— Я это узнал от одного офицера Голубой гвардии, с которым беседовал в Солсбери, — ответил Саксон, — он был со мной откровенен, потому что счёл меня служащим герцога Бофорта. Что же касается коннице;, то один её отряд преследовал нас в Солсберийской долине при помощи ищеек. Другой отряд напал на нас в двадцати милях от Таунтона и потерял при нападении корнета и двадцать солдат.
— Я слышал об этой стычке, — заметил король, — вы сражались очень храбро. Но раз эти неприятельские войска находятся в таком близком расстоянии от нас, то, стало быть, у нас нет времени для приготовлений, на необходимость которых указал полковник Саксон.
— Их пехота раньше недели до нас не доберётся, — ответил мэр, — а за это время мы успеем взять Бристоль.
— Ну, об этом можно ещё спорить, — возразил законник Вэд. — Ваше величество изволили сказать правду. То обстоятельство, что лишь немногие дворяне и члены палаты общин перешли на нашу сторону, сильно повредило нашему делу. Происходит же это потому, что все ждут чего-то. Пускай, дескать, сперва мой сосед примкнёт к восстанию, а за соседом и я пойду. Если бы нам удалось переманить хотя бы двух дворян, остальные пошли бы за ними. Но в этом-то и вопрос. Спрашивается, как нам привлечь какого-нибудь герцога к нашему делу?
Монмауз уныло покачал головой и воскликнул:
— В этом-то и вопрос!
— А я думаю, что это можно сделать, — продолжал либеральный адвокат, — мы ограничиваемся тем, что рассылаем прокламации, но золотые рыбки на эту приманку не идут. Это — рыба хитрая, и её надо ловить совсем особенным способом. Я предлагаю каждого из этих аристократов приглашать лично, посылая им письма или устные приказы. Ваше величество должны повелеть им явится в лагерь. Ослушники будут повинны в государственной измене.
Король засмеялся и воскликнул:
— В вас заговорил законник, но вы забыли сообщить нам, каким способом мы вручим наши послания этим нашим небрегущим о своих обязанностях верноподданным?
Вэд пропустил мимо ушей возражение Монмауза и сказал:
— Вот, например, хотя бы герцог Бофорт. Он состоит президентом Уэльса и наместником в четырех английских графствах. Это известно вашему величеству. Влияние Бо-форта распространяется на весь запад. В его конюшнях в Бадминтоне стоят две сотни лошадей, да кроме того, у него насчитывается до тысячи пехотинцев, которых он содержит на свой счёт. Почему бы нам не обратить нашего особого внимания на Бофорта? Его поддержка была бы нам очень важна, тем более что мы собираемся идти по направлению к Бристолю.
— Увы, это невозможно! — угрюмо ответил Монмауз. — До нас дошли слухи, что герцог Генри Бофорт уже вооружается, готовясь сопротивляться нам, своему законному государю.
— Это верно, государь, но почём знать, может быть, нам удастся склонить его на нашу сторону и он приготовленные против нас силы обратит против нашего врага? Ведь он протестант и, кроме того, сочувствует, по слухам, вигам. Почему бы не послать ему весточку? Польстите его гордости, напомните ему о благочестии и вере. Одновременно ласкайте и угрожайте ему. Почём знать? Может быть, он недоволен Иаковом Стюартом и уже готов от него отречься…
— Ваш совет хорош, Вэд, — произнёс лорд Грей, — но его величество король сделал вам совершенно основательное замечание. Если герцог захочет заявить о своей преданности Иакову Стюарту, наш посланец будет им повешен на одном из дубов Бадминтона. Где мы найдём такого хитреца, который бы решился исполнить такое поручение? Посылать кого-нибудь из начальников? Но у нас слишком мало людей, чтобы можно было ими швыряться.
— Верно! Верно! — согласился король. — Лучше совсем не затевать такого дела, чем выполнить его плохо; кроме того, Бофорт может счесть наш шаг за интригу. Он подумает, что мы хотим не переманить его на свою сторону, а скомпрометировать его в глазах Стюарта. Но что это значит? Великан, стоящий у двери, подаёт нам какие-то знаки.
— Я просил бы разрешения вашего величества сказать несколько слов, — сказал я.
— С удовольствием выслушаем вас, капитан, — с насмешливой любезностью ответил король, — если ваш ум хоть мало-мальски соответствует вашему росту, то вы можете дать нам очень драгоценный совет.
— В таком случае я покорнейше прошу ваше величество поручить это дело мне. Я поеду вашим посланцем к герцогу. Мой отец приказал мне служить этому делу, не щадя ничего, даже жизни. Если, по мнению почтённого совета, герцог может перейти на сторону нашего дела, то я готов ручаться, что ваше послание, государь, будет ему доставлено.
— Да, лучше этого посланца и не придумаешь. Это хладнокровный и мужественный человек! — воскликнул Саксон.
— В таком случае, молодой сэр, мы принимаем ваше верноподданническое и великодушное предложение, — ответил Монмауз. — Согласны ли вы, господа?
Весь совет изъявил своё согласие.
— Приготовьте в таком случае письмо, Вэд. Предложите ему денежную награду, старшинство между герцогами и пожизненное президенство в Уэльсе. Одним словом, предлагайте Бофорту все, что хотите, только бы поколебать его. В случае же ослушания грозите ему ссылкой, лишением имущества и лишением дворянских прав. И кроме того, вот что: пришлите ему копию с документа, приготовленного Ван-Бруновом, в котором свидетельствуется, что мать моя состояла в законном браке с Карлом. Все это должно быть готово завтра на рассвете, посланец пусть отправляется немедля.
— Все будет готово, ваше величество, — ответил Вэд.
— Значит, мы переговорили обо всем, — продолжал Монмауз, — можете, господа, возвращаться к своим делам. Если случится что-нибудь новое, я созову вас снова на совещание. С разрешения сэра Стефена Таймвеля мы пока останемся здесь. Надо дать людям отдохнуть и набрать новых солдат. А затем мы направимся к Бристолю и поглядим, что нас ждёт на севере Англии. Все будет хорошо, если Бофорт перейдёт на нашу сторону. До свидания, мои добрые друзья. Мне незачем напоминать вам о том, что вы должны служить верой и правдой и добросовестно выполнять свои обязанности.
При последних словах короля члены совета встали и, откланявшись, стали один за другим покидать дворец. Несколько человек столпились около меня и засыпали меня наставлениями и советами относительно предстоящего мне путешествия.
— Бофорт — человек гордый и надменный, — говорил один, — держитесь с ним как можно почтительнее, а то он вас и слушать не станет. Бофорт способен даже подвергнуть вас немедленному наказанию плетьми.
— Ну нет! — воскликнул другой. — Правда, герцог горяч, но он уважает людей прямых и бесстрашных. Говорите с ним смело и прямо, и вы добьётесь всего.
— Нет, — произнёс стоящий около меня пуританин, — все это неправда. Говорите Бофорту то, что вам Бог внушит. Ведь вы явитесь к нему посланником самого Бога.
— А я бы посоветовал вот что сделать, — сказал Бюй-зе, — заманите герцога под каким-нибудь предлогом в укромное местечко, а там посадите его на круп лошади и везите сюда.
— Да оставьте вы молодого, человека в покое! — воскликнул Саксон. — У него здравого смысла не менее, чем у вас. Он сумеет разобраться в этом деле. Эй, Кларк, пора, пойдёмте-ка в наш полк.
Мы вышли из дворца и начали протискиваться через толпу крестьян и солдат.
— Мне очень жаль терять вас, — сказал мне Саксон, — ваши солдаты тоже будут скучать по вас. Пока вашу роту я поручу Локарби. Если все сойдёт хорошо, вы вернётесь через три или четыре дня. Нечего, конечно, объяснять вам, что вы взялись за очень опасное дело. Если герцогу захочется доказать свою преданность королю, он жестоко с вами расправится. В качестве наместника, и притом в военное время, он имеет право вас казнить без суда. Я от многих слышал, что Бофорт очень крутой человек. С другой стороны, если вы удачно исполните миссию, вы тем самым спасёте дело Монмауза и положите основу собственной карьере. А Монмауза надо спасать, ей-Богу, надо! Армия у него — чистая рвань. Такой дряни я никогда не видывал. Бюйзе уверяет, будто солдаты хорошо дрались во время этой стычки при Аксминстере, но и он согласен, что несколько пушечных выстрелов разгонят эту толпу в мгновение ока. У вас не будет никакого поручения?
— Никакого. Передайте, в случае чего, поклон матери, — ответил я.
— Знайте, что в случае, если с вами произойдёт что-либо нехорошее, я постараюсь свести счёты с его светлостью герцогом Бофортом. Первый дворянин его, попавший в мои руки, будет вздёрнут выше библейского Амана. А теперь идите-ка к себе и ложитесь спать. Вам нужно выспаться хорошенько. Ведь вы отправитесь в дорогу на рассвете, вместе с петухами.
Глава XXII
Вести из Хэванта
Я отдал распоряжение, чтобы Ковенанта оседлали на рассвете, и отправился в свою комнату, собираясь лечь спать. Вдруг сэр Гервасий, спавший в одном со мной помещении, вбежал в комнату. Он танцевал и махал над головой пачкой писем.
— Угадывайте с трех раз, Кларк! — воскликнул он. — Скажите, что вам хотелось бы всего более получить?
— Письмо из Хэванта, — ответил я быстро.
— Верно! — сказал сэр Гервасий, бросая мне письма. — Их три, и ни один адрес не написан женским почерком. Утопите меня, если я понимаю, чем вы занимались в течение всей вашей жизни. Может ли весёлая юность отказаться от женщин и искристого вина? Однако вы так обрадовались письмам, что даже не заметили происшедшей во мне перемены?
Я взглянул на сэра Гервасия и ахнул.
— Откуда вы все это достали? — спросил я удивлённо. Он был одет в красивый темно-красный костюм с золотыми пуговицами и галунами. На ногах красовались шёлковые чулки и башмаки из испанской кожи с розовыми бантиками.
Сэр Гервасий потёр руки и, с удовольствием оглядев себя, ответил:
— Костюм этот скорее придворный, чем боевой. Кроме того, мне доставлено известное количество оранжевой воды, некоторые другие туалетные вещи и два новых парика, завитых на придворный манер. Кроме того, мне доставили фунт лучшего нюхательного табаку, прямо из магазина с чёрным арапом на вывеске. Это самый модный в Лондоне магазин. Наконец, мне прислали коробку пудры Крепиньи, мою муфту на лисьем меху и другие необходимые вещи. Но, кажется, я вам мешаю читать?
— Нет, я пробежал письмо и вижу, что у нас дома все благополучно, — ответил я, — скажите, однако, как вам удалось получить все эти вещи?
— А сегодня приехали из Петерефайльда несколько всадников; они и привезли все это. Что же касается ящика с туалетными принадлежностями, то он был отправлен одним моим приятелем из Лондона в Бристоль, куда я было собирался ехать. Но, к счастью, эта посылка не добралась до Бристоля, а из брутонской гостиницы направлена сюда. За это я должен благодарить нашу общую знакомую, хозяйку гостиницы! Да, Кларк, это великолепное правило не забывать пожаловать трактирщицу. Содержательницы гостиниц всегда стараются заплатить добром за добро. Пустяки это, конечно, но ведь вся жизнь состоит из пустяков. У меня очень мало принципов, — в этом сознаюсь охотно, — но есть у меня два принципа, от которых я никогда не отступал. Во-первых, я ношу всегда в кармане штопор, а во-вторых, никогда не забываю поцеловать хозяйку гостиницы.
— Да, это верно! — ответил я, смеясь. — Я могу удостоверить, что вы всегда в точности исполняете эти два правила.
Сэр Гервасий присел на край кровати и вытащил из кармана ворох бумаги.
— Я ведь тоже получил письма. Вот, например, одно подписано: «Твоя убитая горем Араминта». Гм-гм! Девочка ещё не знает, что я разорён, а когда она узнает об этом, то мигом воскреснет и её горя как не бывало. А это что? Эге, лорд Дорчестер предлагает выпустить своего молодого петуха на моего Юлия и предлагает пари на сто гиней. Ну, мне некогда заниматься этими пустяками. Я поставил все, что имею, на селезня, называемого Монмаузом. А вот другой приятель зовёт меня охотиться на оленей в Эппинг. Ха-ха-ха! Да если меня не убьют в сражении, я сам скоро превращусь в оленя. Только вместо собак за мною будут гоняться королевские чиновники. А вот и кислое письмо от портного. Бедняге придётся примириться с мыслью о безнадёжности моего долга. Примириться с этим ему, впрочем, вовсе нетрудно, он выбрал у меня денег втрое больше, чем следовало. Это что? Маленький Дик Чичестер предлагает мне взаймы три тысячи гиней. Нет, маленький Дик, это неподходящее предложение. Дворяне не должны жить за счёт своих друзей. Тем не менее я глубоко благодарен за предложение. Ну, ещё что? Пис,ьмо от мистрис Боттерворз. Боже мой, что это такое? Ни копейки денег в течение трех недель! Опись имущества! Нет, это очень-очень скверно.
— В чем дело? — спросил я, поднимая глаза на товарища.
Бледное лицо баронета покрылось румянцем. Он гневно шагал взад и вперёд по комнате, комкая письмо.
— Это стыд, это позор, Кларк! — воскликнул он. — Черт возьми, надо сейчас же послать ей мои часы. Они — работы Томпиона и куплены в лучшем магазине «Трех корон» близ собора св. Павла. Я за них заплатил сто гиней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77