Встречное давление за пять атмосфер, да еще сколько там тысяч градусов!
Уж лучше сдаться. Сдается мне, это родные ангарские особисты нас выследили. Может, и не будут нас сразу ракетами расстреливать…
Но тут наружные камеры включились, а индикаторы шуметь перестали. Это мы четвертый десяток кмов разменяли, и атмосфера вокруг все реже и реже. А чем реже атмосфера, тем больше предельная скорость, которую корпус может выдержать – плазмы-то вокруг корпуса все меньше становится.
Вместе с камерами и радиопередатчик включился. По стандартным частотам идет вызов в обычной кодировке, и электроника «Ската» автоматически его приняла.
– Эй, щенки малолетние! – хриплый голос из динамиков несется. – Немедленно остановитесь! Иначе открываем огонь!
А мы уже шестой десяток кмов разменяли, и электроника нашего «Ската» преследующие флаеры идентифицировала. Все три – тоже «Скаты», но девяностой модели.
– Жми, Дымок! – кричу. – Жми! В открытом космосе мы от них уйдем! Атмосферы здесь нет, а гравы на нашем «Скате» круче!
Тут и Линский с задних кресел голос подает. Мычит, прямо надрывается. Из-за кляпа ничего не разобрать, но понять его не трудно, тоже советует Дымку поднажать – чего же еще?
А Дымок вдруг сбрасывает скорость.
Совсем. До нуля.
Я так ошалел, что даже управление забыл у него отобрать.
– Ты чего? – только и говорю.
Может, это такое побочное действие у наркотика, только я ни фига не понимаю: зачем Дымок это сделал? Мы же почти ушли от погони! А теперь сами себе приговор подписали. Теперь нас точно либо уничтожат, либо в коробочку возьмут и насильно посадят!
Собрался я отодрать Дымка от штурвала и дальше гнать флаер – вдруг, успеем еще уйти? Но только я к штурвалам дернулся – такое началось…
Внешние камеры снова отрубились, а пульт управления словно с ума сошел – такой гвалт поднялся, что себя не слышно! На индикаторах цветомузыка – похлеще иного стробоскопа, в глазах до головокружения зарябило!
Ракетой нас достало, что ли? Неужели наши особисты решили без долгих расшаркиваний, сразу и насовсем с нами поквитаться?
Только как же они умудрились достать нас ракетой? Не было ракет на радаре, пока тот не вырубился – своими глазами видел! Да и не похоже это на взрыв ракеты. Если бы в наш «Скат» боевая ракета попала – все, не было бы у нас с Дымком уже никаких тревог и переживаний.
А индикаторы все не уймутся. И по ним выходит, корпус флаера за один миг раскалился до пяти тысяч градусов, едва не лопнул. Индикаторы секунд пять мигали и шумели, пока унялись.
– Что это было, Дымок? – наконец выдавливаю.
А Дымок наш флаер уже обратно вниз ведет. Прямо в коробочку к тем трем флаерам, что за нами гнались.
– Спутник с соосной лазерной батареей, – говорит хмуро.
Смотрю я на него тупо – какие еще, на фиг, спутники? Какие, блин, соосные лазерные батареи?! – но братишка только губы поджимает.
– Не успели бы мы вырваться в открытый космос, Серж, – говорит. – Пока эти три флаера подбирались к нам, своими маневрами они привлекли к нам внимание боевых спутников.
Значит, кроме мутировавшего зверья есть еще и какие-то спутники с мощными лазерами? Жизнь налаживается…
– Ну а теперь-то что? – говорю. – Теперь, Дымок, мы точно пропали! Эти флаеры нас в коробочку взяли, и обратно не выпустят! Теперь нам от них никак не уйти!
Что же делать-то?…
И тут братишка такое выдал, что я совсем в осадок выпал.
– А нам, Серж, – говорит спокойненько, – и не нужно.
– Губернатор Красноярской зоны Славянской Империи, генерал единых войск его превосходительства принца Даниила Алексеевича, золотоворотничковый Герман Шутемков…
Голос из динамиков, малость запинаясь, все титулы свои нудно перечисляет. Позади Линский мычит. Но кляп я ему вставил классно, ни словечка не разобрать.
А Дымок на меня как-то странно смотрит. Вдруг взбирается он на кресло с коленками, к Линскому через спинку перегибается.
– Олег Львович, – говорит, – а вам хотелось бы иметь детей?
Линский даже мычать перестал от изумления.
Тогда Дымок ко мне оборачивается.
– Позвольте мне, Сергей Павлович, – говорит торжественно, – представить вам вашего отца.
Ну, все. Точно тронулся братишка!
То, что он мне выкнул, это я еще могу как-то понять – хамит так Дымочек иногда. Но вот про отца… Я даже руку протянул, чтоб ему лоб потрогать. Может, это у него от избытка кислорода жар начался?
Но Дымок уклоняется.
– Да ну тебя, Серж! – фыркает. – Я серьезно, а тебе все шутить бы!
Я сразу-то не понял. Неужели Линский действительно наш отец?…
– Олег Львович, – Дымок говорит Линскому, – вы уж, будьте добры, подыграйте нам.
Тут уж до меня дошло. Никакой нам Линский не отец, конечно. Просто Дымок предлагает разыграть этого золотоворотничкового генерала Шутемкова.
Не пойму только, зачем? Ну да ладно, это потом можно выяснить. Все равно у меня-то вообще никаких идей, что нам теперь делать. А на безрыбье и рак – подводная лодка. Пусть пока Дымок покомандует, раз у него хоть какой-то план есть.
– Привет, папаша! – говорю Линскому. Кляп у него вытаскиваю. – Развязать тебя, что ли?
А генерал со своими титулами уже разобрался, к делу перешел.
– А теперь, щенки, – рычит, – приказываю вам немедленно передать управление вашим флаером моему бортовому компьютеру!
Но Дымок только ухмыляется и гарнитуру напяливает.
– Господин генерал! – говорит в микрофон нагло. – Боюсь, мы не передадим управление флаером на ваш комп. Более того, обращаю ваше внимание на недопустимость подобных действий. Ваше неадекватное поведение грозит дипломатическим скандалом с самыми серьезными последствиями для вашей губернии и Славянской Империи вообще.
– Че? – из динамиков тупо раздается.
И минуты полторы больше ни звука. Видно, попался Дымку генерал дипломатически неподкованный.
– Дымок, ты нормально соображаешь? – я шепчу. – Они же нас уничтожить могут!
Тут и Линский ожил:
– Господа! – говорит нервно. – Надеюсь, вы понимаете, что делаете? Дело в том, что господин Шутемков – генерал только по стандартам Славянской Империи, а…
– Да знаем мы, Олег Львович, – Дымок от него отмахивается и ко мне оборачивается. – Если бы эти славяне хотели просто уничтожить нас, то уже уничтожили бы. Но они хотят вернуть своего андроида. А еще им нужен наш флаер.
Ага… Получается, костер и прелестный андроид – вовсе не случайность была? Вот о чем Дымок меня предупреждал.
– Господа военные, генерал Шутемков! – говорит Дымок в микрофон. – Предлагаю уладить данное недоразумение без взаимных претензий. В качестве жеста доброй воли мы безвозмездно отдаем вам остатки вашего андроида.
– А… а вы кто? – из динамиков несется неуверенно.
– Я сын президента Ангарска, со мной мой старший брат и отец.
– Какого-какого президента? – генерал переспрашивает подозрительно.
– Новоизбранного президента Ангарска, господина Линского Олега Львовича, – Дымок чеканит.
– Ах да, у вас же выборы должны были быть… – генерал бормочет задумчиво. – А что со старым? – вдруг спохватывается.
Линский как про старого президента услышал, сразу Дымку гримасы строит – что-то объяснить срочно хочет. Но Дымок только морщится и отмахивается.
– Вы его в следующей партии товара увидите, господин генерал, – говорит в микрофон спокойненько. – Сами и спросите.
Тут все, кроме Дымка, зависли – и генерал, и я, и даже Линский.
Генерал от слов Дымка завис – не приспособлены его войсковые мозги к быстрой обработке нестандартных прерываний. Я – вообще уже что-то понимать перестал. А Линский не ожидал, что Дымок еще что-то понимает.
– Так договор в силе остается? – генерал наконец говорит очумело.
– Ждем вас, господин генерал, возле костра, – Дымок в микрофон ухмыляется.
Руки на штурвал кладет – и вниз стартует, пижон малолетний! Как ни в чем не бывало! Будто не гнался только что этот генерал за нами на трех боевых флаерах!
3. Воротнички верности
Пока мы вниз спускались, успел я Дымка малость попытать. Оказывается, наш Ангарск далеко не единственный крупный город на Земле, и даже не самый цивилизованный. Я об этом раньше как-то не задумывался. Готовился себе помаленьку на офицера внешнего периметра, и голову всякими глупостями не забивал – на фига оно надо? Есть цивилизованная жизнь на поверхности, нету жизни на поверхности… меня-то это каким боком?
А теперь вот припекло. Хотел подробнее расспросить, что да как – но не успел. Сели мы уже, не до разговоров стало.
Приземлились там же, откуда взлетали, возле догорающего костра. Рядом три их славянских флаера плюхаются. Глянул я на эти чудеса техники – и своим глазам не поверил. Все три флаера обшарпанные и побитые до неприличия. Если они и внутри такие, то я бы на таких флаерах летать не рискнул. Как же славянские генералы на них летают?
И тут я самих славян увидел.
– Дымок, – шепчу очумело, – ты уверен, что это военные под командованием генерала, а не бандиты, дорвавшиеся до боевых флаеров?
– К сожалению, Серж, одно другого не исключает, – Дымок говорит.
Плохо это, конечно, что мы к бандитам в руки попали. Но не совсем. Раз Дымок философствует, значит, нормально ситуацию оценивает – в смысле, могло быть и хуже.
А военные эти откровенно на бандитов смахивают. Косухи из плохо выделанной кожи, сапожки узкие со стальными носками, а на шеях – вообще цветные ожерелья в два пальца толщиной, словно дорогие ошейники.
Высыпали славяне из своих девяностых «Скатов», человек десять, станнеры выхватывают – и к нам. Хорошенькое начало мирных переговоров…
– Где наш андроид? – орут. – Что вы с нашей девочкой сделали?
Да ничего такого мы с ней не сделали. Протискиваюсь я на задние сиденья, открываю дверцу и выталкиваю их Евочку трехцентнеровую наружу. Ухнула она на гальку, словно бетонная плита – только каменная крошка в стороны брызнула.
Выходит вперед один славянин, с позолоченным ошейником и звездастыми погонами, прямо на косуху прикрученными. Это и есть их золотоворотничковый генерал Шутемков, что ли? Склоняется он над Евочкой, на перебитую шею глянул – и словно осунулся.
– Эй вы, нейтральные, так вас и так! – от души говорит. – Что вы с моей девочкой сделали, чтоб вас туда и вот оттуда?!
Еще лучше…
Славяне-то все свои станнеры на нас нацеливают – и еще не известно, какая в их иглах начинка. Сдается мне, что боевая. Ох, и влипли мы!
Кошусь на братишку – что дальше-то? Но Дымок пока не дергается. А пора бы! Ребята генерала уже с предохранителя свои станнеры снимают.
Но генерал к андроиду присмотрелся, погнутые стальные пруты пальцем поколупал – и вроде, полегчало ему.
– Черт с вами, нейтральные, – говорит хмуро. – Слава императору, ничего серьезного, только кабели порвались да стержни погнулись. Одного не пойму. Чем вы ее так отделали?
Показываю я ему свою руку. Наркотик боль притупил, но без слез смотреть на свою руку не могу – жалко! От пальцев до запястья ее словно через мясорубку пропустили…
– Эй! – генерал на меня орет. – Кончай мне свою руку совать, мундир испачкаешь! Я спрашиваю, чем вы ее так?
– Не ори, генерал, – говорю. – Я тебе показываю, чем.
Уставился он на меня, как рак на котелок с кипятком.
– Кончай прикалываться, паря! – говорит. – Не мог ты ее так рукой. У нее же стержни несущие в палец! Из сверхпрочной стали!
– Мне чего, – говорю, – повторить?
Сбавил генерал обороты.
– Допустим, – говорит спокойнее, даже улыбаться пытается. – Но как ты к ней подкрался? У нее же реакция в полтора раза лечше стандартной человеческой!
Вот значит как. Прав был Дымок, действительно ловушка это была. А Евочка должна была нас прибить, чтобы наш «Скат» генералу достался. И если бы не моя реакция, лучшая во всем Ангарске…
А ведь это генерал эту ловушку устроил! Так чего же я перед ним еще и оправдываюсь?!
– Запала она на меня, генерал, – говорю зло. – А я ей попользовался, да и того… чтоб она от несчастной любви не мучилась.
Уставился генерал на меня ошалело. Потом смекнул, что шучу я.
Ходят славяне над своим вырубленным андроидом, ржут да языками цокают. Генерал вокруг нашего новенького «Ската» крутится, и даже по обводам его легонько пинает от избытка зависти – разве что слюни не пускает.
Линский тут же среагировал и нас с Дымком в сторону оттаскивает.
– Господа! – говорит тревожно. – Пока ваш блеф удался, но в любой момент генерал может связаться с Ангарском и узнать, что у власти по-прежнему старый президент…
Говорит, а сам все ко мне обращается, как к старшему. Мне даже смешно стало.
Нет, ситуация-то хуже некуда. Та еще ситуевина, если честно – но ведь в самом деле смешно!
– Папаша! – я его обрываю. – Ты к Дымку лучше обращайся, это он у нас за отчетность отвечает.
Оглядел нас Линский по очереди, внимательно так, и на Дымка переключился.
– Дмитрий Павлович, – говорит уважительно – это Дымку-то! – Позвольте узнать, что вы…
Но Дымок только губы поджимает.
– Олег Львович, мы же с вами договорились:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64