Его планы были весьма неопределенными.
- Первым делом, - неуверенно сказал он, - попытаемся установить, где мы все-таки находимся...
Аня фыркнула.
- Хорошая идея... Не спросить ли вон того дядю, как называется этот город, эта страна, эта планета в конце концов? А заодно и который теперь год? Нас все равно поймают, но после таких расспросов - гораздо скорее.
- Минутку...
Наклонившись к обочине тротуара, Сретенский поднял невероятно грязный клочок бумаги. Это был обрывок газеты, настолько замусоленный и промокший, что разобрать на нем хотя бы несколько слов являлось непосильной задачей. Но здесь была дата, и она пострадала меньше остального текста. Сретенский счистил ногтем слой грязи, потом прочитал вслух:
- Первое октября тысяча девятьсот девяносто восьмого года...
- Девяносто восьмого года? - повторила Аня, как автомат.
- Так написано на газете.
- Получается, мы действительно переместились во времени... Но не назад, а вперед? - она тряхнула головой. - Пусть так... Но какая чертовщина случилась за этот год со старушкой Землей или хотя бы с нашей Россией?
- Аня, - сказал Сретенский, выбрасывая клочок газеты. - Ты помнишь тот фильм, "Зеркало для героя"? Там персонажи, чтобы вернуться в свое пространство и время, пытались использовать точку перехода...
- Кажется, безрезультатно...
- Так то фильм... Думаю, нам нужно возвратиться на станцию "Красный Путь".
- Но как?! Мы даже не видели дороги, по которой нас везли.
Поступок Андрея Ивановича, которым он ответил на реплику девушки, был даже более импульсивным, в большей степени продиктованным интуицией, предельно обострившейся в этом странном мире, чем его плохо обдуманный побег из тюрьмы. Он шагнул на дорогу перед очередной черной машиной и растопырил руки. Аня только охнуть успела.
Со скрипом тормозов машина остановилась, но водитель не спешил выскакивать с проклятиями. Напротив, он вежливо осведомился, опустив оконное стекло:
- Чем могу помочь вам, товарищ?
Форма, сообразила Аня. Эта форма на Сретенском внушает им почтение... И страх.
- НКВД, - сурово произнес Андрей Иванович. - Мы выполняем важное задание. Если желаете помочь органам, отвезите нас в совхоз "Красный Путь". Конечно, вы можете отказаться...
Последние слова Сретенский выговорил угрожающим тоном, и на лице водителя промелькнула тень испуга.
- Конечно, конечно... Садитесь, товарищи...
Андрей Иванович и Аня переглянулись и забрались на заднее сиденье машины. В отличие от спецфургона НКВД (или что у них там), здесь не было никаких перегородок, мешающих разговаривать с водителем.
Автомобиль тронулся, покатился по одинаковым улицам.
- Мы зададим вам несколько вопросов, - сказал водителю Сретенский.
- Конечно, товарищ... Отвечу честно, как смогу...
Сретенский усмехнулся.
- Это не допрос. Вы когда-нибудь слышали о психологических тестах?
- Слышал...
- Ну вот. По причине, назвать которую я не имею права, сейчас вам будет задан ряд вопросов психологического теста. Имейте в виду, ответы на некоторые из них покажутся вам очевидными. Так надо. Не удивляйтесь. Отвечайте.
Аня восхищенно пихнула Сретенского локтем в бок. Ход Андрея Ивановича показался ей гениальным.
- Назовите ваше имя, - приступил Сретенский.
- Ковалев, Антон Ильич.
- Год и место рождения?
- Шестьдесят пятый. Москва.
- Москва? Гм... Вы имеете в виду город, где мы находимся сейчас?
- Ну да, конечно...
- Он всегда назывался Москвой?
- Нет, не всегда. Раньше он назывался Сталинадар... Настоящую-то Москву, столицу, где Кремль и все такое, разбомбили ещё в шестьдесят втором, в самом начале войны. Водородная бомба. И Сталинадар переименовали в Москву. В честь, в память столицы.
- Какое сегодня число?
- Девятое октября... Среда.
- Какого года?
- Девяносто восьмого, - Ковалев заерзал на сиденье.
- Я предупреждал вас. Не удивляйтесь, это психологический тест. Отвечайте. Когда началась и закончилась война?
- В шестьдесят втором началась и закончилась. Меньше года шла.
- Какие страны воевали? Кто победил?
- Так все воевали, - растерянно ответил водитель. - Мировая война... А победитель... Какие в атомной войне победители... Мы за своими руинами укрылись, то, что осталось от Америки - за своими... Так и живем. Ох! Что-то я не то ляпнул, товарищ...
- Все в порядке, - успокоил его Сретенский. - Как называется наша страна, какой у нас общественно-политический строй, кто управляет государством?
- Российская Федерация... Строй социалистический... Управляет великий вождь товарищ Тагилов...
- Тагилов?
- Да, сын генералиссимуса Тагилова, соратника товарища Сталина.
- Вы бывали за границей?
- Нет! Где же? Социалистические страны в руинах... Не в Америке же мне бывать!
- А кто вам сказал, что Америка не уничтожена полностью?
- Но ведь... Есть же телевидение... И потом, радио это ихнее поганое, прости Господи, в которого я не верю. Голос Америки. Покоя не дает. Они через спутники вклиниваются прямо в наши программы. Я-то их, само собой, не слушаю, сразу переключаю приемник, не подумайте чего. Но находятся людишки...
- Да, да. И о чем вещает их поганое радио?
- Христом-Богом, в которого не верю... Не слушаю, ни одной передачи не слышал. Куски только.
- Тогда почему вы уверены, что содержание передач враждебное?
- Так и по кускам понятно... И в газетах пишут, и по телевидению... Клевета на социализм, очернение вождей советского государства, моральное разложение. Вообще, это всем известно.
- "Всем известно", - передразнил Сретенский. - Железный аргумент... Ладно, дальше. Какова численность населения Москвы?
- Это секретные данные.
- Вас спрашивает сотрудник НКВД.
- Я не знаю! Я простой человек, откуда у меня доступ к секретным сведениям?
- Действительно, откуда, - вздохнул Андрей Иванович. - Полагаю, так же бессмысленно спрашивать вас о площади Российской Федерации, географическом положении городов, транспорте и связи, местонахождении резиденции товарища Тагилова?
В зеркальце заднего обзора мелькнуло перекошенное, бледное лицо Ковалева.
- Почему вы спрашиваете об этом? Кто вы? Предъявите документы!
- Сейчас предъявлю.
Из кобуры Сретенский вытащил пистолет и сначала продемонстрировал оружие Ковалеву, сунув ему под нос из-за спины, а затем ткнул стволом под лопатку.
- Устраивает?
- Не убивайте меня, господа, - пролепетал водитель. - Я обыкновенный человек и не знаю секретов. Вы ошиблись...
- Будете вести себя хорошо, останетесь живы, - пообещал Сретенский. Еще один вопрос. Кто такие Черные Стражники?
- Не знаю.
Сретенский нажал на пистолет, причинив Ковалеву боль.
- Клянусь, не знаю, - простонал тот. - Думаю, этого никто не знает... По крайней мере из моего круга общения, людей моего уровня. Их никто не видел вблизи.
- А издали? На кого они похожи?
- Умоляю вас, не расспрашивайте меня о Черных Стражниках... Об этом не полагается говорить...
- Запрещено?
- Нет, не запрещено... Просто... Люди не говорят о таких вещах, вот и все.
В течение этой небезынтересной беседы Аня и Сретенский не забывали смотреть в окна. Девушка жадно впитывала приметы незнакомого мира, хотя впитывать-то было особенно нечего. Москва, бывший Сталинадар, выглядела угрюмым, серым, монотонным городом. Квартал тянулся за кварталом, и ничего в принципе не менялось. Те же однообразные дома от двух до четырех этажей, те же озабоченно спешащие люди. Может быть, так только на окраинах, а в центре все иначе?
Любопытство Андрея Ивановича было более практического свойства. Сретенский поглядывал в зеркала, часто оборачивался. Он заметил, что за ними постоянно следуют машины - разные, но едва исчезала одна, как сразу появлялась другая, и это при далеко не напряженном уличном движении.
Убогие кварталы оборвались внезапно, как отрезанные по линеечке, и машина выкатилась на ухабистый проселок. Справа высились деревья густого леса, слева громоздились огромные обломки скал. Цвет неба был не синим или голубым, как следовало ожидать, а с каким-то недобрым грязновато-желтым оттенком. Начинало темнеть, и сумерки сгущались быстро, как в тропиках.
И здесь машину Ковалева преследовал автомобиль, вывернувший откуда-то при выезде из города. Он держался сзади метрах в трехстах, не сокращая дистанцию.
- Сбавьте скорость, - приказал Сретенский.
Ковалев ударил по тормозам. Теперь машина едва ползла, делая не больше двадцати километров в час. Автомобиль, шедший следом, также замедлил ход.
- Остановитесь, - скомандовал Андрей Иванович.
Машина застыла, и вторая машина замерла у обочины. Сретенский открыл дверцу, вышел на дорогу. Из остановившегося сзади автомобиля никто не выходил. Занятно, подумал Андрей Иванович. Тут и рассуждать нечего о случайном совпадении, и в то же время они не проявляют никаких агрессивных намерений. Просто едут следом, не особенно скрываясь. Едва ли НКВД, те бы поспешили с арестом. Хотя... В этом сумасшедшем мире все возможно.
Распахнув дверцу со стороны водителя, Сретенский выдернул перепуганного Ковалева из машины, сел за руль и дал газ. Он так гнал по ухабам, что Аня пару раз ударилась головой о потолок. В зеркале он видел, что машина преследователей возобновила движение и промчалась мимо Ковалева, как мимо придорожного столба.
- Аня! - позвал Сретенский. - Ты умеешь стрелять?
- Что?
- Из пистолета, говорю, стреляла когда-нибудь?
- Боже упаси!
Не оборачиваясь, Сретенский перебросил пистолет на заднее сиденье.
- Попробуй выпалить из этой штуки.
- Как... В них, в людей?!
- Нет, конечно! В небо, в белый свет... Главное, чтобы грохнуло. Не бойся, они в нас стрелять не будут, иначе уж давно бы...
Аня осторожно взяла пистолет с таким выражением лица, с каким неопытный серпентолог впервые прикасается к ядовитой змее. Зажмурившись, она подняла ствол вверх и что было сил надавила на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Девушка открыла глаза, осмотрела оружие и додумалась сдвинуть флажок предохранителя. Вторая попытка оказалась удачной. Бабахнуло на славу. В машине остро запахло порохом и нагретым металлом, а в потолке образовалось круглое отверстие.
- Молодец! - крикнул Сретенский. - Еще!
Войдя в азарт, Аня выстрелила трижды подряд.
Растерялись ли преследователи, услышав пальбу, или их водитель не справился с управлением на ухабах в полутьме, или была другая причина, но их автомобиль после крутого зигзага врезался в здоровенную скалу.
- Есть! - закричала Аня.
Сретенский включил фары. Он немного притормозил и ехал теперь не так быстро, отчасти потому, что дорога становилась все хуже. Десять минут спустя всякие признаки дороги совсем исчезли. Машина прыгала на камнях, приближаясь к какому-то забору, за которым вдалеке темнела скальная гряда.
- Приехали, - сказал Сретенский, останавливая машину.
- Мы заблудились? - жалобно спросила Аня, все ещё сжимавшая в руках
пистолет.
- Ну, это явно не совхоз "Красный Путь"... Наверное, надо было свернуть где-то. А тут... Заброшенная дорога... Погоди-ка.
Он вновь запустил мотор и развернул автомобиль так, чтобы фары осветили деревянный щит, приколоченный к забору (точнее, к низенькому красно - белому барьерчику). На щите был изображен знак радиационной опасности и вдобавок имелась надпись аршинными буквами.
СТОЙ
РАДИОАКТИВНОЕ ЗАГРЯЗНЕНИЕ МЕСТНОСТИ
ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ
- Ладно, пошли пешком, - со вздохом проговорил Андрей Иванович.
- Куда?
- Туда, вперед ... Сзади нас поджидают друзья.
- Там радиация ...
Сретенский резко повернулся.
- Нет! Аня, все это липа.
- Что липа? - не поняла девушка.
- Да все, - устало махнул рукой Сретенский. - И псевдо - Москва, и голос Америки, и война, и радиация... Аня, я не могу объяснить, но я чувствую. От всего этого за милю несет липой. Бесспорный факт только один мы непонятно как очутились непонятно где, и мне это не нравится. А все остальное - липа. Поверь мне...
В пяти километрах позади них, в разбитой машине, человек в сером костюме докладывал по рации:
- У нас авария... Мы потеряли их на восемнадцатом километре
восточного вектора. Они ушли к внешнему периметру...
Ему отвечал тот, кто санкционировал побег Стрельникова и Ани - так называемый народный комиссар внутренних дел Михаил Яковлевич Гордеев.
- Потеряли, и шут с ними... - его голос звучал лениво, без малейшего раздражения.
- Как?! Они ушли ...
- Далеко ли уйдут? - Гордеев усмехнулся. - За периметром они либо заблудятся в подземельях и подохнут от голода, либо напорются на мембрану ... Жаль, перспективный материал, да свет клином не сошелся ... А если им повезет и они выберутся, так снова окажутся в наших руках, но поумневшими. В общем, возвращайтесь ...
- Есть.
7.
Они снова пили чай на кухне, и в этом совместном чаепитии было что-то настолько доброе и расслабляющее, что Кремнев на какие - то минуты почти избавился от терзающих его тяжелейших эмоциональных стрессов. Он рассказывал генералу Васильеву о своих похождениях, а тот слушал, кивал, порой задавал краткие уточняющие вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54