Казалось, она ожидала меня здесь
увидеть, знала, что я ей попадусь.
- Возьмите, - сказала она ровным голосом и протянула
кинжал. - Это улика. Я его убила.
- Гм, - выдавил я.
Все еще глядя мне прямо в глаза, она добавила:
- Вы-сыщик. Заберите меня туда, где таких вешают.
Руками мне шевелить было легче, чем языком. Я взял у нее
окровавленный кинжал-широкий, с большим обоюдоост-
рым лезвием и бронзовой рукояткой в виде креста.
Из-за моей спины выскочил Эрик Коллинсон и, раскинув
дрожащие руки, бормоча что-то нечленораздельное, пошел
к девушке. Она со страхом отпрянула от него, прижалась
к стенке и взмолилась:
- Не пускайте его ко мне.
- Габриэла! - крикнул он, протянув к ней руки.
- Нет, нет. - Она тяжело дышала.
Чтобы загородить девушку, я встал перед ним, уперся
рукой ему в грудь и рявкнул:
- Угомонись!
Оттеснив Коллинсона к другой стене коридора, я отступил
в сторону, чтобы видеть сразу обоих.
- Потерпите. Надо узнать, в чем дело, - сказал я ему
и, повернувшись к девушке, показал на кинжал. - Что
произошло
Она уже успокоилась.
- Пойдем, сейчас увидите, - сказала она. - Только ради
Бога без Эрика.
- Он не будет мешать, - пообещал я.
Она хмуро кивнула и повела нас по коридору за угол, к не-
большой приоткрытой железной двери. Она вошла первой.
Я за ней. За мной Коллинсон. В лицо нам повеял свежий
ветерок. Я задрал голову и увидел на темном небе тусклые
звезды. Я посмотрел снова вниз, под ноги. В свете, бьющем
через открытую дверь, мне удалось разглядеть, что мы шагаем
по белому мрамору, или, скорее, по пятиугольным плитам
под мрамор. Было темно, если не считать света из двери.
Неспешно ступая босыми ногами по холодным плитам,
Габриэла повела нас к какому-то серому квадратному соору-
жению, неясно маячившему впереди. Потом остановилась
и сказала:
- Здесь.
Я включил фонарик. Свет заиграл, рассыпался по широко-
му белому алтарю, отделанному хрусталем и серебром.
На нижней из трех ступенек, лицом вверх, вытянув руки
по швам, лежал доктор Риз.
Казалось, он заснул. Одежда на нем была не измята, только
пиджак и жилет расстегнуты. Рубашка потемнела от крови.
В груди виднелись четыре одинаковые раны, как раз такой
формы и размера, которые мог нанести этот кинжал. Из ран
уже ничего не сочилось, но когда я приложил руку ко лбу, он
был теплым. На ступеньки и на пол натекла кровь, рядом
валялось пенсне на черной ленточке, целое.
Я выпрямился и направил луч фонарика девушке в лицо.
Она моргала, жмурилась, свет ей мешал, но лицо оставалось
спокойным.
- Вы убили-спросил я.
- Нет! - завопил Коллинсон, словно только проснулся.
- Заткнитесь, - приказал я ему и подошел к девушке
поближе, чтобы он не смог вклиниться между нами.
- Так вы или не вы-переспросил я.
- А что тут странного-спокойно спросила она-.
Вы же слышали, что говорила мачеха о проклятье Дейнов,
о том, что было и будет со мной и со всеми, с кем све-
дет меня судьба. Так чему удивляться-И она показала
на труп.
- Чушь собачья! - сказал я, пытаясь разгадать причину
ее спокойствия. Я уже видел, как на нее действует наркотик,
но здесь было что-то другое. Знать бы, что именно. - Зачем
вы его убили
Коллинсон схватил меня за руку и повернул к себе. Он
был как в горячке:
- Что толку в разговорах! - закричал он. - Надо ее
скорее увезти отсюда. Тело мы спрячем или положим в такое
место, где на нее никто не подумает. Вам лучше знать, как это
делается. Я увезу ее домой. А вы тут все устроите.
- Ну да! - сказал я. - Свалим убийство на здешних
филиппинцев. Пусть их вместо нее повесят.
- Правильно. Вам лучше знать, как...
- Черта с два! - сказал я. - Ну и понятия у вас.
Его лицо пошло пятнами.
- Нет, мне... я не хочу, чтобы кого-то... вешали, - забор-
мотал он. - Честное слово. Я о другом. Ведь можно устроить,
чтобы он исчез. А я дам денег... Он бы мог...
- Заткните фонтан, - зарычал я. - Только время теряем.
- Но вы должны что-то сделать, - не отставал он. - Вас
сюда прислали, чтобы с ней ничего не случилось. Вы
должны...
- Хватит, - я вырвал у него руку и повернулся к девуш-
ке. - Кто-нибудь при этом присутствовал
- Никого.
Я посветил фонариком на алтарь, на труп, на пол, на сте-
ны, но ничего нового не обнаружил. Стены были белые, глад-
кие и сплошные, если не считать двери, через которую мы
вошли, и такой же на противоположной стороне. Четыре
побеленные стены поднимались прямо к небу.
Я положил кинжал рядом с телом Риза, выключил фона-
рик и сказал Коллинсону:
- Надо отвести мисс Леггет в комнату.
- Ради Бога, давайте увезем ее из этого дома, пока не
поздно.
- Хороша она будет на улице босиком и в забрызганной
кровью рубашке.
Я услышал какое-то шуршание и включил свет. Коллин-
сон стаскивал с себя пальто.
- Моя машина стоит на углу. Я отнесу ее на руках, -
и он направился к девушке, протягивая пальто.
Габриэла забежала мне за спину и застонала.
- Не давайте ему до меня дотрагиваться.
Я хотел остановить его. Он отбил мою руку и пошел за ней.
Она-от него. Я почувствовал себя чем-то вроде столба кару-
сели, и ощущение мне не понравилось. Когда этот болван ока-
зался передо мной, я саданул его плечом, так что он отлетел
к углу алтаря. Я подошел поближе.
- Хватит! - прорвало меня. - Если хотите помогать
нам, то не валяйте дурака, делайте, что говорят, и оставьте ее
в покое. Понятно
Он выпрямился.
- Но вы не имеете...
- Оставьте ее в покое. Оставьте в покое меня. Еще раз
влезете-получите пистолетом по челюсти. Хотите получить
прямо сейчас-скажите. Так как
- Ладно, - забормотал он.
Я повернулся к девушке, но она уже серой тенью, почти
не шлепая босыми ногами, летела к двери. Я бросился за ней,
громыхая по плитам ботинками. Я поймал ее за талию уже
в дверях. Но тут же получил удар по рукам и отлетел к стене,
приземлившись на колено. Надо мной во весь рост высился
Коллинсон и что-то орал. Из всего потока слов мне удалось
разобрать только: "Черт вас подери".
Я встал с колена в самом чудесном настроении. Быть
сиделкой при свихнувшейся барышне недостаточно, вдобавок
получать тычки от ее жениха. Мне понадобились все мои
актерские таланты, чтобы невозмутимо спросить Коллинсона:
- Ну зачем вы так
Я подошел к стоявшей в дверях девушке:
- Пошли к вам в комнату.
- Только без Эрика, - потребовала она.
- Больше он не будет мешать, - снова пообещал я, наде-
ясь, что на этот раз не ошибусь. - Пошли.
Она поколебалась, затем переступила порог. Коллинсон,
с застенчивым видом и одновременно свирепым, а в целом
очень недовольным лицом, вышел вслед за мной. Я прикрыл
дверь и спросил Габриэлу, есть ли у нее ключ.
- Нет, - ответила она, будто вообще не знала о сущест-
вовании ключей.
В лифте она все время пряталась от жениха за моей спи-
ной, если, конечно, он еще состоял у нее в женихах. Сам Кол-
линсон напряженно смотрел в сторону. Я же вглядывался
в лицо девушки, пытаясь понять, вернулся ли к ней после
потрясения разум или наоборот. Первое предположение каза-
лось вернее, но в душе я ему не доверял. По дороге нам никто
не попался. Я включил в комнате свет. Закрыв дверь, я при-
слонился спиной к косяку. Коллинсон повесил пальто на стул,
положил шляпу и замер, скрестив руки и не спуская глаз
с Габриэлы. Она села на кровать и уставилась мне в ноги.
- Расскажите, что случилось, - приказал я.
Она подняла на меня глаза и сказала:
- Мне хочется спать.
Вопрос о ее здравомыслии-для меня во всяком случае.
был решен: нормой тут и не пахло. Но сейчас меня тревожило
другое. Комната. С тех пор как я ушел, в ней что-то измени-
лось. Я закрыл глаза, попытался представить, как она выгля-
дела раньше, открыл глаза снова.
- Можно мне лечь-спросила Габриэла.
Я решил, что ее вопрос подождет, и стал внимательно
осматривать комнату, предмет за предметом. Пальто и шляпа
Коллинсона на стуле-больше ничего нового обнаружить
не удалось. Все вроде бы нормально, но сам стул почему-то
не давал мне покоя. Я подошел и поднял пальто. Под ним
было пусто. Раньше здесь висело нечто похожее на зеленый
халат, а теперь было пусто. Халата я нигде в комнате не заме-
тил и даже не стал искать-безнадежно. Зеленые тапочки
все еще валялись под кроватью.
- Не сейчас, - ответил я девушке. - Подите в ванную,
смойте кровь и оденьтесь. Одежду захватите туда с собой.
Ночную рубашку отдайте Коллинсону. - Я повернулся к не-
му. - Спрячьте ее в карман и не вынимайте. Из комнаты
не выходить и никого не пускать. Я скоро приду. Пистолет
у вас есть
- Нет, - сказал он. - Но я...
Девушка перебила его:
- Не оставляйте нас одних. Я не хочу. Я уже убила одно-
го человека. Вам что, мало
Говорила она горячо, но не возбужденно, и довольно рас-
судительно.
- Мне нужно ненадолго уйти, - сказал я, - одной вам
оставаться нельзя. И кончен разговор.
- А вы понимаете, что делаете-Голосок у нее был
тоненький, усталый. - Вряд ли. Иначе бы не оставляли меня
с ним. - Она подняла лицо, и я скорее прочел по губам, чем
услышал: "Только не с Эриком. Пусть он уйдет".
Я от нее совсем одурел: еще немного, и мне придется лечь
в соседнюю палату. Меня так и подмывало уступить ей, но
я ткнул пальцем в ванную и сказал:
- Можете не вылезать оттуда, пока я не приду. Но он
побудет здесь.
Она с безнадежностью кивнула и направилась в гардероб-
ную. Когда она шла в ванную с одеждой в руках, на глазах
у нее блестели слезы.
Я отдал пистолет Коллинсону. Его рука была деревянной
и дрожала. Дышал он тяжело, шумно.
- Не будьте размазней, - сказал я ему. - Хоть раз помо-
гите, вместо того чтобы мешать. Никого не впускайте и не
выпускайте. Придется стрелять-не теряйтесь.
Он хотел что-то сказать, не смог и, сжав мне руку, чуть не
искалечил ее от избытка чувств. Я вырвал у него руку и отпра-
вился вниз, к алтарю, где лежал доктор Риз. Попасть туда
удалось не сразу. Железная дверь, через которую мы вышли
несколько минут назад, была заперта. Но замок оказался
довольно простым. Я поковырял в нем кое-какими инстру-
ментами из перочинного ножа и в конце концов открыл.
Зеленого халата я там не нашел. Не нашел я и тела доктора
Риза. Оно исчезло. Кинжал тоже исчез. Вместо лужи крови
на белом полу осталось лишь желтоватое пятно. Кто-то хоро-
шенько прибрался.

3. БОГ
Я вернулся в вестибюль: еще раньше я заметил
там нишу с телефоном. Телефон был на месте, но не работал.
Я положил трубку и отправился на шестой этаж к Минни
Херши. Пока что помощи от нее я никакой не получил, но она,
по-видимому, была предана хозяйке, а мне, за неимением
телефона, требовался посыльный.
Я открыл ее дверь-тоже без замка, - вошел, затворил
за собой. Включил фонарик, обхватив ладонью стекло. При
свете, просачивавшемся между пальцами, я увидел на кро-
вати мулатку-она крепко спала.
Я посмотрел на девушку. Она лежала на спине, дышала
ртом, и лицо ее во сне приобрело еще большее сходство
с индейским. Глядя на нее, я сам осоловел. Поднимать ее сей-
час бесчеловечно. Может быть, ей снится... я тряхнул головой,
пытаясь прогнать сонную одурь. Ландыши, луноцветы...
увядшие цветы... А нет ли тут и жимолости Этот вопрос поче-
му-то казался важным. Фонарь тяжелел у меня в руке, стал
чересчур тяжелым. Черт с ним... я его выпустил. Он упал на
ногу... я удивился: кто тронул меня за ногу Габриэла Лег-
гет Умоляет спасти ее от Эрика Коллинсона Чушь какая.
то... Или не чушь Я опять пытался тряхнуть головой... пы-
тался отчаянно. Она весила тонну, едва поворачивалась.
Меня качнуло; чтобы не упасть, я выставил ногу. Нога была
слабая, мягкая, подгибалась. Надо сделать еще шаг, иначе
свалюсь; я сделал, с трудом поднял голову, посмотрел,
куда мне падать, увидел окно в пятнадцати сантиметрах
от моего носа.
Меня потянуло вперед, и подоконник уперся в бедра, оста-
новил падение. Мои руки лежали на подоконнике. Я пошарил
по низу рамы, и, не знаю, нашарил ли ручки, но потянул вверх
изо всех сил. Окно не поддавалось. Руки были будто прибиты
внизу. Кажется, тут я всхлипнул; а потом правой ладонью
упершись в подоконник, левой выбил стекло.
Уличный воздух шибанул в нос, как нашатырь. Я сунул
лицо в дыру и, цепляясь обеими руками за подоконник, вби-
рал воздух ртом, глазами, ушами, порами кожи и смеялся,
а глаза щипало так, что лились слезы и затекали в рот. Я все
глотал свежий воздух и вскоре почувствовал, что ноги меня
держат, глаза видят, что я опять могу двигаться, думать, пусть
не быстро и не четко. Мешкать было некогда. Я закрыл нос
и рот платком и отвернулся от окна.
В каком-нибудь метре от меня, посреди черной комнаты,
стояло, извиваясь, нечто светлое, похожее на человеческую
фигуру, но бесплотное.
Оно было высокое, но не такое высокое, как показалось
сначала, - потому что оно не стояло на полу, а парило:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28