- Ну, а что дальше?
И мы перешли к делу. Майк, как обычно, сидел прищурившись и молчал,
предоставляя мне самому вести переговоры.
- Мы хотим его полностью озвучить.
- С большим удовольствием, - сказал Бернстайн.
- Понадобится десяток дублеров, очень похожих на актеров, которых вы
только что видели.
- Это просто, - уверенно заявил Джонсон. - В Центральном архиве
имеются фотографии всех, кто хоть раз появлялся на экране начиная с
девятьсот первого года.
- Я знаю. Мы туда уже заглядывали. Значит, тут затруднений не будет.
Но по причинам, о которых я уже говорил мистеру Джонсону, им придется
обойтись без упоминания в титрах.
- И улаживать это, конечно, должен буду я! - простонал Мэре.
- Вот именно, - отрезал Джонсон.
- А как с недоснятыми кусками? У вас есть на примете сценарист? -
спросил Мэре.
- У нас имеются наметки сценария. Их можно привести в рабочий вид за
неделю. Хотите, займемся ими вместе?
Это его вполне устраивало.
- Каким временем мы располагаем? - перебил Кеслер. - Работа предстоит
порядочная. Когда мы должны его кончить?
Уже "мы".
- Ко вчерашнему дню! - объявил Джонсон и встал. - У вас есть
какие-нибудь предложения о музыкальном оформлении? Нет? Ну, так мы
попробуем заполучить Вернера Янсена и его ребят. Бернстайн, за этот фильм
отвечаете вы. Кеслер, зовите своих мальчиков, пусть они с ним
познакомятся. Мэре, вы проводите мистера Лефко и мистера Лавьяду в
Центральный архив и вообще будете поддерживать с ними связь. Ну, а теперь
пойдемте ко мне в кабинет и обсудим финансовую сторону...

Легко и просто.
Нет, я вовсе не хочу сказать, что работа была легкой - несколько
следующих месяцев мы были заняты по горло. Начать хотя бы с того, что в
Центральном архиве мы отыскали только одну фотографию человека, похожего
на Александра, - статиста, которому надоело ждать роли и который отбыл в
неизвестном направлении. А когда дублеры были подобраны, пришлось без
конца с ними репетировать и ругаться с костюмерами и декораторами. Короче
говоря, дел у нас хватало. Даже Руфи пришлось по-настоящему отрабатывать
свое жалованье. Мы по очереди диктовали ей с утра до ночи, пока не
получили сценария, которым остались довольны и я, и Майк, и Мэре, собаку
съевший на диалоге.
Я имел в виду, что мы легко и просто нашли общий язык с этими
видавшими виды ребятами и наше самолюбив было удовлетворено. Они искренне
восхищались нашей работой, и Кеслер даже расстроился, когда мы отказались
сами доснимать фильм. Но мы только заморгали и сказали, что слишком залиты
и знаем, что он это сделает не хуже, чем мы. И он превзошел и себя, и нас.
Не знаю, как бы мы вывернулись, если бы он попросил у нас какого-нибудь
конкретного совета. Вспоминая все это задним числом, я прихожу к выводу,
что им до смерти надоело возиться с посредственной дребеденью и было
приятно иметь дело с людьми, которые понимали разницу между глицериновыми
слезами и настоящими и не торговались, если последние обходились на два
доллара дороже.
Наконец фильм был готов. Мы все собрались в демонстрационном зале -
Майк и я, Мэре и Джонсон, Кеслер и Бернстайн, и все, кто так или иначе
участвовал в работе. Получилась потрясающая вещь. Когда на экране появился
Александр, это был подлинный Александр Великий. Ослепительные краски,
пышность, великолепие, блеск на экране буквально ошеломляли. Даже мы с
Майком, которые видели все в натуре, и то сидели с раскрытыми ртами.
Однако, мне кажется, самым сильным в картине были батальные эпизоды.
Это был настоящий реализм, а не увлекательные кровопролития, после которых
мертвецы встают и отправляются обедать. И солдаты, посмотревшие фильм,
писали письма в газеты, сравнивая Гавгамелы Александра с Анцио и
Аргоннами. Усталый крестьянин, отнюдь не воплощение тупой покорности,
который милю за милей шагает по пыльным сухим равнинам только для того,
чтобы в конце пути превратиться в разлагающийся, облепленный мухами труп,
везде одинаков, несет ли он сариссу или винтовку. Вот что мы пытались
показать. И это нам удалось.
Когда в зале вспыхнули люстры, мы вновь убедились, что создали
настоящий боевик. Все поздравляли нас и пожимали нам руки. Затем мы
удалились в кабинет Джонсона, выпили за успех и перешли к делу.
- Как вы думаете выпустить его в прокат? - начал Джонсон.
Я спросил о его мнении.
- Это уж ваше дело, - он пожал плечами. - Не знаю, известно ли вам,
что уже давно ходят слухи, будто у вас кое-что есть.
Я сказал ему, что к нам в отель звонили представители разных фирм, и
назвал их.
- Вот именно. Я этих ребят знаю. Держитесь от них подальше, если не
хотите потерять последнюю рубашку. Да, кстати, вы нам порядком задолжали.
Конечно, у вас хватит заплатить нам?
- Хватит.
- Этого я и боялся! Не то вашу последнюю рубашку забрал бы я! - он
широко улыбнулся, но мы знали, что так оно и было бы. - Ну, с этим
покончено. Вернемся к вопросу о прокате.
- А вы сами им не занялись бы?
- Я бы не прочь. У меня есть на примете фирма, которой как раз сейчас
до зарезу нужна кассовая вещь, а им не известно, что мне это известно. И я
заставлю их раскошелиться. А мой процент?
- Об этом после, - сказал я. - Мы удовлетворимся обычными условиями,
а вы раздевайте их, как хотите. То, чего мы не знаем, нас не касается.
(Они там все норовят перерезать друг другу глотку.)
- Договорились. Кеслер, начинайте печатать копии.
- У нас все готово.
- Мэре, организуйте рекламу... У вас есть какие-нибудь мысли на этот
счет? - обратился он к нам.
Мы с Майком уже давно все обсудили.
- Что касается нас, - сказал я медленно, - делайте, как считаете
лучшим. Мы не ищем известности, но и отказываться от нее не будем. Вопросы
о том, где снимался фильм, спускайте на тормозах, но не слишком заметно.
Решить задачу с безыменными актерами будет не так просто, но вы, наверное,
сумеете что-нибудь придумать.
Мэре застонал, а Джонсон сказал, ухмыльнувшись:
- Он что-нибудь придумает!
- Против упоминания в титрах тех, кто доснимал фильм, мы не
возражаем, потому что ваша работа была отличной.
Кеслер счел это комплиментом в свой адрес и не ошибся.
- Но теперь, пожалуй, пора упомянуть, что часть фильма была сделана в
Детройте.
Они прямо подскочили.
- Мы с Майком разработали новый метод трюковых съемок. Касаться его
сущности мы не будем и не скажем, какие именно эпизоды снимались в
лаборатории. Однако вы же не станете отрицать, что отличить их от
остальных невозможно. Как мы этого достигаем, я вам не скажу, потому что
мы не запатентовали наше изобретение и не будем его патентовать, пока
возможно.
Это они понять могли. Подобную штуку выгодней всего хранить в
секрете.
- Мы практически гарантируем, что в будущем сможем предложить вам
подобную работу.
Это их явно заинтересовало.
- Мы не можем назвать точный срок или говорить о конкретных условиях.
Но у нас в колоде еще остается пара-другая козырей. С вами мы отлично
ладили, и это нас вполне устраивает. А теперь, с вашего разрешения, мы вас
покинем - у нас свидание с блондинкой.
Джонсон оказался прав. Мы - вернее, он - заключили весьма выгодный
контракт с "Юнайтед эмьюзментс". Джонсон, настоящий бандит, получил с нас
причитавшиеся ему проценты и, по всей вероятности, содрал солидный куш с
"Юнайтед".
Фильм вышел на экраны одновременно в Нью-Йорке и Голливуде. Мы
торжественно отправились на премьеру вместе с Руфью, надуваясь гордостью,
точно трио лягушек. А как приятно рано поутру сидеть на ковре и упиваться
хвалебными рецензиями! Но еще приятнее разбогатеть за один вечер. Джонсон
и его ребята тоже не остались внакладе. По-моему, до нашего знакомства он
сидел на мели и теперь не меньше нас смаковал свой финансовый успех.
Каким-то образом по Голливуду прошел слух, что мы разработали новый
метод трюковых съемок, и все крупнейшие кинокомпанни загорелись желанием
приобрести на него исключительное право, что обещало значительную
экономию. Мы получили несколько весьма выгодных предложений - так, во
всяком случае, казалось Джонсону, но мы сразу поскучнели и сообщили, что
на следующий день отбываем в Детройт, а ему поручаем оборонять крепость на
время нашего отсутствия. По-моему, он нам не поверил, но мы тем не менее
уехали - и на следующий же день.
В Детройте мы немедленно засели за работу, подкрепляемые
уверенностью, что стоим на верном пути. Руфь трудилась в поте лица,
отвечая отказом бесчисленным посетителям, которые во что бы то ни стало
хотели нас увидеть. У нас не было на них времени. Мы работали с панорамной
фотокамерой. Каждый день мы отправляли в Рочестер проявлять все новые и
новые пластинки. Нам присылали по отпечатку с каждой, а негатив оставался
в Рочестере до наших дальнейших распоряжений. Потом мы пригласили из
Нью-Йорка представителя одного из крупнейших издательств. И заключили с
ним контракт.
Если тебе интересно, то в своей городской библиотеке ты наверняка
найдешь комплект наших фотоальбомов - сотни толстых томов безупречных
фотографий, отпечатанных с негатива 20х25 сантиметров. Комплекты этих
альбомов поступили во все крупнейшие библиотеки и университеты мира. Мы с
Майком наслаждались, решая загадки, над которыми ученые ломали головы
столетиями. В римском альбоме, например, мы раскрыли тайну триремы,
включив в него серию снимков внутреннего устройства не только триремы, но
и военной квинквиремы. (Естественно, ни профессионалов, ни
яхтсменов-любителей наши снимки ни в чем не убедили.) Мы включили в этот
альбом серию снимков Рима с птичьего полета, сделанных на протяжении
тысячелетия. И такие же виды Равенны и Лондиниума, Пальмиры и Помпеи,
Эборакума и Византии. Сколько удовольствия мы получили! Мы выпустили
альбомы Греции, Рима, Персии, Крита, Египта и Византийской империи. В них
можно было найти снимки Парфенона и Фаросского маяка, портреты Ганнибала,
Карактака и Верцингеторикса, снимки стен Вавилона, и строящихся пирамид, и
дворца Саргона, а также факсимиле утраченных книг Тита Ливия и трагедий
Еврипида. И еще много всего в том же роде.
Хотя эти альбомы стоили безумных денег, второй тираж разошелся весь.
Если бы их можно было удешевить, история, вероятно, вошла бы в моду еще
больше.
Когда шум несколько поулегся, какой-то археолог, раскапывая еще не
исследованный квартал погребенной под пеплом Помпеи, наткнулся на
маленький храм, причем на том самом месте, где он был виден на нашей
фотографии "Вид Помпеи с птичьего полета". Ему увеличили дотацию, и он
расчистил еще несколько зданий, которые имелись на нашем снимке, но были
скрыты от мира почти две тысячи лет. Немедленно нам приписали удивительную
удачливость, а глава одной из калифорнийских оккультных сект публично
объявил, что мы, вне всякого сомнения, - новое воплощение двух гладиаторов
по имени Джо.
В поисках покоя и тишины мы с Майком перебрались в свою студию,
забрав туда все наши пожитки. Бронированные хранилища бывшего банка
гарантировали полную безопасность нашего оборудования в наше отсутствие, а
кроме того, мы еще наняли дюжих частных сыщиков для приема наиболее
назойливых посетителей. Нам предстояла новая работа - еще один
полнометражный художественный фильм.
Мы опять выбрали историческую тему. На этот раз мы попытались сделать
то же, что сделал Гиббон в своем "Упадке и разрушении Римской империи". И,
мне кажется, в целом нам это удалось. Конечно, за четыре часа нельзя
полностью охватить два тысячелетия, но можно - как это сделали мы -
показать постепенное разложение великой цивилизации и подчеркнуть,
насколько мучителен такой процесс. Критики ругали нас за то, что мы почти
полностью игнорировали роль Христа и христианства, но, право же, зря. Хотя
это известно лишь немногим, однако в первоначальный вариант мы для пробы
включили несколько эпизодов, показывавших Христа и его время. Как тебе
известно, в просмотровый совет входят и католики, и протестанты. И вот,
все они - то есть совет в полном составе - буквально полезли на стену. Они
утверждали (а мы не спорили), что наша "обработка" священного сюжета
кощунственна, непристойна, пристрастна и противна "истинно христианским
нормам". "Да ведь тот, кого вы показываете, не имеет с Иисусом ни
малейшего сходства!" - вопили они. И мы тут же решили, что с религиозными
верованиями лучше не связываться. Вот почему, как ты можешь убедиться, во
всех своих работах мы тщательно избегали любых фактов, которые вступали бы
даже в легкое противоречие с историческими, социальными или религиозными
представлениями кого-либо из тех, "кому это лучше известно".
1 2 3 4 5 6 7 8