Затем Люк спустился
к клинике, где находился напичканный обезболивающими средствами
Драб Маккам. Было очевидно, что ему так и не удалось вырваться
из своих кошмаров.
"Убью! -- закричал он, натянув сдерживающие его ремни и
хватая Люка когтистой рукой. Взгляд его голубых глаз был полон
ярости. -- Это все отрава! Я вижу тебя! Вокруг тебя темнота! Ты
-- это он! Ты -- это он!" Его выгибало дугой. Вопли его,
казалось, исходили из самой глубины его тела, кромсаемого
какой-то дьявольской мясорубкой.
Люку уже приходилось ранее преодолевать темные стороны
разума, как чужого, так и своего собственного, и сталкиваться с
гораздо большим злом, чем может быть известно человеку, следуя
по пути Силы... И бывало так трудно не свернуть в сторону...
"Этой ночью мы даже попытались дать ему яррок, -- сказала
дежурная врач -- изящная иторианка в красивом зеленовато-желтом
костюме и накинутом сверху красном плаще. -- Но, очевидно,
дозы, принимавшиеся им ранее и позволившие добраться сюда,
сделали его организм сверхчувствительным. Мы повторим нашу
попытку через четыре-пять дней".
Люк бросил взгляд на искаженное гримасой лицо.
"Как вы можете видеть, -- пояснила врач, -- ощущение боли
и страха медленно ослабевает. Оно уменьшилось до девяносто трех
процентов -- а было сто. Конечно, это слишком много, но лучше,
чем ничего".
"Его! Его! Его!" -- брызги слюны летели на грязную седую
бороду Драба Маккама.
Кого?
"Я бы не советовала пытаться выйти на связь с его мозгом,
пока процентная величина не снизится до пятидесяти", -- сказала
иторианка.
"Я согласен с вами", -- спокойно ответил Люк.
"Убить вас всех!"
И: "Они собираются..."
"Вы записывали все, что он говорил?"
"О, да, -- иторианка смотрела на Люка большими глазами
цвета меди. -- Запись можно получить в отделе мониторинга в
конце зала. Нам эти записи непонятны. Может быть, вам они
принесут больше пользы".
Но это оказалось не так. Люк прослушал все записанное --
все невообразимые варианты рычания и криков, фрагментов слов, о
которых можно было лишь догадываться, и раздающиеся время от
времени вопли: "Соло! Соло! Ты меня слышишь? Дети... Зло...
Собираются здесь... Убьет нас всех".
"Пунктуация -- это все" -- мрачно подумал Люк, снимая
наушники. Содержится ли здесь одна мысль или их три? Или же все
это -- только результат его кошмарных видений?
Из бокового кармана Люк вынул печатные копии, полученные
этим утром при использовании графического терминала. На одной
стояли произвольные числа, названные Никосом. К ней была
приложен распечатка, которую выдал несколькими часами позже
центральный компьютер. Люк не мог еще толком объяснить, что все
это значило, но интуиция подсказывала ему, что направление
выбрано верно.
В коридоре послышался стук каблучков Крей, и Люк не
сдержал улыбки: даже отправляясь в джунгли, к водопаду, Крей
надела сверхмодную обувь. До Люка донесло ее голос, и он
отметил, что за последние шесть месяцев в нем все чаще
ощущается нервозность.
"Задача сводится к четырехкратному увеличению
информационной емкости чипов, чтобы получить разложение по
второй координате". Она была настоящим специалистом -- Люк это
понимал. Его собственные знания по программированию роботов и
их интеллекта ограничивались тем, чтобы отвлекать Трипио от его
непрактичных идей, дабы он больше времени уделял детям Хэна и
Леи. Но, обладая способностью постигать разные оттенки чувств,
передаваемых человеческим голосом, он улавливал теперь в голосе
Крей некоторую нотку отчаяния, проистекавшего, возможно, от ее
собственных сомнений.
"Хейвлин Вессел из исследовательского фонда "Техномик"
сообщает в своей статье о возврате к старым, основанным на
ксилене чипам, поскольку в данном случае возможно более тонкое
разделение информации. Когда я вернусь в институт..."
"И все-таки я придерживаюсь другого мнения, доктор Крей,
-- голос Томла Эла напоминал посвистывание ветра в лесу. -- Это
может оказаться невозможным, независимо от того, насколько
тонко вы разделите информацию. Результатом в данном случае
может стать его отсутствие, а Никос будет полностью неспособен
на проявление человеческих чувств".
"О, я думаю, вы ошибаетесь". Она вернула себе контроль над
своим голосом. Казалось, что она просто обсуждает с
коллегой-профессионалом новый язык программирования. "Конечно,
необходимо еще многое сделать, прежде чем мы сможем исключить
такую возможность. Мне говорили также, что в экспериментах по
ускоренному обучению могут иметь место огромные прорывы при
учете больших способностей человека к обучению. Я организовала
второй курс ускоренного обучения по динамике информационного
копирования".
Ее голос затих в коридоре. "Как много еще нужно сделать",
-- подумал Люк, беспокоясь о Крей. Она всегда так считала --
при достаточных усилиях и умелом маневрировании можно разрешить
любую проблему. При этом она не принимала в расчет, чего ей это
будет стоить.
Люк же понимал, что это ей дорого обойдется.
Он припомнил дни, наступившие после того, как у Никоса был
диагностирован необъяснимый распад нервной системы. Тогда Крей
шла по утрам на занятия после бессонных ночей, проведенных за
изучением возможностей ускорителя терапии, который она привезла
на Явин. Хрупкая, измученная, не обмолвившаяся ни единой живой
душе, что она изучает на себе действие гипноза и лекарственной
терапии, она пыталась выявить все возможные способы по спасению
любимого человека. Потом Никос был госпитализирован, и Люку
вспомнились ужасные ночные поездки в медицинский центр
Корусканта, когда Крей торопила коллег-разработчиков, проводила
бессонные ночи над своим проектом, стремясь обогнать
прогрессирующую болезнь, а тело Никоса слабело и таяло на
глазах.
Крей удалось совершить чудо. Она спасла жизнь человеку,
которого любила.
Но был ли это в полном смысле человек?
Он мог вспомнить весь текст старой детской песенки, но не
был способен на какое-либо чувство -- ни на радость, ни на
печаль, ни на ностальгию.
"Люк?"
Он услышал легкие, мягкие шаги в коридоре и одновременно с
ними -- слабое механическое жужжание датчиков Трипио. Теперь
они оба стояли на пороге комнаты -- сияющий золотистой отделкой
Трипио и Никос, с его бледным, свинцового оттенка лицом.
"Есть ли смысл в тех произвольных числах, которые я
назвал?" -- поинтересовался Никос.
На его серебристой руке и предплечье темнели мокрые пятна
-- наверное, он стоял слишком близко к водопаду. Люк подумал,
нашло ли отражение в блоках памяти Никоса то ощущение красоты
водопада, которое тот испытывал, стоя рядом с любимой женщиной.
"Это координаты, -- Люк коснулся печатной копии, лежавшей
перед ним на небольшом столе. -- Это координаты туманности
Лунный Цветок, для выхода на Внешнее Кольцо за пределы системы
К семь сорок -- девять. Там ничего особенного не происходит и
никогда не происходило, но я договорился с Умво Мулисом, чтобы
мне предоставили корабль. Я просто думаю, что надо все
проверить".
Один из самых важных уроков, которые усвоил Люк, приняв в
себя Силу, состоял в том, что необходимо отбросить все
доказуемые реальности и довериться интуиции. И окружающие
привыкли не задавать ему вопросов -- человеку, который
уничтожил Звездный Разрушитель.
Трипио, правда, поинтересовался: "Я буду сопровождать вас,
мастер Люк?"
"Конечно, Трипио, -- Никос отступил назад, чтобы не
заслонять его. -- И я тоже. И Крей, я надеюсь". Он повернул
голову, и Люк тоже услышал чьи-то быстрые шаги. В дверях
появилась Крей.
"На что ты надеешься?" -- улыбнулась она Никосу и
привычным движением обняла его. Никос с некоторым опозданием
обнял ее в ответ. Как Люк и предполагал, Крей была
безукоризненно одета и выглядела прекрасно в своем черно-белом
платье, с которым контрастировал яркий шарф, живописно
повязанный на соломенных волосах.
"Надеюсь, что ты не откажешь составить компанию Люку и
Трипио, которые собираются отправиться к туманности Лунный
Цветок, чтобы исследовать все, что будет достойно внимания. У
Люка есть план действий".
"Да, но я..." -- она умолкла на полуслове. Люк понимал,
что Крей считала своей первостепенной задачей продолжение
работы по реабилитации и восстановлению подлинного
человеческого облика Никоса, проводимые совместно с Томла Элом.
Но она сдержала себя и озабоченно взглянула на Люка. "В чем
дело, Люк? Что это за поле произвольных чисел, о которых мне
рассказал вчера Никос?"
"Может быть, это ничего еще не означает, -- Люк поднялся,
выключил монитор и положил распечатку в боковой карман. -- Ты,
Крей, и ты, Никос, -- вы оба прибыли сюда с определенной целью,
чтобы... помочь тебе, Никос. Это не..."
"У вас ведь тоже была своя работа на Явине, -- возразила
Крей. Ее карие глаза встретились с его взглядом. -- И все же вы
приехали сюда вместе с нами".
"Там может оказаться много непредвиденного, -- Никос
тронул Люка за плечо, -- Соперничающие между собой части
имперского флота представляют определенную опасность, а Принцы
Старых Династий в Секторе Сенекс, пытаясь ухватить кусочек
власти, все время выдумывают что-нибудь новенькое. Попросите
Умво Мулиса дать вам корабль побольше".
Внешнее Кольцо. Много лет назад Люк описал мир своего
детства -- Таттуин, находящийся в этом почти необитаемом районе
Галактики, как точку, более других удаленную от яркого
Центрального Скопления. С тех пор он видел такие места, по
сравнению с которыми Таттуин выглядел как Корускант во время
Карнавальной Недели, но его первоначальное определение не
изменилось... и то же самое можно было сказать относительно
большинства других миров Внешнего Кольца.
Пятнистые ярко-красные крошечные солнца управляли
хороводами замороженных шаров метана и аммиака. Другие звезды,
огромные, источали такой жар, что их планеты давно превратились
в расплавленные магматические капли. Мертвые, навсегда
замолчавшие пульсары, служившие некогда для кого-то
навигационными радиомаяками, поддерживали вращение окружавших
их невероятных миров, возникших в результате различных
катаклизмов. Карликовые новые системы из двух почти
соприкасающихся и сильно взаимодействующих маленьких звезд
периодически обрушивали мощные потоки излучения от
повторяющихся вспышек на безжизненные поверхности своих общих
планетоподобных спутников.
Повсюду в Галактике было множество необжитых планет, не
имеющих даже собственного имени, огромных шаров из каменистых
пород и самородного металла, слишком раскаленных, чересчур
холодных или подвергавшихся постоянному воздействию радиации.
Лея когда-то говорила Крей о том, как велики расстояния в
космосе, где легко потерять или забыть целые системы, сектора,
если долго не возникало необходимости туда отправиться. В зоне
Внешнего Кольца Император никогда не уделял слишком много
внимания вопросам местного законодательства.
Бронированный крейсер-исследователь "Охотничья Птица",
который иторианцы предоставили Люку, вышел из гиперпространства
на безопасном расстоянии от светящегося облака пыли и
ионизированных газов, обозначенного на карте как Туманность
Лунный Цветок.
"Вы уверены, что произвольные координаты относятся именно
к этому месту? -- Крей задумчиво изучала информационные данные
по трем экранам, расположенным под основным иллюминатором. --
Этого даже нет в Регистре. Может быть, это координаты,
например, для Системы К Семь Сорок Девять? Это всего на
расстоянии нескольких парсеков, и там есть, по крайней мере,
одна планета Пзоб..." Она прочитала появившееся на экране:
"Населена разумными существами и... Возможно, там и была база
Императора, хотя об этом и не сообщается".
"Да, она обитаема, -- подтвердил Люк, нажимая одной рукой
на клавиши пульта управления и глядя на меняющиеся изображения
на центральном экране. -- Но она была колонизирована много лет
тому назад -- еще в дни существования гаморреанцев, -- одному
богу известно, когда и зачем. Любому, кто захотел бы создать
здесь постоянную базу, пришлось бы потратить огромные средства
на обеспечение безопасности".
"Самые неприятные люди -- это гаморреанцы, -- важно
добавил Трипио, сидевший рядом с Никосом в пассажирском отсеке.
-- С ними было весьма сложно иметь дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
к клинике, где находился напичканный обезболивающими средствами
Драб Маккам. Было очевидно, что ему так и не удалось вырваться
из своих кошмаров.
"Убью! -- закричал он, натянув сдерживающие его ремни и
хватая Люка когтистой рукой. Взгляд его голубых глаз был полон
ярости. -- Это все отрава! Я вижу тебя! Вокруг тебя темнота! Ты
-- это он! Ты -- это он!" Его выгибало дугой. Вопли его,
казалось, исходили из самой глубины его тела, кромсаемого
какой-то дьявольской мясорубкой.
Люку уже приходилось ранее преодолевать темные стороны
разума, как чужого, так и своего собственного, и сталкиваться с
гораздо большим злом, чем может быть известно человеку, следуя
по пути Силы... И бывало так трудно не свернуть в сторону...
"Этой ночью мы даже попытались дать ему яррок, -- сказала
дежурная врач -- изящная иторианка в красивом зеленовато-желтом
костюме и накинутом сверху красном плаще. -- Но, очевидно,
дозы, принимавшиеся им ранее и позволившие добраться сюда,
сделали его организм сверхчувствительным. Мы повторим нашу
попытку через четыре-пять дней".
Люк бросил взгляд на искаженное гримасой лицо.
"Как вы можете видеть, -- пояснила врач, -- ощущение боли
и страха медленно ослабевает. Оно уменьшилось до девяносто трех
процентов -- а было сто. Конечно, это слишком много, но лучше,
чем ничего".
"Его! Его! Его!" -- брызги слюны летели на грязную седую
бороду Драба Маккама.
Кого?
"Я бы не советовала пытаться выйти на связь с его мозгом,
пока процентная величина не снизится до пятидесяти", -- сказала
иторианка.
"Я согласен с вами", -- спокойно ответил Люк.
"Убить вас всех!"
И: "Они собираются..."
"Вы записывали все, что он говорил?"
"О, да, -- иторианка смотрела на Люка большими глазами
цвета меди. -- Запись можно получить в отделе мониторинга в
конце зала. Нам эти записи непонятны. Может быть, вам они
принесут больше пользы".
Но это оказалось не так. Люк прослушал все записанное --
все невообразимые варианты рычания и криков, фрагментов слов, о
которых можно было лишь догадываться, и раздающиеся время от
времени вопли: "Соло! Соло! Ты меня слышишь? Дети... Зло...
Собираются здесь... Убьет нас всех".
"Пунктуация -- это все" -- мрачно подумал Люк, снимая
наушники. Содержится ли здесь одна мысль или их три? Или же все
это -- только результат его кошмарных видений?
Из бокового кармана Люк вынул печатные копии, полученные
этим утром при использовании графического терминала. На одной
стояли произвольные числа, названные Никосом. К ней была
приложен распечатка, которую выдал несколькими часами позже
центральный компьютер. Люк не мог еще толком объяснить, что все
это значило, но интуиция подсказывала ему, что направление
выбрано верно.
В коридоре послышался стук каблучков Крей, и Люк не
сдержал улыбки: даже отправляясь в джунгли, к водопаду, Крей
надела сверхмодную обувь. До Люка донесло ее голос, и он
отметил, что за последние шесть месяцев в нем все чаще
ощущается нервозность.
"Задача сводится к четырехкратному увеличению
информационной емкости чипов, чтобы получить разложение по
второй координате". Она была настоящим специалистом -- Люк это
понимал. Его собственные знания по программированию роботов и
их интеллекта ограничивались тем, чтобы отвлекать Трипио от его
непрактичных идей, дабы он больше времени уделял детям Хэна и
Леи. Но, обладая способностью постигать разные оттенки чувств,
передаваемых человеческим голосом, он улавливал теперь в голосе
Крей некоторую нотку отчаяния, проистекавшего, возможно, от ее
собственных сомнений.
"Хейвлин Вессел из исследовательского фонда "Техномик"
сообщает в своей статье о возврате к старым, основанным на
ксилене чипам, поскольку в данном случае возможно более тонкое
разделение информации. Когда я вернусь в институт..."
"И все-таки я придерживаюсь другого мнения, доктор Крей,
-- голос Томла Эла напоминал посвистывание ветра в лесу. -- Это
может оказаться невозможным, независимо от того, насколько
тонко вы разделите информацию. Результатом в данном случае
может стать его отсутствие, а Никос будет полностью неспособен
на проявление человеческих чувств".
"О, я думаю, вы ошибаетесь". Она вернула себе контроль над
своим голосом. Казалось, что она просто обсуждает с
коллегой-профессионалом новый язык программирования. "Конечно,
необходимо еще многое сделать, прежде чем мы сможем исключить
такую возможность. Мне говорили также, что в экспериментах по
ускоренному обучению могут иметь место огромные прорывы при
учете больших способностей человека к обучению. Я организовала
второй курс ускоренного обучения по динамике информационного
копирования".
Ее голос затих в коридоре. "Как много еще нужно сделать",
-- подумал Люк, беспокоясь о Крей. Она всегда так считала --
при достаточных усилиях и умелом маневрировании можно разрешить
любую проблему. При этом она не принимала в расчет, чего ей это
будет стоить.
Люк же понимал, что это ей дорого обойдется.
Он припомнил дни, наступившие после того, как у Никоса был
диагностирован необъяснимый распад нервной системы. Тогда Крей
шла по утрам на занятия после бессонных ночей, проведенных за
изучением возможностей ускорителя терапии, который она привезла
на Явин. Хрупкая, измученная, не обмолвившаяся ни единой живой
душе, что она изучает на себе действие гипноза и лекарственной
терапии, она пыталась выявить все возможные способы по спасению
любимого человека. Потом Никос был госпитализирован, и Люку
вспомнились ужасные ночные поездки в медицинский центр
Корусканта, когда Крей торопила коллег-разработчиков, проводила
бессонные ночи над своим проектом, стремясь обогнать
прогрессирующую болезнь, а тело Никоса слабело и таяло на
глазах.
Крей удалось совершить чудо. Она спасла жизнь человеку,
которого любила.
Но был ли это в полном смысле человек?
Он мог вспомнить весь текст старой детской песенки, но не
был способен на какое-либо чувство -- ни на радость, ни на
печаль, ни на ностальгию.
"Люк?"
Он услышал легкие, мягкие шаги в коридоре и одновременно с
ними -- слабое механическое жужжание датчиков Трипио. Теперь
они оба стояли на пороге комнаты -- сияющий золотистой отделкой
Трипио и Никос, с его бледным, свинцового оттенка лицом.
"Есть ли смысл в тех произвольных числах, которые я
назвал?" -- поинтересовался Никос.
На его серебристой руке и предплечье темнели мокрые пятна
-- наверное, он стоял слишком близко к водопаду. Люк подумал,
нашло ли отражение в блоках памяти Никоса то ощущение красоты
водопада, которое тот испытывал, стоя рядом с любимой женщиной.
"Это координаты, -- Люк коснулся печатной копии, лежавшей
перед ним на небольшом столе. -- Это координаты туманности
Лунный Цветок, для выхода на Внешнее Кольцо за пределы системы
К семь сорок -- девять. Там ничего особенного не происходит и
никогда не происходило, но я договорился с Умво Мулисом, чтобы
мне предоставили корабль. Я просто думаю, что надо все
проверить".
Один из самых важных уроков, которые усвоил Люк, приняв в
себя Силу, состоял в том, что необходимо отбросить все
доказуемые реальности и довериться интуиции. И окружающие
привыкли не задавать ему вопросов -- человеку, который
уничтожил Звездный Разрушитель.
Трипио, правда, поинтересовался: "Я буду сопровождать вас,
мастер Люк?"
"Конечно, Трипио, -- Никос отступил назад, чтобы не
заслонять его. -- И я тоже. И Крей, я надеюсь". Он повернул
голову, и Люк тоже услышал чьи-то быстрые шаги. В дверях
появилась Крей.
"На что ты надеешься?" -- улыбнулась она Никосу и
привычным движением обняла его. Никос с некоторым опозданием
обнял ее в ответ. Как Люк и предполагал, Крей была
безукоризненно одета и выглядела прекрасно в своем черно-белом
платье, с которым контрастировал яркий шарф, живописно
повязанный на соломенных волосах.
"Надеюсь, что ты не откажешь составить компанию Люку и
Трипио, которые собираются отправиться к туманности Лунный
Цветок, чтобы исследовать все, что будет достойно внимания. У
Люка есть план действий".
"Да, но я..." -- она умолкла на полуслове. Люк понимал,
что Крей считала своей первостепенной задачей продолжение
работы по реабилитации и восстановлению подлинного
человеческого облика Никоса, проводимые совместно с Томла Элом.
Но она сдержала себя и озабоченно взглянула на Люка. "В чем
дело, Люк? Что это за поле произвольных чисел, о которых мне
рассказал вчера Никос?"
"Может быть, это ничего еще не означает, -- Люк поднялся,
выключил монитор и положил распечатку в боковой карман. -- Ты,
Крей, и ты, Никос, -- вы оба прибыли сюда с определенной целью,
чтобы... помочь тебе, Никос. Это не..."
"У вас ведь тоже была своя работа на Явине, -- возразила
Крей. Ее карие глаза встретились с его взглядом. -- И все же вы
приехали сюда вместе с нами".
"Там может оказаться много непредвиденного, -- Никос
тронул Люка за плечо, -- Соперничающие между собой части
имперского флота представляют определенную опасность, а Принцы
Старых Династий в Секторе Сенекс, пытаясь ухватить кусочек
власти, все время выдумывают что-нибудь новенькое. Попросите
Умво Мулиса дать вам корабль побольше".
Внешнее Кольцо. Много лет назад Люк описал мир своего
детства -- Таттуин, находящийся в этом почти необитаемом районе
Галактики, как точку, более других удаленную от яркого
Центрального Скопления. С тех пор он видел такие места, по
сравнению с которыми Таттуин выглядел как Корускант во время
Карнавальной Недели, но его первоначальное определение не
изменилось... и то же самое можно было сказать относительно
большинства других миров Внешнего Кольца.
Пятнистые ярко-красные крошечные солнца управляли
хороводами замороженных шаров метана и аммиака. Другие звезды,
огромные, источали такой жар, что их планеты давно превратились
в расплавленные магматические капли. Мертвые, навсегда
замолчавшие пульсары, служившие некогда для кого-то
навигационными радиомаяками, поддерживали вращение окружавших
их невероятных миров, возникших в результате различных
катаклизмов. Карликовые новые системы из двух почти
соприкасающихся и сильно взаимодействующих маленьких звезд
периодически обрушивали мощные потоки излучения от
повторяющихся вспышек на безжизненные поверхности своих общих
планетоподобных спутников.
Повсюду в Галактике было множество необжитых планет, не
имеющих даже собственного имени, огромных шаров из каменистых
пород и самородного металла, слишком раскаленных, чересчур
холодных или подвергавшихся постоянному воздействию радиации.
Лея когда-то говорила Крей о том, как велики расстояния в
космосе, где легко потерять или забыть целые системы, сектора,
если долго не возникало необходимости туда отправиться. В зоне
Внешнего Кольца Император никогда не уделял слишком много
внимания вопросам местного законодательства.
Бронированный крейсер-исследователь "Охотничья Птица",
который иторианцы предоставили Люку, вышел из гиперпространства
на безопасном расстоянии от светящегося облака пыли и
ионизированных газов, обозначенного на карте как Туманность
Лунный Цветок.
"Вы уверены, что произвольные координаты относятся именно
к этому месту? -- Крей задумчиво изучала информационные данные
по трем экранам, расположенным под основным иллюминатором. --
Этого даже нет в Регистре. Может быть, это координаты,
например, для Системы К Семь Сорок Девять? Это всего на
расстоянии нескольких парсеков, и там есть, по крайней мере,
одна планета Пзоб..." Она прочитала появившееся на экране:
"Населена разумными существами и... Возможно, там и была база
Императора, хотя об этом и не сообщается".
"Да, она обитаема, -- подтвердил Люк, нажимая одной рукой
на клавиши пульта управления и глядя на меняющиеся изображения
на центральном экране. -- Но она была колонизирована много лет
тому назад -- еще в дни существования гаморреанцев, -- одному
богу известно, когда и зачем. Любому, кто захотел бы создать
здесь постоянную базу, пришлось бы потратить огромные средства
на обеспечение безопасности".
"Самые неприятные люди -- это гаморреанцы, -- важно
добавил Трипио, сидевший рядом с Никосом в пассажирском отсеке.
-- С ними было весьма сложно иметь дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41