а вдруг ему стало известно о событиях в клубе «Тень»?
— Но есть маги-воины и другого типа, — продолжал Константин. — Они не участвуют непосредственно в боевых действиях. Их задача — проникнуть в стан противника, выявить слабые места в его обороне и выработать возможные варианты использования обнаруженных недостатков. Это не столько воины, сколько разведчики. Каждый из них стоит многих сотен воинов. Именно к таким относятся вот эти три оператора. Кстати, они — из лучших.
— Вот эти мальчики? — не сдержала иронию Айя.
— Совершенно верно, — ответил он с улыбкой. — Между прочим, у вас с ними немало общего. Как и вы, они нигде не учились искусству использования плазмы, они постигали его, руководствуясь интуицией. В юном возрасте человек больше подходит для этого, поскольку он свободен от догм и предрассудков… Вон те двое особенно способны.
— Но разве то, что они делают, не опасно? — заметила она. — Если их засекут, то…
Константин окинул ее снисходительным взглядом.
— Они лучше вас понимают, что такое риск, — произнес он. — Мне так кажется.
— Просто они молоды и не понимают, куда влипли, — ответила она с откровенной иронией. — Просто вы используете их в своих целях…
Константин показал в улыбке свои белые зубы.
— Айя, вы молоды, я использую вас в своих целях, и вы не понимаете, куда влипли, — сказал он. — Тем не менее вы нашли себя здесь, не правда ли? Сюда привела вас ваша воля. А моя воля создала все, что вы здесь видите, и вскоре создаст кое-что еще.
Айе не хотелось слушать длинные, умные и скучные размышления Константина. Она сделала нетерпеливый жест рукой.
— В любом случае, они моложе меня. И вполне вероятно…
Взгляд Константина стал жестким.
— Почему вы считаете, что жизнь молодых ценнее жизни стариков? — сухо спросил он. — Для меня их ценность определяется теми качествами, которые присуши молодости. Пройдут годы, эти парни оглянутся назад и назовут сегодняшние события своим золотым временем. Потому что именно в это время они, в отличие от большинства своих сверстников, ясно осознали, кто они такие и на что способны. А если им не суждено дожить до той поры…
Замолчав, Константин подошел к Айе, положил свою тяжелую ладонь на ее плечо и пристально посмотрел ей в глаза.
— Еще давным-давно я понял, что поступки сильных мира сего не проходят без последствий, — произнес он. — В результате моих действий погибли тысячи мальчиков, девочек и младенцев, а вместе с ними тысячи и тысячи простых людей, не имевших лично ко мне никакого отношения. Я не убивал их сам, и я не желал, чтобы они погибли. Если бы я мог предотвратить их гибель, то именно так и сделал бы. Тем не менее они погибли…
Некоторое время Константин помолчал.
— Эти трое, по крайней мере, действуют добровольно, — кивнул он в сторону юных магов.
Айя давно забыла, во что обошлись челокийские войны, в ее памяти стерлись картины разрушения метрополиса, сравнимые разве что с уничтожением Барказии.
— Я бы не желала для себя такой ответственности, — сказала она, облизнув сухие губы.
Он низко наклонился над ней.
— Вы опоздали с отступлением, Айя, — произнес он. — Вы дали мне силу и теперь наравне с другими, в том числе и со мной, несете ответственность за то, что произойдет. Кроме того, ведь кое-кто уже… умер.
Первые фразы он произнес почти шепотом и страстно, последнюю — небрежно.
Девушка с ужасом посмотрела на него.
«Забудьте об этом человеке. Проблемы нет».
— Это были плохие люди и, мне показалось, опасные, — произнес Константин все тем же тоном. — Надеюсь, теперь вы будете спокойно спать.
— Не думаю, — прошептала она.
Он отошел в сторону, и его рука соскользнула с ее плеча.
— Я тоже когда-то плохо спал, — многозначительно заметил он. — Но потом это прошло…
Он положил свои пальцы на ее запястье, как делал это обычно во время урока.
— Ну что, начнем? — спросил он. — Или на сегодня достаточно?
Айя молчала. «Мы хотим расширить границы нашей власти». Эти слова, сказанные недавно Сорией, звучали сейчас в ее ушах.
«Кажется, к этому надо привыкать», — подумала Айя.
Вслух она сказала совсем другое.
— Если вы не против, то начнем урок, — произнесла она и покорно последовала за Константином к операторскому пульту.
ГАРГЕЛИУС ЭНЧУК НОСИТ ТУФЛИ ФИРМЫ ГУЛЬМАНА!
ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ ИХ НЕ НОСИШЬ?
— Школа Радрита учит, что есть три вида власти, — начал урок Константин. — Это власть над собой, власть над другими и власть над реальностью. Из них, по мнению школы, только власть над собой достойна постижения. Мудрецы этой школы утверждают, что человек может овладеть лишь собственным разумом. А знания окружающего мира есть не что-иное, как отражение внутреннего видения этого мира. Их кругозор ограничен самопознанием, их цель — самосовершенствование. При этом совершенно отсутствует представление о том, ради чего все это. Вот почему я в конце концов разошелся с ними.
Константин сделал паузу и посмотрел в глаза Айи. Вероятно, его интересовала ее реакция.
— Я готов согласиться с тем, что власть над собой — это основной вид власти, — продолжал он. Ведь именно самопознание и умение владеть собой естественным путем ведут к власти над другими и к власти над реальностью. В школе Радрита мне довелось встретить людей очень мощного интеллекта, все они пребывали погруженными в самосозерцание и, сказать по правде, раздувались от самодовольства…
После занятий Айя, как всегда, сидела в стремительно несущемся «Эльтоне», потягивала превосходное вино и чувствовала себя прекрасно. Как всегда, ее щеки горели, а в крови пела плазма. Но сегодня в ликующей песне слышались какие-то новые нотки, вино отдавало горечью, а лекция Константина о власти оставила ощущение раздражения. Он сидел в машине рядом с ней, но она не замечала его.
«…кое-кто уже… умер».
Вот что лишило ее привычного душевного равновесия. Раньше она старалась не думать о последствиях встречи охранника Константина с костлявым юнцом, но теперь сам Константин сунул ей под нос весьма неприятный для нее факт. Ну и что из этого? А то, что она вынуждена теперь решать: стоит ли все ее обучение владению плазмой жизни человека?
И в ее памяти стал прокручиваться урок, который только что проходил.
— Школа Радрита ставила своей целью дать ученикам свободу, — монотонно говорил Константин. — Свободу от страсти, от порыва, по существу, от самого мира, от жизни. Представьте реакцию моих родителей, когда я заявил им, что хочу учиться именно в этой школе. Эта школа отрицала все, чем мои родные дорожили… Может быть, потому мне и хотелось так сильно пойти именно туда.
Айя слушала его, не перебивая.
— Не является ли самоотстраненность от мира элементарной ловушкой? — размышлял между тем Константин. — Неужели ничто не имеет значения или не должно иметь значения кроме процесса поиска в совершенно бесстрастном мозгу? И это есть свобода? Можно ли навсегда спрятаться в кельях, предаваться там медитации, сосредоточенно рассматривать пейзажи, созданные собственным воображением? Можно ли жить, вздрагивая всю жизнь от того, что кто-то вдруг обнаружит в тебе искренний порыв, искреннее чувство?
Айя вернулась в настоящее время и отпила немного вина.
«Отстраненность от всего — весьма неплохая идея, — подумала она. — По крайней мере, сейчас. Давайте рассмотрим проблему беспристрастно и отстраненно. Умерли какие-то люди. Мне сказали, что они были плохие. Хотя я не знаю абсолютно точно, что на меня напали именно они, все же доводы против них достаточно веские: это их башмаки прошлись по моим ребрам. Следовательно, эти люди заслужили наказания. К тому же если они и умерли, то не я же их убила. Я не просила об этом, не устраивала этого. А значит, случившееся не имеет ко мне никакого отношения».
И снова в памяти возник урок.
— Избегать страсти не значит побеждать ее, — произнес Константин. — Послушники школы Радрита так и не поняли этого. Они не преодолевали страсть, а просто отрицали ее. Вот почему их так страшила власть. Они знали, что она опасна. Власть очень легко может стать рабой страсти. И особенно той страсти, которую вы не признаете, не хотите замечать.
В «Эльтон» ворвался с улицы какой-то крик, но он не прервал нить воспоминаний. Живая картина урока нисколько не поблекла.
— Верно, что человек, ставший рабом власти, не свободен, — произнес Константин. — Но верно и то, что не свободен человек, избегающий ее. Так как страсти являются неотделимой составной частью человеческой натуры, то, подавляя и игнорируя их, невозможно быть полноценным человеком.
Учение школы Радрита содержит принципиальную ошибку: слабыми делают нас не страсти вообще, а неуправляемые страсти.
Объедините страсть и разум. И вы получите свободного человека. Это реальный человек. И он сможет освободить других.
Именно в этом и заключается одна из возможностей плазмы.
Айя снова немного отпила вина.
«Если эти смерти не имеют ко мне никакого отношения, то почему бы мне не спросить у Константина о том, что случилось? — мысленно произнесла Айя. — И почему я не спрашиваю? Да потому, что боюсь услышать прямой ответ».
Мысленно Айя снова перенеслась на урок.
— Похоже, что сегодня моя лекция не достигла намеченной цели? — спросил Константин, вновь посмотрев Айе в глаза. — Вы заняты вашими собственными мыслями.
— Да, — призналась она, не поворачивая головы в его сторону.
— Возможно, мои рассуждения носили слишком абстрактный характер, — высказал он предположение. — Я хотел подвести вас к выводу о том, что мои конечные цели вовсе не абстрактны, а конкретны. Новый Город-Власть-Свобода. И это не для меня одного, а для всех. Да, при этом не исключены жертвы. В столь консервативном, замшелом мире, как наш, где уже в течение тысячи лет не происходило никаких коренных перемен, путь революции не может быть гладким и легким. Поэтому некоторая жестокость сейчас может предотвратить большое кровопролитие потом.
Наконец она заметила сидевшего рядом с ней в машине Константина, который давно пытался обратить на себя ее внимание. Сейчас он вдруг схватил ее за локоть. Айя часто во время уроков ощущала пожатие его пальцев, но тогда это значило совсем другое. Сейчас же из него изливался иной поток энергии. Айя заглянула ему в глаза и увидела в них… страсть . Девушка с испугом осознала, что этот огонь в его глазах непривычен для нее.
За этим огнем таилась жадная, неистовая, всепоглощающая, не знающая компромиссов, оков и преград страсть. Никакая школа Радрита не могла бы подавить это .
— Послушайте, Айя, — произнес он горячим шепотом, который в ушах девушки отдавался громом. — Если Новый Город восстанет из руин, то любая жертва, — да, да, любая — будет оправдана… Иначе этот мир так и останется тюрьмой!
Его пальцы стиснули ее руку сильнее всяких тисков, и Айя понимала, что вырываться не стоит. Голос Константина неприятно резонировал в ее костях, нервы напряглись до предела.
— А если идея Нового Города рухнет, то, значит, правы учителя Сории торгенилы, — продолжал Константин. — Значит, мы действительно прокляты и живем в аду. В таком случае…
Блеск в его глазах стал пропадать, хватка ослабела, и весь он сразу как-то обмяк. Айя высвободила свою руку и поправила рукав.
— В таком случае все бессмысленно, все бесполезно, даже смерть, — закончил он упавшим голосом.
Айя заглянула в его погасшие глаза, глаза человека, стиснутого унылым, безрадостным миром, и ей снова неудержимо захотелось приласкать и утешить Константина.
«Это смешно, — мысленно произнесла она. — Нужны ли ему мои утешения?»
Машина почти бесшумно скользила по улицам, под расцвеченным яркими всплесками плазменной рекламы небом. Айе показалось, что энергия струится по городу, точно кровь по артериям некоего гранитного паразита, который вальяжно разлегся на поверхности планеты. В темноте улиц-каньонов человеческие жизни вспыхивали наподобие спичек: немного тепла, немного света и снова темнота.
— Чем я могу помочь? — спросила она.
А в ее голове проносились совсем другие мысли.
«Он твой спонсор! Не нужны ему твои утешения. Нужно брать у него деньги и как можно больше».
Константин вскинул голову и посмотрел на нее:
— Не думаю, что вы можете дышать под водой.
Она недоуменно посмотрела на него:
— Вы шутите?
— Нисколько. Вы знакомы с аппаратом подводного дыхания?
— Никогда им не пользовалась.
— Вы можете взять на следующей неделе два выходных? Этого времени вполне хватило бы на инструктаж.
— Наверное, смогу.
Она сама еще до конца не верила, что согласилась. Ведь Константин все устроил так, чтобы он мог снять со счета ее деньги в любой момент, и вот ее ответ ему… Да как же можно…
«Это все ради Нового Города, — мысленно произнесла Айя. — Это все ради мечты».
Ведь даже барказианской девушке из Олд-Шорингса надо во что-то верить.
14
Константин принял все меры для того, чтобы его не узнали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Но есть маги-воины и другого типа, — продолжал Константин. — Они не участвуют непосредственно в боевых действиях. Их задача — проникнуть в стан противника, выявить слабые места в его обороне и выработать возможные варианты использования обнаруженных недостатков. Это не столько воины, сколько разведчики. Каждый из них стоит многих сотен воинов. Именно к таким относятся вот эти три оператора. Кстати, они — из лучших.
— Вот эти мальчики? — не сдержала иронию Айя.
— Совершенно верно, — ответил он с улыбкой. — Между прочим, у вас с ними немало общего. Как и вы, они нигде не учились искусству использования плазмы, они постигали его, руководствуясь интуицией. В юном возрасте человек больше подходит для этого, поскольку он свободен от догм и предрассудков… Вон те двое особенно способны.
— Но разве то, что они делают, не опасно? — заметила она. — Если их засекут, то…
Константин окинул ее снисходительным взглядом.
— Они лучше вас понимают, что такое риск, — произнес он. — Мне так кажется.
— Просто они молоды и не понимают, куда влипли, — ответила она с откровенной иронией. — Просто вы используете их в своих целях…
Константин показал в улыбке свои белые зубы.
— Айя, вы молоды, я использую вас в своих целях, и вы не понимаете, куда влипли, — сказал он. — Тем не менее вы нашли себя здесь, не правда ли? Сюда привела вас ваша воля. А моя воля создала все, что вы здесь видите, и вскоре создаст кое-что еще.
Айе не хотелось слушать длинные, умные и скучные размышления Константина. Она сделала нетерпеливый жест рукой.
— В любом случае, они моложе меня. И вполне вероятно…
Взгляд Константина стал жестким.
— Почему вы считаете, что жизнь молодых ценнее жизни стариков? — сухо спросил он. — Для меня их ценность определяется теми качествами, которые присуши молодости. Пройдут годы, эти парни оглянутся назад и назовут сегодняшние события своим золотым временем. Потому что именно в это время они, в отличие от большинства своих сверстников, ясно осознали, кто они такие и на что способны. А если им не суждено дожить до той поры…
Замолчав, Константин подошел к Айе, положил свою тяжелую ладонь на ее плечо и пристально посмотрел ей в глаза.
— Еще давным-давно я понял, что поступки сильных мира сего не проходят без последствий, — произнес он. — В результате моих действий погибли тысячи мальчиков, девочек и младенцев, а вместе с ними тысячи и тысячи простых людей, не имевших лично ко мне никакого отношения. Я не убивал их сам, и я не желал, чтобы они погибли. Если бы я мог предотвратить их гибель, то именно так и сделал бы. Тем не менее они погибли…
Некоторое время Константин помолчал.
— Эти трое, по крайней мере, действуют добровольно, — кивнул он в сторону юных магов.
Айя давно забыла, во что обошлись челокийские войны, в ее памяти стерлись картины разрушения метрополиса, сравнимые разве что с уничтожением Барказии.
— Я бы не желала для себя такой ответственности, — сказала она, облизнув сухие губы.
Он низко наклонился над ней.
— Вы опоздали с отступлением, Айя, — произнес он. — Вы дали мне силу и теперь наравне с другими, в том числе и со мной, несете ответственность за то, что произойдет. Кроме того, ведь кое-кто уже… умер.
Первые фразы он произнес почти шепотом и страстно, последнюю — небрежно.
Девушка с ужасом посмотрела на него.
«Забудьте об этом человеке. Проблемы нет».
— Это были плохие люди и, мне показалось, опасные, — произнес Константин все тем же тоном. — Надеюсь, теперь вы будете спокойно спать.
— Не думаю, — прошептала она.
Он отошел в сторону, и его рука соскользнула с ее плеча.
— Я тоже когда-то плохо спал, — многозначительно заметил он. — Но потом это прошло…
Он положил свои пальцы на ее запястье, как делал это обычно во время урока.
— Ну что, начнем? — спросил он. — Или на сегодня достаточно?
Айя молчала. «Мы хотим расширить границы нашей власти». Эти слова, сказанные недавно Сорией, звучали сейчас в ее ушах.
«Кажется, к этому надо привыкать», — подумала Айя.
Вслух она сказала совсем другое.
— Если вы не против, то начнем урок, — произнесла она и покорно последовала за Константином к операторскому пульту.
ГАРГЕЛИУС ЭНЧУК НОСИТ ТУФЛИ ФИРМЫ ГУЛЬМАНА!
ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ ИХ НЕ НОСИШЬ?
— Школа Радрита учит, что есть три вида власти, — начал урок Константин. — Это власть над собой, власть над другими и власть над реальностью. Из них, по мнению школы, только власть над собой достойна постижения. Мудрецы этой школы утверждают, что человек может овладеть лишь собственным разумом. А знания окружающего мира есть не что-иное, как отражение внутреннего видения этого мира. Их кругозор ограничен самопознанием, их цель — самосовершенствование. При этом совершенно отсутствует представление о том, ради чего все это. Вот почему я в конце концов разошелся с ними.
Константин сделал паузу и посмотрел в глаза Айи. Вероятно, его интересовала ее реакция.
— Я готов согласиться с тем, что власть над собой — это основной вид власти, — продолжал он. Ведь именно самопознание и умение владеть собой естественным путем ведут к власти над другими и к власти над реальностью. В школе Радрита мне довелось встретить людей очень мощного интеллекта, все они пребывали погруженными в самосозерцание и, сказать по правде, раздувались от самодовольства…
После занятий Айя, как всегда, сидела в стремительно несущемся «Эльтоне», потягивала превосходное вино и чувствовала себя прекрасно. Как всегда, ее щеки горели, а в крови пела плазма. Но сегодня в ликующей песне слышались какие-то новые нотки, вино отдавало горечью, а лекция Константина о власти оставила ощущение раздражения. Он сидел в машине рядом с ней, но она не замечала его.
«…кое-кто уже… умер».
Вот что лишило ее привычного душевного равновесия. Раньше она старалась не думать о последствиях встречи охранника Константина с костлявым юнцом, но теперь сам Константин сунул ей под нос весьма неприятный для нее факт. Ну и что из этого? А то, что она вынуждена теперь решать: стоит ли все ее обучение владению плазмой жизни человека?
И в ее памяти стал прокручиваться урок, который только что проходил.
— Школа Радрита ставила своей целью дать ученикам свободу, — монотонно говорил Константин. — Свободу от страсти, от порыва, по существу, от самого мира, от жизни. Представьте реакцию моих родителей, когда я заявил им, что хочу учиться именно в этой школе. Эта школа отрицала все, чем мои родные дорожили… Может быть, потому мне и хотелось так сильно пойти именно туда.
Айя слушала его, не перебивая.
— Не является ли самоотстраненность от мира элементарной ловушкой? — размышлял между тем Константин. — Неужели ничто не имеет значения или не должно иметь значения кроме процесса поиска в совершенно бесстрастном мозгу? И это есть свобода? Можно ли навсегда спрятаться в кельях, предаваться там медитации, сосредоточенно рассматривать пейзажи, созданные собственным воображением? Можно ли жить, вздрагивая всю жизнь от того, что кто-то вдруг обнаружит в тебе искренний порыв, искреннее чувство?
Айя вернулась в настоящее время и отпила немного вина.
«Отстраненность от всего — весьма неплохая идея, — подумала она. — По крайней мере, сейчас. Давайте рассмотрим проблему беспристрастно и отстраненно. Умерли какие-то люди. Мне сказали, что они были плохие. Хотя я не знаю абсолютно точно, что на меня напали именно они, все же доводы против них достаточно веские: это их башмаки прошлись по моим ребрам. Следовательно, эти люди заслужили наказания. К тому же если они и умерли, то не я же их убила. Я не просила об этом, не устраивала этого. А значит, случившееся не имеет ко мне никакого отношения».
И снова в памяти возник урок.
— Избегать страсти не значит побеждать ее, — произнес Константин. — Послушники школы Радрита так и не поняли этого. Они не преодолевали страсть, а просто отрицали ее. Вот почему их так страшила власть. Они знали, что она опасна. Власть очень легко может стать рабой страсти. И особенно той страсти, которую вы не признаете, не хотите замечать.
В «Эльтон» ворвался с улицы какой-то крик, но он не прервал нить воспоминаний. Живая картина урока нисколько не поблекла.
— Верно, что человек, ставший рабом власти, не свободен, — произнес Константин. — Но верно и то, что не свободен человек, избегающий ее. Так как страсти являются неотделимой составной частью человеческой натуры, то, подавляя и игнорируя их, невозможно быть полноценным человеком.
Учение школы Радрита содержит принципиальную ошибку: слабыми делают нас не страсти вообще, а неуправляемые страсти.
Объедините страсть и разум. И вы получите свободного человека. Это реальный человек. И он сможет освободить других.
Именно в этом и заключается одна из возможностей плазмы.
Айя снова немного отпила вина.
«Если эти смерти не имеют ко мне никакого отношения, то почему бы мне не спросить у Константина о том, что случилось? — мысленно произнесла Айя. — И почему я не спрашиваю? Да потому, что боюсь услышать прямой ответ».
Мысленно Айя снова перенеслась на урок.
— Похоже, что сегодня моя лекция не достигла намеченной цели? — спросил Константин, вновь посмотрев Айе в глаза. — Вы заняты вашими собственными мыслями.
— Да, — призналась она, не поворачивая головы в его сторону.
— Возможно, мои рассуждения носили слишком абстрактный характер, — высказал он предположение. — Я хотел подвести вас к выводу о том, что мои конечные цели вовсе не абстрактны, а конкретны. Новый Город-Власть-Свобода. И это не для меня одного, а для всех. Да, при этом не исключены жертвы. В столь консервативном, замшелом мире, как наш, где уже в течение тысячи лет не происходило никаких коренных перемен, путь революции не может быть гладким и легким. Поэтому некоторая жестокость сейчас может предотвратить большое кровопролитие потом.
Наконец она заметила сидевшего рядом с ней в машине Константина, который давно пытался обратить на себя ее внимание. Сейчас он вдруг схватил ее за локоть. Айя часто во время уроков ощущала пожатие его пальцев, но тогда это значило совсем другое. Сейчас же из него изливался иной поток энергии. Айя заглянула ему в глаза и увидела в них… страсть . Девушка с испугом осознала, что этот огонь в его глазах непривычен для нее.
За этим огнем таилась жадная, неистовая, всепоглощающая, не знающая компромиссов, оков и преград страсть. Никакая школа Радрита не могла бы подавить это .
— Послушайте, Айя, — произнес он горячим шепотом, который в ушах девушки отдавался громом. — Если Новый Город восстанет из руин, то любая жертва, — да, да, любая — будет оправдана… Иначе этот мир так и останется тюрьмой!
Его пальцы стиснули ее руку сильнее всяких тисков, и Айя понимала, что вырываться не стоит. Голос Константина неприятно резонировал в ее костях, нервы напряглись до предела.
— А если идея Нового Города рухнет, то, значит, правы учителя Сории торгенилы, — продолжал Константин. — Значит, мы действительно прокляты и живем в аду. В таком случае…
Блеск в его глазах стал пропадать, хватка ослабела, и весь он сразу как-то обмяк. Айя высвободила свою руку и поправила рукав.
— В таком случае все бессмысленно, все бесполезно, даже смерть, — закончил он упавшим голосом.
Айя заглянула в его погасшие глаза, глаза человека, стиснутого унылым, безрадостным миром, и ей снова неудержимо захотелось приласкать и утешить Константина.
«Это смешно, — мысленно произнесла она. — Нужны ли ему мои утешения?»
Машина почти бесшумно скользила по улицам, под расцвеченным яркими всплесками плазменной рекламы небом. Айе показалось, что энергия струится по городу, точно кровь по артериям некоего гранитного паразита, который вальяжно разлегся на поверхности планеты. В темноте улиц-каньонов человеческие жизни вспыхивали наподобие спичек: немного тепла, немного света и снова темнота.
— Чем я могу помочь? — спросила она.
А в ее голове проносились совсем другие мысли.
«Он твой спонсор! Не нужны ему твои утешения. Нужно брать у него деньги и как можно больше».
Константин вскинул голову и посмотрел на нее:
— Не думаю, что вы можете дышать под водой.
Она недоуменно посмотрела на него:
— Вы шутите?
— Нисколько. Вы знакомы с аппаратом подводного дыхания?
— Никогда им не пользовалась.
— Вы можете взять на следующей неделе два выходных? Этого времени вполне хватило бы на инструктаж.
— Наверное, смогу.
Она сама еще до конца не верила, что согласилась. Ведь Константин все устроил так, чтобы он мог снять со счета ее деньги в любой момент, и вот ее ответ ему… Да как же можно…
«Это все ради Нового Города, — мысленно произнесла Айя. — Это все ради мечты».
Ведь даже барказианской девушке из Олд-Шорингса надо во что-то верить.
14
Константин принял все меры для того, чтобы его не узнали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55