавило бы то, как они жмутся друг к другу, точь-в-точь императорские пингвины на льдине, втягивая головы в плечи и глубоко засунув руки в карманы. Некоторые мужчины курили; они тушили окурки о стены и бросали бычки в истоптанный снег.
Сначала все принялись совещаться. Женщина заговорила первой – очевидно, доложила о провале своей миссии, – и, как только она закончила, половина присутствующих загомонили все разом. Гомон становился все громче, пока наконец главный из полицейских (Эмили подозревала, что тот самый, который разговаривал с ними из коридора смерти) не выступил вперед. Он выслушал по очереди нескольких людей: другого полицейского, человека в теплом коричневом пальто и женщину с мегафоном. Он выслушал даже Гарриса, который то и дело перебивал говорящих; лицо у сторожа было перекошено от злости. В конце концов главный полицейский решительно кивнул и отцепил от пояса рацию. Говорил он по ней довольно долго. Потом отдал общий приказ, и толпа рассеялась. Большинство полицейских направились к цитадели и принялись обходить ее с двух сторон. Женщина с мегафоном осталась у ворот, как и Гаррис, главный полицейский и отец Маркуса, которого было почти не видно под аркой. Он держался чуть в стороне, стоял, привалившись к стене, и вид у него был унылый.
– Ага, сейчас что-то будет! – возбужденно проговорил Маркус. – Интересно, что они будут делать?
– Спокойно! – сказал Саймон. – Они все еще ждут. Просто решили оцепить башню на случай, если мы вздумаем сбежать.
– Он что-то приказал по рации, – отважилась заметить Эмили. – Как вы думаете, что? Может, велел привезти лестницы?
– Надеюсь, что нет.
Прошло двадцать пять минут – и выяснилось, что Эмили была права. Они с Маркусом и Саймоном все это время бегали по галереям и выглядывали в окна, следя за осаждающими. Ребята старались не попадаться на глаза, но несколько раз Эмили замечали снизу. Один полицейский перехватил ее взгляд, когда она выглядывала из окошка туалета, и насмешливо помахал ей рукой, что заставило Эмили почувствовать себя ужасно маленькой и глупой. Она отшатнулась и убежала, подтягивая на бегу шарф, который скрывал ее лицо.
После разговора с той женщиной отношение Эмили к осаде изменилось. Ей уже не хотелось как-нибудь договориться с полицией, и она перестала желать, чтобы Маркус сдался на милость властей. Единственное, о чем она мечтала, – это продержаться до темноты и сбежать отсюда, чтобы Маркус мог остаться на свободе хотя бы еще один день. И ради этого она трудилась не менее энергично, чем Саймон.
Теперь, когда враг подступил вплотную, Саймон молча взял на себя роль лидера. Он проворнее и неутомимее всех носился по галереям, и голова у него работала лучше, чем у остальных. Его приказам ребята повиновались быстро и беспрекословно. Маркус занял пост на башне, откуда был хорошо виден весь двор замка, а Эмили помчалась в лагерь Маркуса за чем-нибудь сытным, что можно есть на ходу. Саймон же разработал систему сигналов – и, спускаясь по лестнице с пачкой шоколадного печенья, Эмили услышала три коротких свистка, означающих, что нужно немедленно бежать к командиру. Она промчалась по галерее мимо кухни и выскочила в холл одновременно с Маркусом, который спустился с башни. Саймон стоял у бойницы и тяжело дышал.
– Все, – коротко сказал он. – Они привезли лестницы.
Рядом с кучкой легковых автомобилей на стоянке торчала красная громадина. Пожарная машина. Четверо пожарных деловито снимали с нее две длинные раздвижные лестницы.
Сердце у Эмили упало.
– И что же теперь делать? – спросила она.
– Не знаю, – мрачно ответил Саймон. – А что мы теперь можем?
– Отталкивать их, – сказал Маркус.
– Чего?!
– Дождаться, пока люди доберутся до середины, а потом оттолкнуть лестницу от стены палкой. Можно использовать доску. Они ничего не смогут сделать.
– Нельзя же отталкивать лестницу от стены, когда на ней люди!
– Почему?
Саймон только молча зыркнул на Маркуса.
– Зато, – продолжал он, – мы действительно сможем это сделать, когда они только прислонят лестницы к стене. До того как на них кто-нибудь заберется. Попробовать стоит. Там, внизу, есть доска свободная?
– Есть одна, которая еле держится.
– Вот ее и возьмем. Беги вниз, оторви ее и тащи сюда. Нет, погоди: не сюда, а к нашему пролому.
– Почему туда?
– Потому что мы там влезли, и они захотят влезть там же. Быстро!
Маркус ссыпался по винтовой лестнице, а Саймон обернулся к Эмили.
– Я все-таки был прав, – сказал он. – Он точно псих!
– А ты бы не двинулся крышей, если бы тебя твой отец избивал?
Они смотрели, как приближаются лестницы. Каждую лестницу тащили двое крепких пожарников. Они медленно несли их через поле, по уже хорошо натоптанной дорожке, ведущей к мосту и воротам. У ворот их встретила толпа народу, и главный полицейский быстро распорядился. Одну из лестниц потащили дальше, к цитадели, вторая осталась у ворот. Пожарники аккуратно положили ее на снег и остались стоять, разминая руки.
– Странно, – сказала Эмили. – Почему только одна?
Саймон выругался.
– Знаю я, что они задумали! Они ведь понимают, что мы за ними следим, – они собираются атаковать с одной стороны, а потом, когда мы повернемся спиной, подтащить другую. Вот черт!
– Придется разделиться.
– Ага. Ладно, значит, я буду следить за этой лестницей. Ее потащат к нашему пролому, это точно. Маркус будет помогать мне там. А ты приглядывай за второй. Понадобишься – свистну.
И командир убежал. А Эмили осталась на страже, следить за воротами. Она была уверена, что Саймон прав. Хотя главный полицейский отправился с первой лестницей, забрав с собой большинство вражеских сил, небольшой отряд, человек пять, остался при второй. Пока что они ничего особенного не предпринимали: кто-то полез за сигаретами, один деловито скрылся за караулкой – видно, пописать пошел, – однако Эмили видела, что они то и дело поглядывают на часы. Они следили за временем.
«Скоро и эти двинутся, – подумала она. – Весь вопрос в том, куда именно?»
Сзади послышался пронзительный вопль, потом предостерегающий крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Он… Не вернусь я к нему, вот и все!
Эмили стояла за спиной у Маркуса и корчилась от бессилия. Ну почему он не может просто взять и все объяснить, вместо того чтобы мямлить и ходить вокруг да около! Обычно он за словом в карман не лез, но тут его красноречие почему-то дало сбой: Маркус мялся, давился словами и говорил уклончиво. Наверное, все же трудно во всеуслышание рассказывать такое про родного отца! Однако ей и Саймону Маркус рассказал все без особого труда…
Женщина заговорила снова:
– Я так понимаю, что у тебя проблемы дома, да, Маркус? Но с подобными вещами обычно удается разобраться, особенно если вам поможет кто-то со стороны…
– Не нужна мне никакая помощь! – отрезал Маркус. – У меня тут есть все, что нужно!
– А что насчет твоих друзей? Не могли бы они поговорить со мной?
– Нет! Они меня не бросят! И не пытайтесь больше втереться к нам в доверие! Я знаю, там с вами полиция – и он тоже! Я их видел, они с другой стороны, сидят в засаде!
Эмили покачала головой, с трудом сдерживая досаду. Ну зачем он так, только себе же хуже делает! Она и то лучше бы все объяснила!
– Они вовсе не си…
– Это мой замок! А вы можете сидеть там, снаружи, сколько хотите – вы сюда не войдете, а я не выйду!
– Ну ладно, – сказала женщина. В ее голосе отчетливо слышалось сомнение. – И все же я так и не поняла, в чем проблема?
– Ну, все!
Эмили решила действовать. Она стащила с лица шарф, наклонилась и одним стремительным рывком выдернула Маркуса из бойницы. Не обращая внимания на его протестующий вопль, девочка втиснулась на его место, пригнулась и выглянула наружу. Женщина с мегафоном смотрела на нее из центра вытоптанного пятачка. Женщина немного удивилась, но она хорошо владела собой.
– Привет! – сказала она.
– Здравствуйте! – ответила Эмили и приподняла шарф так, чтобы ее лица было не видно, но женщина могла слышать все, что она говорит. – Я подруга Маркуса.
– Здравствуй. Меня зовут Дженет. А тебя?
Это был опасный момент…
– Э-э… Кейти! – неуверенно ответила Эмили, выбрав имя наобум.
– Спасибо. Ну, Кейти, может быть, ты мне объяснишь, в чем проблема?
– Объясню, – ответила Эмили. – Проблема в том, что папа Маркуса избил его, как собаку, и мы хотим что-то с этим сделать. Не знаю, что он наговорил вам, но правда в том, что Маркус здесь именно поэтому, и домой он возвращаться не хочет, и мы думаем, что вам, вместо того чтобы преследовать Маркуса, стоило бы арестовать его отца. Вот в чем проблема, – закончила она, запыхавшись.
Женщина, похоже, была ошеломлена.
– Понятно. Это серьезное обвинение… – начала она.
– Еще бы! – сказала Эмили.
Шарф сползал; она подтянула его повыше.
– Разумеется, мы проверим это.
– Это хорошо.
– Но сперва надо, чтобы Маркус вышел наружу и изложил все по порядку. Ты ведь это понимаешь, да, Кейти? Вот так вот кричать что-то сверху – бессмысленно. Если Маркус выйдет из замка, с ним все будет в порядке. Полиция со всем разберется, и все будет хорошо.
Эмили услышала, как Саймон насмешливо фыркнул. Она откашлялась.
– Ну а можете ли вы дать нам какие-то гарантии того, что будет? – спросила она. – Например, относительно того, что будет с Маркусом сегодня вечером? Потому что возвращаться к отцу он не хочет.
– Когда Маркус спустится вниз, все будет хорошо, – мягко повторила женщина. – Можешь не беспокоиться о нем, Кейти. Вам, наверное, действительно страшно там наверху, вы чувствуете себя в ловушке, но пойми: когда вы выйдете, все станет гораздо лучше. Мы вам не враги.
– Я не совсем об этом спрашивала, – возразила Эмили. – Еще раз: можете ли вы дать нам какие-то гарантии? Относительно Маркуса и того, что с ним будет? С ним и с его отцом.
Ей показалось, что женщина ничего толком не ответила.
Женщина немного поколебалась, наконец сказала:
– Ну, я не уверена, как это все будет, Кейти…
– Нас это не устраивает.
Они некоторое время смотрели друг на друга. Потом женщина медленно произнесла:
– Ты настоящий друг Маркуса. Или, по крайней мере, тебе так кажется. Ты защищаешь его, когда он говорит, что нуждается в помощи, а ведь так поступают настоящие друзья. Но тебе следует спросить себя: правильно ли ты поступаешь, когда помогаешь ему прятаться в этой старой холодной развалине, вместо того чтобы посоветовать выйти к людям, которые смогут ему помочь.
– Пока не получу гарантий, думаю, я поступаю правильно, – ответила Эмили.
Женщина продолжала, как будто не слышала ее:
– А потом, тебе следует спросить себя, хорошо ли ты его знаешь.
Эмили нехорошо сощурилась.
– Что вы имеете в виду?
– Давно ли ты знакома с Маркусом, а, Кейти? Наверное, недавно, да? Конечно, это замечательно, что ты веришь друзьям на слово, но…
– Я не просто верю ему на слово! – Эмили охватил нарастающий гнев. Перед глазами возникло разбитое лицо Маркуса. Она указала себе за спину: – У меня есть доказательства, вон они!
– И тем не менее, Кейти, ты не замечала, что Маркус – мальчик с чрезвычайно буйным воображением?
– Да как вы смеете! – воскликнула Эмили, уже не в силах бороться с яростью. – Ладно, забудьте! Ну вас к черту!
Она выдралась из узкой бойницы и спрыгнула на пол.
– Кейти! Кейти! – закричала женщина, обращаясь к пустому окну. – Ты там? Вернись, пожалуйста! Я тебя расстроила, извини! Кейти! Маркус!
Женщина еще несколько минут расхаживала взад-вперед вдоль стены, растерянно окликая их через мегафон, но ответа так и не дождалась. Цитадель молчала. Наконец женщина выключила мегафон и ушла.
Внутри Эмили ожесточенно пнула ближайшую колонну.
– Дура эта тетка! – бросила она. – Нет, ну надо же быть такой непроходимой, злобной дурой! Прикинь, Маркус, она тебе не верит! Она предположила, что…
– Вот тебе твоя полиция! – сказал Саймон.
– Она не из полиции, она социальный работник.
– Одна фигня.
– Стая недоумков! – Эмили кипела негодованием. – Знаешь, Маркус, если бы ты сейчас вышел, тебя бы тут же вернули твоему папаше!
Маркус, похоже, был сильно подавлен.
– Ну да, потому-то мне и пришлось сбежать из дома, – тихо ответил он. – Я знал, что с ними ничего не добьешься.
– Что правда, то правда. Дура я была, что вылезла с ней разговаривать.
– Да нет, ты молодец. Спасибо, что попыталась меня защитить, Эм.
– Зато хоть время протянули… – Саймон посмотрел на часы. – Черт, всего без десяти час! До темноты еще несколько часов. А они скоро что-нибудь предпримут, как пить дать. Что там с погодой?
– Небо темнеет. Может, опять снег пойдет.
– Будем надеяться. Ну ладно, остается только следить за ними. Посмотрим, что они делают.
А противник, похоже, готовился к решительным действиям. Ребята видели из бойницы холла, как женщина с мегафоном вернулась к воротам и влилась в растущую толпу. Все, кто там был: полицейские обоего пола, какие-то чиновники в костюмах, – явно замерзли, и в других обстоятельствах Эмили позабавило бы то, как они жмутся друг к другу, точь-в-точь императорские пингвины на льдине, втягивая головы в плечи и глубоко засунув руки в карманы. Некоторые мужчины курили; они тушили окурки о стены и бросали бычки в истоптанный снег.
Сначала все принялись совещаться. Женщина заговорила первой – очевидно, доложила о провале своей миссии, – и, как только она закончила, половина присутствующих загомонили все разом. Гомон становился все громче, пока наконец главный из полицейских (Эмили подозревала, что тот самый, который разговаривал с ними из коридора смерти) не выступил вперед. Он выслушал по очереди нескольких людей: другого полицейского, человека в теплом коричневом пальто и женщину с мегафоном. Он выслушал даже Гарриса, который то и дело перебивал говорящих; лицо у сторожа было перекошено от злости. В конце концов главный полицейский решительно кивнул и отцепил от пояса рацию. Говорил он по ней довольно долго. Потом отдал общий приказ, и толпа рассеялась. Большинство полицейских направились к цитадели и принялись обходить ее с двух сторон. Женщина с мегафоном осталась у ворот, как и Гаррис, главный полицейский и отец Маркуса, которого было почти не видно под аркой. Он держался чуть в стороне, стоял, привалившись к стене, и вид у него был унылый.
– Ага, сейчас что-то будет! – возбужденно проговорил Маркус. – Интересно, что они будут делать?
– Спокойно! – сказал Саймон. – Они все еще ждут. Просто решили оцепить башню на случай, если мы вздумаем сбежать.
– Он что-то приказал по рации, – отважилась заметить Эмили. – Как вы думаете, что? Может, велел привезти лестницы?
– Надеюсь, что нет.
Прошло двадцать пять минут – и выяснилось, что Эмили была права. Они с Маркусом и Саймоном все это время бегали по галереям и выглядывали в окна, следя за осаждающими. Ребята старались не попадаться на глаза, но несколько раз Эмили замечали снизу. Один полицейский перехватил ее взгляд, когда она выглядывала из окошка туалета, и насмешливо помахал ей рукой, что заставило Эмили почувствовать себя ужасно маленькой и глупой. Она отшатнулась и убежала, подтягивая на бегу шарф, который скрывал ее лицо.
После разговора с той женщиной отношение Эмили к осаде изменилось. Ей уже не хотелось как-нибудь договориться с полицией, и она перестала желать, чтобы Маркус сдался на милость властей. Единственное, о чем она мечтала, – это продержаться до темноты и сбежать отсюда, чтобы Маркус мог остаться на свободе хотя бы еще один день. И ради этого она трудилась не менее энергично, чем Саймон.
Теперь, когда враг подступил вплотную, Саймон молча взял на себя роль лидера. Он проворнее и неутомимее всех носился по галереям, и голова у него работала лучше, чем у остальных. Его приказам ребята повиновались быстро и беспрекословно. Маркус занял пост на башне, откуда был хорошо виден весь двор замка, а Эмили помчалась в лагерь Маркуса за чем-нибудь сытным, что можно есть на ходу. Саймон же разработал систему сигналов – и, спускаясь по лестнице с пачкой шоколадного печенья, Эмили услышала три коротких свистка, означающих, что нужно немедленно бежать к командиру. Она промчалась по галерее мимо кухни и выскочила в холл одновременно с Маркусом, который спустился с башни. Саймон стоял у бойницы и тяжело дышал.
– Все, – коротко сказал он. – Они привезли лестницы.
Рядом с кучкой легковых автомобилей на стоянке торчала красная громадина. Пожарная машина. Четверо пожарных деловито снимали с нее две длинные раздвижные лестницы.
Сердце у Эмили упало.
– И что же теперь делать? – спросила она.
– Не знаю, – мрачно ответил Саймон. – А что мы теперь можем?
– Отталкивать их, – сказал Маркус.
– Чего?!
– Дождаться, пока люди доберутся до середины, а потом оттолкнуть лестницу от стены палкой. Можно использовать доску. Они ничего не смогут сделать.
– Нельзя же отталкивать лестницу от стены, когда на ней люди!
– Почему?
Саймон только молча зыркнул на Маркуса.
– Зато, – продолжал он, – мы действительно сможем это сделать, когда они только прислонят лестницы к стене. До того как на них кто-нибудь заберется. Попробовать стоит. Там, внизу, есть доска свободная?
– Есть одна, которая еле держится.
– Вот ее и возьмем. Беги вниз, оторви ее и тащи сюда. Нет, погоди: не сюда, а к нашему пролому.
– Почему туда?
– Потому что мы там влезли, и они захотят влезть там же. Быстро!
Маркус ссыпался по винтовой лестнице, а Саймон обернулся к Эмили.
– Я все-таки был прав, – сказал он. – Он точно псих!
– А ты бы не двинулся крышей, если бы тебя твой отец избивал?
Они смотрели, как приближаются лестницы. Каждую лестницу тащили двое крепких пожарников. Они медленно несли их через поле, по уже хорошо натоптанной дорожке, ведущей к мосту и воротам. У ворот их встретила толпа народу, и главный полицейский быстро распорядился. Одну из лестниц потащили дальше, к цитадели, вторая осталась у ворот. Пожарники аккуратно положили ее на снег и остались стоять, разминая руки.
– Странно, – сказала Эмили. – Почему только одна?
Саймон выругался.
– Знаю я, что они задумали! Они ведь понимают, что мы за ними следим, – они собираются атаковать с одной стороны, а потом, когда мы повернемся спиной, подтащить другую. Вот черт!
– Придется разделиться.
– Ага. Ладно, значит, я буду следить за этой лестницей. Ее потащат к нашему пролому, это точно. Маркус будет помогать мне там. А ты приглядывай за второй. Понадобишься – свистну.
И командир убежал. А Эмили осталась на страже, следить за воротами. Она была уверена, что Саймон прав. Хотя главный полицейский отправился с первой лестницей, забрав с собой большинство вражеских сил, небольшой отряд, человек пять, остался при второй. Пока что они ничего особенного не предпринимали: кто-то полез за сигаретами, один деловито скрылся за караулкой – видно, пописать пошел, – однако Эмили видела, что они то и дело поглядывают на часы. Они следили за временем.
«Скоро и эти двинутся, – подумала она. – Весь вопрос в том, куда именно?»
Сзади послышался пронзительный вопль, потом предостерегающий крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27