Падать почти четверть минуты, и скорость перед ударом четверть звука…
Но в длительности падения и спасение. Пока торговцы падают, пара флаеров, прикрывавших с моря, ныряет под торговцев, и, медленно снижая скорость падения, нежно ловит обоих торговцев на крыши. Потом ребята внутрь флаеров перебираются. Только после этого отходит третья пара торговцев.
Самое забавное, что даже так добраться до нужного товара не всегда удается с первой попытки.
А самое паршивое в том, что именно на этом этапе чаще всего гибнут торговцы. Чаще всего та пара, что выполняет основную работу. Именно пара. Потому что как только погибает один, второму уже не выбраться.
Так продолжалось еще три дня.
И на душе у меня черт знает что творилось.
Днем опасно. Все нервы – как тросы под нагрузкой, словно звенят от напряжения. И есть отчего. Один раз мы со Стокером, когда в основной паре были, на пару десятых секунды со смертью разминулись. Еще три раза другие пары в серьезные передряги попадали. Поврежденные конечности за третий десяток перевалили…
Но странное дело, страха нет. Нервы напряжены – но это не страх. Что-то другое. Ужас – только сладкий.
Может, конечно, я такой извращенец, что от адреналина кайфую. А может, это оттого, что Стокер рядом. А когда знаешь, что ради напарника без всяких раздумий все сделаешь, а он ради тебя мгновенно жизнью рискнет, если понадобится – это такое чувство…
А вечером…
Анна – так и ластится. Еще на разборе полетов и планировании завтрашних вылазок начинает. Я сижу, Стокера с ребятами слушаю и с механичискими ножнами вожусь – механизмы подачи под себя юстирую, чтобы ножи в руку тютелька в тютельку ложились. Мало ли… Никогда не знаешь, что и когда пригодится. А Анна примостится на подлокотнике кресла, прильнет ко мне, словно ласковый котенок. Сначала робко, и в глазах еще остатки страха – целый день волнуется…
А потом, когда разборы полетов закончены…
Если бы Анна с Дымком за меня целый день не волновались, вообще было бы здорово.
Но все кончается.
14. Истребитель стереотипов
Вечером седьмого дня, как обычно, устроили разбор полетов – а вот с планированием завтрашних вылазок туго.
– Ну что же, – Стокер говорит. – С заказанными товарами мы разобрались. Теперь пришла очередь симов.
И на голограмму сотов задумчиво смотрит. На части острова, обращенной к материку, десяток километров границы размечен. На этом участке на триста метров вглубь сотов нанесены магазины и склады. А все остальное – голая схема помещений.
– А где хранятся симы? – Дымку не терпится.
Смотрят на него торговцы странно. И вдруг – натурально ржать начинают. Дымок мигом запунцовел. Ничего так интелов в краску не вгоняет, как то, когда они себя дураками чувствуют.
– Простите, Стокер, – говорит едва слышно, – я сказал что-то смешное?
– В каком-то смысле, Дмитрий, – Стокер все посмеивается. – Мы бы сами хотели знать, где находятся симы.
Тут уже не только Дымок себя дураком почувствовал… Только я не братишка, и интельских повадок у меня нет. И когда я себя дураком чувствую – то бледнею, потому что злиться начинаю! Я ведь думал, торговцы знают, где симы!
– Как же так? – Дымок говорит очень вкрадчиво – а уж до чего ядовито! – Неужели вы не умеете обращаться с картами?
Вздыхает Стокер. Голографический указатель погонял по карте задумчиво, потом нехотя рассказал все.
Первый раз торговцы прибыли на Хоккайдо лет через двадцать лет после Конфликта. К тому времени пауки уже давно всех людей вырезали и контролировали весь остров. Так что какие, к черту, карты? Все, что известно – все это торговцы узнали методом тыка, с боем разведывая соты.
А один раз наткнулись на склад, где были остатки партии симов. Те симы уже давно были негодными – симы десятилетиями не могут храниться, они же почти живые. Но понятно, что раз симы здесь были, то, значит, должны где-то быть и молекулярные сборщики, на которых те симы произвели.
Вот только где? Хоккайдо большой, а соты на весь остров раскинулись. А торговцы пока изучили лишь малую долю границы.
– И как же вы собираетесь добыть симы, если даже не знаете, где находятся молекулярные сборщики? – Линский хмуро спрашивает.
– Будем искать, – Стокер пожимает плечами. – Больше ничего не остается.
– Угу… – Дымочек ядовито бормочет. – Методом научного тыка…
Тоже мне переводчик нашелся, с русского на русский! Оптимист, блин!
И начались разведывательные вылазки.
Это проще, чем в последние дни было. Не нужно с товаром на загривке бегать, надо только найти какой-нибудь фармакологический завод или медицинский институт.
Но легко сказать – найти… Первый день мы всем составом рейда по сотам бегали, каждая пара больше тридцати вылазок сделала. И все без толку.
Второй день тоже ничего не принес.
И на третий день ничего. День за днем проходит, а достижений никаких…
Только Дымок все угрюмее.
И в Империю скоро пора возвращаться – и без того рейс уже затянулся.
На четвертый день на разборе полетов Дымок снова появился, и сразу к Стокеру пристает.
– Простите, я никак не пойму одну вещь. Вы исследовали только часть сотов? Но на карте, – он на голограмму сотов показывает, – есть планировка всех сотов, целиком. Откуда у вас эта карта?
– Ах, это… – Стокер усмехается. – Вы думаете, Дмитрий, вы тут первый исследователь? И среди торговцев попадаются светлые головы. Раз в несколько лет среди торговцев-новичков появляется энтузиаст, у которого зудит в одном месте. И если не успеть вовремя врезать ему по рукам, иногда он заражает своими прожектами остальных. Начинаются исследования… И мы несем лишние потери… Но иногда из этих попыток выходит толк. Лет пятнадцать назад удалось кое-что расшифровать из памяти подбитого робота-паука. Карту сотов, например. К сожалению, паукам безразлично, что именно находится в тех или иных местах. Им достаточно знать только планировку сотов, чтобы перемещаться по ним.
Выслушал Дымок Стокера внимательно – и давай выпендриваться.
Мы же на базе возле Хоккайдо уже больше недели, и Дымок за это время чего только не напридумывал. Можно, например, крошечных роботов-шпионов посылать в разведку, чтобы пауки из не замечали. И еще много чего.
Да только торговцы за восемьдесят лет все это и еще огромную кучу всяких разностей перепробовали. И все без толку. Потому что, видно, прав император со своей легендой о всемогущем садисте – с людьми дикие роботы играют, но стоит применить полуразумную технику – все, шутки кончились. Роботов пауки мгновенно уничтожают. Любых.
Но Дымок не унимается. Предложения всякие из братишки так и сыплются.
Сначала Стокер честно отвечал, а потом достал его Дымок своими расспросами. Сгреб Стокер его в охапку да и отнес в комнатушку, где у торговцев стоит комп со всеми их знаниями о Хоккайдо. Кажется, даже запереть его там хотел – но потом рукой махнул. Дураку ясно, что Дымок теперь и сам из той комнаты не выползет. Его от компьютера теперь еще оттаскивать придется, чтобы хоть раз в день покормить…
И все продолжилось.
Но продолжалось недолго. Всего два дня.
Днем все как обычно было. То есть сплошные разочарования. Весь день мотались по сотам, по две брони сменили – и все без толку.
А вечером Дымок первый раз без посторонней помощи от компа с архивом торговцев оторвался. По коридорам даже гулял… Задумчивый – но уже не то, чтобы хмурый. Скорее даже радостный. Придумал что, что ли?… Или очередной прожект вынашивает?
И Линский какой-то подозрительный ходил, все вокруг Дымка вился…
Хотел я Дымка в уголочке зажать и все секреты из него вытрясти – но как-то замотался. Сначала разбор полетов, а после я на Анну переключился. Целый день ее не видел, все-таки…
А ночью выхожу от нее, подхожу к своей комнате. Только за ручку – и тут соседняя дверь открывается.
Там Дымку комнату выделили. Наверно, придумал чего братишка? Решил мне по секрету рассказать? Ну я и задержался малость.
Но из комнаты вовсе не Дымок вышел.
Я как стоял, так чуть не сел. Линский оттуда выходит! Выплывает задом, дверь тихонечко притворяет. Ни фига себе…
Я совершенно в осадок выпал. Ай да братишка у меня… Тринадцать лет с ним бок о бок – и не ведал ни сном, ни духом! Ни за что бы не подумал, что Дымок из извращенцев. Или его эта сволочь совратила?!
Тут Линский дверь закрыл, повернулся – и меня увидел.
Я думал, он хоть смутится – ни фига!
Он, гад, еще и ухмыляется! Глазами на дверь Анны показывает – да еще и подмигивает! Вроде как коллега коллеге… А потом разворачивается – и к себе бредет, как ни в чем ни бывало!
Ну, тут уж никакого хладнокровия не хватит!
До двери он, ясно, не дошел. Подскочил я к нему, сгреб, к стене прижал, приподнимаю, чтобы глаза в глаза.
– Ты что же делаешь, зараза! – рычу.
Ну и еще что-то в таком же духе. Здесь слава долго подбирать не приходится, сами на язык так и просятся, только успевай выплевывать. Ну я и выплевывал их на полном автопилоте. А думал уже о том, что я теперь с этим президентом недоделанным делать буду.
Линский сначала только хрипел. Я когда в чувствах, то силу не очень контролирую. Вот и сейчас так его за грудки схватил, что воротничком чуть не удавил. Но пару глотков воздуха он все-таки перехватил.
– Серж, – кое-как выдавливает, – это вовсе не то, о чем вы подумали!
Еще и издевается, гад!
У меня от такой наглости даже пальцы разжались… Это надо же – в глаза так врать! И даже не смущаясь!
А Линский втягивает со свистом свежую порцию воздуха – и снова что-то объяснять порывается.
– Серж, не шумите! – просит. – Я только разговаривал с ним, ничего больше…
– О чем, интересно? – цежу сквозь зубы.
Так я ему и поверил, как же! Просто вдруг до ужаса интересно стало, что же он мне навешает? Ну о чем, в самом-то деле, здоровый мужик в два часа ночи мужик может с тринадцатилетним подростком разговаривать? В его комнате? Да еще по секрету?…
Знаем мы такие разговоры! Удавил бы гада!
А Линский даже не смущается!
– Послушайте, Серж, – говорит с трудом, воздух со свистом втягивая. – Дима выяснил важную вещь о роботах-пауках на Хоккайдо. Я с ним об этом и разговаривал… только разговаривал…
Сбавил я малость обороты. Правдоподобно папашка соврал. Могло такое быть, в принципе. То-то Дымок такой подозрительный ходил сегодня… А Линский просек, что Дымок что-то скрывает – и решил выяснить? Втихую, в обход меня и торговцев? Но…
Этот гад все выборы твердил, что не пьет ни капли и травки за всю жизнь ни косячка не высмолил! Тоже очень убедительно было!
– Пошли, – говорю.
Хватаю я его в охапку и в комнату Дымка тащу.
– Если соврал, папаша, – шиплю ему в ухо, – прибью. Медленно. И со вкусом. Понял?
Но Линский не обманул.
Втаскиваю я его в комнату – а Дымок на нас ноль внимания.
Так увлеченно что-то на компе отбивал, что пока по плечу его не хлопнул, даже глаз от монитора не оторвал.
А как меня увидел – сразу смутился и прячет свои глазенки шаловливые.
– Та-а-ак, Дымочек, – говорю. – В несознанку играть будем?
– Да я, Серж, – Дымок бормочет, – хотел тебе все рассказать… но…
– Это я, – Линский влезает, – попросил Диму не спешить рассказывать торговцам.
Резануло меня это. Я со Стокером уже десять дней вместе в соты хожу, и уж сколько раз без всяких раздумий жизнью готов был ради него рискнуть, если бы понадобилось… да и остальные ребята мне уже как родные.
– Ну и скотина же ты, господин президент, – говорю ему честно. – Забыл, как торговцы нас Шутемкову не выдали? Ведь когда генерал нас нагнал, они сразу все поняли. Но все равно не выдали!
Линский прилежно угол рассматривает.
– Вы еще не знаете, что именно выяснил Дима, – говорит глухо. – Это такая информация, искушение которой не выдержат даже торговцы, при всем моем к ним уважении…
– И что же ты выяснил, Дымок? – говорю. – Ты же даже внутри сотов не был!
Дымок тут же подбородок задирает.
– Главное видится на расстоянии, – говорит спесиво. – Чтобы избавиться от стереотипов, Серж, нужно оказаться вне обсуждения. И вне исследуемой системы. И чем дальше, тем лучше.
Тут Дымок сам себя переплюнул. Я его почти вообще не понял. Стереотип – это он на то намекает, как мы с торговцами к паукам относимся? А исследуемая система – это он соты Хоккайдо имеет в виду?
– А теперь, Дымок, – говорю, – повтори то же самое, но по-русски.
Фыркнул Дымок обиженно, но послушно пересказал все нормальным языком.
В последние дни он оттого такой хмурый ходил, что возникли у него сомнения по поводу теории императора о всемогущественном садисте. Не все на Хоккайдо укладывается в эту теорию. То есть притянуть к паукам за уши можно и эту императорскую теорию – но именно притянуть, и с натугой в нее пауков втиснуть.
Взять хотя бы их поведение – уж больно оно предсказуемое и однообразное. Какая же это игра? При большом желании, конечно, можно контраргументы найти, можно, – но явно не все здесь гладко.
А для Дымка это значит, что теория не годится, и нужно другую искать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Но в длительности падения и спасение. Пока торговцы падают, пара флаеров, прикрывавших с моря, ныряет под торговцев, и, медленно снижая скорость падения, нежно ловит обоих торговцев на крыши. Потом ребята внутрь флаеров перебираются. Только после этого отходит третья пара торговцев.
Самое забавное, что даже так добраться до нужного товара не всегда удается с первой попытки.
А самое паршивое в том, что именно на этом этапе чаще всего гибнут торговцы. Чаще всего та пара, что выполняет основную работу. Именно пара. Потому что как только погибает один, второму уже не выбраться.
Так продолжалось еще три дня.
И на душе у меня черт знает что творилось.
Днем опасно. Все нервы – как тросы под нагрузкой, словно звенят от напряжения. И есть отчего. Один раз мы со Стокером, когда в основной паре были, на пару десятых секунды со смертью разминулись. Еще три раза другие пары в серьезные передряги попадали. Поврежденные конечности за третий десяток перевалили…
Но странное дело, страха нет. Нервы напряжены – но это не страх. Что-то другое. Ужас – только сладкий.
Может, конечно, я такой извращенец, что от адреналина кайфую. А может, это оттого, что Стокер рядом. А когда знаешь, что ради напарника без всяких раздумий все сделаешь, а он ради тебя мгновенно жизнью рискнет, если понадобится – это такое чувство…
А вечером…
Анна – так и ластится. Еще на разборе полетов и планировании завтрашних вылазок начинает. Я сижу, Стокера с ребятами слушаю и с механичискими ножнами вожусь – механизмы подачи под себя юстирую, чтобы ножи в руку тютелька в тютельку ложились. Мало ли… Никогда не знаешь, что и когда пригодится. А Анна примостится на подлокотнике кресла, прильнет ко мне, словно ласковый котенок. Сначала робко, и в глазах еще остатки страха – целый день волнуется…
А потом, когда разборы полетов закончены…
Если бы Анна с Дымком за меня целый день не волновались, вообще было бы здорово.
Но все кончается.
14. Истребитель стереотипов
Вечером седьмого дня, как обычно, устроили разбор полетов – а вот с планированием завтрашних вылазок туго.
– Ну что же, – Стокер говорит. – С заказанными товарами мы разобрались. Теперь пришла очередь симов.
И на голограмму сотов задумчиво смотрит. На части острова, обращенной к материку, десяток километров границы размечен. На этом участке на триста метров вглубь сотов нанесены магазины и склады. А все остальное – голая схема помещений.
– А где хранятся симы? – Дымку не терпится.
Смотрят на него торговцы странно. И вдруг – натурально ржать начинают. Дымок мигом запунцовел. Ничего так интелов в краску не вгоняет, как то, когда они себя дураками чувствуют.
– Простите, Стокер, – говорит едва слышно, – я сказал что-то смешное?
– В каком-то смысле, Дмитрий, – Стокер все посмеивается. – Мы бы сами хотели знать, где находятся симы.
Тут уже не только Дымок себя дураком почувствовал… Только я не братишка, и интельских повадок у меня нет. И когда я себя дураком чувствую – то бледнею, потому что злиться начинаю! Я ведь думал, торговцы знают, где симы!
– Как же так? – Дымок говорит очень вкрадчиво – а уж до чего ядовито! – Неужели вы не умеете обращаться с картами?
Вздыхает Стокер. Голографический указатель погонял по карте задумчиво, потом нехотя рассказал все.
Первый раз торговцы прибыли на Хоккайдо лет через двадцать лет после Конфликта. К тому времени пауки уже давно всех людей вырезали и контролировали весь остров. Так что какие, к черту, карты? Все, что известно – все это торговцы узнали методом тыка, с боем разведывая соты.
А один раз наткнулись на склад, где были остатки партии симов. Те симы уже давно были негодными – симы десятилетиями не могут храниться, они же почти живые. Но понятно, что раз симы здесь были, то, значит, должны где-то быть и молекулярные сборщики, на которых те симы произвели.
Вот только где? Хоккайдо большой, а соты на весь остров раскинулись. А торговцы пока изучили лишь малую долю границы.
– И как же вы собираетесь добыть симы, если даже не знаете, где находятся молекулярные сборщики? – Линский хмуро спрашивает.
– Будем искать, – Стокер пожимает плечами. – Больше ничего не остается.
– Угу… – Дымочек ядовито бормочет. – Методом научного тыка…
Тоже мне переводчик нашелся, с русского на русский! Оптимист, блин!
И начались разведывательные вылазки.
Это проще, чем в последние дни было. Не нужно с товаром на загривке бегать, надо только найти какой-нибудь фармакологический завод или медицинский институт.
Но легко сказать – найти… Первый день мы всем составом рейда по сотам бегали, каждая пара больше тридцати вылазок сделала. И все без толку.
Второй день тоже ничего не принес.
И на третий день ничего. День за днем проходит, а достижений никаких…
Только Дымок все угрюмее.
И в Империю скоро пора возвращаться – и без того рейс уже затянулся.
На четвертый день на разборе полетов Дымок снова появился, и сразу к Стокеру пристает.
– Простите, я никак не пойму одну вещь. Вы исследовали только часть сотов? Но на карте, – он на голограмму сотов показывает, – есть планировка всех сотов, целиком. Откуда у вас эта карта?
– Ах, это… – Стокер усмехается. – Вы думаете, Дмитрий, вы тут первый исследователь? И среди торговцев попадаются светлые головы. Раз в несколько лет среди торговцев-новичков появляется энтузиаст, у которого зудит в одном месте. И если не успеть вовремя врезать ему по рукам, иногда он заражает своими прожектами остальных. Начинаются исследования… И мы несем лишние потери… Но иногда из этих попыток выходит толк. Лет пятнадцать назад удалось кое-что расшифровать из памяти подбитого робота-паука. Карту сотов, например. К сожалению, паукам безразлично, что именно находится в тех или иных местах. Им достаточно знать только планировку сотов, чтобы перемещаться по ним.
Выслушал Дымок Стокера внимательно – и давай выпендриваться.
Мы же на базе возле Хоккайдо уже больше недели, и Дымок за это время чего только не напридумывал. Можно, например, крошечных роботов-шпионов посылать в разведку, чтобы пауки из не замечали. И еще много чего.
Да только торговцы за восемьдесят лет все это и еще огромную кучу всяких разностей перепробовали. И все без толку. Потому что, видно, прав император со своей легендой о всемогущем садисте – с людьми дикие роботы играют, но стоит применить полуразумную технику – все, шутки кончились. Роботов пауки мгновенно уничтожают. Любых.
Но Дымок не унимается. Предложения всякие из братишки так и сыплются.
Сначала Стокер честно отвечал, а потом достал его Дымок своими расспросами. Сгреб Стокер его в охапку да и отнес в комнатушку, где у торговцев стоит комп со всеми их знаниями о Хоккайдо. Кажется, даже запереть его там хотел – но потом рукой махнул. Дураку ясно, что Дымок теперь и сам из той комнаты не выползет. Его от компьютера теперь еще оттаскивать придется, чтобы хоть раз в день покормить…
И все продолжилось.
Но продолжалось недолго. Всего два дня.
Днем все как обычно было. То есть сплошные разочарования. Весь день мотались по сотам, по две брони сменили – и все без толку.
А вечером Дымок первый раз без посторонней помощи от компа с архивом торговцев оторвался. По коридорам даже гулял… Задумчивый – но уже не то, чтобы хмурый. Скорее даже радостный. Придумал что, что ли?… Или очередной прожект вынашивает?
И Линский какой-то подозрительный ходил, все вокруг Дымка вился…
Хотел я Дымка в уголочке зажать и все секреты из него вытрясти – но как-то замотался. Сначала разбор полетов, а после я на Анну переключился. Целый день ее не видел, все-таки…
А ночью выхожу от нее, подхожу к своей комнате. Только за ручку – и тут соседняя дверь открывается.
Там Дымку комнату выделили. Наверно, придумал чего братишка? Решил мне по секрету рассказать? Ну я и задержался малость.
Но из комнаты вовсе не Дымок вышел.
Я как стоял, так чуть не сел. Линский оттуда выходит! Выплывает задом, дверь тихонечко притворяет. Ни фига себе…
Я совершенно в осадок выпал. Ай да братишка у меня… Тринадцать лет с ним бок о бок – и не ведал ни сном, ни духом! Ни за что бы не подумал, что Дымок из извращенцев. Или его эта сволочь совратила?!
Тут Линский дверь закрыл, повернулся – и меня увидел.
Я думал, он хоть смутится – ни фига!
Он, гад, еще и ухмыляется! Глазами на дверь Анны показывает – да еще и подмигивает! Вроде как коллега коллеге… А потом разворачивается – и к себе бредет, как ни в чем ни бывало!
Ну, тут уж никакого хладнокровия не хватит!
До двери он, ясно, не дошел. Подскочил я к нему, сгреб, к стене прижал, приподнимаю, чтобы глаза в глаза.
– Ты что же делаешь, зараза! – рычу.
Ну и еще что-то в таком же духе. Здесь слава долго подбирать не приходится, сами на язык так и просятся, только успевай выплевывать. Ну я и выплевывал их на полном автопилоте. А думал уже о том, что я теперь с этим президентом недоделанным делать буду.
Линский сначала только хрипел. Я когда в чувствах, то силу не очень контролирую. Вот и сейчас так его за грудки схватил, что воротничком чуть не удавил. Но пару глотков воздуха он все-таки перехватил.
– Серж, – кое-как выдавливает, – это вовсе не то, о чем вы подумали!
Еще и издевается, гад!
У меня от такой наглости даже пальцы разжались… Это надо же – в глаза так врать! И даже не смущаясь!
А Линский втягивает со свистом свежую порцию воздуха – и снова что-то объяснять порывается.
– Серж, не шумите! – просит. – Я только разговаривал с ним, ничего больше…
– О чем, интересно? – цежу сквозь зубы.
Так я ему и поверил, как же! Просто вдруг до ужаса интересно стало, что же он мне навешает? Ну о чем, в самом-то деле, здоровый мужик в два часа ночи мужик может с тринадцатилетним подростком разговаривать? В его комнате? Да еще по секрету?…
Знаем мы такие разговоры! Удавил бы гада!
А Линский даже не смущается!
– Послушайте, Серж, – говорит с трудом, воздух со свистом втягивая. – Дима выяснил важную вещь о роботах-пауках на Хоккайдо. Я с ним об этом и разговаривал… только разговаривал…
Сбавил я малость обороты. Правдоподобно папашка соврал. Могло такое быть, в принципе. То-то Дымок такой подозрительный ходил сегодня… А Линский просек, что Дымок что-то скрывает – и решил выяснить? Втихую, в обход меня и торговцев? Но…
Этот гад все выборы твердил, что не пьет ни капли и травки за всю жизнь ни косячка не высмолил! Тоже очень убедительно было!
– Пошли, – говорю.
Хватаю я его в охапку и в комнату Дымка тащу.
– Если соврал, папаша, – шиплю ему в ухо, – прибью. Медленно. И со вкусом. Понял?
Но Линский не обманул.
Втаскиваю я его в комнату – а Дымок на нас ноль внимания.
Так увлеченно что-то на компе отбивал, что пока по плечу его не хлопнул, даже глаз от монитора не оторвал.
А как меня увидел – сразу смутился и прячет свои глазенки шаловливые.
– Та-а-ак, Дымочек, – говорю. – В несознанку играть будем?
– Да я, Серж, – Дымок бормочет, – хотел тебе все рассказать… но…
– Это я, – Линский влезает, – попросил Диму не спешить рассказывать торговцам.
Резануло меня это. Я со Стокером уже десять дней вместе в соты хожу, и уж сколько раз без всяких раздумий жизнью готов был ради него рискнуть, если бы понадобилось… да и остальные ребята мне уже как родные.
– Ну и скотина же ты, господин президент, – говорю ему честно. – Забыл, как торговцы нас Шутемкову не выдали? Ведь когда генерал нас нагнал, они сразу все поняли. Но все равно не выдали!
Линский прилежно угол рассматривает.
– Вы еще не знаете, что именно выяснил Дима, – говорит глухо. – Это такая информация, искушение которой не выдержат даже торговцы, при всем моем к ним уважении…
– И что же ты выяснил, Дымок? – говорю. – Ты же даже внутри сотов не был!
Дымок тут же подбородок задирает.
– Главное видится на расстоянии, – говорит спесиво. – Чтобы избавиться от стереотипов, Серж, нужно оказаться вне обсуждения. И вне исследуемой системы. И чем дальше, тем лучше.
Тут Дымок сам себя переплюнул. Я его почти вообще не понял. Стереотип – это он на то намекает, как мы с торговцами к паукам относимся? А исследуемая система – это он соты Хоккайдо имеет в виду?
– А теперь, Дымок, – говорю, – повтори то же самое, но по-русски.
Фыркнул Дымок обиженно, но послушно пересказал все нормальным языком.
В последние дни он оттого такой хмурый ходил, что возникли у него сомнения по поводу теории императора о всемогущественном садисте. Не все на Хоккайдо укладывается в эту теорию. То есть притянуть к паукам за уши можно и эту императорскую теорию – но именно притянуть, и с натугой в нее пауков втиснуть.
Взять хотя бы их поведение – уж больно оно предсказуемое и однообразное. Какая же это игра? При большом желании, конечно, можно контраргументы найти, можно, – но явно не все здесь гладко.
А для Дымка это значит, что теория не годится, и нужно другую искать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64