.. жену, чтобы заставить ее
молчать, забудь об этом. Она и сама не проболтается. А даже если
проболтается - люди все равно не поверят... сирене.
Больше говорить было не о чем, зато дел было предостаточно, и весьма
срочных. Чаксвилли научил всех собирать складные армейские лопатки,
которыми они выкопали в мягком грунте две могилы - одну большую, другую
поменьше. Полли и мужчины подтащили трупы к неглубокой могиле, сбросили,
забросали землей.
Пришлось повозиться, собирая крупные камни и валуны, чтобы защитить
могилу от разорения дикими животными. Трупы драконов оставили там, где они
лежали, кроме того, что упал в речку. Его с огромным трудом вытащили на
берег.
Р-ли настояла, что сама похоронит брата. Вырыв могилу, она, прежде
чем положить в нее тело, отрезала ему голову и, несмотря на возражения
Чаксвилли, сожгла ее на костре. Пока горел костер она молилась на детском
наречии и пела древние гимны на взрослом. Потом забросала могилу землей и
камнями, камнем раздробила обгоревший череп и бросила осколки в речку.
Солнце уже клонилось к западу. Чаксвилли с каждой минутой все больше
нервничал. Он недовольно глядел на дым погребального костра, и мысли его
были понятны Джеку и Полли: мало ли каких новых врагов может привлечь
далеко видный столб густого дыма и запах горячей плоти...
Наконец, смуглый социниец не выдержал:
- Мы не можем дольше оставаться здесь.
Он дал Полли и Джеку по ружью, а затем, подумав, дал Джеку пистолет
(такой же, как висели на поясе у него самого), раздал патроны и показал,
как обращаться с оружием. Оставшееся снаряжение и патроны тщательно
обернули кожей и зарыли под деревом, приметив место.
Джек оглянулся на любимую.
Та стояла над речкой, поглотившей прах ее брата, четко обрисованная
солнцем, неподвижная и прекрасная в своей скорбной неподвижности. Может
быть, попробовать все-таки уговорить ее? Нет, поздно. Она приняла решение,
и другого не будет.
- Прощай, Р-ли, - тихо сказал Джек и пошел прочь, - догонять
Чаксвилли и Полли О'Брайен.
Вечером, после ужина, Чаксвилли сказал:
- Джек, возможно, ты согласился идти со мной, чтобы разведать наши
планы и приготовления, а потом сбежать с этими сведениями домой, в
Дионисию. У тебя теперь нет дома, Джек. Поверь, в Дионисии тебе не
отмыться от прошлых грехов: еретик, любовник сирены, предатель и
братоубийца - вот кто ты для своих родных и земляков. И веры тебе будет не
больше, чем любому из гривастых. Даже меньше: ваши ненавидят вийров, но
знают, что те не лгут. К тому же, вийров побаиваются, а кто из людей
станет бояться тебя, Джек? Тебя сожгут на костре, и уверяю тебя -
разбирательство будет коротким, а приговор - скорым.
- Пойми, меня совсем не беспокоит возможность того, что ты станешь
шпионить. Поживи хоть немного в Социнии и ты поймешь смехотворность и
тщетность любой попытки сопротивления нам, даже в том случае, если люди
трех государств объединятся со своими вийрами, а этого никогда не будет:
их слишком долго учили враждовать, слишком умело копили ненависть. Мы
копили, Джек. Извечной враждебности людей к обитателям кадмусов не хватает
только повода, чтобы вырваться наружу. А потом... Когда все устанут от
взаимной резни, придем мы, социнийцы, и установим мир. Наш мир по нашим
законам. И если Арра надумают вернуться, их встретит другая планета:
мирная, сильная и готовая к отпору. Ты должен стать социнийцем хотя бы из
желания спасти свой народ от нового рабства!
Джек слышал и не слышал Чаксвилли. Он думал о потерянной любимой.
Каково ей сейчас одной под чужими звездами? Путь обратно долог и полон
опасностей, а она одна... И как-то ее еще примут дома? Слезы текли по
щекам Джека, но он не замечал этого.
Пять дней шли они по лесной тропе. Дважды за это время пришлось
стрелять: когда на них с неразумной яростью напала стая мандрагоров
(пришлось перебить почти половину нападавших, чтобы остальные
разбежались), и когда их выследила пара драконов (эти отступили после
первых же выстрелов). К концу пятого дня троица достигла подножия высокой
горы. Еще два дня тяжелого пути понадобилось, чтобы перевалить через нее,
и еще день - чтобы пересечь узкую долину между гор. Потом - еще три дня
мучительного подъема, тяжелый пятимильный перевал в горах Арра, и наконец
- каменный форт с социнийским пограничным гарнизоном.
Здесь Чаксвилли назвал себя и коротко рассказал о событиях последнего
времени. Потом все трое уселись в невиданный фургон, двигавшийся с помощью
таинственной силы пара (впрочем, для Чаксвилли, похоже, и все это тайны не
составляло). Немного спустя после того, как фургон тронулся, какая-та
штука с делениями и стрелкой, названная смуглым "измерителем скорости",
показала, что они мчатся, пролетая почти шестьдесят миль за час. Поначалу
Джеку от такой гонки было не по себе, и он старался не смотреть в окно, за
которым все мелькало с пугающей быстротой, но постепенно привык и даже
заинтересовался.
Следующее потрясение ожидало Джека и Полли, когда они увидали летящий
в небе над ними огромный шар - несомненно, творение человеческих рук.
Местность, по которой мчался "паровик", была утыкана множеством
торчащих над лужайками рогов кадмусов, о которых Чаксвилли сказал, что
большинство из них заброшены.
- У нас тут была своя внутренняя война, - объяснил он, - людей и
метисов против вийров, цеплявшихся за свой образ жизни и привычки.
Разумеется, мы одержали победу. Новое всегда побеждает, не так ли?
Скорость заметно снизилась, потому что увеличилось количество
паровиков на дороге. Проехав еще миль двадцать, Чаксвилли остановил фургон
у ворот форта, гораздо большего, чем тот, что они видели на границе.
Здесь началась воинская подготовка Джека.
Его назначили на большой, покрытый панцирем, паровик, которые здесь
называли "медведями". На каждом "медведе" была пушка и несколько
крупнокалиберных штук - "самострелов", представляющих собой вертящееся
колесо с десятком мощных стволов на нем, паливших по очереди со скоростью
до десяти выстрелов в секунду. Заряжал самострелы специальный механизм.
Стрелку оставалось лишь целиться и вертеть ручку колеса.
Там было еще множество других диковин, но Джеку не удалось повидать
их все. Ему разрешалось покидать форт не чаще, чем раз в две недели, и то
только на день - от восхода до заката. Джек узнал, правда, что большая
часть удивительных технических новшеств появилась благодаря найденной
социнийцами полусгоревшей древней библиотеки Арра.

10
Наступила зима.
Военная подготовка Джека продолжалась. Марши, занятия, учения и
маневры сменяли друг друга в прежнем ритме, не завися от изменений погоды;
метель, гололед - какая разница?! Главное - боевая готовность и выучка!
Незадолго до наступления весны батальон получил секретный приказ.
Быстро собравшись по тревоге, они двинулись в неизвестность той же
дорогой, которой Джек пришел за Чаксвилли в Социнию. Миновав перевал,
"медведи" вступили в долину Арчул. Древняя дорога Арра была расчищена от
глины и грязи; вдоль дороги высились каменные махины фортов. Обитавших
здесь мандрагоров и драконов либо перебили, либо загнали далеко в горы.
На границе Дионисии со священными землями вийров расположилась
лагерем социнийская армия.
Впервые с начала службы Джек увидел Чаксвилли. Тот носил эмблему со
слашларком, что означало чин полковника, цвет погон и нашивок указывал на
принадлежность к штабу командующего.
Джек по всем правилам отдал честь. Полковник Чаксвилли улыбнулся и
скомандовал "вольно".
- Ба, Джек Кейдж! Да ты, я вижу, уже капрал! Поздравляю... Правда, не
стану говорить, что я об этом не знал. Мы ведь присматривали за тобою. Ну
как, не собираешься еще дезертировать? Вон она, Дионисия, рукой подать...
- Нет, сэр, не собираюсь!
- Почему?
- По многим причинам, сэр. Большинство из них вы знаете. Но есть и
такие, о которых вам, возможно, неизвестно, сэр. Я тут встретил одного
парня. Он был... разведчиком в наших местах. Он говорит, сэр, что моих -
мать, сестер и братьев, всех! - сослали в рудники. Отец хотел вернуться к
людям, покинул кадмус. Его судили, признали виновным, приговорили к
сожжению на костре. Но отец не дался живым: он вырвался на свободу и убил
двух тюремщиков, прежде, чем погиб сам...
Чаксвилли, помолчав, произнес:
- Я сочувствую тебе, Джек Кейдж. Совершенно искренне сочувствую. Не
хотелось бы внушать тебе напрасные надежды, но я сегодня же распоряжусь,
чтобы постарались выяснить - где именно находится твоя семья. Завтра мы
перейдем границу. Одно из направлений прорыва проходит рядом с рудниками.
Я прослежу, чтобы о твоей семье позаботились.
Голос Джека дрогнул:
- Благодарю вас, сэр.
- Пока не за что, Джек. Да, вот еще что. Ты мне понравился с первой
же встречи, хоть, возможно, сам ты так не думал. Но это так. Так вот. Не
хочешь ли стать моим ординарцем, Джек? Если справишься, вскоре будешь
сержантом. И к тому же - не придется самому стрелять в соотечественников,
разве что нам станет уж совсем туго. Ну, решай.
- Спасибо, сэр. Это большая честь для меня. Но, должен признаться, в
Дионисии есть несколько человек, которых я бы не прочь увидеть у себя на
мушке...
- Ну-ну, Джек! Я все понимаю, но мы не можем позволить себе излишней
жестокости и сведения личных счетов. Уцелевшие дионисийцы - это будущие
граждане объединенного Социнией Дэйра.
- А вы высоко поднялись с тех пор, как мы виделись в прошлый раз,
сэр, - сказал Джек. - Тогда-то вы были простым офицером, не так ли?
Чаксвилли как-то странно улыбнулся. Джек слегка покраснел.
- Должно быть, ты ничего не слышал о моей женитьбе, парень? Я ведь
взял ту красивую колдунью - может, правильнее было бы сказать, суку? - в
жены. А ты же знаешь, как честолюбива и напориста Полли. Она ухитрилась -
неважно, как - привлечь ко мне внимание командующего. По секрету, старик
Ананий Кроатан всегда заглядывался - и не только - на красивых молоденьких
самочек... Я стал довольно быстро расти по службе и ничуть этим не
удивлен. Я действительно неплохой офицер. Я не кричу об этом на каждом
углу, но сам-то я это знаю.
Джек почувствовал, что краснеет. Чаксвилли расхохотался и похлопал
его по плечу:
- Нечего краснеть, парень! Я знал, что делал, когда женился!

На рассвете армия вторжения двинулась.
Небольшая численно - в сравнении с силами, которые должны были ей
противостоять - она была прекрасно вооруженной, обученной, мобильной и
практически не зависящей от тылов.
Огневая мощь армии была чудовищной.
План наступления был тщательно подготовлен и проработан штабами до
мелочей. Никаких скрытных передвижений и ударов исподтишка - ставка
делалась на демонстрацию всесокрушающей и несокрушимой силы. Против
пятидесятитысячного королевского войска Дионисии социнийцы выдвинули
ударный кулак в восемь тысяч бойцов - восемь тысяч из двадцати,
составлявших армию! У солдат королевы было сколько угодно времени, чтобы
занять позиции на подступах к Слашларку.
Колонне потребовалось всего около часа, чтобы достичь окрестностей
фермы Кейджа. Из открытого люка "медведя" Джек с окаменевшим лицом сухими
глазами смотрел на царящее вокруг опустошение. Рога кадмусов, почерневшие
от огня, были в беспорядке повалены, лужайки вокруг вытоптаны и покрыты
огромными воронками, похожими на язвы. Видимо, нападавшие пытались вести
подкопы с помощью взрывчатки. Повсюду из-под снега виднелись
полуобнажившиеся скелеты.
От дома, где родился Джек, остался обугленный каркас, едва прикрытый
подтаявшим снегом. Амбары стояли под снегом, как забытые в поле стога;
около одного валялся на боку разбитый фургон. Чувствовалось, что люди
здесь исчезли еще до первых снегопадов.
Джек надолго закрыл глаза.
Р-ли! Где она сейчас, что с ней?..
Отзовись, Р-ли!..

Генеральное сражение началось в полдень. Главный удар нанесли
"медведи", за ними шли паровики с пехотой.
Через полчаса после полудня социнийская флотилия ворвалась в гавань
Слашларка и начала обстрел города и форта.
Тридцать боевых аэросфероидов с новейшими нефтяными двигателями в
течение часа обрабатывали позиции оборонявшихся тяжелыми бомбами.
К двум часам дня Слашларк пал.
Остатки королевской армии бежали, бросая оружие и снаряжение. Это был
разгром.
В городе оставили небольшой гарнизон, а ударная группа покатилась
дальше по гладкому шоссе Арра, стремясь использовать преимущество в
скорости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27