Она заскрипела зубами, когда Сен-Себастьян, деловито ощупав ее лоно, приступил к обещанному уроку.
– Это делается так. Бить надо быстро, но очень легко, не распаляясь, а просто постукивая, – объяснял он, нанося удары.– Ерунда, скажете вы. Но подождите. Через пару минут вы увидите, как эффективно это китайское изобретение. Я всегда находил, что китайцы – гениальный народ.
Мадлен уже начинала в том убеждаться. К местам, раздражаемым легкими прикосновениями бамбуковых прутьев, прихлынула кровь. Она струилась все жарче, и ягодицы девушки на глазах у затаивших дыхание зрителей покраснели. Кожа на них стала натягиваться, чувствительность ее возрастала с каждым новым ударом.
– Вот видите? – спросил Сен-Себастьян, опуская метелку.– Еще десять минут в том же духе, и попка нашей милой Мадлен увеличится вдвое. Она начнет испытывать жуткие муки даже от касания перышка или капли воды.
– Мы это проделаем? – алчно спросил Боврэ.
– Пока, думаю, нет. Но определенно попробуем это, прежде чем с ней покончить. Повышенная чувствительность ее ягодиц лишит нас множества удовольствий. Согласитесь, что развлекаться с особой, поминутно теряющей от боли сознание, довольно-таки скучно. Отложим китайскую плеть на потом.
Он собрался продолжить лекцию, но ему помешали. Французское окно, выходящее на террасу, с грохотом распахнулось, и в помещение ворвался Робер де Монталье. По полу веером разлетелись осколки стекла и обломки выбитых рам.
– Стоять! – крикнул Робер де Монталье, приставив мушкет к плечу и твердой рукой прицелившись в Сен-Себастьяна. Из-за его плеча с любопытством поглядывал на собравшихся граф Жервез д'Аржаньяк.
Мужчины, стоящие возле стола, пришли в явное замешательство, а Шатороз в испуге присел. Одного Сен-Себастьяна, казалось, ничуть не смутили новые обстоятельства – он, судя по искоркам, мелькнувшим в его глазах, даже развеселился.
– Добрый вечер, маркиз, – сказал барон, убедившись, что Робер не намерен спустить курок тут же. – Вижу, вы решили к нам присоединиться.
– Отойди от нее, негодяй!
– Ну уж нет.– Сен-Себастьян указал на Мадлен.– Ваша дочь – моя собственность, милый. Вы передали все права на нее мне, так что я могу делать с ней все, что угодно.
– Ты не можешь так поступать с ней, подлец! В глазах Робера полыхнуло безумие, голос его сорвался на крик.
– Почему? Потому что тебе самому этого хочется? – Барон обвел рукой своих компаньонов.– Уверен, эти господа подождут. Ты получишь ее… после меня. Право, Робер, удовольствия я тебе не испорчу.
Он игриво подшлепнул Мадлен, шлепок отозвался в ней болью. Она вскрикнула, Монталье задрожал.
– Отпусти ее, Клотэр, – хрипло сказал он.– Отпусти ее, и я останусь. Не важно, что вы потом будете делать со мной и как много времени это у вас займет. Я останусь.
– Конечно останешься, – любезно согласился Сен-Себастьян и в притворном удивлении склонил голову набок.– В самом деле, уж не думал ли ты, что тебе позволят уйти? Я полагаю, в письме все сказано ясно. Ты лучше других должен знать, что мои слова не расходятся с делом.
Жервез, по дороге успевший основательно приложиться к бутылке, подслеповато прищурился и вышел вперед.
– Боже святый, – с трудом выговорил он.– Что это вы тут творите?
– Готовим жертву к обряду.
Сен-Себастьян пренебрежительно отмахнулся от графа, что, впрочем, нимало того не смутило. С настырностью алкоголика, достигшего воинственной стадии опьянения, Жервез забубнил:
– Законами Франции возбраняется совершать такие обряды. Барон, позволяя себе подобные действия, вы можете оказаться в пренеприятнейшем положении. Немедленно развяжите ее.
– Уймитесь, Жервез, – огрызнулся Сен-Себастьян.– Сейчас говорят не с вами.
– Ах, сукин сын! – рявкнул вдруг д'Аржаньяк, выкатывая глаза– Если все вдруг примутся раздевать благородных барышень, привязывать их к столам и пороть, до чего докатится наше общество? – В приступе праведного негодования он обвел взглядом присутствующих.– Согласитесь, нас ждет анархия, господа!
Не обращая внимания на нудеж перебравшего графа, Сен-Себастьян сказал:
– Я человек нетерпеливый, Робер. Чем дольше ты будешь продолжать всю эту мелодраму, тем менее я буду с тобой любезен.
– Отойди от моей дочери, – ледяным голосом произнес де Монталье.
– И не подумаю.
Сен-Себастьян, не оборачиваясь, приказал:
– Тит, если этот глупец застрелит меня, я поручаю тебе расправиться с ним, но не сразу. Способ убийства можешь избрать сам. Остальным повелеваю повиноваться распоряжениям Тита.
Он дал слуге знак выйти из зоны прицела.
– Убийства, – заявил Жервез, хотя на него никто не смотрел, – подлежат разбирательству магистрата.– Он с достоинством повернулся и, хрустя битыми стеклами, двинулся к пролому в стене.– Задержите их, Робер.– Граф приостановился, покачиваясь и заложив руки за пояс.– Я погляжу, нет ли поблизости караульного офицера. Час, правда, поздний, но должен же кто-нибудь…
Сен-Себастьян, разматывая бич, произнес:
– Встаньте в сторону, господа.
Бич взвился в воздух как что-то живое и хищное, его тонкий кончик впился в горло Жервеза. Граф икнул и откачнулся назад, кровь залила его кружевное жабо. Сен-Себастьян подался вперед, словно рыбак, вываживающий крупную рыбу, затем резко дернул свое орудие на себя. В тишине, воцарившейся в комнате, раздался звук, похожий на треск сломанной ветви. Словно марионетка, у которой обрезали нити, Жервез рухнул на пол и там затих.
На мгновение все замерли. Затем с губ Робера сорвался вопль:
– Умри же, злодей!
Дуло его мушкета грозно качнулось. Раздался оглушительный грохот, порох взорвался, но пуля ушла в потолок, ибо проворство барона было ошеломляющим. Кончик его бича вырвал из рук Робера ружье, и оно с сильным стуком врезалось в шкаф со старинными музыкальными инструментами.
– Хватай его, Тит! – повелел Сен-Себастьян, свивая свое смертоносное орудие в кольца.
– Сейчас, господин, – отозвался Тит, подступая к Роберу. Мадлен, предупреждая отца об опасности, закричала.
Маркиз де Монталье отступил на шаг, нашаривая на поясе шпагу. Клинок с легким лязгом покинул ножны, маркиз сделал выпад, и острая сталь вошла в грудь звероподобного холуя.
Тит взвыл, схватившись за лезвие, но по инерции продолжал наступать. Его натиск непременно смял бы маркиза, однако ноги слуги зацепились за тело Жервеза, и гигант повалился на пол, успев лишь свободной рукой хлестнуть противника по лицу.
Робер потерял равновесие и, поскользнувшись на залитых кровью осколках стекла, упал на одно колено, но тут же поднялся.
– Очень впечатляюще, – пробормотал Сен-Себастьян.– Что ты хотел доказать этим, Робер? – Небрежно поигрывая бичом, он смотрел на маркиза.– Неужто ты и впрямь полагал, что сможешь мне помешать?
– Проклятье…
Маркиза охватило отчаяние. Выбегая из дома сестры, он нимало не сомневался, что сумеет вызволить дочь. Разве могут вырождение и порок противостоять силе отцовской любви? Стоит лишь взять негодяев на мушку, как зло вострепещет и обратится в ничто. Только теперь до него дошло, насколько был глуп этот план.
– Бедный Робер, такой добродетельный и наивный! – Сен-Себастьян жестом пригласил остальных мужчин полюбоваться на незадачливого маркиза.– Видишь, чем все закончилось? У меня была лишь она, а теперь есть и ты.
Он помолчал и спросил:
– Полагаю, вы сообщили супруге графа, куда направляетесь? Но… бедная женщина, кажется, овдовела. Вопрос мой неделикатен, прошу меня извинить, – барон повернулся к своим приспешникам.– Господа, не хочет ли кто-нибудь отвести его в комнату на конюшне? Там у меня прохлаждается и Ле Грас, правда сейчас компаньон из него никудышный. Впрочем, вы ведь, Эшил, наверняка найдете способ развлечь нашего гостя, пока я не придумаю, как с ним поступить.
Глаза Эшила де Кресси загорелись.
– Маркиз весьма привлекателен, благодарю. Надеюсь, вы мне позволите провести с ним какое-то время?
Де Монталье побледнел, догадавшись, что его ожидает.
– Он не хочет!
Эшил пришел в полный восторг.
– Когда я с ним разберусь, он утратит строптивость.
– Не сомневаюсь, – кивнул Сен-Себастьян, подталкивая безгласного де Монталье к де Кресси.– Но для начала свяжите его… во избежание лишних сюрпризов.
Эшил захихикал.
– А может, заняться им прямо здесь – у нее на глазах?
– Мы это сделаем, но не здесь и попозже. Барон протянул руку и сорвал с плаща Робера плетеные галуны.
– Вот. Вяжите покрепче. Не сопротивляйтесь, мой милый, иначе вашей дочурке несдобровать.
Маркиз покорно завел за спину руки. Убедившись, что пленник надежно связан, Сен-Себастьян сказал:
– Здесь становится горячо. Нам следует перебраться в другое местечко. Эшил надулся.
– Сколько у меня времени?
– Возможно, час. Но не больше.
– Прекрасно. Мне этого хватит, – де Кресси потащил пленника к выходу.– Я всегда ношу с собой небольшое шильце, маркиз. Вы поразитесь, узнав, для чего оно служит.
Мерзко хихикнув, он вытолкнул Робера из комнаты.
– Зачем нам перебираться куда-то, Клотэр? – спросил недовольно Боврэ.– Я не люблю прерываться.
– Я тоже, барон, – медленно сказал Сен-Себастьян.– Вот почему мы и уходим. В одну потайную часовню, служившую секретным прибежищем еще для маркизы де Монтеспан. Там нам никто уже не помешает.– Он повернулся к столу и взглянул на Мадлен.– Думаю, вы, я и она поедем в карете. Остальные последуют за нами верхом.
– Но, дорогой друг, – возразил де Ла Сеньи, – вы обещали дать нам какое-то время…
Сен-Себастьян кивнул.
– Да, обещал. И оно у вас есть. Я должен написать несколько писем. Позабавьтесь с ней, но осторожно, не причиняя большого вреда Мучить и бить ее я запрещаю. Отвожу каждому по четверть часа. Сначала вы, де Ла Сеньи, потом Боврэ, затем Шатороз. И помните: ей надлежит оставаться девицей.
Он повлек сотоварищей к выходу, с улыбкой бросив расплывшемуся в улыбке красавцу:
– Развлекайтесь.
Мадлен услышала, как захлопнулась дверь, и задержала дыхание. Лежа лицом вниз, она увидела, как туфли молодого аристократа переступают через валяющихся на полу мертвецов, и содрогнулась от отвращения.
– Де Ла Сеньи, – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее, – зачем вам все это? Неужели в вас нет ни капли стыда или сострадания? Подумайте, что с вами станется, когда эта история получит огласку?
Она ощутила жар, исходящий от ищущих рук, и услышала хриплый от нарастающего возбуждения голос:
– Огласки, моя дорогая, не будет. Не пройдет и недели, как все позабудут о вас. Кроме того, вы – часть испытания. И, надо отметить, весьма приятная часть. Расслабьтесь, милая, вам тоже будет приятно.
Бесстыдные пальцы насильника впились в тело Мадлен. Де Ла Сеньи тяжело задышал, она не сопротивлялась. Все бесполезно, все безысходно, бороться уже ни к чему. В глаза ей бросилась скорченная фигурка Кассандры. Где Сен-Жермен? Почему он медлит, почему не идет? Девушка застонала и закусила губу, тщетно силясь забыться. Спасти ее уже попытались двое мужчин, но один из них теперь плавает в луже собственной крови, а второй захвачен и отдан во власть развратного негодяя. Медлен зажмурилась и со всем жаром своей измученной и отчаявшейся души стала молить небеса ниспослать ей сумасшествие.
* * *
Отрывок из письма барона Клотэра де Сен-Себастьяна к одному из своих сообщников.
Не датировано.
«…В эту потайную часовню можно попасть со стороны Сены. Она расположена в подземельях монастыря, который веков пять назад процветал, а теперь развалился. Вход в секретный туннель находится на набережной Малакэ, между улицами де Сен-Пер и де Сейн. Он завален тяжелыми глыбами. Место сырое и мрачноватое, прихватите с собой дубинку – от крыс.
…Ходят слухи, что обряды, подобные нашим, творились там еще во времена короля-паука. Часовню определенно использовали и позже, поскольку о ней упоминает мадам Ла Вуазин, приближенная маркизы де Монтеспан, а план катакомб перешел мне от деда.
Отель «Трансильвания» выстроен прямо над ней, и я нахожу этот факт довольно забавным. Не символично ли, что именно под ногами веселящейся и утопающей в роскоши знати Парижа будут твориться самые мрачные ритуалы, наделяющие своих приверженцев могуществом куда большим, чем им может дать что-либо другое, включая монаршую власть?
Не исключено, правда, что в это убежище возможно проникнуть и из отеля, хотя я сам подобного пути не нашел и сомневаюсь, что он кому-то известен. Но, согласитесь, риск, что нас обнаружат, все-таки есть и, чтобы его исключить, я буду вынужден наряжать караулы. Приготовьтесь, нести эти вахты в свой черед придется и вам. Впрочем, удовольствие от участия в подготовке жертвы к пиковому моменту обряда с лихвой компенсирует все неудобства. Даже мельком взглянув не нее, вы это тотчас поймете, а потому собирайтесь, не мешкая, круг вас зовет. Но будьте более чем осторожны. Вспомните, какой удар нанесла нам болтливость приспешников де Монтеспан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Это делается так. Бить надо быстро, но очень легко, не распаляясь, а просто постукивая, – объяснял он, нанося удары.– Ерунда, скажете вы. Но подождите. Через пару минут вы увидите, как эффективно это китайское изобретение. Я всегда находил, что китайцы – гениальный народ.
Мадлен уже начинала в том убеждаться. К местам, раздражаемым легкими прикосновениями бамбуковых прутьев, прихлынула кровь. Она струилась все жарче, и ягодицы девушки на глазах у затаивших дыхание зрителей покраснели. Кожа на них стала натягиваться, чувствительность ее возрастала с каждым новым ударом.
– Вот видите? – спросил Сен-Себастьян, опуская метелку.– Еще десять минут в том же духе, и попка нашей милой Мадлен увеличится вдвое. Она начнет испытывать жуткие муки даже от касания перышка или капли воды.
– Мы это проделаем? – алчно спросил Боврэ.
– Пока, думаю, нет. Но определенно попробуем это, прежде чем с ней покончить. Повышенная чувствительность ее ягодиц лишит нас множества удовольствий. Согласитесь, что развлекаться с особой, поминутно теряющей от боли сознание, довольно-таки скучно. Отложим китайскую плеть на потом.
Он собрался продолжить лекцию, но ему помешали. Французское окно, выходящее на террасу, с грохотом распахнулось, и в помещение ворвался Робер де Монталье. По полу веером разлетелись осколки стекла и обломки выбитых рам.
– Стоять! – крикнул Робер де Монталье, приставив мушкет к плечу и твердой рукой прицелившись в Сен-Себастьяна. Из-за его плеча с любопытством поглядывал на собравшихся граф Жервез д'Аржаньяк.
Мужчины, стоящие возле стола, пришли в явное замешательство, а Шатороз в испуге присел. Одного Сен-Себастьяна, казалось, ничуть не смутили новые обстоятельства – он, судя по искоркам, мелькнувшим в его глазах, даже развеселился.
– Добрый вечер, маркиз, – сказал барон, убедившись, что Робер не намерен спустить курок тут же. – Вижу, вы решили к нам присоединиться.
– Отойди от нее, негодяй!
– Ну уж нет.– Сен-Себастьян указал на Мадлен.– Ваша дочь – моя собственность, милый. Вы передали все права на нее мне, так что я могу делать с ней все, что угодно.
– Ты не можешь так поступать с ней, подлец! В глазах Робера полыхнуло безумие, голос его сорвался на крик.
– Почему? Потому что тебе самому этого хочется? – Барон обвел рукой своих компаньонов.– Уверен, эти господа подождут. Ты получишь ее… после меня. Право, Робер, удовольствия я тебе не испорчу.
Он игриво подшлепнул Мадлен, шлепок отозвался в ней болью. Она вскрикнула, Монталье задрожал.
– Отпусти ее, Клотэр, – хрипло сказал он.– Отпусти ее, и я останусь. Не важно, что вы потом будете делать со мной и как много времени это у вас займет. Я останусь.
– Конечно останешься, – любезно согласился Сен-Себастьян и в притворном удивлении склонил голову набок.– В самом деле, уж не думал ли ты, что тебе позволят уйти? Я полагаю, в письме все сказано ясно. Ты лучше других должен знать, что мои слова не расходятся с делом.
Жервез, по дороге успевший основательно приложиться к бутылке, подслеповато прищурился и вышел вперед.
– Боже святый, – с трудом выговорил он.– Что это вы тут творите?
– Готовим жертву к обряду.
Сен-Себастьян пренебрежительно отмахнулся от графа, что, впрочем, нимало того не смутило. С настырностью алкоголика, достигшего воинственной стадии опьянения, Жервез забубнил:
– Законами Франции возбраняется совершать такие обряды. Барон, позволяя себе подобные действия, вы можете оказаться в пренеприятнейшем положении. Немедленно развяжите ее.
– Уймитесь, Жервез, – огрызнулся Сен-Себастьян.– Сейчас говорят не с вами.
– Ах, сукин сын! – рявкнул вдруг д'Аржаньяк, выкатывая глаза– Если все вдруг примутся раздевать благородных барышень, привязывать их к столам и пороть, до чего докатится наше общество? – В приступе праведного негодования он обвел взглядом присутствующих.– Согласитесь, нас ждет анархия, господа!
Не обращая внимания на нудеж перебравшего графа, Сен-Себастьян сказал:
– Я человек нетерпеливый, Робер. Чем дольше ты будешь продолжать всю эту мелодраму, тем менее я буду с тобой любезен.
– Отойди от моей дочери, – ледяным голосом произнес де Монталье.
– И не подумаю.
Сен-Себастьян, не оборачиваясь, приказал:
– Тит, если этот глупец застрелит меня, я поручаю тебе расправиться с ним, но не сразу. Способ убийства можешь избрать сам. Остальным повелеваю повиноваться распоряжениям Тита.
Он дал слуге знак выйти из зоны прицела.
– Убийства, – заявил Жервез, хотя на него никто не смотрел, – подлежат разбирательству магистрата.– Он с достоинством повернулся и, хрустя битыми стеклами, двинулся к пролому в стене.– Задержите их, Робер.– Граф приостановился, покачиваясь и заложив руки за пояс.– Я погляжу, нет ли поблизости караульного офицера. Час, правда, поздний, но должен же кто-нибудь…
Сен-Себастьян, разматывая бич, произнес:
– Встаньте в сторону, господа.
Бич взвился в воздух как что-то живое и хищное, его тонкий кончик впился в горло Жервеза. Граф икнул и откачнулся назад, кровь залила его кружевное жабо. Сен-Себастьян подался вперед, словно рыбак, вываживающий крупную рыбу, затем резко дернул свое орудие на себя. В тишине, воцарившейся в комнате, раздался звук, похожий на треск сломанной ветви. Словно марионетка, у которой обрезали нити, Жервез рухнул на пол и там затих.
На мгновение все замерли. Затем с губ Робера сорвался вопль:
– Умри же, злодей!
Дуло его мушкета грозно качнулось. Раздался оглушительный грохот, порох взорвался, но пуля ушла в потолок, ибо проворство барона было ошеломляющим. Кончик его бича вырвал из рук Робера ружье, и оно с сильным стуком врезалось в шкаф со старинными музыкальными инструментами.
– Хватай его, Тит! – повелел Сен-Себастьян, свивая свое смертоносное орудие в кольца.
– Сейчас, господин, – отозвался Тит, подступая к Роберу. Мадлен, предупреждая отца об опасности, закричала.
Маркиз де Монталье отступил на шаг, нашаривая на поясе шпагу. Клинок с легким лязгом покинул ножны, маркиз сделал выпад, и острая сталь вошла в грудь звероподобного холуя.
Тит взвыл, схватившись за лезвие, но по инерции продолжал наступать. Его натиск непременно смял бы маркиза, однако ноги слуги зацепились за тело Жервеза, и гигант повалился на пол, успев лишь свободной рукой хлестнуть противника по лицу.
Робер потерял равновесие и, поскользнувшись на залитых кровью осколках стекла, упал на одно колено, но тут же поднялся.
– Очень впечатляюще, – пробормотал Сен-Себастьян.– Что ты хотел доказать этим, Робер? – Небрежно поигрывая бичом, он смотрел на маркиза.– Неужто ты и впрямь полагал, что сможешь мне помешать?
– Проклятье…
Маркиза охватило отчаяние. Выбегая из дома сестры, он нимало не сомневался, что сумеет вызволить дочь. Разве могут вырождение и порок противостоять силе отцовской любви? Стоит лишь взять негодяев на мушку, как зло вострепещет и обратится в ничто. Только теперь до него дошло, насколько был глуп этот план.
– Бедный Робер, такой добродетельный и наивный! – Сен-Себастьян жестом пригласил остальных мужчин полюбоваться на незадачливого маркиза.– Видишь, чем все закончилось? У меня была лишь она, а теперь есть и ты.
Он помолчал и спросил:
– Полагаю, вы сообщили супруге графа, куда направляетесь? Но… бедная женщина, кажется, овдовела. Вопрос мой неделикатен, прошу меня извинить, – барон повернулся к своим приспешникам.– Господа, не хочет ли кто-нибудь отвести его в комнату на конюшне? Там у меня прохлаждается и Ле Грас, правда сейчас компаньон из него никудышный. Впрочем, вы ведь, Эшил, наверняка найдете способ развлечь нашего гостя, пока я не придумаю, как с ним поступить.
Глаза Эшила де Кресси загорелись.
– Маркиз весьма привлекателен, благодарю. Надеюсь, вы мне позволите провести с ним какое-то время?
Де Монталье побледнел, догадавшись, что его ожидает.
– Он не хочет!
Эшил пришел в полный восторг.
– Когда я с ним разберусь, он утратит строптивость.
– Не сомневаюсь, – кивнул Сен-Себастьян, подталкивая безгласного де Монталье к де Кресси.– Но для начала свяжите его… во избежание лишних сюрпризов.
Эшил захихикал.
– А может, заняться им прямо здесь – у нее на глазах?
– Мы это сделаем, но не здесь и попозже. Барон протянул руку и сорвал с плаща Робера плетеные галуны.
– Вот. Вяжите покрепче. Не сопротивляйтесь, мой милый, иначе вашей дочурке несдобровать.
Маркиз покорно завел за спину руки. Убедившись, что пленник надежно связан, Сен-Себастьян сказал:
– Здесь становится горячо. Нам следует перебраться в другое местечко. Эшил надулся.
– Сколько у меня времени?
– Возможно, час. Но не больше.
– Прекрасно. Мне этого хватит, – де Кресси потащил пленника к выходу.– Я всегда ношу с собой небольшое шильце, маркиз. Вы поразитесь, узнав, для чего оно служит.
Мерзко хихикнув, он вытолкнул Робера из комнаты.
– Зачем нам перебираться куда-то, Клотэр? – спросил недовольно Боврэ.– Я не люблю прерываться.
– Я тоже, барон, – медленно сказал Сен-Себастьян.– Вот почему мы и уходим. В одну потайную часовню, служившую секретным прибежищем еще для маркизы де Монтеспан. Там нам никто уже не помешает.– Он повернулся к столу и взглянул на Мадлен.– Думаю, вы, я и она поедем в карете. Остальные последуют за нами верхом.
– Но, дорогой друг, – возразил де Ла Сеньи, – вы обещали дать нам какое-то время…
Сен-Себастьян кивнул.
– Да, обещал. И оно у вас есть. Я должен написать несколько писем. Позабавьтесь с ней, но осторожно, не причиняя большого вреда Мучить и бить ее я запрещаю. Отвожу каждому по четверть часа. Сначала вы, де Ла Сеньи, потом Боврэ, затем Шатороз. И помните: ей надлежит оставаться девицей.
Он повлек сотоварищей к выходу, с улыбкой бросив расплывшемуся в улыбке красавцу:
– Развлекайтесь.
Мадлен услышала, как захлопнулась дверь, и задержала дыхание. Лежа лицом вниз, она увидела, как туфли молодого аристократа переступают через валяющихся на полу мертвецов, и содрогнулась от отвращения.
– Де Ла Сеньи, – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее, – зачем вам все это? Неужели в вас нет ни капли стыда или сострадания? Подумайте, что с вами станется, когда эта история получит огласку?
Она ощутила жар, исходящий от ищущих рук, и услышала хриплый от нарастающего возбуждения голос:
– Огласки, моя дорогая, не будет. Не пройдет и недели, как все позабудут о вас. Кроме того, вы – часть испытания. И, надо отметить, весьма приятная часть. Расслабьтесь, милая, вам тоже будет приятно.
Бесстыдные пальцы насильника впились в тело Мадлен. Де Ла Сеньи тяжело задышал, она не сопротивлялась. Все бесполезно, все безысходно, бороться уже ни к чему. В глаза ей бросилась скорченная фигурка Кассандры. Где Сен-Жермен? Почему он медлит, почему не идет? Девушка застонала и закусила губу, тщетно силясь забыться. Спасти ее уже попытались двое мужчин, но один из них теперь плавает в луже собственной крови, а второй захвачен и отдан во власть развратного негодяя. Медлен зажмурилась и со всем жаром своей измученной и отчаявшейся души стала молить небеса ниспослать ей сумасшествие.
* * *
Отрывок из письма барона Клотэра де Сен-Себастьяна к одному из своих сообщников.
Не датировано.
«…В эту потайную часовню можно попасть со стороны Сены. Она расположена в подземельях монастыря, который веков пять назад процветал, а теперь развалился. Вход в секретный туннель находится на набережной Малакэ, между улицами де Сен-Пер и де Сейн. Он завален тяжелыми глыбами. Место сырое и мрачноватое, прихватите с собой дубинку – от крыс.
…Ходят слухи, что обряды, подобные нашим, творились там еще во времена короля-паука. Часовню определенно использовали и позже, поскольку о ней упоминает мадам Ла Вуазин, приближенная маркизы де Монтеспан, а план катакомб перешел мне от деда.
Отель «Трансильвания» выстроен прямо над ней, и я нахожу этот факт довольно забавным. Не символично ли, что именно под ногами веселящейся и утопающей в роскоши знати Парижа будут твориться самые мрачные ритуалы, наделяющие своих приверженцев могуществом куда большим, чем им может дать что-либо другое, включая монаршую власть?
Не исключено, правда, что в это убежище возможно проникнуть и из отеля, хотя я сам подобного пути не нашел и сомневаюсь, что он кому-то известен. Но, согласитесь, риск, что нас обнаружат, все-таки есть и, чтобы его исключить, я буду вынужден наряжать караулы. Приготовьтесь, нести эти вахты в свой черед придется и вам. Впрочем, удовольствие от участия в подготовке жертвы к пиковому моменту обряда с лихвой компенсирует все неудобства. Даже мельком взглянув не нее, вы это тотчас поймете, а потому собирайтесь, не мешкая, круг вас зовет. Но будьте более чем осторожны. Вспомните, какой удар нанесла нам болтливость приспешников де Монтеспан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41