Я сейчас». Потом автобус, блондинка, приготовление кофе заняли все внимание Нормы. Но сейчас ее резанула одна догадка, и внутри разлился тошнотворный холодок. Она поняла, что сейчас происходит, так ясно, как будто увидела. Она поняла, и в голове, оттесняя гадливый гнев, зароились расчеты. Маленькая пачка денег, мелких. На это можно жить, пока не найдешь работу. А почему не уйти сейчас? Все равно же уйдет, рано или поздно. Она открыла шкафчики внизу за стойкой и засунула туда пироги, оставив по одному каждого сорта. Один с малиной, один с изюмом, один с лимонным кремом, один карамельный она расположила рядышком на стойке, и от их запаха ее еще сильнее затошнило. Она все еще не могла решиться.
В закусочную вошел Хуан и остановился, глядя блондинке в затылок. Норма сказала:
— Вы не побудете минуту за стойкой, мистер Чикой?
— Где Алиса? — спросил Хуан.
— Не знаю, — сказала Норма. Она мысленно видела Алису. Зрение у Алисы неважное. Она поднесет письмо к окну, поближе к свету. На самом-то деле ей неинтересно. Просто — праздное, ленивое любопытство. Она наклонится к окну боком, волосы упадут ей на глаза, и она будет сдувать их, копаясь в страничках. Норму передернуло. Она представила себе, как влетит в комнату. Представила, как вырвет письмо, и ее пальцы сами собой согнулись. Она почувствовала, как ногти корябают кожу Алисы, лезут Алисе в глаза, в эти мерзкие, набухшие, влажные глаза. Алиса повалится на спину, а Норма прыгнет коленями на большое мягкое брюхо и будет царапать и драть лицо Алисы, и из царапин польется кровь.
Хуан посмотрел на Норму и сказал:
— Что случилось? Тебя тошнит?
— Да, — сказала Норма.
— Иди, пока здесь не стошнило.
Норма пробралась к краю стойки и тихо открыла дверь спальни. Дверь из спальни в ее комнату была чуть-чуть приоткрыта. Норма затворила за собой дверь и бесшумно двинулась к своей комнате. Она похолодела, ее трясло. Она была как ледышка. Она бесшумно распахнула свою дверь. Так и есть — Алиса у окна, держит перед носом письмо к Кларку Гейблу и сдувает в сторону волосы.
Алиса дунула на волосы, оглянулась и увидела в дверях Норму. Рот у нее был открыт, в глазах — жадное любопытство. Она не могла изменить выражение лица. Норма шагнула в комнату. Подбородок она выставила так, что вокруг рта залегли складки. Алиса с бессмысленным видом протянула ей письмо. Норма взяла его, аккуратно сложила и сунула за пазуху. А затем подошла к комоду. Она вытащила из-под него чемодан, отколола ключ от изнанки платья и отперла чемодан. Резкими движениями начала собирать вещи. Вывалила ящики комода в чемодан и кулаком примяла одежду. Из стенного шкафа вытащила все три платья и пальто с кроликовым воротником, положила пальто на кровать, накрутила платья на плечики и тоже запихнула в чемодан.
Алиса не могла пошевелиться. Она смотрела на Норму, поворачивая голову вслед за всеми ее перемещениями. В мозгу у Нормы звучал безмолвный крик торжества. Она взяла верх. После того, как ее всю жизнь шпыняли, она взяла верх, и она безмолвствовала. Ей это нравилось. Она не сказала ни слова и не скажет ни слова. Она кинула в чемодан две пары туфель, захлопнула его и заперла.
— Ты прямо сейчас уходишь? — спросила Алиса.
Норма не ответила. Она не нарушит своего торжества. Ничто ее не заставит.
— Я не хотела ничего плохого, — сказала Алиса.
Норма не посмотрела на нее.
— Ты лучше помалкивай, не то я тебе устрою, — неуверенно пообещала Алиса. Норма все равно не ответила. Она подошла к кровати и надела черное пальто с кроликом. Потом подняла чемодан и вышла из комнаты. Она сопела. Она прошла за стойкой к кассовому аппарату и нажала кнопку «Касса». Вынула десять долларов: пятерку, четыре по одному, полдоллара и две четвертушки. Сунула деньги в боковой карман черного пальто. Ее слабый рот был плотно сжат. Хуан сказал:
— Что здесь происходит?
— Я еду с вами в Сан-Хуан, — сказала Норма.
— А кто будет помогать Алисе? Она одна не управится.
— Я уволилась, — сказала Норма. Огибая край стойки, она увидела, что блондинка наблюдает за ней. Норма вышла за сетчатую дверь. Она подошла с чемоданом к автобусу, влезла и заняла место ближе к заду. Чемодан поставила рядом с собой, на попа. Она сидела очень прямо.
Хуан проводил ее взглядом до двери. Он пожал плечами.
— Что бы это значило? — спросил он, не обращаясь ни к кому в особенности.
Эрнест Хортон смотрел хмуро. Он ненавидел Алису Чикой.
Он сказал:
— Когда вы думаете выехать?
— В десять тридцать, — сказал Хуан. — Сейчас десять минут одиннадцатого. — Он взглянул на Причардов. — Так, мне надо переодеться. Если захотите кофе или еще чего нибудь, берите сами.
Он ушел в спальню. Он сбросил лямки комбинезона и спустил комбинезон на пол. На нем были трусы в узкую синюю полоску. Он стянул через голову синюю рубашку, скинул мокасины и вышел из комбинезона, оставив и туфли, и носки, и комбинезон кучей на полу. Тело у Хуана было твердое и коричневое; обязан этим он был не солнцу, а коричневым предкам. Он подошел к ванной и постучался. Алиса спустила воду в унитазе и открыла дверь. Она опять мыла лицо, и мокрая прядь волос прилипла к щеке. Губы у нее оттопырились, глаза припухли и покраснели.
— Что происходит? — спросил Хуан. — Черт знает как сегодня развлекаешься, а?
— Зуб болит, — сказала Алиса. — Что я могу сделать? Дергает прямо вот тут.
— А с Нормой что? — спросил Хуан.
— Пусть уезжает, — сказала Алиса. — Я так и знала, что когда-нибудь она попадется.
— Да что она сделала-то?
— Руку запустила куда не следует, — сказала Алиса.
— А что она взяла?
— Я подумала: надо проверить. Помнишь, ты подарил мне на Рождество флакон «Беллоджии»? Так вот он пропал, и я нашла у нее в чемодане. И как раз когда нашла, она сама явилась — тут же, конечно, в амбицию, а я ей сказала, что она свободна.
Взгляд Хуана стал рассеянным. Попахивало враньем, но что там на самом деле — его не очень занимало. Женские свары его не касались. Он стал в ванну и задернул непромокаемую занавеску.
— С самого утра куролесишь, — сказал он. — Что с тобой творится?
— У меня это дело, — сказала Алиса, — и еще зуб болит.
Хуан знал, что первое — неправда. А что второе — ложь, только подозревал.
— Выпей, когда уедем. Поможет с обеих сторон, — сказал он.
Алиса была довольна. Она и хотела, чтобы он сам предложил
— Придется тебе побыть за всех, — продолжал Хуан. — Прыщ тоже уезжает.
В Алисе все взыграло. Она остается одна, совсем одна. Но нельзя показывать Хуану, что она этого хочет.
— А Прыщ зачем едет? — спросила она.
— Хочет кое-чего поискать в Сан-Хуане. Слушай, а может, вообще закроем? Сходишь в Сан-Хуане к зубному врачу.
— Нет, — сказала Алиса. — Не стоит. Завтра или послезавтра съезжу в Сан-Исидро. Не стоит закрывать закусочную.
— Как хочешь. У тебя болит, — сказал Хуан и включил воду. Он высунул голову из-за занавески. — Иди туда, подай пассажирам.
К тому времени, когда появилась Алиса, Эрнест Хортон уже присоседился к блондинке.
— Ну что, нальете нам две чашки кофе? — сказал он. И блондинке: — Или вам кока-колы?
— Нет. Кофе. От кока-колы я толстею.
Эрнест ухаживал. Он уже спросил, как ее зовут, и блондинка сказала, что Камиллой Дубе. Сказала, конечно, неправду. Это было быстрое объединение рекламы «Кемела» на стене — непременная блондинка с воздухоплавательными грудями — и дерева за окном. Но отныне она — Камилла Дубе, по крайней мере до конца поездки.
— Я недавно где-то слышал ваше имя, — сказал Эрнест. Он учтиво передал ей сахарницу.
Нога мистера Причарда слегка подергивалась в воздухе, миссис Причард наблюдала за мужем. Она видела, что мистер Причард чем-то раздражен, но чем — не понимала. Она не имела опыта в таких делах. Ее подруги были не того типа, чтобы мистер Причард стал дергать ногой. А о жизни мужа за пределами своего круга она не знала ничего.
Он спустил ногу на пол, встал и подошел к стойке.
— Вам пришел на память процесс об убийстве Дубе, — сказал он Эрнесту. — Я убежден, что нашу молодую даму не убили и обратно — она никого не убила, — пошутил он. Будьте добры, еще кофе, — любезно обратился он к Алисе.
Дочь посмотрела на него, оттянув уголок правого глаза. Она услышала в его голосе что-то незнакомое. Тон был несколько величественным. Он растягивал «а» и изъяснялся с ненатуральной церемонностью. Это поразило его дочь. Она присмотрелась к блондинке и вдруг поняла. Мистер Причард реагировал на Камиллу Дубе. Он с нею заигрывал — как бы по-отечески. Дочери это не понравилось.
Мистер Причард сказал:
— У меня такое впечатление, что мы с вами встречались. Это могло быть?
Милдред мысленно передразнила его: «Кажись, я тебя гдей-то видел?»
Камилла посмотрела на лицо мистера Причарда, потом скользнула взглядом по клубному значку у него на лацкане. Она-то знала, где он ее видел. Когда она сидела нагишом в бокале, она очень старалась не смотреть на лица мужчин. В их влажных выпученных глазах и вислогубых улыбках было что-то пугающее. Казалось, стоит взглянуть на кого нибудь прямо — он на нее кинется. Публика была для нее — розовые мячи лиц и сотни белых воротничков с аккуратными галстуками. В клубах «Двух с половиной — трех тысяч» обычно — смокинги. Она сказала:
— Не помню.
— Бывали на Среднем Западе? — не отставал мистер Причард.
— Я работала в Чикаго, — сказала она.
— Где? — спросил мистер Причард. — Едва ли я мог ошибиться.
— У зубного врача.
Глаза мистера Причарда оживились за очками.
— Ну как же, конечно. У доктора Хораса Либхольца, моего зубного врача в Чикаго.
— Нет, — сказала она, — нет, у него не работала. Последнее мое место — у доктора Ч. Т. Честерфилда. — Это она тоже взяла с плаката — и неосмотрительно. Камилла надеялась, что он не заметит у себя за плечом надпись: «Честный Табак — Честерфилд».
К отвращению дочери, мистер Причард весело произнес:
— Ничего, рано или поздно вспомню. Я не забываю ни одного лица.
Миссис Причард перехватила взгляд дочери и уловила ее неприязнь. Она опять взглянула на мужа. Он вел себя странно.
— Элиот, — сказала она, — можешь принести мне кофе?
Мистер Причард встрепенулся.
— А?.. Да, сейчас, — сказал он уже своим обычным голосом. Правда, вернулось и раздражение.
Сетчатая дверь открылась и громко захлопнулась. Вошел Прыщ Карсон, но Прыщ преображенный. Он сильно напудрил лицо, пытаясь скрыть нарывчики — и добился того, что из красных они превратились в фиолетовые. Волосы, зализанные назад, слиплись от помады. На нем была рубашка с беспощадным воротничком, пристегнутым на горле золотой запонкой, и зеленый галстук с маленьким узелком. Воротник причинял Прыщу легкое удушье. Когда он глотал, воротник и галстук привставали. Костюм на нем был шоколадный, из ворсистой материи; на одной штанине угадывались отпечатки кроватных пружин. Туфли — белые с коричневым, шерстяные носки в красную и зеленую клетку.
Алиса изумилась его виду.
— Нет, вы посмотрите, каков явился! — сказала она.
Прыщ ее ненавидел. Он сел на табурет, от которого только что отошел мистер Причард с чашкой кофе для жены.
— Мне бы кусочек свежего пирога с малиной. — Он боязливо поглядел на Камиллу и чуть сдавленным голосом сказал: — Девушка, вам надо попробовать этого пирога.
Камилла посмотрела на него, и ее взгляд оттаял. Она понимала, когда человеку не по себе.
— Нет, спасибо, — мягко сказала она. — Я позавтракала в Сан-Исидро.
— Я плачу, — шалея, объявил Прыщ.
— Нет, правда, спасибо. Не могу.
— Зато он может, — вмешалась Алиса. — Он может есть их вверх ногами в ванне с пивом в Вербное Воскресенье. — Она крутанула пирог и взяла нож.
— Двойную, пожалуйста, — попросил Прыщ.
— По-моему, получки у тебя не будет, — безжалостно скавала Алиса. — Слопал целиком весь недельный заработок.
Прыщ дернулся. Господи, до чего он ненавидел Алису! Алиса наблюдала за блондинкой. Она чувствовала, в чем дело. Все мужчины в комнате сделали стойку и сосредоточились на приезжей. Алису это встревожило. Хуан войдет — все будет ясно. Минуту назад ей хотелось поскорее спровадить автобус и как следует выпить. Но сейчас — сейчас она встревожилась.
Эрнест Хортон сказал Камилле:
— Если мне удастся добраться до чемодана, я вам покажу, какими смешными штуками я торгую. Новинки. Ужасно забавные.
Она спросила:
— Давно вы вернулись из армии?
— Пять месяцев.
Она перевела взгляд на его лацкан с голубой планкой и белыми звездочками.
— Это хороший, — сказала она. — Он у нас какой-то главный. Да?
— Говорят, что да, — сказал Эрнест. — Хотя поесть на него не купишь. — Они вместе рассмеялись.
— Большой начальник вам его надевал?
— У-у, — ответил Эрнест.
Мистер Причард подался вперед. Его раздражало, что он не понимает их разговора.
Прыщ сказал:
— Вам надо попробовать пирога с малиной.
— Не могу, — сказала Камилла.
Алиса сказала:
— Только найди в нем муху — так и надену весь на морду.
Камилла разбиралась в симптомах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
В закусочную вошел Хуан и остановился, глядя блондинке в затылок. Норма сказала:
— Вы не побудете минуту за стойкой, мистер Чикой?
— Где Алиса? — спросил Хуан.
— Не знаю, — сказала Норма. Она мысленно видела Алису. Зрение у Алисы неважное. Она поднесет письмо к окну, поближе к свету. На самом-то деле ей неинтересно. Просто — праздное, ленивое любопытство. Она наклонится к окну боком, волосы упадут ей на глаза, и она будет сдувать их, копаясь в страничках. Норму передернуло. Она представила себе, как влетит в комнату. Представила, как вырвет письмо, и ее пальцы сами собой согнулись. Она почувствовала, как ногти корябают кожу Алисы, лезут Алисе в глаза, в эти мерзкие, набухшие, влажные глаза. Алиса повалится на спину, а Норма прыгнет коленями на большое мягкое брюхо и будет царапать и драть лицо Алисы, и из царапин польется кровь.
Хуан посмотрел на Норму и сказал:
— Что случилось? Тебя тошнит?
— Да, — сказала Норма.
— Иди, пока здесь не стошнило.
Норма пробралась к краю стойки и тихо открыла дверь спальни. Дверь из спальни в ее комнату была чуть-чуть приоткрыта. Норма затворила за собой дверь и бесшумно двинулась к своей комнате. Она похолодела, ее трясло. Она была как ледышка. Она бесшумно распахнула свою дверь. Так и есть — Алиса у окна, держит перед носом письмо к Кларку Гейблу и сдувает в сторону волосы.
Алиса дунула на волосы, оглянулась и увидела в дверях Норму. Рот у нее был открыт, в глазах — жадное любопытство. Она не могла изменить выражение лица. Норма шагнула в комнату. Подбородок она выставила так, что вокруг рта залегли складки. Алиса с бессмысленным видом протянула ей письмо. Норма взяла его, аккуратно сложила и сунула за пазуху. А затем подошла к комоду. Она вытащила из-под него чемодан, отколола ключ от изнанки платья и отперла чемодан. Резкими движениями начала собирать вещи. Вывалила ящики комода в чемодан и кулаком примяла одежду. Из стенного шкафа вытащила все три платья и пальто с кроликовым воротником, положила пальто на кровать, накрутила платья на плечики и тоже запихнула в чемодан.
Алиса не могла пошевелиться. Она смотрела на Норму, поворачивая голову вслед за всеми ее перемещениями. В мозгу у Нормы звучал безмолвный крик торжества. Она взяла верх. После того, как ее всю жизнь шпыняли, она взяла верх, и она безмолвствовала. Ей это нравилось. Она не сказала ни слова и не скажет ни слова. Она кинула в чемодан две пары туфель, захлопнула его и заперла.
— Ты прямо сейчас уходишь? — спросила Алиса.
Норма не ответила. Она не нарушит своего торжества. Ничто ее не заставит.
— Я не хотела ничего плохого, — сказала Алиса.
Норма не посмотрела на нее.
— Ты лучше помалкивай, не то я тебе устрою, — неуверенно пообещала Алиса. Норма все равно не ответила. Она подошла к кровати и надела черное пальто с кроликом. Потом подняла чемодан и вышла из комнаты. Она сопела. Она прошла за стойкой к кассовому аппарату и нажала кнопку «Касса». Вынула десять долларов: пятерку, четыре по одному, полдоллара и две четвертушки. Сунула деньги в боковой карман черного пальто. Ее слабый рот был плотно сжат. Хуан сказал:
— Что здесь происходит?
— Я еду с вами в Сан-Хуан, — сказала Норма.
— А кто будет помогать Алисе? Она одна не управится.
— Я уволилась, — сказала Норма. Огибая край стойки, она увидела, что блондинка наблюдает за ней. Норма вышла за сетчатую дверь. Она подошла с чемоданом к автобусу, влезла и заняла место ближе к заду. Чемодан поставила рядом с собой, на попа. Она сидела очень прямо.
Хуан проводил ее взглядом до двери. Он пожал плечами.
— Что бы это значило? — спросил он, не обращаясь ни к кому в особенности.
Эрнест Хортон смотрел хмуро. Он ненавидел Алису Чикой.
Он сказал:
— Когда вы думаете выехать?
— В десять тридцать, — сказал Хуан. — Сейчас десять минут одиннадцатого. — Он взглянул на Причардов. — Так, мне надо переодеться. Если захотите кофе или еще чего нибудь, берите сами.
Он ушел в спальню. Он сбросил лямки комбинезона и спустил комбинезон на пол. На нем были трусы в узкую синюю полоску. Он стянул через голову синюю рубашку, скинул мокасины и вышел из комбинезона, оставив и туфли, и носки, и комбинезон кучей на полу. Тело у Хуана было твердое и коричневое; обязан этим он был не солнцу, а коричневым предкам. Он подошел к ванной и постучался. Алиса спустила воду в унитазе и открыла дверь. Она опять мыла лицо, и мокрая прядь волос прилипла к щеке. Губы у нее оттопырились, глаза припухли и покраснели.
— Что происходит? — спросил Хуан. — Черт знает как сегодня развлекаешься, а?
— Зуб болит, — сказала Алиса. — Что я могу сделать? Дергает прямо вот тут.
— А с Нормой что? — спросил Хуан.
— Пусть уезжает, — сказала Алиса. — Я так и знала, что когда-нибудь она попадется.
— Да что она сделала-то?
— Руку запустила куда не следует, — сказала Алиса.
— А что она взяла?
— Я подумала: надо проверить. Помнишь, ты подарил мне на Рождество флакон «Беллоджии»? Так вот он пропал, и я нашла у нее в чемодане. И как раз когда нашла, она сама явилась — тут же, конечно, в амбицию, а я ей сказала, что она свободна.
Взгляд Хуана стал рассеянным. Попахивало враньем, но что там на самом деле — его не очень занимало. Женские свары его не касались. Он стал в ванну и задернул непромокаемую занавеску.
— С самого утра куролесишь, — сказал он. — Что с тобой творится?
— У меня это дело, — сказала Алиса, — и еще зуб болит.
Хуан знал, что первое — неправда. А что второе — ложь, только подозревал.
— Выпей, когда уедем. Поможет с обеих сторон, — сказал он.
Алиса была довольна. Она и хотела, чтобы он сам предложил
— Придется тебе побыть за всех, — продолжал Хуан. — Прыщ тоже уезжает.
В Алисе все взыграло. Она остается одна, совсем одна. Но нельзя показывать Хуану, что она этого хочет.
— А Прыщ зачем едет? — спросила она.
— Хочет кое-чего поискать в Сан-Хуане. Слушай, а может, вообще закроем? Сходишь в Сан-Хуане к зубному врачу.
— Нет, — сказала Алиса. — Не стоит. Завтра или послезавтра съезжу в Сан-Исидро. Не стоит закрывать закусочную.
— Как хочешь. У тебя болит, — сказал Хуан и включил воду. Он высунул голову из-за занавески. — Иди туда, подай пассажирам.
К тому времени, когда появилась Алиса, Эрнест Хортон уже присоседился к блондинке.
— Ну что, нальете нам две чашки кофе? — сказал он. И блондинке: — Или вам кока-колы?
— Нет. Кофе. От кока-колы я толстею.
Эрнест ухаживал. Он уже спросил, как ее зовут, и блондинка сказала, что Камиллой Дубе. Сказала, конечно, неправду. Это было быстрое объединение рекламы «Кемела» на стене — непременная блондинка с воздухоплавательными грудями — и дерева за окном. Но отныне она — Камилла Дубе, по крайней мере до конца поездки.
— Я недавно где-то слышал ваше имя, — сказал Эрнест. Он учтиво передал ей сахарницу.
Нога мистера Причарда слегка подергивалась в воздухе, миссис Причард наблюдала за мужем. Она видела, что мистер Причард чем-то раздражен, но чем — не понимала. Она не имела опыта в таких делах. Ее подруги были не того типа, чтобы мистер Причард стал дергать ногой. А о жизни мужа за пределами своего круга она не знала ничего.
Он спустил ногу на пол, встал и подошел к стойке.
— Вам пришел на память процесс об убийстве Дубе, — сказал он Эрнесту. — Я убежден, что нашу молодую даму не убили и обратно — она никого не убила, — пошутил он. Будьте добры, еще кофе, — любезно обратился он к Алисе.
Дочь посмотрела на него, оттянув уголок правого глаза. Она услышала в его голосе что-то незнакомое. Тон был несколько величественным. Он растягивал «а» и изъяснялся с ненатуральной церемонностью. Это поразило его дочь. Она присмотрелась к блондинке и вдруг поняла. Мистер Причард реагировал на Камиллу Дубе. Он с нею заигрывал — как бы по-отечески. Дочери это не понравилось.
Мистер Причард сказал:
— У меня такое впечатление, что мы с вами встречались. Это могло быть?
Милдред мысленно передразнила его: «Кажись, я тебя гдей-то видел?»
Камилла посмотрела на лицо мистера Причарда, потом скользнула взглядом по клубному значку у него на лацкане. Она-то знала, где он ее видел. Когда она сидела нагишом в бокале, она очень старалась не смотреть на лица мужчин. В их влажных выпученных глазах и вислогубых улыбках было что-то пугающее. Казалось, стоит взглянуть на кого нибудь прямо — он на нее кинется. Публика была для нее — розовые мячи лиц и сотни белых воротничков с аккуратными галстуками. В клубах «Двух с половиной — трех тысяч» обычно — смокинги. Она сказала:
— Не помню.
— Бывали на Среднем Западе? — не отставал мистер Причард.
— Я работала в Чикаго, — сказала она.
— Где? — спросил мистер Причард. — Едва ли я мог ошибиться.
— У зубного врача.
Глаза мистера Причарда оживились за очками.
— Ну как же, конечно. У доктора Хораса Либхольца, моего зубного врача в Чикаго.
— Нет, — сказала она, — нет, у него не работала. Последнее мое место — у доктора Ч. Т. Честерфилда. — Это она тоже взяла с плаката — и неосмотрительно. Камилла надеялась, что он не заметит у себя за плечом надпись: «Честный Табак — Честерфилд».
К отвращению дочери, мистер Причард весело произнес:
— Ничего, рано или поздно вспомню. Я не забываю ни одного лица.
Миссис Причард перехватила взгляд дочери и уловила ее неприязнь. Она опять взглянула на мужа. Он вел себя странно.
— Элиот, — сказала она, — можешь принести мне кофе?
Мистер Причард встрепенулся.
— А?.. Да, сейчас, — сказал он уже своим обычным голосом. Правда, вернулось и раздражение.
Сетчатая дверь открылась и громко захлопнулась. Вошел Прыщ Карсон, но Прыщ преображенный. Он сильно напудрил лицо, пытаясь скрыть нарывчики — и добился того, что из красных они превратились в фиолетовые. Волосы, зализанные назад, слиплись от помады. На нем была рубашка с беспощадным воротничком, пристегнутым на горле золотой запонкой, и зеленый галстук с маленьким узелком. Воротник причинял Прыщу легкое удушье. Когда он глотал, воротник и галстук привставали. Костюм на нем был шоколадный, из ворсистой материи; на одной штанине угадывались отпечатки кроватных пружин. Туфли — белые с коричневым, шерстяные носки в красную и зеленую клетку.
Алиса изумилась его виду.
— Нет, вы посмотрите, каков явился! — сказала она.
Прыщ ее ненавидел. Он сел на табурет, от которого только что отошел мистер Причард с чашкой кофе для жены.
— Мне бы кусочек свежего пирога с малиной. — Он боязливо поглядел на Камиллу и чуть сдавленным голосом сказал: — Девушка, вам надо попробовать этого пирога.
Камилла посмотрела на него, и ее взгляд оттаял. Она понимала, когда человеку не по себе.
— Нет, спасибо, — мягко сказала она. — Я позавтракала в Сан-Исидро.
— Я плачу, — шалея, объявил Прыщ.
— Нет, правда, спасибо. Не могу.
— Зато он может, — вмешалась Алиса. — Он может есть их вверх ногами в ванне с пивом в Вербное Воскресенье. — Она крутанула пирог и взяла нож.
— Двойную, пожалуйста, — попросил Прыщ.
— По-моему, получки у тебя не будет, — безжалостно скавала Алиса. — Слопал целиком весь недельный заработок.
Прыщ дернулся. Господи, до чего он ненавидел Алису! Алиса наблюдала за блондинкой. Она чувствовала, в чем дело. Все мужчины в комнате сделали стойку и сосредоточились на приезжей. Алису это встревожило. Хуан войдет — все будет ясно. Минуту назад ей хотелось поскорее спровадить автобус и как следует выпить. Но сейчас — сейчас она встревожилась.
Эрнест Хортон сказал Камилле:
— Если мне удастся добраться до чемодана, я вам покажу, какими смешными штуками я торгую. Новинки. Ужасно забавные.
Она спросила:
— Давно вы вернулись из армии?
— Пять месяцев.
Она перевела взгляд на его лацкан с голубой планкой и белыми звездочками.
— Это хороший, — сказала она. — Он у нас какой-то главный. Да?
— Говорят, что да, — сказал Эрнест. — Хотя поесть на него не купишь. — Они вместе рассмеялись.
— Большой начальник вам его надевал?
— У-у, — ответил Эрнест.
Мистер Причард подался вперед. Его раздражало, что он не понимает их разговора.
Прыщ сказал:
— Вам надо попробовать пирога с малиной.
— Не могу, — сказала Камилла.
Алиса сказала:
— Только найди в нем муху — так и надену весь на морду.
Камилла разбиралась в симптомах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33