Видение исчезло.
Реактор был готов, генератор собран, и пустой пьедестал ждал
установки передатчика. Но спирали, перекладины, провода и полярные
элементы самого передатчика должны были изготовить из кондюллоя. В этом-то
и заключалась причина задержки освобождения энергии.
Этот новый сплав из редких изотопов стоил двенадцать долларов грамм,
а его требовалось восемьдесят тонн. Заменить его ничем было нельзя, так
как другие проводники могли просто испариться под напором потока
колоссальной энергии. Стоимость кондюллоя, очевидно, была проблемой даже
для Мартина Бранда: Дженкинс знал, что старине Дрейку этот металл нужен
был еще два месяца назад.
Дженкинс попытался обнаружить в темной пещере признаки опасности.
Машины не работали. Не было видно скафандров, но где-то здесь должен был
работать Пол Андерс. Он снова нажал кнопку на скафандре и спустился с
платформы на земной железный пол.
Там он нашел Андерса, лежавшего под земным куполом камеры реактора.
Возле его руки, закованной в броню, лежали кальки и диаграммы спирали
Лемуана-Далберга.
Ник перенес худощавого землянина на более освещенное место. Длинное
тело было безжизненно бледным, как тело Рика Дрейка, голова болталась в
шлеме, широко раскрытые глаза были мертвы.
Что случилось с этими двумя?
Скафандр не был поврежден, так же как и у Дрейка. Давление воздуха,
влажность, температура в норме, кислород, двуокись углерода, гелий в
порядке. Крови не видно, никаких следов насилия.
Реакция?
Дженкинс вспомнил телепатическое предупреждение Мак-Джи (если это
действительно была телепатия). Он неловко согнулся, чтобы посмотреть
счетчик Гейгера на безжизненной руке мертвеца.
На счетчике засветились зеленые цифры, обозначавшие количество
проникающих частиц и фотонов, которое никак не могло оказаться
смертельным. Стрелка, отмечающая общее количество радиации, находилась на
белой полосе шкалы, далеко от оранжевого цвета, предупреждающего об
опасности и тем более от красного, означающего повышенную радиоактивность,
и черного, символизирующего смерть.
Может быть, эпидемия?
Дженкинс изучал космическую медицину четыре семестра, но понятия не
имел, что это могла быть за болезнь. Густонаселенные жилые районы
содержались в стерильной чистоте. Обе жертвы должны были быть абсолютно
здоровы, когда пришли на работу. Смерть наступила быстро и неожиданно,
иначе Рик Дрейк остановил бы цех.
Яд?
Практически все планеты враждовали из-за истощавшихся запасов урана и
тория, и в этой ситуации технология производства антиматерии могла стать
причиной войны. Дженкинс представил себе отчаянных агентов Венеры, Марса
или Юпитерианского Совета, даже Межпланетной Ассоциации, готовых убить
двадцать человек, чтобы захватить контроль над Фридонией.
Он снова склонился к закованному в броню Андерсу и заглянул в
прозрачный шар шлема. Признаков трупного окоченения не наблюдалось. Через
жесткий рукав пульс не прощупывался, но кожа казалась теплой и мягкой. Он
заметил медленное дыхание.
Человек был еще жив, хотя и находился на грани смерти, когда
автоматический кран нес свой последний груз. Дрожа, Дженкинс исследовал
камеру реактора. Бесформенная опасность выглядывала из обрывков темноты,
отступая при приближении человека. Он преследовал эту дразнящую беду,
кружа по помещению, поднимаясь вверх к огражденным сити-машинам.
Управляемый скафандр вынес его из генераторного отсека через широкий
изолированный проход, где должен был проходить кондюллоевый кабель.
Никакого движения на башне передатчика. Но других жертв Ник не нашел. Он
двинулся к жилым районам тоннеля, но вдруг страшная мысль о спеццехе
Лазарини пронзила его.
Он подумал о другой опасности - проникающих лучах сити-взрыва,
проходящих через броню к его напрягшему телу, несущих мертвенный холод
космоса. Неохотно он повернул к цеху. Пот выступил у него на лбу. Страх
сопровождал его в течение всего пути к северной части Фридонии. Он не
любил Лазарини, этого бледнолицего инженера с Земли, говорившего
металлическим голосом. Он был возмущен, когда старый Джим Дрейк открыл ему
истинную цель создания спеццеха.
- Сити-оружие! - воскликнул он. - Зачем оно?
- Фридония стала лакомым кусочком. - Низкий голос Джима зазвучал
торжественно, выцветшие глаза стали серьезными. - Твой дядя говорит, что
есть люди, способные захватить завод и использовать его в военных целях.
Он считает, что нам необходимо создать баллистическую ракету - легкую, с
автоматическим управлением и боеголовкой из сити. Ракеты для обороны.
- Но разве нас не защищает мандатное правительство? - осторожно
возразил Дженкинс. - А лицензия на научные исследования? Кроме того, эти
скопления породы и космические шахты!
Старый Дрейк устало кивнул.
- Но твой дядя говорит, что всего этого не достаточно. Он боится
шпионов. Он говорит, что Мандат очень слаб, с ним справится любая планета.
Он настаивает на создании баллистической ракеты и просит меня поставить
тебя во главе этого проекта.
Дженкинс задохнулся и решительно покачал головой.
- Нет, - сказал он, - меня больше интересует мирное использование
сити. Мне не нравится идея сити-оружия. Лучше я буду работать на буксире.
Найдите кого-нибудь другого.
- Я не хочу сити-войны, - уверял Дрейк с волнением в голосе. - Мы
делаем это только в целях обороны Фридонии. - Старый инженер покачал
головой. - Твой дядя будет огорчен.
Но Дженкинс не хотел связываться с сити-ракетами и продолжал работать
на буксире. И проект возглавил Лазарини, который только что вернулся из
внеочередного отпуска и был еще не в состоянии управлять буксиром.
На дне шахты, где находился вход на склад, Дженкинс нырнул в темноту.
Он не хотел выдавать себя светом лампочки на шлеме и шел ощупью по галерее
с железными стенами. Он наступил на что-то упругое.
Ник отшатнулся. Рука нащупала выключатель у входа. Он включил свет и
внимательно оглядел весь цех, но не обнаружил ничего подозрительного. С
трудом сглотнув, он нагнулся и увидел то, обо что споткнулся.
Три человека в белых скафандрах.
Дженкинс неуклюже склонился еще сильнее и рассмотрел головы,
безжизненно поникшие в шлемах. Тот, что пополнее, был Файнберг, блондин -
Хансон и наконец малыш Чинг - инженеры, работавшие в группе Лазарини. Их
обмякшие тела аккуратным рядом лежали возле железной стены, как будто их
туда положили.
Дженкинс поднял скафандр в воздух и медленно проплыл над ними.
Пытаясь унять дрожь, он вновь принялся осматривать галерею. Вокруг -
замершие сити-машины, огороженные перилами. Он поднялся на контрольный
пункт, надеясь найти там Лазарини. Платформа была пуста.
Ошеломленный, он тщетно искал ответ на молчаливую загадку пещеры,
пока не повернулся спиной к двери. Тогда он заметил пустые гнезда, где
когда-то стояли машины, а у темных железных стен - опустевшие
ракетодержатели на которых хранилась готовая продукция спеццеха.
Ракеты исчезли!
Только сейчас до него дошел смысл происшедшего. Внезапно ослабев, он
все же продолжал поиски ключа к разгадке. Он нашел погрузочные крюки,
которые использовались для подъема готовых ракет, обнаружил широкие
параллельные следы, оставленные на полу острыми зубьями
парагравитационного конвейера, и наконец, в глубине тоннеля увидел тяжелую
ракету на алюминиевой подставке, где ее в спешке оставили рабочие.
Дженкинс прошелся вдоль блестящего корпуса, тупо глядя на звезды,
выглядывающие из-за кромки темного железа. Звезды великолепного Ориона. Он
думал о невообразимой катастрофе.
Не может... Не может этого быть!
Но это произошло. Был осуществлен тщательно продуманный дьявольский
план. Какой предатель-пилот провел сюда корабль через шахты и летающие
обломки? Верные люди уничтожены - но как? Захватчики предусмотрительно
отключили маяк, чтобы помешать его возвращению. Они успели погрузить
добычу и улететь - куда?
Они не успели уйти далеко!
Он замер. Не прошло еще и трех часов, как погас маяк. Половину этого
времени захватчики должны были потратить на погрузку машин и ракет, даже
при наличии парагравитационного конвейера с этими машинами нужно было
соблюдать особую осторожность. И наконец - путь через шахты и летающие
обломки. Даже для Роба Мак-Джи это было не так просто.
"По крайней мере, я могу попытаться", - подумал он.
Он выскочил из узкого прохода и направился к месту, где оставил свой
буксир. Эта неуклюжая машина, конечно, не приспособлена служить оружием,
но в данной ситуации могла пригодиться. Приборы обнаружат скрывающихся
захватчиков, если они еще не слишком далеко. Он сможет догнать их, если
они не слишком быстро летят. Тонны сити-металла в корзине для руды могут
быть использованы как боеголовка, способная поразить любой корабль, даже
планету.
Дженкинс не собирался стать смертником. Наверное, ему придется задать
буксиру цель, как ракете, а затем катапультироваться в скафандре. Но
неизвестный корабль не должен уйти. Украденный груз означал конец Мандата,
новую космическую войну, разрушение, порабощение, а в конечном итоге -
гибель всех планет, кроме одной - завоевательницы.
Он миновал незаконченную башню, передатчики и вошел в неосвещенную
галерею, где отдыхал его буксир. Пока он поднимал свое закованное в броню
тело на сиденье, реактор разогрелся. Ник взялся за руль, наблюдая за
приборами, на которых подрагивали стрелки. Он старался успокоиться и
приготовиться к выводу машины - задаче, решение которой требовало точности
и осторожности. Затаив дыхание, он снял якорь...
В этот момент Фридония вздрогнула.
Металлическая порода задрожала, и буксир беззвучно завибрировал в
безвоздушной среде. Вспыхнул ослепительный свет у железной пасти расселины
наверху. Свет настолько яркий, что казался бесцветным. На мгновение
Дженкинс был ослеплен. Астероид перестал содрогаться. Через секунду он
смог видеть свет. Вокруг все мерцало бледной голубизной. Жуткий цвет
смерти.
Он знал, что это значит, даже не глядя на счетчик Гейгера. Тревожный
сигнал этого крошечного прибора на запястье был настойчив. Экран его мигал
пунцовым глазом. Он медленно поднял руку. Стрелка прибора переместилась с
красного сектора.
Она поползла к черному.
"Ну что? Получил, Ник Дженкинс? - вздохнула трубка под подбородком. -
Тебе не придется никуда ехать, чтобы рисковать жизнью. Захватчики достали
тебя - кто бы они ни были. И ты умрешь, Дженкинс, - от сити-шока!"

4
Он умрет. Дженкинс застыл на жестком сидении буксира, не в состоянии
понять и осознать эту неизбежность. Он пытался убедить себя, что этого не
может быть. Счетчик, наверняка, врет, ведь он нормально себя чувствует.
"Не обманывай себя, Ник Дженкинс, - шептала трубка то, что он и сам
понимал. - Ты слишком хорошо знаешь космическую медицину. Счетчики точны.
Эта доза радиации смертельна, как пуля в висок. Только умираешь не сразу".
Ник покачал головой, закованной в шлем. Он был слишком потрясен,
чтобы что-либо понять.
"Лучевая болезнь - необратимый процесс. Люди, сбежавшие на корабле,
убили тебя - и Фридонию!" - издевалась трубка.
Ник медленно кивнул, соглашаясь с очевидным. Затем он напряг плечи и
наклонился к приборам. Все-таки он еще жив.
Дженкинс мягко вывел громоздкую машину. Задним ходом выехал из
железной расселины. Счетчик Гейгера не переставал пищать, когда буксир
выехал наружу. Теперь Ник понял причину чрезмерной активности прибора и
содрогнулся.
Он увидел огромный кратер в железном чреве Фридонии. Туда пришелся
сити-удар. Острые обломки металла окружали воронку. Изогнутые взрывом
невероятной силы, они все еще зловеще светились красным светом. Почва под
ногами была добела раскалена. Стрелка счетчика предупреждала Дженкинса,
что молчаливая радиационная буря не улеглась. Колоссальная энергия взрыва
осела на астероиде тоннами радиоактивных изотопов. Фридония была
отравлена, смертельно опасна. Он инстинктивно налег на руль, уводя буксир
от уродливого свечения пораженной раком породы.
"Куда ты спешишь, Дженкинс? - издевалась трубка, в унисон его
собственным мыслям. - Еще несколько лучей не сделают тебя более мертвым".
Он ухмыльнулся и попытался сглотнуть сухой комок в горле. Оглядываясь
на мерцающую воронку, он подумал, что удар, вероятно, был нанесен с юга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30