— Разговаривает с золотым червём. Она вопросительно взглянула на него, и Лотор пояснил:
— Ты прошла лёгким путём. Нам пришлось миновать сторожевого червя.
— А он, — спросила она, показывая на зеленого бесёнка, — вам помог?
— Да, твой маленький друг нам помог. Но червь был подозрителен, и Эроар показал свой истинный вид. Теперь они сравнивают воспоминания за последние сто лет. — Что с демонами?
— Они сбежали после гибели Харкии. Разве не чувствуешь?
Келейос ощущала свободу, чистоту, и все же что-то было не так. Этим местом так долго владело зло, оно не сразу очистится.
Они смели все со стола и уложили Келейос. Поти прыгнула к ней с вопросительным мяуканьем, но Лотор приказал ей спрыгнуть. Она послушалась.
— Теперь никаких вопросов, пока я не осмотрю рану.
Тонкие пальцы Лотора исследовали рану, лицо его стало пустым, а дыхание редким и поверхностным. Знакомое тепло потекло через её тело, и целитель согнулся от боли в своей новой ране. Залечив самые глубокие царапины и остановив кровь, он выпрямился, сверкая выступившими на лице бисеринками пота. — Жить будешь.
— Это утешительно, целитель. — Она села, осторожно прислушиваясь к ощущениям в излеченном боку. — Мы должны освободить узников тюрьмы. — Нет времени, — покачал головой Лотор. — Харкия мертва, демоны сбежали. — Время есть. Я не оставлю никого голодать в подземных камерах.
Он был зол, но очень хорошо сумел это скрыть и отошёл осмотреть комнату. Подскочил зелёный бесёнок:
— Я хорошо сделал, да, госпожа? — Да, Грогх, ты хорошо поработал.
Тощая грудь раздулась от гордости. — Что дальше делать, госпожа? — Принеси мне ключи от тюрьмы. Ты можешь нас туда провести? Знаешь дорогу? Он был готов заплакать. — Нет, госпожа, о нет, я не знаю. — Ничего страшного. Просто принеси ключи и посмотри, нет ли кого, кто мог бы быть проводником. Но не приводи его сюда. Просто посмотри и скажи нам о нем — или о ней. Понимаешь? — Да, о да, госпожа. — Тогда иди.
Келейос соскользнула со стола и начала осматривать книжные полки. Тобин прислонился к двери, нервно стискивая рукоять меча. Поти свернулась в троноподобном кресле Харкии, жёлтыми глазами следя за Келейос.
Позади неё оказался Лотор, вытаскивая из поясной сумки неимоверно длинный свиток эльфийской кольчуги.
— Вот, возьми. С этой штукой, может быть, не так часто будешь получать раны.
Она медленно провела рукой по свитку. Колечки отзывались на прикосновение звоном дождевых капель. —Это щедрый дар.
— Просто я хочу, чтобы ты осталась жива и выполнила наш договор, а для этого нужно что-то получше рваного кожаного доспеха.
Она взяла кольчугу, нежно её погладила и вернулась к столу. Начав сдирать остатки доспеха, она поняла, как мало под ним осталось. Она повернулась, чтобы попросить Лотора отвернуться, но он смотрел на неё с улыбкой.
— Цена кольчуги. Считай это авансом в счёт будущего.
— Урлов горн, чёрный целитель, тебе надоест когда-нибудь меня дразнить? — Нет.
Тобин, не дожидаясь просьбы, отвернулся к двери. Келейос повернулась к ним спиной и стала переодеваться. Большинство кольчуг делалось без подкладки, но эта была валлерийской работы. Она была легка, как ткань, и прохладна и приятна коже, как шёлк. Эльфийская броня оказалась будто на неё сделанной. Келейос застегнула пояс с мечом и почувствовала себя в безопасности. — Тебе она идёт, Келейос. — Спасибо, принц Лотор. Тобин повернулся:
— Никогда не видал такой тонкой работы. — И не увидишь вне эльфийских царств. Что-то коснулось её магии. Что-то чужое. Вернулся бесёнок-оборотень с ключами, висящими на запястье. Келейос похвалила его за успех.
— Я обернулся Харкией, и главный тюремщик сам отдал мне ключи.
— А ты можешь обернуться Харкией и сохранять этот вид? Он кивнул и стал меняться. Что-то снова коснулось её. Оно шепнуло: — Найди меня. Возьми меня с собой. Перед ней стояла совершенная копия колдуньи. Келейос обошла её кругом и подошла к небольшому деревянному ящику. Он был заперт. Келейос разбила дерево и открыла его. Внутри лежал прямоугольный свёрток, покрытый серым шёлком. Она вытащила его и судорожно вздохнула. — Что ты нашла? — спросил Лотор. — Точно не знаю, но оно меня позвало. Не хотело здесь оставаться.
— Келейос, только великие реликты и сильнейшее оружие заботятся о своей судьбе. — Я это знаю.
Она положила книгу на стол и медленно развернула. Переплёт был серым. На обложке не оказалось рун, остережений, инструкций. Она осторожно открыла книгу и увидела странно пожелтевшую страницу, по которой змеились строки, написанные коричнево-ржавыми чернилами. Келейос шагнула назад, потирая руку и тряся головой:
— Она меня ударила. — Мир будто наклонился, и Келейос упала на колени, ожидая, пока это пройдёт. Когда она смогла встать, она произнесла: — Книга Серого. — Так ведь это легенда.
— И Лёд был легендой, и меч — убийца демонов. Он не ответил.
— Слишком много реликтов вертится вокруг последнее время.
— Думаешь, кто-то их выдаёт, как награды? — Или как оружие. Тобин шагнул ближе: — Что это за книга?
Келейос заговорила голосом поющего песнь барда: — Когда-то, давным-давно, когда Госпожа Теней ещё не потеряла ни имени, ни тела своего, когда Верм не лишился милости за насилие над сестрою своею, когда Лот не был богом кровопролития, сошлись вместе эти три бога. И Лот был заклинателем, и Госпожа Теней — травной колдуньей, и Верм — чародеем. И соединили они силы свои для работы великой. И Верм, и Госпожа много влили в работу силы своей, ибо вместе они были сильнее, чем порознь. Но Лот лишь песнопением, заклинанием заключил их силу в книгу, в страницы, страницы, созданные обрядами Верма и Тени. Ибо страницы вырезали они из кожи самых преданных адептов своих, чернилами стала кровь жертв на алтарях их, и начали они работу.
И была она создана, но таково было величие её, что даже среди богов пробудила она зависть. И увидел Верм, сколь могуча книга, ибо суть зла вложил он в неё, суть распада — его, Верма, суть. И Госпожа вложила в книгу суть свою — ложь и силу её. И создана была эта книга, дабы добыть силу великую, но каждый из них смотрел на других ныне со страхом. Ибо книга могла принести одному крушение остальных. Слишком много сути своей вложили они в книгу.
И в одну ночь Лот похитил книгу и дал обет, что никто не будет иметь её: ради страха, что обратит её против других. И боялись они вначале, что Лот встанет на них, но не было так. И книга исчезла. До сего дня. Демон в обличье Харкии сказал: — Госпожа, мы должны спешить. Начальник тюрьмы может прийти искать колдунью.
— Он прав. Лотор, пойдите с Тобином и освободите пленников. А я проверю, позволит ли она мне взять её снова.
— Я пойду, если ты обещаешь не читать её, пока нас не будет. Келейос рассмеялась:
— Мне не так уж хочется, чтобы у меня ум отшибло. Не буду её читать, даю тебе слово.
Они ушли вслед за лже-Харкией. Через секунду в комнате появился Эроар:
— Колдунья плохо содержала Сторожевого Червя. У него гноится глаз, хотя чуть почистить — и этого бы не случилось. В стойле грязь. — Перед уходом посмотрим, что можно сделать. Он улыбнулся, показав прекрасные белые зубы своей человеческой формы: — Я ей обещал, что мы так поступим.
— Ей? — Да.
Он давал ей возможность о чем-то догадаться. Келейос не стала.
Поти обнюхивала руку обезглавленного тела Харкии и вдруг зашипела. С костей стало сходить мясо, и кости были зелёными. Келейос наклонилась.
— Проклятие Верма, заколдованная наживка! Харкия жива. Демоны не сбежали, а спрятались. Надо предупредить остальных.
Эроар потянулся умственным взором наружу, но не пробился. Щит вернулся на место, и комната снова оказалась под колпаком.
Хлынула магия, и в комнату влетела эскадрилья суккубов. Как взбесившиеся мотыльки, они ныряли вниз, кто с оружием, кто, полагаясь только на когти и зубы.
Келейос выдернула из ножен Разящее Серебро. Эроар набросил на демонов зонтик холода, и они рассыпались, визжа тонкими голосами. Суккубы исчезли. В тишине раздался женский голос:
— Добро пожаловать, Келейос Заклинательница, дочь Элвин. Надеюсь, мы тебя позабавили.
Харкия оказалась рядом, вдалеке от всех дверей. Она была высокая, стройная и красивая. Там, где были когда-то глаза, сверкали красные гранёные камни. — Как и всегда, колдунья, у тебя не скучно. Харкия улыбнулась:
— Я так рада. Тебе приятно будет узнать, что мои крылатые подруги уже полетели к твоим компаньонам. — Она обошла комнату и остановилась перед разбитым ящиком. — Я вижу, ты нашла книгу. — Да.
— Что ж, маленькая заклинательница, пусть тебе повезёт больше, чем мне. Я чуть с ума не сошла, годами расшифровывая заклинания поменьше. — Её улыбка стала задумчивой. — Как велика цена знания!
Она посмотрела на Келейос, и полуэльфийка заметила игру жизни за каменными глазами. Харкия была здесь, и камни выдавали её настроение, как настоящие глаза.
— А какую цену ты дашь за свободу для тебя и твоих друзей? — А какую цену ты просишь? — Смотри ты, как ты переменилась; ты научилась осторожности. Да, для некоторых шесть лет — долгий срок. — Она продолжала шагать по комнате, легко касаясь предметов. — Какую цену за свободу? Будешь меня сопровождать, когда я пойду в бездну. Келейос не успела скрыть удивление. — Удивляешься? — хмыкнула Харкия. — И правильно. Ну как, Келейос Заклинательница, будем договариваться или драться? — Это опасно? — тихо спросил Эроар. — Да, — ответила Келейос, — но не так страшно, если идущий имеет сильную волю. Сильна сейчас твоя воля, Харкия?
— Я готова пойти за своей силой, Келейос поморщилась в ответ на такую формулировку.
Поверх разбитого ящика лежала бархатная подушка, а на ней — полированный хрустальный шар. Харкия взяла его в руки.
— Посмотри-ка на своих друзей, может быть, это тебе поможет решиться.
В сфере крутились туманные образы, но Келейос искала Тобина и нашла. Он был обнажён и утопал в объятиях двух суккубов. Он не ощущал опасности, и Келейос быстро двинулась дальше.
Харкия рассмеялась, встряхнула шар и дала ему успокоиться. — Теперь — чёрный целитель. В хрустале собиралось изображение. Лотор сидел в клетке и пятился от медноволосого суккуба. Он отбивался, но топор его лежал далеко. Его коснулся другой демон, и он отскочил в испуге. Повернувшись спиной, он стал биться об стенку, выбивая дыры в камне.
— Этот видал, что делают суккубы. Он очень боится, и воля его сильна. — Харкия улыбнулась чарующей улыбкой, и каменные глаза тут же вспыхнули. — Суккубы могут высосать мужчину до смерти или научить на всю жизнь воздержанию. Она вернула хрусталь на подушку. — Там полно ещё других демонов и людей, которые хотят посетить твоих товарищей, очень много. — И она лучезарно улыбнулась. — Ну, ты это знаешь лучше всех других, полуэльфийка.
— Да, я помню, Харкия. Освободи их, и я пойду с тобой.
— Нет, их я освобожу, когда вернусь из бездны. Келейос смотрела на неё в упор, сжав рукоять; меч запел тихую песню.
— Харкия, твой поход будет долгим. За это время с ними может случиться много плохого. Я не буду спасать развалины с разрушенным разумом и телом.
— Это правда, но если я их освобожу, ты не будешь со мной честно договариваться. — Тогда мы не договоримся. Вмешался Эроар:
— Может быть, запретить демонам причинять им вред, пока Харкия будет проходить бездну?
— Нет, Эроар, у демонов странные понятия о вреде. Они никому ещё не причинили вреда — с их точки зрения. — Келейос подошла к колдунье, оставив между ними два шага: — Что, если я дам клятву? Ты их освободишь тогда до того, как направишься в бездну? — Зависит от клятвы.
— Я поклянусь гончими Верма и коршунами Лота. — Странная клятва для почитательницы Сиа. — Времена теперь странные. Согласна? Харкия достала золотой свисток и поднесла к губам. Появился рыжеволосый суккуб.
— Освободишь этих людей, как только она даст клятву. Рыжая демоница надулась: — Это моим подругам не понравится. Они уже в очередь построились к беловолосому. Очень уж давно не попадался нам принц крови из Лолта или Мелтаана.
— А почему они стали в очередь к беловолосому? — Он самый искусный в обращении с демонами. Харкия махнула рукой в сторону шара, и он завертелся, показывая изображение Лотора с тремя суккубами. Келейос отвернулась, вспыхнув от стыда и гнева. Харкия засмеялась:
— Он не боится любовных объятий, он боится собственной извращённости. Похоже, что ему это нравится.
— Нет, госпожа, — сказал суккуб, — он не предаётся самозабвенному удовольствию, как большинство мужчин в наших объятиях. Он отлично работает, как хорошо обученное животное, но без истинного наслаждения, не так, как мелтаанский принц. Харкия скривила губы: — Не важно, он более не страдает. — Это вопрос определения страдания, — заметил суккуб. — Да замолчишь ли ты!
Демоница наклонила голову и больше ничего не говорила. Колдунья вспомнила о зрителях и улыбнулась:
— Несколько дней им ничего не грозит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39