Уцепился за маленький выступ, подтянул тело вперед и с трудом затиснулся в щель. Здесь было невероятно темно, тесно и как-то холодновато.
- Давай руки, - прогудело в темноте.
- Я тебя не вижу, - неловко хихикнул Сашка.
- Ты просто протяни - и всё.
Сашка вытянул руки вперед, нашел дядькины пальцы, ухватился, и его стремительно втащили внутрь. Сразу стало светлее.
- Ну вот и порядок. Сейчас глаза привыкнут, и сам всё увидишь.
Сашка проморгался, уперся в грунт локтями и заметил, что стало действительно получше: видно, холодное северное солнце встало как раз напротив щели, и теперь все внутри пещеры озарялось тусклым желтоватым светом.
- Ну что, привык? - прогремел дядькин голос.
Сашка повернулся и увидел, что дядька лежит на боку, поджав ноги к животу, а руки - к груди. И вид у него был какой-то заиндевевший.
Внутри у Сашки похолодело.
- Дядь Жень! - обеспокоенно позвал он.
- Что, Сашок?
- Черт!
Это не был дядька; дядька отозвался из-за его плеча, а этот...
«Йо! пэ-рэ-сэ-тэ!!!»
- Это он? - сглотнул Сашка.
- Точно, - уверенно громыхнул дядька. - Николай Николаев собственной персоной. Прошу любить и жаловать.
Тело находилось в небольшом углублении, прямые солнечные лучи его не достигали. И поскольку вечная мерзлота свое дело знала, Николаев лежал как живой. Сашка встал на четвереньки, подполз ближе и присмотрелся. Скуластое, коричневатое от загара лицо; лежащие на щеках густые черные ресницы; редкая растительность на верхней губе и подбородке; отросший ежик черных прямых волос; проседь на висках. Телогрейка, продранные на коленке темно-зеленые армейские галифе, один сапог. Второго почему-то не было, и босая нога предсказателя была поджата сильнее, так, словно он пытался ее согреть.
- А это точно он? - засомневался Сашка и подумал, что, наверное, о такой находке следует обязательно сообщить ментам. Мало ли кто мог пропасть без вести?
- Он, - подполз к нему дядька. - Смотри, что я у него нашел.
Сашка пригляделся. На дядькиной ладони лежал блестящий, почти новенький портсигар с надписью, но что там написано, Сашка разглядеть не мог.
- Двадцать лет Великой Октябрьской революции, - сказал дядька. - Как раз тридцать седьмой год выходит.
- Не прокатывает... - мотнул головой Сашка. - Я тоже могу такой портсигар с собой таскать.
- Ладно, не буду морочить тебе голову, - поняв, что племянника на такую дешевку не взять, усмехнулся дядька. - У меня есть доказательство получше.
- Какое? - заинтересованно поднял голову Сашка.
Дядька сидел на корточках, и его глаза буквально светились от возбуждения.
- Я.
Внутри у Сашки похолодело.
- Да. Лучшее доказательство того, что это он, - я, - повторил дядька.
Сашка сморгнул и невольно прикинул расстояние до выхода из пещеры.
- Я говорю о Силе, Сашок, - медленно проговорил дядька. - С тех пор как я его нашел, со мной, знаешь ли, стали происходить интересные вещи...
Сашка вдруг обнаружил, что не дышит, и заставил себя незаметно вздохнуть.
- Будущее начал видеть... - даже не замечая, что происходит с его племянником, продолжил дядька, - ауру тоже... людям помочь могу...
- В смысле погадать?
- В смысле помочь. Уже человек сорок алкашей закодировал, не одну семью восстановил...
Сашка напряженно слушал. Таких способностей в их семье не наблюдалось.
- Но главное не это, - покачал головой дядька, неожиданно резко привстал, но ударился головой о невысокий потолок и зашипел от боли: - Блин!..
Сашка ждал.
- Я себя чувствовать по-другому стал! Понимаешь? - Сашка растерянно пожал плечами.
- Я себя в двадцать лет так не чувствовал! - с воодушевлением выпалил дядька. - Гибкий, сильный, молодой! Как свежая кровь по жилам потекла! Но самое главное знаешь что?
- Что? - сглотнул Сашка.
- Все, кто имеет со мной дело, то же самое ощущают: словно двадцать лет сбросили! Ни проблем, ни депрессий! Просто от регулярного общения!
- Круто, - уклончиво мотнул головой Сашка и понял, что уже подмерзает. Стены пещеры буквально дышали холодом.
Дядька внезапно вздохнул, словно понял: не то! Всё - не то... ну, не удивил он племянника этим барахлом! А значит, и не убедил.
- Ладно, скажу тебе еще одно. А дальше сам думай.
Сашка насторожился. То, с какой легкостью дядька переходил от одного аргумента к другому, заставляло подозревать, что и это еще не всё и за каждым новым слоем «истины», как на археологическом раскопе, будет открываться следующий, за ним следующий, и так без конца.
- Откуда, как ты думаешь, я всё это знаю? Ну, про то, кто он, этот Николаев...
- Откуда мне знать? - отстраненно пожал плечами Сашка.
- А ты подумай!
«Лучше бы ты рассказал мне, что с ментами не поделил! - пыхнув неприятием, подумал Сашка. - И то больше пользы!»
- Да не знаю я! - подскочил он и пребольно звезданулся темечком о низкий потолок. - Достал ты меня уже со своими загадками!
Дядька подождал, когда он успокоится, и тихо произнес:
- Это мой дед, Сашок. И твой прадед.
- Че-во-о?
- Что слышал, наследник. Ты - его прямой потомок.
В глазах у Сашки потемнело. Или это начало сдвигаться с наилучшего положения солнце?
- Мне о нем бабушка рассказала, - еще тише произнес дядя Женя. - Твоя прабабка. Давно. Перед самой смертью. И Ваньке тоже, отцу твоему.
Сашка дернул кадыком. До него как-то сразу дошло, что это и впрямь может быть правдой. Что ни батя, ни мать ни о ком ему дальше своих родителей не рассказывали. А ведь наверняка знали! И эти дедовы скулы на довоенных фотографиях, и этот его черный, жесткий волос...
Сам-то он был русым, в мать, но вот лицо... Сашка испуганно ощупал свои скулы и только тогда понял, почему перепутал этот лежащий в мерзлоте больше полувека труп с дядькой: постриги дядю Женю под ежик, надень телогрейку и галифе образца 1937 года - и не отличить!
- Елки-моталки! - убито выдохнул он.
- Ага! - жизнерадостно отозвался дядька. - Я тоже так отреагировал, когда узнал. Но знаешь, что меня примирило?
- Что? - механически спросил Сашка.
- Сила. Она до сих пор от него исходит. И ты - ее прямой наследник. Ты понял, Сашок?
«Это паранойя, - мысленно проговорил Сашка. - Страшный кошмар. Просто надо проснуться...»
- Ладно. Ты, я вижу, продрог уже. Пошли отсюда...
Сашка тупо кивнул и с трудом развернулся лицом к выходу. Солнце уже миновало наилучший угол освещения, и в пещере потемнело. Он упал на сырой грунтовый пол и, отчаянно загребая локтями, с невероятным облегчением выкарабкался наружу. Вдохнул свежий, остро пахнущий хвоей воздух и сел на камни.
Город внизу был целиком залит солнцем: и далекие белые «сталинки» в центре, и черные бараки окраин - всё выглядело празднично и весело. Не сравнить с этим ужасом позади...
Сбоку, тяжело дыша, выполз из пещеры дядя Женя. Выпрямился, потянулся и, положив ладони на грудь, азартно ими забарабанил.
- Только ты не подумай, что я ненормальный, - присел он рядом. - Для меня это было таким же удивительным, как для тебя сейчас. Но вот живу и понимаю: оно! То, чего я ждал всю свою жизнь.
- А с ментами ты что не поделил? - кисло отозвался Сашка. - Или они тут все - члены международной антишаманской коалиции? Меня-то за что замели?
- Не обращай внимания, - усмехнулся дядька. - Это все Федор Иванович, начальник нашего горотдела, бесится, никак не может смириться с тем, что Неля среди моих лучших учеников.
- Неля? Это черненькая такая? В кимоно?
- Ага. Супруга его...
- Супруга начальника горотдела?! Ты что, с ней спишь? - похолодел Сашка: во что может обернуться месть подполковника-рогоносца в маленьком провинциальном городке, он себе уже представлял.
- Упаси бог! - засмеялся дядя Женя. - Но он, наверное, думает, что сплю...
- Ну, ты псих, дядя Женя! - судорожно выдохнул Сашка. - Вы тут свои постельные дела развести не можете, а мне - статью двести двадцать восемь, часть вторая?! А не жирно ли будет?!
- Да ты не бойся, - примирительно засмеялся дядька. - Ничего с тобой не случится. Да и Сила без помощи не оставит...
- Да пошел ты! - взорвался Сашка. - Что же она самого Николаева не спасла? Вон он до сих пор лежит, лапки поджал!
Он остервенело махнул рукой, двинулся с места вниз по осыпающемуся склону, но, пройдя метров десять, еще раз повернулся.
- И кстати, моя фамилия Никитин, и уж никак не Николаев, как этот... туземец.
- Дурак, - спокойно парировал дядька. - Бабушка, как только всё случилось, и фамилию сменила на девичью, и город - детей от специнтерната спасала. Ну а себя... от зоны. Может, лишь потому ты и живешь... на свете.
Сашку как ударили. Там, глубоко внутри, он уже знал, что всё это правда, и, наверное, только потому и бесился. Некоторое время он так и стоял, перекипая булькающими через край эмоциями, и в конце концов одержал над ними верх.
- Ладно, дядь Жень, извини.
- Ничего, - кивнул дядька. - Я сам дня три к этому привыкал. И это... не дергайся ты из-за этих ментов! Я с Федей Бугровым столько планерок вместе отсидел! Уж как-нибудь договоримся.
Сашка вернулся по склону вверх, они не без труда установили камень в прежнее положение и почти бегом зашагали вниз по склону в начинающий просыпаться город.
К двенадцати дня, когда в огромной дядькиной квартире начали собираться гости, Сашка успел и отоспаться, и позавтракать, но всё еще был не в духе. Он имел разговор с дядей Женей поутру, уже дома, но дядька все «разводки» с ментами отложил до понедельника, и, хоть Сашка ему и поверил, на душе было тягостно. А если уж говорить совсем честно, ему этим утром хотелось одного: освободиться от подписки да и свалить на хрен из этого паршивого городка.
Гости все шли и шли: тощие, с признаками хронического авитаминоза юнцы, зрелые дамы с отражением непростых биографий на лицах да странно одетые бородачи с отрешенными глазами...
Некоторые закрывались вместе с дядькой в одной из комнат, а через полчаса выходили то растерянные, то просветленные, а порой и то и другое вместе. Но большая часть оставалась в зале со «старичками», дожидаясь, когда дядя Женя освободится от очередного пациента и возобновит групповые занятия.
Сашка наблюдал за происходящим со скепсисом. Он видел: выполняемые группой упражнения самые простые и дядька дает лишь основы - немного из йоги, немного из рейки и совсем чуть-чуть из дзен. Впрочем, для крохотного городка и этого было - выше крыши, и народу нравилось.
Какое отношение всё это имело к так называемой «Силе», было совершенно неясно, хотя действо в целом никакой тайны для Сашки не представляло - обычный глубоко провинциальный «сейшн». И когда пришла Неля со своей рыжей, как пожар, дочерью Маргаритой, он уже изнемогал.
- А ты чего ничем не занимаешься? - по-хозяйски подсела к нему Марго.
- Я все это лет пять назад схавал, - в тон ей ответил Сашка, отметив про себя, как точно выбрала она единственного не завязшего в этой компании парня и что лет ей примерно семнадцать - самый серьезный возраст.
- А-а! - дошло до Маргариты. - Так это ты, что ли, дяди Женин племянник?
- Точно, - кивнул он, - племяш...
- Это который весь такой умный и красивый?! - взвизгнула от показного восторга Маргарита. - Всё понимает и только сказать не может?
- Тебя где воспитывали, солнышко? - покосился на нее Сашка. - Я всё-таки постарше тебя буду...
- Ой-ой-ой, напугал! Просто они задрали уже все! С самого утра: «Ах, этот Саша! Ах, он такая лапочка!» Я, может, специально посмотреть на тебя пришла...
Сашка глянул на оживленно гудящих на кухне встречавших его вчера теток и булькнул от смеха: изображенный Маргаритой ажиотаж вышел на удивление похожим.
- А ты погулять, племяш, не хочешь? - пошла на мировую Марго.
«Вот уж и на дух не надо!» - мгновенно подумал Сашка, но вслух почему-то произнес другое:
- Надо же! Как ты догадалась?
- А какой нормальный человек это выдержит? - язвительно улыбнулась она и тряхнула рыжей головой. - Только мне надо мать предупредить, а то папа велел ей с меня глаз не спускать, чтобы чего не вышло.
Огнеопасное дитя бросило на него быстрый взгляд, оценивая произведенный эффект, и направилось отпрашиваться на другой конец необъятного, как велотрек, зала. Сашка наблюдал.
«А может быть, через Марго к папочке подкатиться? - стремительно прикидывал он. - Поговорить с ним как мужик с мужиком! Чего он на мне за все свои проблемы с дядей Женей отыгрывается?!» И сам же себя одернул: сначала следовало хотя бы дожить до понедельника.
Он видел, как на долю секунды в Нелиных глазах мелькнул испуг, но, когда Марго ткнула пальцем в него, а он сам, признавая причастность к уходу за пределы квартиры, приветливо помахал Неле рукой, ментовской супруге резко полегчало.
- Только ради всего святого, Маргарита, - подошла она ближе, - чтобы никаких мне фокусов!
- Какие базары, мать? - низким голосом пробасила Марго. - Всё будет ништяк! Глаз даю.
Сашка чуть не подавился: с чувством юмора у этого ребенка всё было в порядке.
- Не жалеешь ты родителей, Маргарита, - еле сдерживаясь, произнес он.
- Это они меня не жалеют, - лукаво улыбнулась Марго. - Заперли в четырех стенах, как Несмеяну: ни в лес, ни по дрова!
- Вы уж присмотрите за ней, Александр, - жалобно попросила Неля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44