- Ничего сложного, - ответил он. - Во всех этих играх кто-то
выигрывает, а кто-то проигрывает. Ну а я стараюсь оказаться в числе
выигравших.
- Да, но как тебе это удается?
В ответ он только гнусно осклабился.
- А сколько денег у тебя было в самом начале? - спросила я.
Тут он насторожился. И все же он еще оставался удивительно мягок для
обычного Кларка, так что я решила дожать его.
- Слушай, - сказала я, - насколько я тебя знаю, ты не будешь
счастлив, если хотя бы кто-нибудь не будет знать, насколько ты преуспел. А
мне-то ты можешь рассказать. Я ведь никогда еще на тебя не капала. Так?
В знак согласия он промолчал. Я сказала чистейшую правду. Когда он
был еще маленьким, я, бывало, отвешивала ему затрещины, но никогда не
ябедничала. Сейчас с затрещинами стало сложнее: он учинит мне сотрясение
мозга гораздо быстрее, чем я ему. Но я все равно на него не доносила.
- Ну давай, выкладывай, - подзуживала я. - Тебе ведь больше не перед
кем похвастаться. Сколько тебе заплатили, чтобы ты проволок на "Трезубец"
эти три килограмма в моем багаже?
Он расплылся от уха до уха.
- Достаточно.
- Что ж, не говори, если не хочешь. Но что это было? Я все мозги
вывихнула, но так и не догадалась.
- Ты бы непременно обнаружила это, если бы не загорелась идиотским
желанием немедленно обследовать весь корабль. Согласись, Подди, ты ведь
глуповата. Ты так же предсказуема, как движение светил. Поэтому я так
часто обхожу тебя.
Я сдержалась. Если Кларк сумеет разозлить вас - вы у него в руках.
- Похоже, что так, - признала я. - Так ты скажешь мне, что это было?
Надеюсь, не "пыльца блаженства"?
- Боже упаси! - Кларк даже оскорбился. - Знаешь, что здесь делают с
контрабандистами, если заловят на пыльце? Их отдают аборигенам, которые
наглотались пыльцы, так что потом даже кремировать нечего.
Меня передернуло и я поспешила вернуться к прежней теме.
- Так ты расскажешь мне, или нет?
- Ммм...
- Клянусь Святым Подкейном, я никому не скажу, - это моя личная
клятва.
- Лучше не стоит, - предупредил меня Кларк. - Боюсь, тебе это не
понравится.
- Клянусь Святым Подкейном! - повторила я.
Лучше бы мне тогда зашили губы проволокой.
- Ладно, скажу, - сдался он. - Но помни, чем ты поклялась. Это была
бомба.
- ЧТО?!
- Да-да, маленькая такая бомбочка кустарной работы. Полное разрушение
в радиусе чуть больше километра. Сущий пустяк.
Я кое-как вернула сердце на место.
- Но зачем? И что ты с нею сделал?
Он пожал плечами.
- Они болваны. Заплатили мне солидную сумму только за то, чтобы я
пронес эту коробку на борт "Трезубца". Наплели мне сорок бочек арестантов
насчет того, что это, мол, сюрприз для капитана. Я должен был завернуть
коробку в серебряную бумагу и передать капитану в последнюю ночь перед
посадкой на Венеру. Этот кретин сказал мне: "Сынок, только никому ее не
показывай, помни - это сюрприз. Дело в том, что последняя ночь перед
посадкой - это не только праздник на корабле, но и день рождения капитана
Дарлинга".
Ты меня знаешь, сестренка: я и в детстве не проглотил бы такую
чепуху, шитую белыми нитками. Если бы это и в самом деле был подарок ко
дню рождения, его можно бы было отдать казначею на хранение, и это не
стоило бы им ни гроша. Так вот, я прикинулся дурачком, но при этом изрядно
набил себе цену. И этот идиот заплатил! Он сильно перетрусил - помнишь,
ведь подходила наша очередь на паспортном контроле - и заплатил столько,
сколько я запросил. Потом я просто запихнул коробку в твой чемодан, пока
ты трепалась с дядей Томом, ну а дальше ты все сама видела.
Как только мы оказались на борту, я хотел изъять коробку, но помешала
стюардесса: она чем-то опрыскивала твою каюту. Пришлось поторопиться, а
тут еще пришел дядя Том, чтобы забрать свою трубку. Как бы то ни было, в
первую же ночь я открыл коробку в темноте и со стороны дна. Я уже понял,
что это такое.
- Каким образом?
- Почаще шевели мозгами, сестричка, не жди, пока они вконец
заржавеют. Посуди сама. Сначала они предлагают мне сумму, о которой, как
они полагают, мальчишка и мечтать не может. Я отказываюсь. Тогда они
начинают обильно потеть и увеличивают сумму до тех пор, пока я не нахожу
ее приемлемой. Заметь еще одно: они даже не потрудились сплести сказочку о
том, с какими словами и от чьего имени я должен вручить коробку капитану.
Из этого следует: для них было важно, чтобы эта штуковина попала на
корабль, а что с нею дальше будет - им наплевать. По-моему, не надо быть
семи пядей во лбу, чтобы раскумекать, что к чему.
Поэтому я и открыл коробку. Там оказалась бомба, и часовой механизм
был поставлен на три часа третьего дня полета. БА-БАХ!!!
Я вздрогнула.
- Какой ужас!
- Да, могло получиться не смешно, - согласился Кларк, - если бы я в
самом деле был таким дураком, за какого они меня приняли.
- Но почему они хотели взорвать именно "Трезубец"?
- Кому-то очень не хотелось, чтобы корабль попал на Венеру.
- Почему?
- Сообрази сама. Я уже понял.
- Э-э... ну и что же ты с нею сделал?
- Разобрал на части и оставил у себя. Нельзя сказать заранее, когда
может понадобиться бомба.
Вот и все, что я из него вытянула, оказавшись при этом связанной
страшной клятвой. У меня еще оставалось десятка два вопросов. Была ли
бомба на самом деле? Или я снова осталась в дураках, благодаря таланту
моего братца на ходу придумывать сказки, которые уводят тебя с прямого
пути? А если была, то ГДЕ ОНА ТЕПЕРЬ? Все еще на "Трезубце"? Или прямо
здесь, в номере? Может, в сейфе "Тангейзера"? Возможно, Кларк поручил ее
Жозе, своему личному телохранителю? В тысяче возможных мест по всему
огромному Венусбургу? Или я от волнения просто ошиблась на три килограмма,
а Кларк копался в моих вещах, следуя поганой своей привычке совать нос в
чужие дела? Это ведь его любимое занятие от нечего делать.
Гадать было бесполезно. Поэтому я решила выжать все возможное из
минуты родственной близости, если, конечно, это можно так назвать.
- Здорово, что ты ее нашел, - сказала я. - Но мне больше понравилось,
что ты сотворил с миссис Гарсиа и миссис Роуйер. Герди тоже в восторге.
- Правда?
- Конечно, правда. Ясно, я не сказала, что это твоих рук дело. Можешь
сам рассказать ей, если хочешь.
- Ммм... - на его физиономии появилось выражение неземного
блаженства. - Для подстраховки я сделал еще кое-что: запустил мышь в
постель почтенной миссис Роуйер.
- Кларк, милый, вот здорово! А где ты взял мышь?
- Договорился с корабельным котом.
Боже, как бы мне хотелось жить в симпатичной, нормальной, чуть
глуповатой семье. Как бы мне было легко и приятно. И все же, надо честно
признать, что у Кларка есть кое-какие достоинства.
Впрочем, у меня не было времени скорбеть о душе моего братца:
Венусбург предлагает слишком много развлечений для вполне развившейся
девушки, доселе не изведавшей, что такое шикарная жизнь. А ведь есть еще
Декстер...

Я больше не прокаженная и могу ходить где угодно, даже за городом,
без фильтра-намордника. В нем я похожа на голубоглазую хрюшку. Кстати,
душка Декстер всегда готов сопровождать меня по магазинам. С двумя лишними
руками девушка вполне способна оставить в магазинах Венусбурга капитал
любого банка. Но я веду себя почти разумно и трачу только те деньги,
которые у меня отложены для Венеры. Если бы я была менее строгих правил,
Декстер купил бы все, что мне угодно. Для этого ему достаточно просто
указать пальцем. Он не носит с собой ни наличных, ни чековой книжки; даже
чаевые он дает по какой-то невидимой кредитной системе. Однако я не
позволяю ему покупать мне ничего дороже какого-нибудь затейливого
мороженого. Не стоит менять свой статус почетной гостьи на красивые
шмотки. Но мороженое не может меня скомпрометировать, а за талию
беспокоиться не приходится: я пока от макушки до лодыжек состою из
вогнутостей.
Пробегав целый день со мной по магазинам, Декстер ведет меня в кафе,
где подают хорошее мороженое. Кафе это так же похоже на наш Дворец
Сладостей, как "Трезубец" на пескоход. Он сидит, ковыряя порцию мороженого
с изюмом, и с изумлением смотрит, как я разминаюсь каким-нибудь пустячком,
вроде содовой с клубничным сиропом, потом берусь за нечто серьезное,
созданное шеф-кондитером из мороженого, кремов, сиропов, экзотических
фруктов и, конечно же, орехов, и заканчиваю парой десятков мини-рожков с
различными сортами мороженого, каким-нибудь "Тадж-Махалом" или "Большими
Скалистыми Карамельными Горами".
Бедная Герди! Она сидит на диете все триста шестьдесят пять дней
земного года. Интересно, пойду ли я когда-нибудь на такие жертвы ради
красоты? Или я страшно растолстею, как миссис Грю?
С Декстером мне приходится быть настороже и по другому поводу он
оказался профессором по части обольщения, и у него всегда наготове
какая-нибудь амурно-постельная история. Но в моем возрасте рано еще
становиться Покинутой Девой. Трагедия Ромео и Джульетты не в том, что они
умерли молодыми, а в том, что рефлексы возобладали у них над здравым
смыслом.
Ну мои-то рефлексы в полном порядке и гормональный баланс в норме,
хотя бесплодные увертюры Декстера вызывают у меня приятное чувство где-то
в глубине желудка и подхлестывают обмен веществ. Наверное, мне следовало
бы оскорбиться по поводу его Гнусных Намерений. В Марсополисе я так бы и
сделала, но здесь же Венусбург, и разницу между гнусным предложением и
официальным предложением руки и сердца может уловить только
специалист-семантик. Все дело, как мне кажется, в интонации. Насколько я
знаю, у Декстера уже было семь жен, он зовет их по дням недели: Суббота,
Воскресенье и так далее. Мне до этого дела нет, равно как и намерения
становиться восьмой, тем более что восьмого дня недели еще не придумали.
Я обсудила все это с Герди и спросила, почему я не чувствую себя
оскорбленной. Неужели в мою схему забыли вмонтировать контур морали, как
это, вне всякого сомнения, случилось с Кларком?
Герди улыбнулась своей мягкой и таинственной улыбкой, которая обычно
означает, что она не собирается выбалтывать все свои мысли.
- Подди, - сказала она, - девушек учат оскорбляться по поводу таких
предложений для их же собственной пользы или, если хочешь, для защиты. Это
здравая мысль, так же полезно держать в доме огнетушитель, хотя и не
ожидаешь немедленного пожара. Но ты права: это вовсе не оскорбление и
никогда не было оскорблением. Просто это абсолютно честное признание
очарования, привлекательности и женственности. Все остальное, что говорят
нам мужчины - вежливая ложь или около того... но в этом, единственном,
мужчина абсолютно честен. И вовсе незачем оскорбляться, если предложение
делается галантно и вежливо.
Я поразмыслила и сказала:
- Наверное, ты права, Герди, и это - своего рода комплимент. Но
почему это все, чего хотят мужчины? Во всяком случае, девять из десяти.
- Посмотри на все это с другой стороны, Подди. Чего ради они должны
хотеть чего-то еще? Миллионы лет эволюции - вот основа каждого такого
предложения. Мы должны радоваться, что они научились добиваться своего,
целуя нам руки; раньше нас просто лупили дубиной по голове. Сейчас у нас
больше возможностей, чем когда-либо за всю историю человечества. Мы живем
в женском мире, Наслаждайся этим и благодари бога.
Я никогда не думала об этом в таком ключе. Честно сказать, когда я
раньше думала о мужчинах и женщинах, все сводилось к досаде, из-за того
что женщине трудно получить "мужскую" профессию. Например, трудно стать
пилотом космического корабля.
В последние дни я часто думала о профессии пилота и о том, как ловчее
снять шкуру, не убивая при этом медведя. Смогу ли я жить, если все-таки не
стану знаменитой исследовательницей дальнего космоса, то есть капитаншей?
Или меня вполне осчастливит любая должность на корабле?
Конечно, я должна работать в космосе, и моя маленькая прогулка с
Марса на Венеру окончательно укрепила меня в этом намерении. Я с легкостью
отказалась бы даже от кресла Президента Республики ради места младшей
стюардессы на "Трезубце". Корабельная жизнь - это нечто особое:
отправляясь в космос, ты берешь с собой и свой дом, и своих друзей. А
новые межзвездные корабли с приводом Дэвиса - это же целые города. Одним
словом, Подди собирается в дальнюю дорогу. Она рождена для странствий.
Но давай-ка не будем себя дурачить. Кто доверит Подди корабль, на
который угрохали миллиарды и еще раз миллиарды монет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25