Волосы свешивались с носилок, усиливая ощущение безумия, исходившее от ее облика. Под одеялом она была крепко связана ремнями.
— Когда ее доставили в больницу, один из соседей ее узнал. Она была сиделкой у старика, который жил на этой улице.
— Но как она попала в «Бичвуд»?
— Полиция обнаружила разбитое окно. Должно быть, через него она и пролезла. Пока я давал показания, несколько полицейских отправились к этому старику. Очевидно, дверь его дома была открыта — им не пришлось долго искать его тело.
— Он был мертв?
— Задушен.
— Ее волосами? Бишоп покачал головой:
— Пока неизвестно. Судя по ее виду, пройдет немало времени, прежде чем она ответит на какие-либо вопросы.
— Если она убила этого старика тем же способом, каким пыталась убить меня, то они обнаружат у него на шее застрявшие волосы.
— Лилит, — тихо промолвила Эдит Метлок.
Кьюлек повернулся в ее сторону и добродушно улыбнулся:
— В данном случае, Эдит, я так не думаю. Просто лишившаяся рассудка женщина.
Бишоп озадаченно посмотрел на Кьюлека:
— Какая еще Лилит?
— Лилит — это древний демон, — сказал Кьюлек с улыбкой, означавшей что его слова не следует принимать слишком серьезно. — Некоторые считают, что она, а не Ева, была первой женщиной и составляла с Адамом единое целое. Они постоянно ссорились, и тогда с помощью магических заклинаний Лилит обрела крылья, отделилась от Адама и улетела.
— Какое отношение имеет все это к нашей умалишенной? — холодно спросил Бишоп.
— Никакого. Абсолютно никакого. Эдит просто сравнила способы умерщвления. Видите ли, Лилит тоже использовала длинные волосы для удушения своих жертв.
Бишоп раздраженно пожал плечами:
— По-моему, все это достаточно необычно и без притягивания мифических демонов.
— Вполне согласен, — склонил голову Кьюлек. — Со стороны Эдит это было всего лишь... дополнение... объяснение в какой-то степени. А теперь расскажите, что же там произошло.
— После того как вас отпустили, они меня замучили. Их страшно интересовало, чем мы занимались в доме.
— Ну, это совершенно не важно. Я же сообщил в полицейский участок, что мы будем там работать с разрешения мисс Киркхоуп. Могли бы проверить.
— Разумеется, они проверили. Но еще не выяснили, что делала в «Бичвуде» эта голая сумасшедшая. Обнаружение трупа в соседнем доме отнюдь не улучшило их отношения ко мне.
— Уверен, что вы дали им соответствующие разъяснения...
— Я пытался, но они собираются поговорить и с вами. Джессике позволили вас увезти только потому, что вы и миссис Метлок явно нуждались в медицинской помощи.
— Крис, что вы там видели... в этом доме? — все более нетерпеливо спрашивал Кьюлек.
Бишоп удивленно оглянулся на присутствующих женщин.
— Я видел то же, что Джессика и миссис Метлок.
— Я ничего не видела, Крис, — сказала Джессика. Она стояла за письменным столом у окна.
— Я тоже, мистер Бишоп, — сказала Эдит. — Я... потеряла сознание.
— Но это немыслимо! Вы обе находились в той комнате.
— Я услышала крик Эдит и побежала за вами, — сказала Джессика. — Пыталась помочь, когда вам стало дурно. Я понимала, что вы что-то видите, — вы были охвачены страхом, — но поверьте, я не видела ничего. Боже, если бы я видела! Знаю только, что с вами случилось что-то вроде обморока, затем вы бросились вон из комнаты и побежали к подвалу. Оттуда и появилась эта женщина — она была вполне реальным существом.
Бишоп резко повернулся к медиуму:
— У вас, как у ясновидящей, должно было возникнуть такое же видение.
— Мне кажется, что это видение было вызвано мной, — спокойно ответила Эдит Метлок. — Я убеждена, что они меня использовали.
— То есть этих мертвецов вызвали вы?
— Нет, просто я была восприимчива к ним. И они через меня проявились.
Бишоп покачал головой:
— Очень мило, что вы верите в привидения.
— А как бы вы их назвали?
— Это колебания. Электромагнитное явление. Джейкоб знает мою теорию подобных феноменов. Электрокардиограф показывает, что сердце испускает электрические импульсы; думаю, что это происходит и в состоянии стресса. Позднее эти импульсы принимаются теми, кто, подобно вам, восприимчив к ним.
— Но их видели вы, а не я.
— Телепатия. Вы принимали сигналы и передавали мне эти видения.
— Но почему мысли Эдит не передались мне? Почему же я их не ощущала? — вмешалась Джессика.
— Или я? — спросил Кьюлек. — Если это были всего лишь телепатические сигналы Эдит, то почему я не воспринимал их своим внутренним зрением?
— И почему вы были так напуганы? — спросила Джессика.
— Вполне возможно, что на самом деле я тоже ничего не видел.
Все посмотрели на Бишопа с недоумением.
— Может быть, я просто вспомнил то, что видел в этом доме раньше. Миссис Метлок могла задеть что-то в моем подсознании — что-то настолько страшное, что я скрывал это даже от самого себя. Уверен, если бы кто-нибудь из вас это испытал, то был бы напуган не меньше моего.
— А та женщина? — спросила Джессика. — Как она там оказалась?
— Господи, да она просто пряталась! Она же убила старика. И решила спрятаться в «Бичвуде», так как знала, что дом пуст.
— Но почему она пыталась убить моего отца? А не вас или меня?
— Возможно, она питает ненависть к, пожилым мужчинам, — устало предположил Бишоп. — К старикам вроде ее хозяина.
— Она шла прямо на него. Еще не увидев Джейкоба, она бросилась к нему, не обращая на нас внимания.
— Возможно, она слышала его голос, когда еще была в подвале.
— Да, подвал, Крис... Вы тоже это почувствовали, не правда ли?
— Что именно?
— Что там таилось какое-то зло.
Бишоп задумчиво потер глаза.
— Не знаю. Теперь все это представляется сплошным безумием.
— Крис, вы так и не рассказали нам, что вы видели, или, если угодно, что вы вспомнили, — спокойно сказал Кьюлек.
Бишоп побледнел, и Джессика, несмотря на то что отказ исследователя признать реальность произошедшего в «Бичвуде» сердил ее, захотела поддержать и успокоить его.
Он заговорил не сразу, и слова звучали монотонно и невыразительно, словно он сознательно сдерживал свои чувства, опасаясь утратить над ними контроль. Он описывал представшую его взору картину извращенных самоубийств и чудовищных убийств, произошедших в «Бичвуде». Джессика почувствовала, что у нее от ужаса переворачиваются внутренности. Когда он закончил свой рассказ, в комнате повисла тяжелая тишина. Джейкоб Кьюлек закрыл свои незрячие глаза, а Эдит Метлок не отрываясь смотрела на Бишопа. Наконец старик открыл глаза и произнес:
— Они хотели умереть самым отвратительным способом. Они должны были так умереть.
Бишоп нахмурился:
— Вы думаете, на то были причины? Кьюлек кивнул:
— Для самоубийства и убийства всегда есть причины. Даже у безумцев есть свои резоны.
— Как правило, самоубийцы хотят избавиться от каких-то неразрешимых проблем.
— Или от чьей-то власти.
Замечание Кьюлека насторожило Бишопа — Джессика тоже говорила о смерти как о некоем освобождении, — но он был слишком опустошен, чтобы выяснять теперь этот вопрос.
— Каковы бы ни были причины, с завтрашнего дня это уже не будет иметь никакого значения. Этот дом перестанет существовать.
Они были поражены.
— Что вы имеете в виду? — с тревогой спросил Кьюлек.
— Перед тем как прийти сюда, я позвонил мисс Киркхоуп, — ответил Бишоп. — Я сказал, что в доме мы не обнаружили ничего, кроме необычайного холода, и посоветовал ей как можно быстрее привести в исполнение план уничтожения «Бичвуда». Она ответила, что в таком случае готова перенести эту дату на завтра.
— Как вы могли? — возмутилась Джессика.
— Крис, вы не представляете, что вы наделали! — вскочил Кьюлек.
— Возможно, он прав.
Джессика и ее отец с удивлением повернулись к Эдит Метлок.
— Возможно, уничтожение «Бичвуда» освободит наконец несчастные души. Думаю, что в земном мире их удерживал именно этот дом. Теперь они смогут обрести покой.
Джейкоб Кьюлек опустился в кресло, в сомнении покачав головой.
— Если бы так... — только и сказал он.
Глава 10
— Люси умерла через три дня после того, как ей исполнилось пять лет.
Бишоп произнес эти слова без эмоций, словно отстранившись от заключавшейся в них горечи. Но где-то в глубине души боль брала свое. Это чувство с годами ослабело, но по-прежнему не могло не приносить ему страданий. Джессика молчала. Они шли вдвоем по холодному Лондонскому парку. Взаимная враждебность, которая то пропадала, то перерастала в ожесточенность за несколько дней их знакомства, проявлялась и в том, что они старались даже держаться друг от друга на некотором отдалении. Теперь, когда он заговорил о своей дочери, Джессике хотелось сказать, чтобы он заткнулся, но не решалась.
Бишоп остановился и засмотрелся на уток, сбившихся у берега озера, — даже птицам эта унылая серая гладь казалась непривлекательной.
— Косвенной причиной смерти дочери стал ларинготрахеобронхит, — произнес он, по-прежнему не глядя на Джессику. — Во времена моего детства это называли крупом. У нее закрылась гортань и наступило удушье. Нам пришлось долго уговаривать врача вылезти из постели и приехать — даже в такие тяжелые для нас дни большинство врачей не желали выезжать на дом. Мы звонили трижды: второй раз — угрожая, третий — умоляя. Возможно, было бы лучше, если бы он вообще не приезжал.
Джессика стояла рядом и смотрела на профиль Бишопа. Полы ее тяжелого пальто трепетали на ветру, задевая его руку.
— В ту ночь было очень холодно. Возможно, ей стало хуже от скоропалительного переезда в больницу. Два часа мы ждали: один — пока ее посмотрит дежурный врач, второй — пока он решит, что предпринять. Люси сделали трахеотомию, но у нее открылась пневмония. То ли ее ослабленный организм не перенес операции, то ли сама болезнь убила ее, мы так никогда и не узнали. Мы винили в этом и себя, и врача, который отказался сразу приехать, и больницу, но больше всего мы винили Бога. — Он горько усмехнулся. — Тогда мы с Линн, разумеется, еще верили в Бога.
— Вы теперь больше не верите? — удивленно спросила Джессика, и Бишоп посмотрел на нее.
— А вы верите, что некое высшее существо допустило бы все эти страдания? — Он кивнул в сторону высотных домов, словно город был вместилищем человеческих мук. — Линн была католичкой, но мне кажется, она отреклась от Бога еще более решительно, чем я. Наверное, так и бывает: чем больше во что-то веришь, тем сильнее бунтуешь, когда вера исчезает. Первый год я вынужден был следить за Линн и днем и ночью, думая, что она покончит с собой. Возможно, забота о ней помогла мне выжить — не знаю. Потом она вроде бы смирилась. Она стала спокойней, но это было какое-то обманчивое спокойствие, точно она махнула на все рукой и потеряла всякий интерес к жизни. В известном смысле это меня нервировало, но позволяло хоть что-то делать. Я мог начать строить планы нашей дальнейшей жизни без того, чтобы она впадала в истерику. Я говорил, она слушала. Это уже было что-то. Через несколько недель она воспрянула духом и стала снова казаться живым человеком. И тут я узнал, что она посещает спиритические сеансы. — Бишоп огляделся и показал на скамью. — Присядем? Вам не очень холодно? Джессика отрицательно покачала головой:
— Нет, нисколько.
Они сели, и Джессика придвинулась к нему поближе. Бишоп был настолько погружен в свои воспоминания, что, казалось, не замечал ее присутствия.
— Вы верили в то время в спиритизм? — спросила она.
— Что? Нет, на самом деле — нет. Да я и не задумывался об этом. Но для Линн это стало чем-то вроде религии — это заменило ей Бога.
— Как она нашла этого спирита?
— Линн рассказала о нем одна ее подруга, вероятно, из добрых побуждений. Несколько лет назад у нее умер муж, и она, как ей казалось, поддерживала с ним общение через этого человека. Линн клялась, что он вернул ей Люси. Она утверждала, что разговаривает с дочерью Сначала я разозлился, но перемена в ней была слишком очевидной. Совершенно неожиданно ее существование снова обрело смысл. Это продолжалось довольно долго, и я должен был признать, что мои Возражения против ее посещений спирита были не вполне искренними. Она, естественно, платила ему за каждый сеанс, но не так много, чтобы я мог подозревать, будто этот спирит на ней наживается. — Бишоп цинично усмехнулся. — Но ведь именно так они и работают, не правда ли? Создается обширная клиентура, принимаются небольшие «подарки». Со временем это начинает приносить неплохие доходы.
— Они не все такие, Крис. Ради денег спиритизмом занимаются единицы. — Не желая снова вступать с ним в пререкания, Джессика подавила в себе готовое вырваться было возмущение.
— Я уверен, Джессика, что у них есть и другие причины. — Он недвусмысленно намекал на то, что любые другие причины не менее отвратительны, чем стремление к наживе, но Джессика не попалась на эту удочку. — В конце концов, — продолжал Бишоп, — Линн уговорила меня пойти на один из этих сеансов. Возможно, мне хотелось снова увидеть или услышать Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Когда ее доставили в больницу, один из соседей ее узнал. Она была сиделкой у старика, который жил на этой улице.
— Но как она попала в «Бичвуд»?
— Полиция обнаружила разбитое окно. Должно быть, через него она и пролезла. Пока я давал показания, несколько полицейских отправились к этому старику. Очевидно, дверь его дома была открыта — им не пришлось долго искать его тело.
— Он был мертв?
— Задушен.
— Ее волосами? Бишоп покачал головой:
— Пока неизвестно. Судя по ее виду, пройдет немало времени, прежде чем она ответит на какие-либо вопросы.
— Если она убила этого старика тем же способом, каким пыталась убить меня, то они обнаружат у него на шее застрявшие волосы.
— Лилит, — тихо промолвила Эдит Метлок.
Кьюлек повернулся в ее сторону и добродушно улыбнулся:
— В данном случае, Эдит, я так не думаю. Просто лишившаяся рассудка женщина.
Бишоп озадаченно посмотрел на Кьюлека:
— Какая еще Лилит?
— Лилит — это древний демон, — сказал Кьюлек с улыбкой, означавшей что его слова не следует принимать слишком серьезно. — Некоторые считают, что она, а не Ева, была первой женщиной и составляла с Адамом единое целое. Они постоянно ссорились, и тогда с помощью магических заклинаний Лилит обрела крылья, отделилась от Адама и улетела.
— Какое отношение имеет все это к нашей умалишенной? — холодно спросил Бишоп.
— Никакого. Абсолютно никакого. Эдит просто сравнила способы умерщвления. Видите ли, Лилит тоже использовала длинные волосы для удушения своих жертв.
Бишоп раздраженно пожал плечами:
— По-моему, все это достаточно необычно и без притягивания мифических демонов.
— Вполне согласен, — склонил голову Кьюлек. — Со стороны Эдит это было всего лишь... дополнение... объяснение в какой-то степени. А теперь расскажите, что же там произошло.
— После того как вас отпустили, они меня замучили. Их страшно интересовало, чем мы занимались в доме.
— Ну, это совершенно не важно. Я же сообщил в полицейский участок, что мы будем там работать с разрешения мисс Киркхоуп. Могли бы проверить.
— Разумеется, они проверили. Но еще не выяснили, что делала в «Бичвуде» эта голая сумасшедшая. Обнаружение трупа в соседнем доме отнюдь не улучшило их отношения ко мне.
— Уверен, что вы дали им соответствующие разъяснения...
— Я пытался, но они собираются поговорить и с вами. Джессике позволили вас увезти только потому, что вы и миссис Метлок явно нуждались в медицинской помощи.
— Крис, что вы там видели... в этом доме? — все более нетерпеливо спрашивал Кьюлек.
Бишоп удивленно оглянулся на присутствующих женщин.
— Я видел то же, что Джессика и миссис Метлок.
— Я ничего не видела, Крис, — сказала Джессика. Она стояла за письменным столом у окна.
— Я тоже, мистер Бишоп, — сказала Эдит. — Я... потеряла сознание.
— Но это немыслимо! Вы обе находились в той комнате.
— Я услышала крик Эдит и побежала за вами, — сказала Джессика. — Пыталась помочь, когда вам стало дурно. Я понимала, что вы что-то видите, — вы были охвачены страхом, — но поверьте, я не видела ничего. Боже, если бы я видела! Знаю только, что с вами случилось что-то вроде обморока, затем вы бросились вон из комнаты и побежали к подвалу. Оттуда и появилась эта женщина — она была вполне реальным существом.
Бишоп резко повернулся к медиуму:
— У вас, как у ясновидящей, должно было возникнуть такое же видение.
— Мне кажется, что это видение было вызвано мной, — спокойно ответила Эдит Метлок. — Я убеждена, что они меня использовали.
— То есть этих мертвецов вызвали вы?
— Нет, просто я была восприимчива к ним. И они через меня проявились.
Бишоп покачал головой:
— Очень мило, что вы верите в привидения.
— А как бы вы их назвали?
— Это колебания. Электромагнитное явление. Джейкоб знает мою теорию подобных феноменов. Электрокардиограф показывает, что сердце испускает электрические импульсы; думаю, что это происходит и в состоянии стресса. Позднее эти импульсы принимаются теми, кто, подобно вам, восприимчив к ним.
— Но их видели вы, а не я.
— Телепатия. Вы принимали сигналы и передавали мне эти видения.
— Но почему мысли Эдит не передались мне? Почему же я их не ощущала? — вмешалась Джессика.
— Или я? — спросил Кьюлек. — Если это были всего лишь телепатические сигналы Эдит, то почему я не воспринимал их своим внутренним зрением?
— И почему вы были так напуганы? — спросила Джессика.
— Вполне возможно, что на самом деле я тоже ничего не видел.
Все посмотрели на Бишопа с недоумением.
— Может быть, я просто вспомнил то, что видел в этом доме раньше. Миссис Метлок могла задеть что-то в моем подсознании — что-то настолько страшное, что я скрывал это даже от самого себя. Уверен, если бы кто-нибудь из вас это испытал, то был бы напуган не меньше моего.
— А та женщина? — спросила Джессика. — Как она там оказалась?
— Господи, да она просто пряталась! Она же убила старика. И решила спрятаться в «Бичвуде», так как знала, что дом пуст.
— Но почему она пыталась убить моего отца? А не вас или меня?
— Возможно, она питает ненависть к, пожилым мужчинам, — устало предположил Бишоп. — К старикам вроде ее хозяина.
— Она шла прямо на него. Еще не увидев Джейкоба, она бросилась к нему, не обращая на нас внимания.
— Возможно, она слышала его голос, когда еще была в подвале.
— Да, подвал, Крис... Вы тоже это почувствовали, не правда ли?
— Что именно?
— Что там таилось какое-то зло.
Бишоп задумчиво потер глаза.
— Не знаю. Теперь все это представляется сплошным безумием.
— Крис, вы так и не рассказали нам, что вы видели, или, если угодно, что вы вспомнили, — спокойно сказал Кьюлек.
Бишоп побледнел, и Джессика, несмотря на то что отказ исследователя признать реальность произошедшего в «Бичвуде» сердил ее, захотела поддержать и успокоить его.
Он заговорил не сразу, и слова звучали монотонно и невыразительно, словно он сознательно сдерживал свои чувства, опасаясь утратить над ними контроль. Он описывал представшую его взору картину извращенных самоубийств и чудовищных убийств, произошедших в «Бичвуде». Джессика почувствовала, что у нее от ужаса переворачиваются внутренности. Когда он закончил свой рассказ, в комнате повисла тяжелая тишина. Джейкоб Кьюлек закрыл свои незрячие глаза, а Эдит Метлок не отрываясь смотрела на Бишопа. Наконец старик открыл глаза и произнес:
— Они хотели умереть самым отвратительным способом. Они должны были так умереть.
Бишоп нахмурился:
— Вы думаете, на то были причины? Кьюлек кивнул:
— Для самоубийства и убийства всегда есть причины. Даже у безумцев есть свои резоны.
— Как правило, самоубийцы хотят избавиться от каких-то неразрешимых проблем.
— Или от чьей-то власти.
Замечание Кьюлека насторожило Бишопа — Джессика тоже говорила о смерти как о некоем освобождении, — но он был слишком опустошен, чтобы выяснять теперь этот вопрос.
— Каковы бы ни были причины, с завтрашнего дня это уже не будет иметь никакого значения. Этот дом перестанет существовать.
Они были поражены.
— Что вы имеете в виду? — с тревогой спросил Кьюлек.
— Перед тем как прийти сюда, я позвонил мисс Киркхоуп, — ответил Бишоп. — Я сказал, что в доме мы не обнаружили ничего, кроме необычайного холода, и посоветовал ей как можно быстрее привести в исполнение план уничтожения «Бичвуда». Она ответила, что в таком случае готова перенести эту дату на завтра.
— Как вы могли? — возмутилась Джессика.
— Крис, вы не представляете, что вы наделали! — вскочил Кьюлек.
— Возможно, он прав.
Джессика и ее отец с удивлением повернулись к Эдит Метлок.
— Возможно, уничтожение «Бичвуда» освободит наконец несчастные души. Думаю, что в земном мире их удерживал именно этот дом. Теперь они смогут обрести покой.
Джейкоб Кьюлек опустился в кресло, в сомнении покачав головой.
— Если бы так... — только и сказал он.
Глава 10
— Люси умерла через три дня после того, как ей исполнилось пять лет.
Бишоп произнес эти слова без эмоций, словно отстранившись от заключавшейся в них горечи. Но где-то в глубине души боль брала свое. Это чувство с годами ослабело, но по-прежнему не могло не приносить ему страданий. Джессика молчала. Они шли вдвоем по холодному Лондонскому парку. Взаимная враждебность, которая то пропадала, то перерастала в ожесточенность за несколько дней их знакомства, проявлялась и в том, что они старались даже держаться друг от друга на некотором отдалении. Теперь, когда он заговорил о своей дочери, Джессике хотелось сказать, чтобы он заткнулся, но не решалась.
Бишоп остановился и засмотрелся на уток, сбившихся у берега озера, — даже птицам эта унылая серая гладь казалась непривлекательной.
— Косвенной причиной смерти дочери стал ларинготрахеобронхит, — произнес он, по-прежнему не глядя на Джессику. — Во времена моего детства это называли крупом. У нее закрылась гортань и наступило удушье. Нам пришлось долго уговаривать врача вылезти из постели и приехать — даже в такие тяжелые для нас дни большинство врачей не желали выезжать на дом. Мы звонили трижды: второй раз — угрожая, третий — умоляя. Возможно, было бы лучше, если бы он вообще не приезжал.
Джессика стояла рядом и смотрела на профиль Бишопа. Полы ее тяжелого пальто трепетали на ветру, задевая его руку.
— В ту ночь было очень холодно. Возможно, ей стало хуже от скоропалительного переезда в больницу. Два часа мы ждали: один — пока ее посмотрит дежурный врач, второй — пока он решит, что предпринять. Люси сделали трахеотомию, но у нее открылась пневмония. То ли ее ослабленный организм не перенес операции, то ли сама болезнь убила ее, мы так никогда и не узнали. Мы винили в этом и себя, и врача, который отказался сразу приехать, и больницу, но больше всего мы винили Бога. — Он горько усмехнулся. — Тогда мы с Линн, разумеется, еще верили в Бога.
— Вы теперь больше не верите? — удивленно спросила Джессика, и Бишоп посмотрел на нее.
— А вы верите, что некое высшее существо допустило бы все эти страдания? — Он кивнул в сторону высотных домов, словно город был вместилищем человеческих мук. — Линн была католичкой, но мне кажется, она отреклась от Бога еще более решительно, чем я. Наверное, так и бывает: чем больше во что-то веришь, тем сильнее бунтуешь, когда вера исчезает. Первый год я вынужден был следить за Линн и днем и ночью, думая, что она покончит с собой. Возможно, забота о ней помогла мне выжить — не знаю. Потом она вроде бы смирилась. Она стала спокойней, но это было какое-то обманчивое спокойствие, точно она махнула на все рукой и потеряла всякий интерес к жизни. В известном смысле это меня нервировало, но позволяло хоть что-то делать. Я мог начать строить планы нашей дальнейшей жизни без того, чтобы она впадала в истерику. Я говорил, она слушала. Это уже было что-то. Через несколько недель она воспрянула духом и стала снова казаться живым человеком. И тут я узнал, что она посещает спиритические сеансы. — Бишоп огляделся и показал на скамью. — Присядем? Вам не очень холодно? Джессика отрицательно покачала головой:
— Нет, нисколько.
Они сели, и Джессика придвинулась к нему поближе. Бишоп был настолько погружен в свои воспоминания, что, казалось, не замечал ее присутствия.
— Вы верили в то время в спиритизм? — спросила она.
— Что? Нет, на самом деле — нет. Да я и не задумывался об этом. Но для Линн это стало чем-то вроде религии — это заменило ей Бога.
— Как она нашла этого спирита?
— Линн рассказала о нем одна ее подруга, вероятно, из добрых побуждений. Несколько лет назад у нее умер муж, и она, как ей казалось, поддерживала с ним общение через этого человека. Линн клялась, что он вернул ей Люси. Она утверждала, что разговаривает с дочерью Сначала я разозлился, но перемена в ней была слишком очевидной. Совершенно неожиданно ее существование снова обрело смысл. Это продолжалось довольно долго, и я должен был признать, что мои Возражения против ее посещений спирита были не вполне искренними. Она, естественно, платила ему за каждый сеанс, но не так много, чтобы я мог подозревать, будто этот спирит на ней наживается. — Бишоп цинично усмехнулся. — Но ведь именно так они и работают, не правда ли? Создается обширная клиентура, принимаются небольшие «подарки». Со временем это начинает приносить неплохие доходы.
— Они не все такие, Крис. Ради денег спиритизмом занимаются единицы. — Не желая снова вступать с ним в пререкания, Джессика подавила в себе готовое вырваться было возмущение.
— Я уверен, Джессика, что у них есть и другие причины. — Он недвусмысленно намекал на то, что любые другие причины не менее отвратительны, чем стремление к наживе, но Джессика не попалась на эту удочку. — В конце концов, — продолжал Бишоп, — Линн уговорила меня пойти на один из этих сеансов. Возможно, мне хотелось снова увидеть или услышать Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54