… Все могло и совсем иначе обернуться. При другом раскладе Дымочек из кафе мог круглым сиротой выйти… если бы вообще вышел.
Дымок мое настроение быстренько отсканировал – и выпендриваться перестал.
– Передал, Серж, – говорит серьезно. – Я хотел сказать, что Анна тоже передала кристалл для тебя.
7. Император
Обратно к Шутемкову я понесся быстрее, чем на флаере, Дымок за мной еле поспевал. Но посмотреть кристалл Анны мне не дали.
Заваливаемся мы с Дымком в генеральские апартаменты – а там нас уже ждут. Сам Шутемков встречает с совершенно сумасшедшими глазами. Но он-то ладно, другое хуже – кроме него еще десяток ребят в алых косухах нас дожидаются.
И конечно, не просто так ждут – сразу норовят руки крутить.
– Мужики! – говорю быстрее, пока рот не заткнули. – Смотрите не перетрудитесь! Я только что с принцем миром договорился.
Замерли ребята, задумались. Офицер от усердия даже бровями зашевелил.
– Принц? – говорит удивленно. – Он уже в курсе? Вообще-то нас имп послал.
Да я уже и сам сообразил, что эти вояки покруче, чем ребята принца. Косухи на них те же, но вот повадки совсем другие. С такими парнями я бы один в один связываться не рискнул – не то что с целым десятком! У меня, конечно, отличная реакция, четыре года на боевых тренажерах и все такое, – да только против моих четырех годков у этих ребят своих лет по шестнадцать у каждого! Да и реакция не хуже моей… Ну и станнеры у них в открытых кобурах – знакомые «Коготки». Не простые исбисты эти ребята, а из императорского корпуса. Ими император лично командует, и принц им пока не указ.
Но не зря они лучшие из лучших. Пошевелил их офицер бровями, пошевелил – и обороты сбавил. Перестали ребята нам руки крутить. Знают, что через месяц им всем перед принцем на задних лапках плясать.
Пятеро Линского ждать остались – папаша наш новообретенный с самого утра где-то в городе шляется, – остальные нас с Дымком в многоместный флаер тащат.
Набиваемся мы в него все дружно, делаем десяток кварталов до центрального сектора. Сдают нас с рук на руки другим ребятам, тоже в алых косухах, а повадками еще круче. Снимают с меня оружие, обыскивают нас с Дымком, просвечивают чем только можно – и через ямарик прогоняют, и через датчики биометрии разные, разве что ДНК на анализ не берут! – антисептиком спрыскивают и дальше ведут, в личные покои императора.
Сплошные посты да бронированные шлюзы. От объективов и ребят в алых косухах уже в глазах рябит. Перед шестым шлюзом ребята встали.
– Все, – говорят нам. – Дальше пойдете одни.
Выходим мы из шлюза – и я только головой мотаю очумело.
Куда мы попали? Вроде, к императору шли… А стоим на поверхности, посреди пустыни. Под ногами песок, в лицо теплый ветер дует, над головой закатное небо.
Я снова на биобинты с обезболивающим погрешил. Но назад обернулся, и в себя пришел.
Голографические проекторы это и мощные кондиционеры, а не мои глюки. Проекторы на центр зала сфокусированы, а мы около стены стоим, так что видно – обычные голограммки это, подсвеченные разноцветными лазерами. Другая стена далеко, и от настоящего закатного неба ее не отличить. А вот у ближней стены можно и стыки голограмм разглядеть, и контуры шлюза.
Выпендрежный у них император! Это же сколько труда надо, чтоб голограммами огромный зал облепить! А лазеров сколько, чтобы все это подсвечивать!
Дымок первым в себя пришел. Плечами пожимает – и вперед топает, в песке увязая. Я за ним.
Зал огромный. Метров четыреста, если по кривизне стены возле нас судить. А дальше, из-за голограмм, и вовсе бесконечным кажется. Впереди что-то блестит – но далеко, где-то в центре зала, да еще прямо на фоне заходящего солнца, ничего не разглядеть.
Иду я за Дымком, все разглядеть пытаюсь, что впереди. А как разглядел – так и встал. Хоть я и не особо пугливый, но по спине ледяные мурашки промаршировали. Дымок присмотрелся, тоже шажок убавил.
Впереди огромный трон, а по его бокам по три боевых робота. Точно такие же, что на базу Шутемкова наступали. Закатное солнце на хромированных корпусах играет, и крупнокалиберные пулеметы отлично видно. Черные провалы дул на багряном металле тоже не проглядишь – прямо на нас смотрят…
– Не дрейфь, братишка, – по плечу Дымка хлопаю. – Прорвемся.
Идем дальше – и уже никаких сомнений, что роботы нас на прицеле держат. Четыре робота по сторонам озираются, а две тушки только нам внимание оказывают – четыре пулемета по шесть дул медленно поворачиваются, точнехонько наши головы отслеживая.
Наконец один робот басит что-то, и трон к нам разворачивается.
И опять я не в себе.
Слышал же от министра культуры, что императору за сто тридцать. Ну я и представлял себе: старая развалина, сплошные пузырьки-колбочки и проводки-кабелечки всякие, пара подслеповатых глаз из груды машинерии только и виднеется. А на троне молодой парень, от силы лет двадцать с небольшим. И на принца похож – словно брат-близнец.
– Клон, – Дымок бормочет.
Да я уж и сам сообразил, что клон. То есть тело – клона, а мозги-то самого императора. После Конфликта в нашем Ангарске клонами особенно никто не увлекался – сложно это очень. Сменой тел и до Конфликта, вроде, единицы развлекались. А император, похоже, постоянно двадцать с небольшим поддерживает. Как перчатки тела меняет!
И что-то у меня не стыкуется. Скупцов говорил, что император в могилу собрался – но вот смотрю я на его новенькое тело, и что-то не похоже, чтобы император так уж на тот свет торопился.
А император на нас глянул – и радостно скалится.
– Привет, – говорит.
Просто так говорит, даже добродушно. И радость в его ухмылке настоящая, без притворства. Хотя, конечно, чего ему грустить, когда он на Земле круче всех, да при этом еще и моложе своей охраны?
– И вам того же, – я ему отвечаю.
Дымок меня в бок пихает и вперед лезет.
– Позвольте вас приветствовать, ваше величество, – говорит вежливо.
Смотрит император на нас внимательно. Глаза – прозрачно-голубоватые, как два оптических прицела. И взгляд такой, что лучше скальпеля препарирует.
А мне и без того здесь не очень. Мы же с Дымком всю жизнь в городе прожили, а все города после Конфликта – под землей. Вот мы и привыкли, чтобы вокруг стеночки-потолочки да коридоры узкие – а здесь все под пустыню сделано. Не то, что стен – до самого горизонта даже никакого фантома холмов! Только небо высоко-высоко вверху, да теплый ветер по коже гладит – словно это небо тебя в упор разглядывает и прямо на тебя дышит. Хуже не придумаешь!
Знаю, что все это просто голограммы – но… Все специально так сделано, чтобы земляных жуков вроде нас с Дымком без всякого труда из панциря выковыривать. Да еще взгляд этот императорский… Мне посреди пустыни, да под этим взглядом – прямо как лягушке, у которой неумелый студент из хребта нерв вытягивает!
Разглядывает император нас внимательно, и разговор продолжать не торопится. Ждет, пока мы до кондиции дойдем?
Наконец улыбается, обворожительно так.
– Сегодня утром, – говорит почти ласково, – через городскую сеть пытались вскрыть портал моей архивной службы. Генерал Шутемков всеми дьяволами божится, что линки, через которые атаковали мой архив, стоят в тех самых комнатах, где он поселил вас.
Ну, Дымочек, зар-раза! Ну, удружил!
Я ему курточку новую – а он нас в свежую авантюру вляпал, по самое не могу! Вот он чего на компе делал, пока я в качалке был – императорский архив атаковал!
И что самое обидное, даже выпороть его уже не успею! За взлом государственного портала и в нашем Ангарске по головке бы не погладили, а за взлом секретного архива, да еще в этой Империи… похоже, теперь нас отсюда сразу на бойню поволокут…
Дымок бледнеет, как монитор на тринадцати тысячах. Второй раз в жизни так побелел. Первый раз тоже был не очень, но третьего, похоже, уже не будет…
Я думал, Дымок каяться начнет – но ни фига подобного. Это сначала Дымок побледнел. А потом видно, что ничуть он не испугался – хватает ртом воздух, словно рыба, и глазами удивленно хлопает.
– Как же так? – тихо бормочет, словно никак поверить не может. – Я же все следы удалил! Как вы проследили?
Я натурально в осадок выпал.
У Дымка не то, что страха – даже смущения никакого! Одно, типа, профессиональное изумление, как интелы выражаются!
И император тоже вовсе не злится.
– Значит, твоя работа, малыш? – говорит довольно. – Неплохо, очень неплохо для твоего возраста. Даже не верится. Защита портала еле выдержала. Если бы не вовремя сработавшая ловушка и вмешательство администратора… Вы откуда такие?
– Из Ангарска, – я говорю понаглее, пока император в гнев не ударился. Авось и пронесет? – Наш отец новый президент. Вот, решили выбраться из города попутешествовать, на вас посмотреть.
А Дымок, даром что сам император его способности по высшему разряду оценил, все хмурый стоит и как рак красный – словно оскорбили его смертельно.
– Подождите! – начинает упрямо. Про все почтение к императору забыл уже. – Как же вы выследили место атаки? Я был уверен, что взломал архив успешно, даже тревоги не поднял!
Усмехается император. Похоже, он в таких делах тоже не погулять вышел. Ну и давай рассказывать, что да как.
Слушал его Дымок, слушал – и вдруг вижу, творится с братишкой что-то. Надулся весь, покраснел… совсем перенервничал – воздухом уже давится!
Ну я и хлопнул его по спине легонько – чтоб прокашлялся да и снова дышал нормально. Но Дымок вовсе не закашлялся. Как заржет! Лучше жеребца перед случкой. Это он хохот сдерживал…
Заливается Дымок смехом до слез, чуть на песок не валится, я на него кошусь подозрительно. Жалко братишку. Столько всего на него свалилось за последние дни… Это еще хорошо, если просто истерика. Как бы совсем башню не снесло…
Император тоже на Дымка все тяжелее и тяжелее смотрит. Но ничего не говорит, ждет.
Ну и дождался. Отсмеялся Дымок, утер слезы.
– Здорово вы меня, ваше величество, – говорит нагло. А сам головой качает, словно император его разыграть пытался, и братишка почти попался, но теперь подвох раскусил. – Я даже на миг поверил, что ваши программисты действительно смогли перехитрить меня.
А то нет, разве? Иначе чего же мы здесь делаем? Как бы иначе император узнал про взлом своего архива? Совсем братишка от сильных переживаний перегорел…
Императору все это тоже надоело. Прищуривается он нехорошо.
– Ты кому, малыш, голову морочишь? – говорит раздраженно.
Но Дымок смущаться и не думал, хоть император уже совсем и не шутит.
– Ваши программисты поймали не меня, ваше величество, – заявляет нагло. – Система защиты среагировала на попытку взлома, когда ваш архив атаковал наш отец. Видимо, он тоже хотел посмотреть ваш архив, но уже после меня. А я все, что хотел, скачал еще утром.
Тут уже император на троне ерзает.
– А не врешь? – говорит тревожно.
– Что вы, ваше величество! – Дымок ему со своей самой вежливой улыбочкой отвечает. Теперь, как он в своих глазах до крутого интела восстановился, опять Дымок стал вежливее некуда. – Неужели я посмею вас обманывать, ваше величество?
– Тебе виднее, – император хмуро бормочет, на подлокотниках ногтями дробь выбивает.
Вздыхает император, головой качает. На клавиатуре, что в подлокотник трона вделана, пощелкал, со своими исбистами связался, приказал комп Дымка доставить немедленно.
А я под фантомом неба уже чуть освоился. Осмелел малость. Да и чего терять-то? Все равно теперь помирать, похоже, – так хоть любопытство перед смертью потешу!
Ну я и спросил императора про его здоровье: в самом деле он помирать собрался, или врут слухи?
Но император не обиделся. Прищурился, усмехнулся задумчиво – но все рассказал.
Когда Конфликт случился, он вовсе не императором Алексеем был, а обычным сержантом Алексом, и воевал как пушечное мясо. Ну и попал под тау-вирусы. Хотя это одно только название, что вирусы. На самом деле это почти что полноценные клетки, да еще с псевдоразумным поведением. И выборочное заражение органов, и плавающий инкубационный период, и триггерные свойства отравления, и псевдослучайная самомодификация – чего только эти тау-вирусы не умели! Выявить стадию заражения действительно непросто, ну а пушечное мясо никто особенно и не проверял. Не к столу же его готовили, это мясо…
Так что когда сержант Алекс заматерел и начал подгребать под себя остатки войск и превращаться в императора Алексея, уже поздно было – тау-вирусы в его организме до всех органов добрались. Хоть и тело потом сменял не один раз, но толку-то? Мозг-то все равно уже заражен. А мозг не сменишь…
От тау-вирусов на этой стадии заражения только симы спасают – да и то не излечивают, а лишь выжить помогают. Последние сто лет император на них и сидел.
Но симы тоже так просто не произведешь, молекулярные сборщики нужны. После Конфликта, когда Империя образовалась, несколько молекулярных сборщиков в ней уцелели. На них врачи императора и синтезировали нужные симы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Дымок мое настроение быстренько отсканировал – и выпендриваться перестал.
– Передал, Серж, – говорит серьезно. – Я хотел сказать, что Анна тоже передала кристалл для тебя.
7. Император
Обратно к Шутемкову я понесся быстрее, чем на флаере, Дымок за мной еле поспевал. Но посмотреть кристалл Анны мне не дали.
Заваливаемся мы с Дымком в генеральские апартаменты – а там нас уже ждут. Сам Шутемков встречает с совершенно сумасшедшими глазами. Но он-то ладно, другое хуже – кроме него еще десяток ребят в алых косухах нас дожидаются.
И конечно, не просто так ждут – сразу норовят руки крутить.
– Мужики! – говорю быстрее, пока рот не заткнули. – Смотрите не перетрудитесь! Я только что с принцем миром договорился.
Замерли ребята, задумались. Офицер от усердия даже бровями зашевелил.
– Принц? – говорит удивленно. – Он уже в курсе? Вообще-то нас имп послал.
Да я уже и сам сообразил, что эти вояки покруче, чем ребята принца. Косухи на них те же, но вот повадки совсем другие. С такими парнями я бы один в один связываться не рискнул – не то что с целым десятком! У меня, конечно, отличная реакция, четыре года на боевых тренажерах и все такое, – да только против моих четырех годков у этих ребят своих лет по шестнадцать у каждого! Да и реакция не хуже моей… Ну и станнеры у них в открытых кобурах – знакомые «Коготки». Не простые исбисты эти ребята, а из императорского корпуса. Ими император лично командует, и принц им пока не указ.
Но не зря они лучшие из лучших. Пошевелил их офицер бровями, пошевелил – и обороты сбавил. Перестали ребята нам руки крутить. Знают, что через месяц им всем перед принцем на задних лапках плясать.
Пятеро Линского ждать остались – папаша наш новообретенный с самого утра где-то в городе шляется, – остальные нас с Дымком в многоместный флаер тащат.
Набиваемся мы в него все дружно, делаем десяток кварталов до центрального сектора. Сдают нас с рук на руки другим ребятам, тоже в алых косухах, а повадками еще круче. Снимают с меня оружие, обыскивают нас с Дымком, просвечивают чем только можно – и через ямарик прогоняют, и через датчики биометрии разные, разве что ДНК на анализ не берут! – антисептиком спрыскивают и дальше ведут, в личные покои императора.
Сплошные посты да бронированные шлюзы. От объективов и ребят в алых косухах уже в глазах рябит. Перед шестым шлюзом ребята встали.
– Все, – говорят нам. – Дальше пойдете одни.
Выходим мы из шлюза – и я только головой мотаю очумело.
Куда мы попали? Вроде, к императору шли… А стоим на поверхности, посреди пустыни. Под ногами песок, в лицо теплый ветер дует, над головой закатное небо.
Я снова на биобинты с обезболивающим погрешил. Но назад обернулся, и в себя пришел.
Голографические проекторы это и мощные кондиционеры, а не мои глюки. Проекторы на центр зала сфокусированы, а мы около стены стоим, так что видно – обычные голограммки это, подсвеченные разноцветными лазерами. Другая стена далеко, и от настоящего закатного неба ее не отличить. А вот у ближней стены можно и стыки голограмм разглядеть, и контуры шлюза.
Выпендрежный у них император! Это же сколько труда надо, чтоб голограммами огромный зал облепить! А лазеров сколько, чтобы все это подсвечивать!
Дымок первым в себя пришел. Плечами пожимает – и вперед топает, в песке увязая. Я за ним.
Зал огромный. Метров четыреста, если по кривизне стены возле нас судить. А дальше, из-за голограмм, и вовсе бесконечным кажется. Впереди что-то блестит – но далеко, где-то в центре зала, да еще прямо на фоне заходящего солнца, ничего не разглядеть.
Иду я за Дымком, все разглядеть пытаюсь, что впереди. А как разглядел – так и встал. Хоть я и не особо пугливый, но по спине ледяные мурашки промаршировали. Дымок присмотрелся, тоже шажок убавил.
Впереди огромный трон, а по его бокам по три боевых робота. Точно такие же, что на базу Шутемкова наступали. Закатное солнце на хромированных корпусах играет, и крупнокалиберные пулеметы отлично видно. Черные провалы дул на багряном металле тоже не проглядишь – прямо на нас смотрят…
– Не дрейфь, братишка, – по плечу Дымка хлопаю. – Прорвемся.
Идем дальше – и уже никаких сомнений, что роботы нас на прицеле держат. Четыре робота по сторонам озираются, а две тушки только нам внимание оказывают – четыре пулемета по шесть дул медленно поворачиваются, точнехонько наши головы отслеживая.
Наконец один робот басит что-то, и трон к нам разворачивается.
И опять я не в себе.
Слышал же от министра культуры, что императору за сто тридцать. Ну я и представлял себе: старая развалина, сплошные пузырьки-колбочки и проводки-кабелечки всякие, пара подслеповатых глаз из груды машинерии только и виднеется. А на троне молодой парень, от силы лет двадцать с небольшим. И на принца похож – словно брат-близнец.
– Клон, – Дымок бормочет.
Да я уж и сам сообразил, что клон. То есть тело – клона, а мозги-то самого императора. После Конфликта в нашем Ангарске клонами особенно никто не увлекался – сложно это очень. Сменой тел и до Конфликта, вроде, единицы развлекались. А император, похоже, постоянно двадцать с небольшим поддерживает. Как перчатки тела меняет!
И что-то у меня не стыкуется. Скупцов говорил, что император в могилу собрался – но вот смотрю я на его новенькое тело, и что-то не похоже, чтобы император так уж на тот свет торопился.
А император на нас глянул – и радостно скалится.
– Привет, – говорит.
Просто так говорит, даже добродушно. И радость в его ухмылке настоящая, без притворства. Хотя, конечно, чего ему грустить, когда он на Земле круче всех, да при этом еще и моложе своей охраны?
– И вам того же, – я ему отвечаю.
Дымок меня в бок пихает и вперед лезет.
– Позвольте вас приветствовать, ваше величество, – говорит вежливо.
Смотрит император на нас внимательно. Глаза – прозрачно-голубоватые, как два оптических прицела. И взгляд такой, что лучше скальпеля препарирует.
А мне и без того здесь не очень. Мы же с Дымком всю жизнь в городе прожили, а все города после Конфликта – под землей. Вот мы и привыкли, чтобы вокруг стеночки-потолочки да коридоры узкие – а здесь все под пустыню сделано. Не то, что стен – до самого горизонта даже никакого фантома холмов! Только небо высоко-высоко вверху, да теплый ветер по коже гладит – словно это небо тебя в упор разглядывает и прямо на тебя дышит. Хуже не придумаешь!
Знаю, что все это просто голограммы – но… Все специально так сделано, чтобы земляных жуков вроде нас с Дымком без всякого труда из панциря выковыривать. Да еще взгляд этот императорский… Мне посреди пустыни, да под этим взглядом – прямо как лягушке, у которой неумелый студент из хребта нерв вытягивает!
Разглядывает император нас внимательно, и разговор продолжать не торопится. Ждет, пока мы до кондиции дойдем?
Наконец улыбается, обворожительно так.
– Сегодня утром, – говорит почти ласково, – через городскую сеть пытались вскрыть портал моей архивной службы. Генерал Шутемков всеми дьяволами божится, что линки, через которые атаковали мой архив, стоят в тех самых комнатах, где он поселил вас.
Ну, Дымочек, зар-раза! Ну, удружил!
Я ему курточку новую – а он нас в свежую авантюру вляпал, по самое не могу! Вот он чего на компе делал, пока я в качалке был – императорский архив атаковал!
И что самое обидное, даже выпороть его уже не успею! За взлом государственного портала и в нашем Ангарске по головке бы не погладили, а за взлом секретного архива, да еще в этой Империи… похоже, теперь нас отсюда сразу на бойню поволокут…
Дымок бледнеет, как монитор на тринадцати тысячах. Второй раз в жизни так побелел. Первый раз тоже был не очень, но третьего, похоже, уже не будет…
Я думал, Дымок каяться начнет – но ни фига подобного. Это сначала Дымок побледнел. А потом видно, что ничуть он не испугался – хватает ртом воздух, словно рыба, и глазами удивленно хлопает.
– Как же так? – тихо бормочет, словно никак поверить не может. – Я же все следы удалил! Как вы проследили?
Я натурально в осадок выпал.
У Дымка не то, что страха – даже смущения никакого! Одно, типа, профессиональное изумление, как интелы выражаются!
И император тоже вовсе не злится.
– Значит, твоя работа, малыш? – говорит довольно. – Неплохо, очень неплохо для твоего возраста. Даже не верится. Защита портала еле выдержала. Если бы не вовремя сработавшая ловушка и вмешательство администратора… Вы откуда такие?
– Из Ангарска, – я говорю понаглее, пока император в гнев не ударился. Авось и пронесет? – Наш отец новый президент. Вот, решили выбраться из города попутешествовать, на вас посмотреть.
А Дымок, даром что сам император его способности по высшему разряду оценил, все хмурый стоит и как рак красный – словно оскорбили его смертельно.
– Подождите! – начинает упрямо. Про все почтение к императору забыл уже. – Как же вы выследили место атаки? Я был уверен, что взломал архив успешно, даже тревоги не поднял!
Усмехается император. Похоже, он в таких делах тоже не погулять вышел. Ну и давай рассказывать, что да как.
Слушал его Дымок, слушал – и вдруг вижу, творится с братишкой что-то. Надулся весь, покраснел… совсем перенервничал – воздухом уже давится!
Ну я и хлопнул его по спине легонько – чтоб прокашлялся да и снова дышал нормально. Но Дымок вовсе не закашлялся. Как заржет! Лучше жеребца перед случкой. Это он хохот сдерживал…
Заливается Дымок смехом до слез, чуть на песок не валится, я на него кошусь подозрительно. Жалко братишку. Столько всего на него свалилось за последние дни… Это еще хорошо, если просто истерика. Как бы совсем башню не снесло…
Император тоже на Дымка все тяжелее и тяжелее смотрит. Но ничего не говорит, ждет.
Ну и дождался. Отсмеялся Дымок, утер слезы.
– Здорово вы меня, ваше величество, – говорит нагло. А сам головой качает, словно император его разыграть пытался, и братишка почти попался, но теперь подвох раскусил. – Я даже на миг поверил, что ваши программисты действительно смогли перехитрить меня.
А то нет, разве? Иначе чего же мы здесь делаем? Как бы иначе император узнал про взлом своего архива? Совсем братишка от сильных переживаний перегорел…
Императору все это тоже надоело. Прищуривается он нехорошо.
– Ты кому, малыш, голову морочишь? – говорит раздраженно.
Но Дымок смущаться и не думал, хоть император уже совсем и не шутит.
– Ваши программисты поймали не меня, ваше величество, – заявляет нагло. – Система защиты среагировала на попытку взлома, когда ваш архив атаковал наш отец. Видимо, он тоже хотел посмотреть ваш архив, но уже после меня. А я все, что хотел, скачал еще утром.
Тут уже император на троне ерзает.
– А не врешь? – говорит тревожно.
– Что вы, ваше величество! – Дымок ему со своей самой вежливой улыбочкой отвечает. Теперь, как он в своих глазах до крутого интела восстановился, опять Дымок стал вежливее некуда. – Неужели я посмею вас обманывать, ваше величество?
– Тебе виднее, – император хмуро бормочет, на подлокотниках ногтями дробь выбивает.
Вздыхает император, головой качает. На клавиатуре, что в подлокотник трона вделана, пощелкал, со своими исбистами связался, приказал комп Дымка доставить немедленно.
А я под фантомом неба уже чуть освоился. Осмелел малость. Да и чего терять-то? Все равно теперь помирать, похоже, – так хоть любопытство перед смертью потешу!
Ну я и спросил императора про его здоровье: в самом деле он помирать собрался, или врут слухи?
Но император не обиделся. Прищурился, усмехнулся задумчиво – но все рассказал.
Когда Конфликт случился, он вовсе не императором Алексеем был, а обычным сержантом Алексом, и воевал как пушечное мясо. Ну и попал под тау-вирусы. Хотя это одно только название, что вирусы. На самом деле это почти что полноценные клетки, да еще с псевдоразумным поведением. И выборочное заражение органов, и плавающий инкубационный период, и триггерные свойства отравления, и псевдослучайная самомодификация – чего только эти тау-вирусы не умели! Выявить стадию заражения действительно непросто, ну а пушечное мясо никто особенно и не проверял. Не к столу же его готовили, это мясо…
Так что когда сержант Алекс заматерел и начал подгребать под себя остатки войск и превращаться в императора Алексея, уже поздно было – тау-вирусы в его организме до всех органов добрались. Хоть и тело потом сменял не один раз, но толку-то? Мозг-то все равно уже заражен. А мозг не сменишь…
От тау-вирусов на этой стадии заражения только симы спасают – да и то не излечивают, а лишь выжить помогают. Последние сто лет император на них и сидел.
Но симы тоже так просто не произведешь, молекулярные сборщики нужны. После Конфликта, когда Империя образовалась, несколько молекулярных сборщиков в ней уцелели. На них врачи императора и синтезировали нужные симы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64