Но если Шани действительно вознамерились напасть на нас, неужели вы думаете, что им удастся осуществить это без поддержки всей Квазамы? Другими словами, неужели они не потребуют, чтобы как города, так и деревни в полной мере обеспечивали их ресурсами не только природными и промышленными, но и людскими… всем, в чем нуждается настоящая война?
Какое-то время Круин сидел молча, исподлобья глядя на Джин. Она заставила себя выдержать тяжелый взгляд, не отводя глаз.
– Ты снова пытаешься доказать, что Мангус угрожает непосредственно нам, – проговорил наконец Круин. – И снова без аргументов.
– Конкретные доказательства можно найти только внутри самого Мангуса, – заявила Джин, уже начиная терять терпение. – Единственным для нас способом выяснить все наверняка является проникновение на территорию Мангуса, где мы сможем увидеть все своими собственными глазами.
– Для нас? – Легкая и чуть горькая улыбка коснулась губ Круина, – Быстро же ты превратилась из инопланетянки в квазаманку, Жасмин Моро. Или ты думаешь, что оказавшись внутри Мангуса будешь руководствоваться только вашими приоритетами, не учитывая наших?
Кисти рук Джин непроизвольно сжались в кулаки:
– Вы оскорбляете меня, Круин Сэммон, – процедила она сквозь зубы. – Я не хочу играть жизнями людей – ни моих людей, ни ваших. Если Мангус представляет угрозу для всех, будь то авентинианин или квазаманец; я должна узнать об этом. Вот мои приоритеты.
Круин ответил не сразу. К удивлению Джин, он слегка поклонился ей.
– Я полагал, что ты – воин, Жасмин Моро, – сказал он. – Теперь я вижу, что ошибался.
Джин непонимающе захлопала ресницами.
– Простите… не поняла.
– Воинам, – сказал он мягко, – наплевать на жизни людей, которых им приказано убить.
Джин облизнула мгновенно пересохшие губы, понимая, что попала впросак. Она ведь фактически намекнула Круину, что благоденствие Милики ей небезразлично. Но ведь ей все равно, разве нет?
«Ты прибыла сюда с единственной целью, – твердо напомнила она себе, – выяснить, представляет ли Квазама угрозу для Миров Кобры. И если квазаманцы готовы резать глотки друг другу, тебя это не должно волновать».
Однако это волновало её.
Впервые за все время пребывания на Квазаме Джин осознанно призналась самой себе в этом неоспоримом факте. Она жила среди этих людей, делила с ними кров, ела их хлеб, приняла их помощь, пользовалась их гостеприимством… и теперь она ни за что не бросит их на произвол судьбы. Круин прав, она не воин.
А значит, и не Кобра.
Зрение на секунду помутилось от внезапно появившейся в глазах предательской влаги. Неимоверным усилием воли Джин сдержала подступающие слезы.
– Неважно, воин ли я, нет ли, – проворчала она, борясь с минутной слабостью. – Я лишь хочу знать, остается ли в силе ваше обещание помочь мне проникнуть в Мангус или же мне рассчитывать теперь только на свои силы?
– Я ведь дал тебе слово, – холодно сказал Круин. – Твой вопрос оскорбителен для меня.
– Да уж, похоже, сегодня, День Взаимных Оскорблений, – устало пошутила Джин. Бойцовский пыл её быстро улетучивался, уступая место утомлению. – Дауло рассказал мне о рабочих бригадах, которые Мангус вербует в Азрасе. Вы не могли бы попросить вашего друга мэра, чтобы он помог мне войти в состав одной из них?
Круин покосился, на сына.
– Думаю, это возможно. Хотя потребуется около недели, чтобы все уладить.
– Слишком долго, – вздохнула девушка. – Я должна проникнуть в Мангус и выбраться оттуда в течение следующей шестидневки.
– Почему? – нахмурился Круин. Джин кивнула на письмо Коха.
– Потому, что эта записка все меняет в корне. Теперь в Директорате не будет шестимесячных дебатов относительно того, посылать ли на Квазаму новую миссию или нет. Им не составит труда набрать спасательную команду. А как только её наберут, она сразу же направится сюда.
Круин поджал губы.
– И когда она прибудет?
– Точно не знаю. Но думаю, что не позднее, чем через неделю.
Дауло присвистнул.
– Неделю?
– Плохо, – спокойно согласился Круин. – Впрочем, могло быть и хуже. Мангус только что получил от нас новую партию металла, и им скоро потребуется дополнительная рабочая сила.
– Как скоро? – спросила Джин.
– Надеюсь, что именно в течение вашей шестидневки, – ответил Круин. – Я сегодня же пошлю мэру Каппарису просьбу о включении одного из моих людей в состав рабочей бригады для Мангуса.
– Попроси, пожалуйста, чтобы он забронировал два места, – тихонько проговорил Дауло.
Круин вскинул бровь, глядя на своего отпрыска.
– Жест благородный, сын мой, однако весьма непродуманный. С какой стати я должен позволить тебе сопровождать Жасмин Моро?
– С такой стати, что она ещё крайне мало знает о Квазаме, – ответил Дауло. – Она в любую минуту может допустить какую-нибудь незначительную оплошность, и её раскусят, поймут, что она инопланетянка. Или, что ещё хуже, она попросту чего-нибудь не поймет или даже не заметит. Чего нибудь такое, что покажется ей несущественным, но что на самом деле жизненно важно.
Круин вопросительно посмотрел на Джин.
– Твое мнение?
– Спасибо за предложение, Дауло, – натянуто поблагодарила девушка, – но я не нуждаюсь в эскорте.
– Разве его аргументы необоснованы? – настаивал Круин.
– Аргументы, конечно, существенные, – признала Джин. – Но уж слишком велик риск. Вашу семью хорошо знают здесь, да и в Азрасе, вероятно, тоже. Даже переодетого и загримированного Дауло может узнать кто-нибудь из рабочих… или сам Радиг Нардин. Кроме того… – девушка замялась. – «Нет, лучше не говори этого», – подумала она.
– Кроме того?.. – Круин ждал объяснения. Джин медлила с ответом.
– Кроме того… если возникнут проблемы, у меня больше шансов выбраться отсюда одной, нежели вдвоем с Дауло.
Она тут же пожалела о том, что распустила язык.
Дауло заиграл желваками, лицо его потемнело.
– Я не нуждаюсь в женской опеке, – словно выплюнул он. – И я пойду с тобой в Мангус.
Теперь спорить бесполезно, поняла Джин. Логикой, здравым смыслом Дауло теперь не возьмешь. В дело вступили эмоции. Она подвергла сомнению его мужественность, и он не уступит теперь ни на йоту.
– В таком случае, – вздохнула она, – я почту за честь находиться в вашем обществе и под вашей защитой.
ГЛАВА 27.
– Я просмотрел сегодняшнее донесение наших людей, – произнес Дауло, – и, похоже, предположение моего отца было несколько пессимистичным. Мангус пошлет Азрасу запрос относительно формирования рабочей бригады не позже, чем через два-три дня.
Джин молча кивнула. Они с Дауло шли через затемненный двор на звук мерно журчащего фонтана. «Странно, как быстро это место стало для меня таким знакомым и уютным. Не слишком ли уютным?» – задавалась она вопросом, ощущая смутную тревогу. Лейн ведь предупреждал, что каждый воин, находящийся на вражеской территории, может подвергнуться испытанию чувством ложного самоуспокоения и умиротворения. Джин вспомнила, как подумала тогда – невероятно, что в подобных ситуациях можно так расслабляться. И вот теперь она сама столкнулась с этим.
Значит, следует побыстрее отправляться в Азрас, а оттуда – в Мангус. «Не то совсем раскинешь, девочка».
– Ты слишком молчалива сегодня, – заметил Дауло. – Что-то не так?
Джин поджала губы.
– Да нет, просто думаю, как у вас здесь тихо и спокойно, – сказала она. – В Милике в целом, и у вас дома, в частности. Мне хочется остаться здесь навсегда.
Дауло хмыкнул.
– Боюсь, ты заблуждаешься. Поживи ты у нас несколько месяцев, здешняя жизнь не покажется тебе таким уж раем, – он помолчал немного. – Итак… что же предпримут ваши люди, если окажется, что ты права? То есть, что Мангус – плацдарм для подготовки нанесения вам ответного удара?
Джин пожала плечами.
– Отчасти это зависит от того, что вы предпримете в этом случае.
Он нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
– Брось, Дауло Сэммон, не прикидывайся простачком. Если Мангус не представляет угрозы для Милики, у тебя и твоего отца нет оснований оказывать мне помощь и в дальнейшем. Фактически у вас обоих есть все основания выдать меня властям.
Лицо юноши приняло каменное выражение.
– Сэммоны – благородная семья, Жасмин Моро, – проговорил он ледяным тоном. – Мы поклялись оберегать тебя и не нарушим своей клятвы. Несмотря ни на что.
Джин вздохнула.
– Я знаю. Но нас… предупреждали, чтобы мы не слишком доверялись вашим людям.
– Понимаю, – тихо сказал Дауло. – Ну что же, придется тебе положиться на мое слово.
Он протянул руку и осторожно положил её на плечо девушки.
Джин замерла, прикосновение напомнило ей о Мандере.
– Мы не враги тебе, Джин Моро, – продолжал Дауло. – У нас хватает недругов здесь, на Квазаме, и мы боремся с ними уже достаточно долго. Скажу откровенно, мы чертовски устали от этой вражды. Иногда хочется отдохнуть.
Джин не ответила, и некоторое время они молча прогуливались по двору, вслушивались в доносящиеся из-за дома звуки ночной жизни Милики.
– А что означает имя Джин? – спросил вдруг Дауло. – Жасмин, я знаю, – это земной цветок, джинн, насколько мне помнится, это какой-то мифологический дух или демон.
Джин почувствовала, что краснеет.
– Это прозвище дал мне отец, когда я была ещё ребенком. Он говорил мне, что Джин – это сокращенное Жасмин, – девушка облизнула губы. – Но однажды я наткнулась в библиотеке на список нескольких тысяч имен и их значений. Так вот, там я прочла, что Джин на старояпонском означает превосходнейший.
– В самом деле? – пробормотал Дауло. – Мне кажется, что это было довольно смело со стороны твоего отца – дать тебе такое имя.
– Слишком смело, – согласилась Джин. – В примечаниях к списку я прочитала, что таким именем детей называли крайне редко, поскольку оно предъявляет очень большие требования к ребенку.
– И что, ты пыталась жить так, чтобы соответствовать ему?
Подобная мысль никогда прежде не приходила ей в голову.
– Я не знаю, – призналась девушка. – Может быть, иногда. Во всяком случае, я помню, что на протяжение нескольких недель после того, как узнала значение имени Джин, я испытывала такое чувство, будто все окружающие пытливо смотрят на меня и ждут, когда я совершу нечто «превосходное».
– И вот ты на Квазаме. И по-прежнему пытаешься оправдать данное тебе имя.
Джин сглотнула застрявший в горле комок.
– Наверное. Или, по крайней мере, пытаюсь поступать так, чтобы моему отцу не было стыдно за меня.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Дауло заговорил снова.
– Я понимаю тебя. Понимаю больше, чем ты, вероятно, думаешь. Между нашими семьями не так уж и много различий, Джин Моро.
Едва заметное движение в одном из верхних окон привлекло внимание Джин, и девушка воспользовалась представившейся возможностью, чтобы избежать ответа на последнее замечание Сэммона-младшего.
– Кто-то ходит в кабинете твоего отца, – сказала она, указывая рукой вверх.
Юноша вскинул голову, озабочено глядя в окно, но тотчас же расслабился.
– Все в порядке. Это один из наших людей – курьер. Видимо, доставил ответ мэра Каппариса на запрос моего отца.
– Давай-ка все же проверим, – сказала Джин, решительно направляясь к двери.
– Секунду помедлив, Дауло двинулся вслед за ней.

***
Оставшись наедине с Джин, Дауло несколько утратил ощущение времени и теперь вел девушку по пустым коридорам к кабинету отца со смешанным чувством смущения и вины. Большинство домочадцев и слуг уже разошлись по своим комнатам, и шаги Дауло и Джин гулким эхом отдавались в застывшем доме.
«Мне следовало отвести Джин в её спальню по меньшей мере полчаса назад, – думал юноша, надеясь, что в полумраке незаметно, как зарделись его щеки. – Отец может рассердиться на меня».
Он попробовал было придумать предлог, чтобы убедить Джин не идти к кабинету отца, но на ум ничего не приходило.
Охранник у двери кабинета Круина Сэммона почтительно вытянулся по стойке «смирно», увидев молодого хозяина.
– Добрый вечер, мастер Сэммон. Дауло рассеянно кивнул.
– К отцу пришел посыльный. Он ещё у него?
– Нет, мастер Сэммон. Он только что ушел. Вы хотели поговорить с ним?
Юноша покачал головой.
– Нет, я хотел бы поговорить с отцом. Охранник кивнул и повернулся к интеркому.
– Мастер Сэммон, Дауло Сэммон и Жасмин Алвентин просят вас принять их, – дождавшись неслышного для пришедших ответа, охранник снова кивнул. – Можете войти, – сказал он, распахивая двери.
Круин Сэммон восседал за столом, с вечным пером в руке и странно напряженным выражением на лице.
– В чем дело, сын мой? – спросил он, когда Дауло прикрыл за собой дверь.
– Отец, мы гуляли по двору и увидели, что прибыл курьер, – сказал Дауло. – Я думал, что есть новости из Азраса.
– Да, есть. Мэр Каппарис готов принять у себя двух человек и обещает включить вас в состав рабочей бригады, как только Мангус объявит о её формировании.
– Хорошо, – Дауло видел, что отец чем-то озабочен и, наконец, решился спросить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54