Или Дядя Сэм умеет шутить…
– Значит, ваша… – император тяжело вздыхает. – Даже не верится, что от одного человека может быть столько проблем, – усмехается кисло. И вдруг снова хмурится: – Только какой еще Сэм? При чем здесь какой-то дядюшка?
Пришлось Дымку все рассказать императору про Дядюшку Сэма.
Император еще мрачнее. Ну, ясно. Кому приятно ошибаться сотню лет, да еще как ошибаться… И перед Дымком он в прошлый раз так выпендривался со своей чмо-концепцией… Теперь таким дураком выглядит!
– И как вы его убедили отказаться от уничтожения людей, Дмитрий? – хмуро спрашивает.
А я все еще ничего не пойму – что же случилось-то, отчего весь переполох? То есть догадки появились, но… Да ведь не может такого быть! Не мог же Дымок в самом деле Дядюшку переспорить! Лунной колонии это за сотню лет не удалось!
– Постойте! – Линский тоже не выдержал. – Прошу прощения, ваше величество, но правильно ли я понял, что…
И замолкает. Не решается договаривать. Боится дураком показаться.
– Да, – император медленно отвечает. Первый раз на Линского взглянуть соизволил. – А вы разве не знали, что Дмитрий пытался спорить с этим американским Дядюшкой?
Дымок еще усерднее застежку теребит, словно все царапинки на ней решил выучить.
– Я не был уверен, что у меня получилось, – говорит тихонько, глаз не поднимая. – Я просто хотел проверить устойчивость позиций Дядюшки. Не рассчитывал на успех, просто решил попробовать пообщаться. А потом мне вдруг захотелось пошутить…
– По-шу-тить? – Император по слогам выговаривает.
– Пошутить? – Линский на Дымка недоверчиво смотрит.
У меня вообще никаких слов нет. Я-то знаю, что Дымок в самом деле не рассчитывал на скорый успех. Он хоть и гонористый и малолетний – но не дурак.
И вообще меня сейчас другое интересует – где мне теперь эксафлопсный комп взять?…
– Да, – Дымок бормочет. – Я решил не уговаривать Дядюшку, как это делали селениты, а попытаться переключить его на другую задачу. И начал с шутки…
– На другую задачу? – Император хмуро переспрашивает.
– Да, – Дымок осторожно взгляд поднимает. – Ведь главная аксиома у Дядюшки не уничтожение людей, а уменьшение числа людских страдания. И я в шутку сказал ему, что есть подземный город с миллионным населением, где очень увлекаются шахматами и сильно страдают оттого, что не знают ответа на главный шахматный вопрос…
Император еще теснее брови сдвигает. Даже вопросы задавать устал, молча на Дымка хмурится. Что еще за главный шахматный вопрос?
– Это старый вопрос о том, каков результат игры двух идеальных игроков: ничья или победа белых? – Дымок поясняет.
– И он… этот Дядюшка… – Линский влезает, даже про императора позабыл. – Он полностью переключился на решение этой проблемы?
– Да, – Дымок кивает. – Я предложил ему поставить этой задаче максимальный приоритет. И он согласился. Дал предварительную оценку времени решения задачи, и приступил к выполнению. Я сначала подумал, что он тоже пошутил… Или я чего-то недопонял… А теперь оказывается, что это… Ведь я правильно понял, ваше величество, что… – на императора вопросительно смотрит.
– Правильно, – император говорит мрачно. – Пару часов назад на континент прекратился приток новых диких роботов. Мы испугались, что они готовятся перейти к новой стратегии. А теперь… И сколько этот… Дядюшка будет думать над данным вопросом?
Быстро император суть уловил!
– Около месяца, – Дымок говорит. – Это немного, конечно. Просто маленькая передышка. Но…
Но император уже что-то придумал. Даже хмуриться перестал.
– Не скромничайте, Дмитрий Олегович, не скромничайте, – усмехается. – Это не маленькая передышка. Это затишье перед победой. Этот американский Дядюшка Сэм не просто так перестал слать роботов… Если бы он их продолжал производить, он бы продолжал их посылать на нас. Но раз приток роботов прекратился… Знаете, что это значит?
Ухмыляется император довольно и победным взглядом нас обводит.
– Это значит, что он целиком переключился на решение новой задачи! Старается найти ответ как можно быстрее. И для этого переключил заводы, производившие диких роботов, на штамповку дополнительных процессоров, чтобы ускорить вычисления. Верно, Дмитрий… Олегович? – усмехается.
Замечательная все-таки у него приспособляемость…
За сотню лет у власти прямо-таки стальную хватку выработал! Он же про Дядюшку Сэма час назад впервые узнал! А уже все свои старые представления отбросил, и вон как в ситуации разбирается… Уже Дымок пунцовеет и хмурится!
– Нет, это не передышка, Дмитрий Олегович, – император говорит. – Это победа! За месяц мы скопим достаточно сил и наконец-то сами атакуем диких роботов! Пока они производят не боевых роботов, а процессоры, мы устроим показательный штурм американского континента и раскурочим все их заводы! А если повезет, и этого Дядюшку тепленьким возьмем… Через месяц мы навсегда избавимся от диких роботов. И это ваша заслуга, Дмитрий.
Прикалывается он, что ли?… Или…
Черт… А ведь он прав… Дымок не на месяц наш материк от диких роботов избавил! Навсегда!!!
Блин… никак не верится…
Я даже комплимент Дымку отвесить собрался – но вижу, сам Дымок почему-то не радуется. Опять матерого интела из себя строит? Избавление человечества от диких роботов для него, мол, тоже очередной пустячок?…
Нет, что-то не похоже… Чего бы это он?
И тут до меня дошло!
Империя и Конфедерация почему между собой только тихо грызлись, но в открытую не воевали? Потому что у них общий враг был – дикие роботы. И на два фронта воевать, сами с собой и с дикими роботами, они бы не смогли.
А теперь что? Император подкопит силы, и через пару недель нанесет удар по заводам Дядюшки – и все, нет больше диких роботов. И останется Конфедерация с Империей один на один.
И от войны их ничто не будет удерживать. Вот только между собой-то они будут воевать не так, как с дикими роботами. Это Дядя Сэм ни флаеры не применял, ни ядерного оружия, ни боевых вирусов… А у императора комплексов по поводу загрязнения природы нет. И конфедералы тоже в полную силу отвечать будут. Они же за несколько дней друг друга больше перекрошат, чем Дядюшкины роботы за пару десятилетий! Как бы вообще друг друга не уничтожили!
А мы этому императору еще и симы привезли, чтобы он не помер…
Дьявол!!!
Я даже губу закусил, чтобы не заорать.
Вот же выход! Если не дать императору симы, Конфедералы смогут его шантажировать – либо мир и симы, либо война и смерть императора… Все верно, это выход!
Только надо как-то дать Дымку понять, чтобы он про симы ничего не говорил! Вдруг шпионы императора из Конфедерации ему еще не донесли, что мы в Империю с симами летели?
Подбираюсь я к Дымку потихоньку – надо как-то ему про симы намекнуть. Но Дымок на меня ноль внимания. Все на императора глядит.
– А потом, ваше величество, – начинает смущенно, – вы освободите имперцев от ошейников? После разгрома Дядюшки не нужно будет заставлять их идти на «самопожертвование» с гарантией, и в ошейниках не будет нужды. Вы их освободите?
Ни фига себе… чего это Дымок? Неужели он в прошлый раз купился-таки на императорскую демагогию и поверил ему?
И Линский вздыхает. Тоже не ожидал, что у Дымка еще столько идеализмов-максимализмов. А уж мне-то как странно! Дымок, конечно, парень добрый, и по умолчанию о людях предпочитает думать хорошо, пока они обратного не докажут. Но не до такой же степени! Вроде, за последний месяц он много чего повидал. Одно общение с Линским чего стоит! Неужели Дымок еще совсем-совсем сопливый, хотя и высокоайкьюшный?…
– Нет, Дмитрий Олегович, – император усмехается. – Вот здесь вы ошибаетесь.
– Нет?… – Дымок бледнеет.
– Нет, Дмитрий, – император шире улыбается.
– Но… но почему?… – Дымок бормочет. – Власть? Вы как наркоман?
Тут Дымочек в точку попал. И кажется, задело это императора… Перестал он усмехаться.
– Нет, – головой качает. – Вовсе нет. Вы ведь хотите серьезного ответа, Дмитрий?
– Да! – Дымок говорит с вызовом. – Только есть сомнения, что у вас такие бывают!
– Не нужно пытаться меня оскорбить, Дима, – император ему мягко улыбается. – Все равно у вас это не получится. Так вы хотите узнать настоящую причину?
– Да, – Дымок глухо бормочет.
– Хорошо, – император говорит медленно. – Тогда скажите: разве это ошейники делают людей рабами?
– А разве нет? – Дымок прищуривается с вызовом.
Но император свою вежливую улыбку крепко на лице держит.
– Ошейники превращают людей в рабов, – объясняет терпеливо. – Но став рабами, люди уже не нуждаются в ошейниках. Рабская сущность впитывается в их психологию, в их кровь… Она пропитывает их, как вода кусок хлеба. И вернуть все обратно невозможно. Даже если я сниму со всех имперцев ошейники, вы думаете, станет лучше? Нет. Превратить рабов обратно в нормальных людей невозможно.
Покраснел Дымок.
– И вы даже пытаться не будете? – шипит презрительно.
Почти с ненавистью на императора смотрит.
Чего это с братишкой?… Император, кончено, та еще сволочь – но у Дымка никогда ни на кого ненависти не было. Подбородок задирать спесиво умеет, фыркает лучше лошади, но чтобы шипеть с ненавистью… Презирать умеет – но ненавидеть… Глупо это, только на лишние проблемы нарываться, – он мне сам говорил. Вместо этого промолчать лучше и тихо все по своему сделать. А ненавидеть…
И по два раза переспрашивать – тоже не в его стиле. Даже я уже понял, что снимать ошейники император не будет. А уж Дымочек-то никогда тормозом не был. И если он с первого раза не понимает…
Прикидывается он, что ли? Специально перед императором представление устраивает? Но зачем?…
Дьявол! Ну конечно!
Если уж я понял, что симы императору отдавать нельзя – то и он это понял, и куда быстрее меня. А пока я до этого додумывался, Дымок уже дальше просчитывал.
И теперь пытается императору голову заморочить – чтобы он нас не спросил, зачем мы в Москву вернулись. Если разговор на это свернет, тут уж нам не отвертеться. Придется признаться, что симы привезли. В прямом разговоре императора не провести. Вот он и придуривается.
– Но почему? – Дымок из себя выходит.
Натурально так. Не знал бы его всю жизнь – обязательно бы купился.
– Все-таки из-за власти? – цедит презрительно. – Уже не можете без абсолютной власти, не можете не тешить свое самолюбие?…
Хорошо братишка давит. Да только и император ему не истеричная девчонка – только грустную улыбку старательно изображает.
– Возможно, – говорит спокойно. – Но это не главная причина. Снять ошейники – это все равно что плевать против ветра. Есть вещи, которые можно сделать, но нельзя вернуться обратно. И пытаться превратить рабов в нормальных людей я не буду. Ни к чему хорошему это не приведет. А если мне не верите, посмотрите сами в моем архиве. Он же у вас под рукой?
– Что посмотреть? – Дымок прищуривается.
– Дмитрий, неужели вы думаете, что в Империи не было восстаний? – император ухмыляется. – Были. Некоторые губернии бунтовали. Избавиться от ошейников не так уж трудно. И они снимали ошейники. Но толку-то? Выдавить из себя раба невозможно. Восставшие не смогли объединиться. Потеряв ошейники, они не перестали быть рабами. Они перегрызлись между собой и перебили друг дружку. А остатки бунтовщиков приползли ко мне на коленях с просьбой снова надеть на них ошейники. Потому что иначе они жить не умеют и, что хуже всего, не хотят… Это повторялось не раз и не два. Последний раз восстание было лет двадцать назад.
Вздыхает император, словно в самом деле ему грустно, что восставшие нормальными людьми стать не смогли.
– Раб не может стать свободным человеком, – говорит доверительно. – В лучшем случае, он может стать хозяином. Но хозяином не своей жизни, нет! Всего лишь хозяином таких же рабов, каким раньше был сам…
– Вы… вы… – у Дымка даже губы дрожат от гнева.
И глаза – как у волчонка… Хорошо играет.
– Димка… – Анна его тихонько одергивает.
Она-то думает, он по-настоящему… так переживает за него! Прелесть моя Анютка.
– Ну зачем же вы так, Дмитрий Олегович? – император говорит участливо. И совершенно не понять, искренне или наигранно. – Да, я создал эту систему с воротничками верности. Но я спас человечество. Нужна была жесткая вертикаль власти. Если бы все остатки человечества воевали с дикими роботами так, как воюет Конфедерация, дикие роботы перебили бы всех людей. Я спасал человечество… Лучше скажите, что с Хоккайдо? Есть там симы?
– Есть! – Дымок говорит запальчиво. – Но…
И замолкает нехорошо. Словно так на императора обиделся, что доставать для него симы не собирается. А самому императору этого не сделать.
Как бы не переиграл братишка! Вдруг император к его роли всерьез отнесется? И прикажет своим исбистам нами заняться… Пора в разговор влезать!
– Симы, ваше величество, на Хоккайдо есть, – говорю. – Но получить их очень сложно. Мы для того и вернулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Значит, ваша… – император тяжело вздыхает. – Даже не верится, что от одного человека может быть столько проблем, – усмехается кисло. И вдруг снова хмурится: – Только какой еще Сэм? При чем здесь какой-то дядюшка?
Пришлось Дымку все рассказать императору про Дядюшку Сэма.
Император еще мрачнее. Ну, ясно. Кому приятно ошибаться сотню лет, да еще как ошибаться… И перед Дымком он в прошлый раз так выпендривался со своей чмо-концепцией… Теперь таким дураком выглядит!
– И как вы его убедили отказаться от уничтожения людей, Дмитрий? – хмуро спрашивает.
А я все еще ничего не пойму – что же случилось-то, отчего весь переполох? То есть догадки появились, но… Да ведь не может такого быть! Не мог же Дымок в самом деле Дядюшку переспорить! Лунной колонии это за сотню лет не удалось!
– Постойте! – Линский тоже не выдержал. – Прошу прощения, ваше величество, но правильно ли я понял, что…
И замолкает. Не решается договаривать. Боится дураком показаться.
– Да, – император медленно отвечает. Первый раз на Линского взглянуть соизволил. – А вы разве не знали, что Дмитрий пытался спорить с этим американским Дядюшкой?
Дымок еще усерднее застежку теребит, словно все царапинки на ней решил выучить.
– Я не был уверен, что у меня получилось, – говорит тихонько, глаз не поднимая. – Я просто хотел проверить устойчивость позиций Дядюшки. Не рассчитывал на успех, просто решил попробовать пообщаться. А потом мне вдруг захотелось пошутить…
– По-шу-тить? – Император по слогам выговаривает.
– Пошутить? – Линский на Дымка недоверчиво смотрит.
У меня вообще никаких слов нет. Я-то знаю, что Дымок в самом деле не рассчитывал на скорый успех. Он хоть и гонористый и малолетний – но не дурак.
И вообще меня сейчас другое интересует – где мне теперь эксафлопсный комп взять?…
– Да, – Дымок бормочет. – Я решил не уговаривать Дядюшку, как это делали селениты, а попытаться переключить его на другую задачу. И начал с шутки…
– На другую задачу? – Император хмуро переспрашивает.
– Да, – Дымок осторожно взгляд поднимает. – Ведь главная аксиома у Дядюшки не уничтожение людей, а уменьшение числа людских страдания. И я в шутку сказал ему, что есть подземный город с миллионным населением, где очень увлекаются шахматами и сильно страдают оттого, что не знают ответа на главный шахматный вопрос…
Император еще теснее брови сдвигает. Даже вопросы задавать устал, молча на Дымка хмурится. Что еще за главный шахматный вопрос?
– Это старый вопрос о том, каков результат игры двух идеальных игроков: ничья или победа белых? – Дымок поясняет.
– И он… этот Дядюшка… – Линский влезает, даже про императора позабыл. – Он полностью переключился на решение этой проблемы?
– Да, – Дымок кивает. – Я предложил ему поставить этой задаче максимальный приоритет. И он согласился. Дал предварительную оценку времени решения задачи, и приступил к выполнению. Я сначала подумал, что он тоже пошутил… Или я чего-то недопонял… А теперь оказывается, что это… Ведь я правильно понял, ваше величество, что… – на императора вопросительно смотрит.
– Правильно, – император говорит мрачно. – Пару часов назад на континент прекратился приток новых диких роботов. Мы испугались, что они готовятся перейти к новой стратегии. А теперь… И сколько этот… Дядюшка будет думать над данным вопросом?
Быстро император суть уловил!
– Около месяца, – Дымок говорит. – Это немного, конечно. Просто маленькая передышка. Но…
Но император уже что-то придумал. Даже хмуриться перестал.
– Не скромничайте, Дмитрий Олегович, не скромничайте, – усмехается. – Это не маленькая передышка. Это затишье перед победой. Этот американский Дядюшка Сэм не просто так перестал слать роботов… Если бы он их продолжал производить, он бы продолжал их посылать на нас. Но раз приток роботов прекратился… Знаете, что это значит?
Ухмыляется император довольно и победным взглядом нас обводит.
– Это значит, что он целиком переключился на решение новой задачи! Старается найти ответ как можно быстрее. И для этого переключил заводы, производившие диких роботов, на штамповку дополнительных процессоров, чтобы ускорить вычисления. Верно, Дмитрий… Олегович? – усмехается.
Замечательная все-таки у него приспособляемость…
За сотню лет у власти прямо-таки стальную хватку выработал! Он же про Дядюшку Сэма час назад впервые узнал! А уже все свои старые представления отбросил, и вон как в ситуации разбирается… Уже Дымок пунцовеет и хмурится!
– Нет, это не передышка, Дмитрий Олегович, – император говорит. – Это победа! За месяц мы скопим достаточно сил и наконец-то сами атакуем диких роботов! Пока они производят не боевых роботов, а процессоры, мы устроим показательный штурм американского континента и раскурочим все их заводы! А если повезет, и этого Дядюшку тепленьким возьмем… Через месяц мы навсегда избавимся от диких роботов. И это ваша заслуга, Дмитрий.
Прикалывается он, что ли?… Или…
Черт… А ведь он прав… Дымок не на месяц наш материк от диких роботов избавил! Навсегда!!!
Блин… никак не верится…
Я даже комплимент Дымку отвесить собрался – но вижу, сам Дымок почему-то не радуется. Опять матерого интела из себя строит? Избавление человечества от диких роботов для него, мол, тоже очередной пустячок?…
Нет, что-то не похоже… Чего бы это он?
И тут до меня дошло!
Империя и Конфедерация почему между собой только тихо грызлись, но в открытую не воевали? Потому что у них общий враг был – дикие роботы. И на два фронта воевать, сами с собой и с дикими роботами, они бы не смогли.
А теперь что? Император подкопит силы, и через пару недель нанесет удар по заводам Дядюшки – и все, нет больше диких роботов. И останется Конфедерация с Империей один на один.
И от войны их ничто не будет удерживать. Вот только между собой-то они будут воевать не так, как с дикими роботами. Это Дядя Сэм ни флаеры не применял, ни ядерного оружия, ни боевых вирусов… А у императора комплексов по поводу загрязнения природы нет. И конфедералы тоже в полную силу отвечать будут. Они же за несколько дней друг друга больше перекрошат, чем Дядюшкины роботы за пару десятилетий! Как бы вообще друг друга не уничтожили!
А мы этому императору еще и симы привезли, чтобы он не помер…
Дьявол!!!
Я даже губу закусил, чтобы не заорать.
Вот же выход! Если не дать императору симы, Конфедералы смогут его шантажировать – либо мир и симы, либо война и смерть императора… Все верно, это выход!
Только надо как-то дать Дымку понять, чтобы он про симы ничего не говорил! Вдруг шпионы императора из Конфедерации ему еще не донесли, что мы в Империю с симами летели?
Подбираюсь я к Дымку потихоньку – надо как-то ему про симы намекнуть. Но Дымок на меня ноль внимания. Все на императора глядит.
– А потом, ваше величество, – начинает смущенно, – вы освободите имперцев от ошейников? После разгрома Дядюшки не нужно будет заставлять их идти на «самопожертвование» с гарантией, и в ошейниках не будет нужды. Вы их освободите?
Ни фига себе… чего это Дымок? Неужели он в прошлый раз купился-таки на императорскую демагогию и поверил ему?
И Линский вздыхает. Тоже не ожидал, что у Дымка еще столько идеализмов-максимализмов. А уж мне-то как странно! Дымок, конечно, парень добрый, и по умолчанию о людях предпочитает думать хорошо, пока они обратного не докажут. Но не до такой же степени! Вроде, за последний месяц он много чего повидал. Одно общение с Линским чего стоит! Неужели Дымок еще совсем-совсем сопливый, хотя и высокоайкьюшный?…
– Нет, Дмитрий Олегович, – император усмехается. – Вот здесь вы ошибаетесь.
– Нет?… – Дымок бледнеет.
– Нет, Дмитрий, – император шире улыбается.
– Но… но почему?… – Дымок бормочет. – Власть? Вы как наркоман?
Тут Дымочек в точку попал. И кажется, задело это императора… Перестал он усмехаться.
– Нет, – головой качает. – Вовсе нет. Вы ведь хотите серьезного ответа, Дмитрий?
– Да! – Дымок говорит с вызовом. – Только есть сомнения, что у вас такие бывают!
– Не нужно пытаться меня оскорбить, Дима, – император ему мягко улыбается. – Все равно у вас это не получится. Так вы хотите узнать настоящую причину?
– Да, – Дымок глухо бормочет.
– Хорошо, – император говорит медленно. – Тогда скажите: разве это ошейники делают людей рабами?
– А разве нет? – Дымок прищуривается с вызовом.
Но император свою вежливую улыбку крепко на лице держит.
– Ошейники превращают людей в рабов, – объясняет терпеливо. – Но став рабами, люди уже не нуждаются в ошейниках. Рабская сущность впитывается в их психологию, в их кровь… Она пропитывает их, как вода кусок хлеба. И вернуть все обратно невозможно. Даже если я сниму со всех имперцев ошейники, вы думаете, станет лучше? Нет. Превратить рабов обратно в нормальных людей невозможно.
Покраснел Дымок.
– И вы даже пытаться не будете? – шипит презрительно.
Почти с ненавистью на императора смотрит.
Чего это с братишкой?… Император, кончено, та еще сволочь – но у Дымка никогда ни на кого ненависти не было. Подбородок задирать спесиво умеет, фыркает лучше лошади, но чтобы шипеть с ненавистью… Презирать умеет – но ненавидеть… Глупо это, только на лишние проблемы нарываться, – он мне сам говорил. Вместо этого промолчать лучше и тихо все по своему сделать. А ненавидеть…
И по два раза переспрашивать – тоже не в его стиле. Даже я уже понял, что снимать ошейники император не будет. А уж Дымочек-то никогда тормозом не был. И если он с первого раза не понимает…
Прикидывается он, что ли? Специально перед императором представление устраивает? Но зачем?…
Дьявол! Ну конечно!
Если уж я понял, что симы императору отдавать нельзя – то и он это понял, и куда быстрее меня. А пока я до этого додумывался, Дымок уже дальше просчитывал.
И теперь пытается императору голову заморочить – чтобы он нас не спросил, зачем мы в Москву вернулись. Если разговор на это свернет, тут уж нам не отвертеться. Придется признаться, что симы привезли. В прямом разговоре императора не провести. Вот он и придуривается.
– Но почему? – Дымок из себя выходит.
Натурально так. Не знал бы его всю жизнь – обязательно бы купился.
– Все-таки из-за власти? – цедит презрительно. – Уже не можете без абсолютной власти, не можете не тешить свое самолюбие?…
Хорошо братишка давит. Да только и император ему не истеричная девчонка – только грустную улыбку старательно изображает.
– Возможно, – говорит спокойно. – Но это не главная причина. Снять ошейники – это все равно что плевать против ветра. Есть вещи, которые можно сделать, но нельзя вернуться обратно. И пытаться превратить рабов в нормальных людей я не буду. Ни к чему хорошему это не приведет. А если мне не верите, посмотрите сами в моем архиве. Он же у вас под рукой?
– Что посмотреть? – Дымок прищуривается.
– Дмитрий, неужели вы думаете, что в Империи не было восстаний? – император ухмыляется. – Были. Некоторые губернии бунтовали. Избавиться от ошейников не так уж трудно. И они снимали ошейники. Но толку-то? Выдавить из себя раба невозможно. Восставшие не смогли объединиться. Потеряв ошейники, они не перестали быть рабами. Они перегрызлись между собой и перебили друг дружку. А остатки бунтовщиков приползли ко мне на коленях с просьбой снова надеть на них ошейники. Потому что иначе они жить не умеют и, что хуже всего, не хотят… Это повторялось не раз и не два. Последний раз восстание было лет двадцать назад.
Вздыхает император, словно в самом деле ему грустно, что восставшие нормальными людьми стать не смогли.
– Раб не может стать свободным человеком, – говорит доверительно. – В лучшем случае, он может стать хозяином. Но хозяином не своей жизни, нет! Всего лишь хозяином таких же рабов, каким раньше был сам…
– Вы… вы… – у Дымка даже губы дрожат от гнева.
И глаза – как у волчонка… Хорошо играет.
– Димка… – Анна его тихонько одергивает.
Она-то думает, он по-настоящему… так переживает за него! Прелесть моя Анютка.
– Ну зачем же вы так, Дмитрий Олегович? – император говорит участливо. И совершенно не понять, искренне или наигранно. – Да, я создал эту систему с воротничками верности. Но я спас человечество. Нужна была жесткая вертикаль власти. Если бы все остатки человечества воевали с дикими роботами так, как воюет Конфедерация, дикие роботы перебили бы всех людей. Я спасал человечество… Лучше скажите, что с Хоккайдо? Есть там симы?
– Есть! – Дымок говорит запальчиво. – Но…
И замолкает нехорошо. Словно так на императора обиделся, что доставать для него симы не собирается. А самому императору этого не сделать.
Как бы не переиграл братишка! Вдруг император к его роли всерьез отнесется? И прикажет своим исбистам нами заняться… Пора в разговор влезать!
– Симы, ваше величество, на Хоккайдо есть, – говорю. – Но получить их очень сложно. Мы для того и вернулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64