Еще два часа - и машина будет окончательно готова. Впрочем, зачем
спешить? "Не разобрать ли ее прямо сейчас?" - подумал он, но тут внезапно
накатила копившаяся целый месяц усталость, и он решил оставить все как
есть. Уняв дрожь в ногах, Хачмен оглядел машину трезвым взглядом, вышел из
лаборатории и запер за собой дверь.
По дороге домой он несколько раз снижал скорость, когда в этом не
было никакой необходимости, чем сильно раздражал водителей идущих сзади
машин. Спешка и суета оставили его, хотелось остановиться, погрузить себя
в теплое размеренное течение жизни, из которого он с такими трудностями
выкарабкивался совсем недавно. Настойчивое видение изломанных,
искалеченных тел покинуло его, и он вновь был обыкновенным человеком.
Хачмен вдыхал холодный воздух полной грудью и чувствовал себя на пороге
важного жизненного поворота. Казалось, за ним захлопнулись массивные
двери, отсекая прошлое с его опасными вариантами будущего.
Обнаружив у ворот дома чужую машину, Хачмен испытал чувство легкого
разочарования. Двухместная, вишневого или коричневого цвета - в темноте не
удавалось разглядеть - машина была развернута к воротам. Краешком сознания
Хачмен отметил, что владелец, очевидно, заранее решил не терять времени
при отъезде. Если в доме кто-то чужой, он не сможет рассказать Викки то,
что хотел. Нахмурившись, он вставил ключ в замочную скважину и повернул.
Дверь не открылась. Кто-то закрыл ее изнутри на задвижку.
Хачмен отошел от крыльца, оглядел дом и обнаружил, что свет горит
лишь в спальне Дэвида. Маленький ночник. В доме гость и не горит свет?
Немыслимая идея, появившаяся у него, заставила Хачмена попробовать боковую
дверь. Тоже заперта изнутри. Он бегом вернулся к крыльцу, ударил в дверь
кулаком и продолжал колотить до тех пор, пока замок не открыли. На пороге
стояла Викки в голубом шелковом кимоно.
- Что ты делаешь? - потребовала она холодно. - Дэвид спит.
- Почему заперта дверь и нет света?
- Кто сказал, что нет света? - Викки продолжала стоять в дверях, не
позволяя ему пройти. - И почему ты сегодня дома так рано?
Хачмен бросился вперед, не обращая внимания на жену, и рывком открыл
дверь в гостиную. Посреди комнаты поспешно одевался загорелый темноволосый
мужчина, в котором Хачмен неуверенно признал владельца местной заправочной
станции.
- Ты! - рявкнул Хачмен, все еще чувствуя необычную заторможенность
мысли. - Одевайся и проваливай отсюда!
- Невероятно! - выдохнула Викки. - Как ты смеешь шпионить за мной и
разговаривать так с моим гостем?
- Твой, с позволения сказать, гость не возражает. Или возражаешь, ты,
гость?
Мужчина молча взял со стула пиджак.
- Это мой дом, Форест, - обратилась к нему Викки, - и ты можешь не
уходить. Я даже прошу тебя остаться.
Форест посмотрел на Хачмена, постепенно избавляясь от смущения.
- О господи, - произнес Хачмен устало. Он вышел в коридор, снял с
Крюков украшающее стену метровое мачете и вернулся в гостиную. - Послушай,
Форест. Я не держу на тебя зла за то, что здесь произошло. Ты просто
случайно оказался рядом, когда фрукт созрел. Но теперь ты мне мешаешь, и,
если ты немедленно не уберешься, я тебя убью.
- Не верь ему, - Викки неуверенно засмеялась и двинулась ближе к
Форесту.
Хачмен оглядел комнату, остановил взгляд на подаренном отцом Викки
шикарном кресле и одним ударом разрубил спинку надвое. Викки взвизгнула,
но этот акт бессмысленного вандализма, очевидно, доказал что-то Форесту, и
он быстро направился к дверям. Викки сделала несколько шагов вслед за ним
и остановилась.
- Не самый умный поступок, - бесстрастно произнесла она. - Кресло
стоило денег.
Хачмен подождал, пока машина на улице заведется и отъедет, потом
спросил:
- Скажи мне одну вещь. Это было в первый раз... Такой гость?
- Нет, Лукас, - ответила Викки спокойно неуместно нежным голосом. -
Это не первый раз.
Реальная жизнь снова обернулась к нему своей раскаленной добела
стороной.
- Тогда... Я опоздал...
- И намного, - опять та же издевательская нежность.
- Мне очень хотелось бы показать тебе, насколько ты не права, Викки.
Я никогда не изменял тебе. Я... - Тут его горло сжал болезненный спазм.
"Все эти годы, - подумал он. - Все эти красивые годы выброшены на свалку.
Зачем?.."
- Ты сам все начал, Лукас. По крайней мере будь мужчиной и пройди все
до конца. - Викки зажгла сигарету, и ее взгляд, жесткий и одновременно
победный, неотрывно следовал за Хачменом из-за извивающейся маски дыма.
- Хорошо, Викки, - выдавил он из себя, и на мгновение перед его
глазами мелькнула разделявшая их антиядерная машина. - Я обещаю тебе, что
пройду до конца...

5
- Если у тебя что-нибудь случилось дома или еще что, почему бы тебе
не рассказать мне об этом, Хач?
Артур Босуэл, начальник исследовательского сектора Вестфилда, надел
очки в тонкой золотой оправе и пристально посмотрел на Хачмена.
- Да нет, вроде все в порядке, Артур. - Хачмен взглянул на него через
стол красного дерева, раздумывая, не признаться ли в каких-нибудь
трудностях хотя бы для того, чтобы облегчить себе несколько последующих
дней.
- М-м-м. Ты не очень хорошо выглядишь в последнее время.
- Да. По правде говоря, я плохо сплю. Надо, наверно, сходить к врачу,
выписать какие-нибудь таблетки.
- Это не дело. Хороший сон очень важен, - наставительно произнес
Босуэл. - Что-нибудь случилось?
- Нет, так, без особых причин, - ответил Хачмен и подумал про себя:
"Что-то у него на уме".
- Я думаю предложить тебе помощника, Хач.
- Но в этом нет необходимости. - Хачмен почувствовал смутную тревогу.
Меньше всего ему хотелось, чтобы в его кабинете сидел кто-то посторонний.
- Я имею в виду, что это лишнее. Чтобы ввести нового человека в курс дела,
потребуется не меньше двух недель, а за это время я и сам закончу работу.
- Две недели. Хорошо. - Босуэл с готовностью ухватился за конкретный
срок. - Мы едва ли можем позволить на эту работу большее время. Совет
директоров хотел бы наконец прийти к определенному решению по поводу
"Джек-и-Джилл".
- Мне вполне хватит двух недель, - заверил его Хачмен.
Если работать быстро и не делать ошибочных ходов, то за две недели
можно успеть осуществить задуманное. Объявить миру о том, что его машина
уже существует. Необходимо немедленно составить описание конструкции и
математическое обоснование, размножить все это в нескольких сотнях
экземплярах и разослать по всему миру организациям и частным лицам по
заготовленному списку. Отправить письма так, чтобы они достигли своих
адресатов приблизительно в одно и то же время - проблема несложная.
Гораздо большая проблема возникнет, когда письма будут вскрыты и
прочитаны, когда многие из тех людей, кому они направлены, людей
могущественных и безжалостных, пожелают его убрать. Единственный способ
избежать опасности - продолжать держаться скрытно и осторожно. До сих пор
Хачмен считал, что запирающийся ящик в его столе вполне надежное место для
хранения схем и выкладок, но сейчас, преследуемый беспокойными мыслями, он
даже не мог вспомнить, запер ли он стол, перед тем как уйти. Он прибавил
шаг и почти бегом ворвался в свой кабинет. У стола стоял Дон Спейн и с
напряженным интересом копался в содержимом секретного ящика.
- Ой, Хач, - спросил он, улыбаясь, - где ты держишь точилку для
карандашей?
- Разумеется, не здесь, - резко ответил Хачмен и, не удержавшись,
добавил: - Наглая любопытная свинья!
Улыбка Спейна тут же растворилась.
- Ты что, Хач? Я только хотел одолжить точилку.
Хачмен захлопнул дверь в комнатушку Мюриел и спокойно произнес:
- Это ложь. Я прекрасно знаю, что ты лжешь, потому что ты рылся в
моем столе столько раз, что точилку нашел бы и в темноте. Ты просто наглая
любопытная свинья!
На серых впалых щеках Спейна появились два пятна кирпичного цвета.
- Ты...
- И если я еще раз застану тебя в моем кабинете, я тебя пришибу!
Спейн открыл рот в замешательстве, но через секунду растерянное
выражение на его лице сменилось злостью.
- Не слишком ли ты много о себе думаешь, Хач? Меня абсолютно не
интересуют твои каракули, и я не позволю такому...
Хачмен взял со стола обкатанный камень, которым прижимал бумаги, и
сделал вид, будто собирается бросить. Спейн проворно нырнул в дверной
проем. Сев за стол, Хачмен стал ждать, пока успокоятся нервы. Сделать
что-нибудь подобное ему хотелось уже несколько лет, но в этот раз,
пожалуй, следовало бы сдержаться. Спейн и Мюриел непременно распустят
сплетни об этом инциденте по всему Вестфилду, а как раз сейчас Хачмену
хотелось выглядеть как можно неприметнее.
Он обследовал ящик с бумагами и с облегчением обнаружил, что
заготовленный список правительственных учреждений, политиков и видных
ученых лежал в самом низу, да еще был сложен таким образом, что Спейн,
очевидно, его пропустил. С сегодняшнего дня придется носить все бумаги с
собой.
Но что делать с машиной? Хачмен опустился в кресло и задумчиво
посмотрел через расчерченное редкими каплями дождя стекло на украшенные
осенью деревья за окном. Машину, которую вряд ли кто назвал бы
портативной, нельзя оставлять в лаборатории. Для того чтобы шантажировать
людей, владеющих ядерным оружием, чтобы успешно превратить мегасмерть в
мегажизнь, машину надо спрятать понадежнее в каком-нибудь укромном месте.
Даже если его выследят, это уже не будет иметь значения: когда люди
узнают, как построить подобную машину, кто-нибудь где-нибудь обязательно
это сделает. И тогда никто не сможет позволить себе владеть ракетами,
снаряженными кусками смертоносного металла...
Никогда! Слишком велик будет риск.
Хачмен встал и, подойдя к зеркалу, взглянул на свое отражение.
Высокий мужчина, хорошо уложенные черные волосы, длинные суховатые руки -
именно такого Лукаса Хачмена видят люди. Это тот самый Лукас Хачмен...
"Так-так, уже говорим о себе в третьем лице, Хач. Классический симптом..."
Так вот это тот самый Лукас Хачмен, который решил один положить на лопатки
весь мир. "Когда-нибудь она поймет..."
Слегка обеспокоенный тем удовольствием, которое доставила ему эта
маленькая игра, Хачмен сел за стол и занялся бумагами. Все записи были
сделаны на стандартных вестфилдских бланках, но это можно исправить -
достаточно лишь обрезать верхнюю часть листа. Другое дело, что кому-то из
адресатов, особенно иностранцам, будет невозможно расшифровать его
каракули и, кроме того, его смогут найти по почерку. Он прошел в кабинетик
Мюриел и, сделав вид, что не замечает ее настороженного взгляда, молча
достал из стола стопку чистых листов. Больше часа ушло на то, чтобы
переписать печатными буквами все математические выкладки и описание
конструкции машины.
Закончив работу, он спрятал бумаги в портфель и принялся думать, где
лучше спрятать машину. Может быть, где-нибудь на южном побережье? Хачмен
достают телефонный справочник и, выписав несколько номеров агентов по
недвижимости, начал обзванивать их в алфавитном порядке. Уже во второй
конторе ему предложили коттедж в Хастингсе. Хачмен поискал блокнот для
заметок, но вспомнил, что оставил его на книжном шкафу. Пришлось записать
адрес на новом зеленом ластике.
- Похоже, это как раз то, что мне нужно. Я позвоню вам позже.
Он сказал Мюриел, что уходит по личным делам на часок, и отнес
портфель в машину. Погода для ноября была относительно теплая, но небо
провисало над деревьями и домами удручающе низко. Дождь моросил постоянно,
не оставляя никаких сомнений, что так будет до самого конца дня. Водяные
капли сползали по стеклу автомашины словно бесноватые амебы. Хачмен
остановился в центре города и за тридцать фунтов приобрел в канцелярской
лавке подержанную копировальную машину и запас бумаги. Платил наличными,
используя деньги, которые Викки выдала ему, чтобы он отнес их в банк.
Уложив покупки в багажник, он двинулся пешком вдоль улицы, пока не нашел
контору по сдаче недвижимости, куда звонил ранее. В стеклянной витрине он
разыскал фотографию дома, и то, что он увидел, его вполне устроило.
Коттедж с террасой, сдается только на зиму, примерно в шестидесяти милях
от дома. Полтора часа езды - это достаточно близко. Он вполне сможет
перевезти туда машину, не пропадая на подозрительно долгий срок, и в то же
время там можно надежно укрыться в случае необходимости.
Хачмен зашел в контору, и, представившись писателем, которому
необходимо закончить книгу, меньше чем через полчаса получил дом в аренду
до конца апреля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22