..
— Я дошел.
— А теперь — потянитесь. — Монотонный голос, казалось, звучал и издалека, и прямо у него в голове. — Где ваш разум?
Это был интересный вопрос. В голове у Рода было пусто, значит там его быть не могло.
— Далеко.
— Дайте своему сознанию уйти — найдите свой разум.
Это было любопытно — он словно шарил каким-то невидимым манипулятором сквозь бесформенную бездну.
Затем манипулятор что-то нашел и зацепился на месте.
— Я его достал.
И сила потекла к нему, воплощаясь в слепой, возмущенный гнев, бурную ярость. Он почувствовал, как наполняется энергией его тело.
В глазах снова появилось распятие, и священник что-то прошептал на латыни. Род не уловил смысла, но почувствовал приказ, за которым стояла мощь Судного Дня.
Затем распятие опустилось, и издали донесся приглушенный голос священника.
— Чем бы она ни была, она не сверхъестественная.
Род осторожно покачал головой.
— Она человеческая. — Голос его казался гулким эхом в длинном туннеле, звучавшим у него в барабанных перепонках. Роду пришло в голову, что ему следовало бы испугаться, но он испытывал слишком сильный гнев.
Он медленно поднялся на ноги, держась прямо.
— Что мне делать теперь?
— Используйте ее. Сперва...
Рода внезапно потряс удар.
— Погодите. Она сама использует меня.
— Для чего?!
— Не знаю... Нет, знаю. Это лорд Керн, и он не телепат, но я воспринимаю нижний уровень того, что он испытывает. Он только что использовал меня в качестве маяка и каким-то образом черпал у меня силы для телепортации крупной части своей армии в... — Он снова конвульсивно дернулся. — Еще одна крупная часть пехоты... Кавалерия... лучники... они все теперь тут, очень близко к... Теперь он закончил со мной работать.
— Его сила все еще при вас?
Род кивнул.
— Попробуйте свою семью.
Род не пытался войти в мозг Джефри; он просто пожелал ему прогнуться, вспрыснув в него капельку силы для преодоления воздействия дурмана. Мальчик зевнул, потянулся и с сонной улыбкой посмотрел на отца. Затем глаза у него широко распахнулись, он с трудом поднялся на ноги.
Род протянул руку и взял его за плечо.
— Порядок, сынок. Это по-прежнему я, теперь мне надо разбудить твоих брата и сестру. Найди мне их.
Джефри, бледнея, плотно зажмурил глаза. Род чуть ли не увидел направление его мысли, устремившейся сквозь каменные стены. Он обратил взгляд в ту сторону, прожигая горящим взглядом потолок, вспрыскивая силу своей семье и желая ей проснуться.
— Они проснулись, — голос Джефри стал тихим и приглушенным. Отец Ал привлек его к себе.
— Они в цепях?
— Нет, папа. Они спали.
— Тогда передай им встречать нас на винтовой лестнице. Нам предстоит найти Элидора.
— Как, папа? — поднял скованную руку Джефри.
Род прожег взглядом железный браслет, и тот расплавился. Джефри завизжал и прижался спиной к отцу Алу. Род прожег взглядом другое его запястье, и железа распались вновь.
Отец Ал медленно поднял собственное запястье. Кандалы распались. Род толкнул свои руки прямо вперед, и его кандалы рассыпались. Он встал предельно медленно, держа тело предельно прямо. У него было ощущение, словно голова его разбухла, а лицо находилось в двух футах перед самим собой.
— Ведите меня, отец. Я не чую под собой пола.
И не чувствовал. Он не чувствовал ничего, кроме наполнявшей его громадной, пульсирующей силы, нарастающей ярости, которую он пытался обуздать. Он потянулся взять за руку священника, и отец Ал охнул. Род ослабил хватку, священник медленно подвел его к двери. Джефри с расширенными от изумления глазами последовал за ними.
Они остановились у огромной дубовой панели. Рванулся, подняв тучу древесной пыли, замок. Когда пыль улеглась, они увидели замок, наполовину вырванный из двери. Род пинком распахнул ее и, шатаясь, вышел в коридор. Отец Ал поспешил выйти с ним, поддерживая и подкрепляя его. Голова у Рода начинала болеть от жесткого пульсирования. Они двинулись к винтовой лестнице.
У железных ворот стояла кучка стражников. Они подняли головы, увидели идущего Рода, уставились, а затем схватились за алебарды.
Железные ворота вдруг сорвались с петель, а древки алебард вспыхнули пламенем. Солдаты завопили и побросали оружие, резко развернулись к дубовой двери за воротами, но та тоже вспыхнула пламенем. Они с воем повалили назад. Центр двери вылетел, расшвыривая по коридору горящее дерево.
— Я этого не делал, — прохрипел Род, — ничего из этого.
Через дверь прошествовала Гвен, окруженная пламенем, с гневно горящими глазами, явившаяся за своим мужчиной.
По обе стороны от нее выскочили Магнус и Корделия, с лицами из кремня, гончие войны.
Она увидела его приближение, и гнев остыл. Она подошла к нему, схватив за руку.
— Муж, что на тебя нашло?
— Сила, — прохрипел он. — Веди меня.
Затем вверх по винтовой лестнице и по коридорам. Набегали кричавшие солдаты с алебардами наготове, но огромный невидимый кулак разбрасывал их по сторонам. Выскакивали, замахиваясь мечами, придворные, что-то отметало их в сторону и швыряло на пол. Семья перешагивала через их тела, неуклонно продвигаясь вперед.
Они поднялись в донжон. На последней ступеньке Магнус вдруг пронзительно завизжал от ярости и исчез. Джефри последовал за ним.
— Куда они пропали? — проскрежетал Род.
— В королевские покои! — пальцы Гвен сжали ему руку. — Скорей! Герцог Фойдин пытается убить Элидора!
Род схватил за руку Корделию и закрыл глаза, качаясь, сосредотачиваясь. В висках у него застучала боль, в ушах зарычала кровь, а за всем этим пение...
Он почувствовал толчок и открыл глаза.
Он стоял в богато меблированной комнате, с восточным ковром и занавесями из гобелена. У противоположной стены стояла огромная постель с балдахином, а на ней прижимался к передней спинке скорчившийся Элидор. Около нее, под высоким стрельчатым окном, стояла колыбелька.
Герцог стоял рядом с постелью с мечом в руке. Между ним и Элидором плясали Джефри и Магнус, словно кобры, бешено фехтуя с герцогом. Тот рычал, нанося направо-налево удары огромными взмахами меча, взбешенный тем, что не в состоянии задеть их.
Элидор выпрямился и, сунув руку под перинку, выхватил кинжал.
В огне появилось огромное синее лицо, и синяя рука с железными ногтями заскребла, нащупывая колыбель.
Корделия пронзительно завизжала, и рука яги внезапно вывернулась. Она взревела, и пораженный Джефри поднял взгляд. Затем резко повернулся к колыбели, чудовище с радостным воем скребло его. Джефри заревел, став вдруг обыкновенным, очень испуганным трехлетним мальчиком.
— Прочь, проклятая! — завизжала Гвен, и рука чудовища трахнулась об подоконник с треском пистолетного выстрела. Яга завопила, но сжала Джефри еще крепче; лицо у него сильно побагровело. Затем синее лицо отвалило прочь, и рука выдернула Джефри за окно.
Род прыгнул к окну и высунулся, глядя вниз.
Под ним яга сбегала по стене донжона, словно паук, размахивая в воздухе Джефри. Глаза у Рода сузились, и переполнившая его холодная ярость не оставила места для жалости. Рука яги внезапно вывернулась, затем повернулась вновь, отрываясь от плеча. Визги ее пробуравились сквозь череп Рода, когда она вращаясь, падала вниз.
Рука ее плавала высоко в воздухе, вместе с Джефри.
Рядом с Родом очутилась Гвен, пристально глядя на синюю руку. Один за другим пальцы разжались, и Джефри подплыл к ним, укачиваемый материнскими мыслями и рыдая.
Род не остался досматривать остальное, младший его мальчик был в безопасности, но вот старший — нет. Он перевел холодный пристальный взгляд на герцога.
Герцог Фойдин все еще дрался, но фехтовал он со злорадной усмешкой, так как Магнус уставал. Он стал медленно парировать и запаздывать с ответными выпадами. Герцог рубанул его по голове, Магнус увернулся и споткнулся о край ковра, упав ничком. Герцог зарычал от жестокого удовлетворения и обрушил на Магнуса рубящий удар.
Руку ему с силой рвануло назад, отшвырнув его к стене. Он завопил. Затем он встретился взглядом с Родом, и на лице его появился страх. Глаза у Рода сузились, и тело герцога тряхнуло от внезапного, приглушенного взрыва. Кровь отхлынула у него с лица, голова отклонилась назад, а глаза закатились. Потом он осел на пол.
— Что ты сделал? — прошептала в наступившей тишине Гвен.
— Взорвал ему сердце, — пробормотал Род.
Из колыбели раздался громкий плач.
Гвен подбежала к ней, взяв ребенка на руки.
— Ну, ну, мой любимый, успокойся, ш-ш-ш. Все хорошо, все хорошо; никто тебя здесь не тронет, и мама скоро придет за тобой. — Она подняла взгляд на Рода. — Хвала Небесам, что мы успели!
Отец Ал кивнул.
— Часовые герцога, должно быть, сообщили ему, что лорд Керн у ворот, поэтому он попытался назло ему убить Элидора.
— А потом убил бы и младенца! — Внезапно в Роде поднялся гнев, надувая, сотрясая его, словно шторм. Отец Ал очутился рядом с ним, тряся его за плечи и крича:
— Дело сделано, герцог убит! Элидор в безопасности, младенец в безопасности, ваши дети в безопасности! Все дети в безопасности — вы лорд Гэллоуглас, а не лорд Керн! Вы — Род Гэллоуглас, Родни д'Арман, переправленный сюда с Грамария в другую вселенную — с помощью науки, а не магии. Вы — Род Гэллоуглас!
Род почувствовал, как гнев начинает мало-помалу спадать, а Сила таять. Она ослабла и пропала — он зашатался, мозг его внезапно окутало туманом; помещение пронзали звезды.
— Милорд! — Гвен очутилась рядом с ним, держа одной рукой младенца, а другой обняв его.
— Да, я знаю, вы опустошены, — отец Ал положил его руку себе но плечо. — Такое применение магии потребовало до капли все резервы, какими обладало ваше тело. Но соберитесь — дело еще не закончено, слышите?
Слышу? — нахмурился Род, мотая головой, пытаясь прояснить ее. Он напрягся и смутно, сквозь звон в ушах, расслышал крики и лязг стали. Война!
— Войска лорда Керна бьются с солдатами герцога! — резко внес ясность отец Ал.
Адреналин вспрыснул свою последнюю дозу, и Род выпрямился.
— Нет... нет, я могу стоять. — Он отвел их руки и стоял сам, покачиваясь, а затем приобрел устойчивость.
По всему замку прогремел голос, исходивший из самих стен: «ВАШ ГЕРЦОГ УБИТ! БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ!»
Наступил миг безмолвия. Затем начался тихий стон, который превратился в звуки отчаяния. Когда он замер, Род смутно услышал стук и лязг мечей, щитов и алебард, звеневших по холодному камню.
— Тот голос, — прошептала Гвен.
— Что насчет него? — нахмурился Род. — Мне он показался совсем не благозвучным.
— Он был твой.
— Я думаю, приближается ваш дубль, — пробормотал отец Ал, — явившийся за своим.
— Хорошо, — пробурчал Род. — Пусть забирает на здоровье.
По камню коридора зазвенели кованные шаги.
— Быстро! — резко скомандовал отец Ал. — Возьмитесь за руки! Соедините всю семью воедино!
Род не понял зачем, но прореагировал на настойчивость священника.
— Дети! Живую цепь! Быстро!
Те бросились по местам. Магнус и Корделия схватили за руки Джефри, Корделия взяла за руку Гвен, а Магнус Рода.
Просто для гарантии Род схватил за руку отца Ала.
— Что все это значит?
— Просто предосторожность. Вы знаете, что делают, завидев своего доппельгангера?
— Нет.
Отец Ал кивнул.
— Хорошо!
Затем дверной проем заполнился, и в комнату вошла точная копия Гвен.
Ну, не точная — волосы потемнее, а губы не такие полные, но это была, несомненно, она.
«Настоящая» Гвен протянула ей ребенка.
— Вот ваш младенчик.
Женщина негромко вскрикнула и прыгнула, подхватив ребенка из рук Гвен. Она прижала его к себе, напевая ему так же, как это делала Гвен.
— Благодарю.
Род поднял голову.
Волосы рассыпаны по плечам, он носил шкиперскую бороду и коротко подстриженные усы, но за всеми этими волосами было лицо Рода.
— Премного благодарю за спасение жизни моего ребенка и моего короля.
Затем лицо у лорда Керна потемнело и он проревел:
— Что ты здесь делаешь, что ты здесь делаешь? Ищешь моей кончины? Убирайся отсюда! Сгинь!
Вся сцена взорвалась буйством красок.
Роящиеся краски, сливающиеся друг с другом и снова расходящиеся, колыхались и растекались вокруг него. Ничего Род больше не видел. Он плавал в полихромной бездне, но он чувствовал в своей руке давление руки Магнуса и руки отца Ала, чувствовал притяжение и устремления в разные стороны, словно невидимые руки пытались тянуть его в разные стороны. Но одна тянула сильнее, чем другие. Он двинулся к ней: все равно рука Магнуса тянула в этом же направлении, Грегори, сообразил он, малыш Грегори, зовущий маму домой. И папу, конечно, тоже, не все ли равно, кто действительно важен для младенца?
Затем краски начали сгущаться, сливаясь друг с другом, а затем снова отделяясь — коричневые полосы и многоцветные, свернувшиеся в деревянные балки и занавески; и белые, ощетинившиеся штукатуркой...
Под ним оказался пол. Он отпустил Магнуса и отца Ала и оттолкнулся от пола, приподнявшись на руках, испытывая головокружение, окинул взглядом большую комнату в собственном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Я дошел.
— А теперь — потянитесь. — Монотонный голос, казалось, звучал и издалека, и прямо у него в голове. — Где ваш разум?
Это был интересный вопрос. В голове у Рода было пусто, значит там его быть не могло.
— Далеко.
— Дайте своему сознанию уйти — найдите свой разум.
Это было любопытно — он словно шарил каким-то невидимым манипулятором сквозь бесформенную бездну.
Затем манипулятор что-то нашел и зацепился на месте.
— Я его достал.
И сила потекла к нему, воплощаясь в слепой, возмущенный гнев, бурную ярость. Он почувствовал, как наполняется энергией его тело.
В глазах снова появилось распятие, и священник что-то прошептал на латыни. Род не уловил смысла, но почувствовал приказ, за которым стояла мощь Судного Дня.
Затем распятие опустилось, и издали донесся приглушенный голос священника.
— Чем бы она ни была, она не сверхъестественная.
Род осторожно покачал головой.
— Она человеческая. — Голос его казался гулким эхом в длинном туннеле, звучавшим у него в барабанных перепонках. Роду пришло в голову, что ему следовало бы испугаться, но он испытывал слишком сильный гнев.
Он медленно поднялся на ноги, держась прямо.
— Что мне делать теперь?
— Используйте ее. Сперва...
Рода внезапно потряс удар.
— Погодите. Она сама использует меня.
— Для чего?!
— Не знаю... Нет, знаю. Это лорд Керн, и он не телепат, но я воспринимаю нижний уровень того, что он испытывает. Он только что использовал меня в качестве маяка и каким-то образом черпал у меня силы для телепортации крупной части своей армии в... — Он снова конвульсивно дернулся. — Еще одна крупная часть пехоты... Кавалерия... лучники... они все теперь тут, очень близко к... Теперь он закончил со мной работать.
— Его сила все еще при вас?
Род кивнул.
— Попробуйте свою семью.
Род не пытался войти в мозг Джефри; он просто пожелал ему прогнуться, вспрыснув в него капельку силы для преодоления воздействия дурмана. Мальчик зевнул, потянулся и с сонной улыбкой посмотрел на отца. Затем глаза у него широко распахнулись, он с трудом поднялся на ноги.
Род протянул руку и взял его за плечо.
— Порядок, сынок. Это по-прежнему я, теперь мне надо разбудить твоих брата и сестру. Найди мне их.
Джефри, бледнея, плотно зажмурил глаза. Род чуть ли не увидел направление его мысли, устремившейся сквозь каменные стены. Он обратил взгляд в ту сторону, прожигая горящим взглядом потолок, вспрыскивая силу своей семье и желая ей проснуться.
— Они проснулись, — голос Джефри стал тихим и приглушенным. Отец Ал привлек его к себе.
— Они в цепях?
— Нет, папа. Они спали.
— Тогда передай им встречать нас на винтовой лестнице. Нам предстоит найти Элидора.
— Как, папа? — поднял скованную руку Джефри.
Род прожег взглядом железный браслет, и тот расплавился. Джефри завизжал и прижался спиной к отцу Алу. Род прожег взглядом другое его запястье, и железа распались вновь.
Отец Ал медленно поднял собственное запястье. Кандалы распались. Род толкнул свои руки прямо вперед, и его кандалы рассыпались. Он встал предельно медленно, держа тело предельно прямо. У него было ощущение, словно голова его разбухла, а лицо находилось в двух футах перед самим собой.
— Ведите меня, отец. Я не чую под собой пола.
И не чувствовал. Он не чувствовал ничего, кроме наполнявшей его громадной, пульсирующей силы, нарастающей ярости, которую он пытался обуздать. Он потянулся взять за руку священника, и отец Ал охнул. Род ослабил хватку, священник медленно подвел его к двери. Джефри с расширенными от изумления глазами последовал за ними.
Они остановились у огромной дубовой панели. Рванулся, подняв тучу древесной пыли, замок. Когда пыль улеглась, они увидели замок, наполовину вырванный из двери. Род пинком распахнул ее и, шатаясь, вышел в коридор. Отец Ал поспешил выйти с ним, поддерживая и подкрепляя его. Голова у Рода начинала болеть от жесткого пульсирования. Они двинулись к винтовой лестнице.
У железных ворот стояла кучка стражников. Они подняли головы, увидели идущего Рода, уставились, а затем схватились за алебарды.
Железные ворота вдруг сорвались с петель, а древки алебард вспыхнули пламенем. Солдаты завопили и побросали оружие, резко развернулись к дубовой двери за воротами, но та тоже вспыхнула пламенем. Они с воем повалили назад. Центр двери вылетел, расшвыривая по коридору горящее дерево.
— Я этого не делал, — прохрипел Род, — ничего из этого.
Через дверь прошествовала Гвен, окруженная пламенем, с гневно горящими глазами, явившаяся за своим мужчиной.
По обе стороны от нее выскочили Магнус и Корделия, с лицами из кремня, гончие войны.
Она увидела его приближение, и гнев остыл. Она подошла к нему, схватив за руку.
— Муж, что на тебя нашло?
— Сила, — прохрипел он. — Веди меня.
Затем вверх по винтовой лестнице и по коридорам. Набегали кричавшие солдаты с алебардами наготове, но огромный невидимый кулак разбрасывал их по сторонам. Выскакивали, замахиваясь мечами, придворные, что-то отметало их в сторону и швыряло на пол. Семья перешагивала через их тела, неуклонно продвигаясь вперед.
Они поднялись в донжон. На последней ступеньке Магнус вдруг пронзительно завизжал от ярости и исчез. Джефри последовал за ним.
— Куда они пропали? — проскрежетал Род.
— В королевские покои! — пальцы Гвен сжали ему руку. — Скорей! Герцог Фойдин пытается убить Элидора!
Род схватил за руку Корделию и закрыл глаза, качаясь, сосредотачиваясь. В висках у него застучала боль, в ушах зарычала кровь, а за всем этим пение...
Он почувствовал толчок и открыл глаза.
Он стоял в богато меблированной комнате, с восточным ковром и занавесями из гобелена. У противоположной стены стояла огромная постель с балдахином, а на ней прижимался к передней спинке скорчившийся Элидор. Около нее, под высоким стрельчатым окном, стояла колыбелька.
Герцог стоял рядом с постелью с мечом в руке. Между ним и Элидором плясали Джефри и Магнус, словно кобры, бешено фехтуя с герцогом. Тот рычал, нанося направо-налево удары огромными взмахами меча, взбешенный тем, что не в состоянии задеть их.
Элидор выпрямился и, сунув руку под перинку, выхватил кинжал.
В огне появилось огромное синее лицо, и синяя рука с железными ногтями заскребла, нащупывая колыбель.
Корделия пронзительно завизжала, и рука яги внезапно вывернулась. Она взревела, и пораженный Джефри поднял взгляд. Затем резко повернулся к колыбели, чудовище с радостным воем скребло его. Джефри заревел, став вдруг обыкновенным, очень испуганным трехлетним мальчиком.
— Прочь, проклятая! — завизжала Гвен, и рука чудовища трахнулась об подоконник с треском пистолетного выстрела. Яга завопила, но сжала Джефри еще крепче; лицо у него сильно побагровело. Затем синее лицо отвалило прочь, и рука выдернула Джефри за окно.
Род прыгнул к окну и высунулся, глядя вниз.
Под ним яга сбегала по стене донжона, словно паук, размахивая в воздухе Джефри. Глаза у Рода сузились, и переполнившая его холодная ярость не оставила места для жалости. Рука яги внезапно вывернулась, затем повернулась вновь, отрываясь от плеча. Визги ее пробуравились сквозь череп Рода, когда она вращаясь, падала вниз.
Рука ее плавала высоко в воздухе, вместе с Джефри.
Рядом с Родом очутилась Гвен, пристально глядя на синюю руку. Один за другим пальцы разжались, и Джефри подплыл к ним, укачиваемый материнскими мыслями и рыдая.
Род не остался досматривать остальное, младший его мальчик был в безопасности, но вот старший — нет. Он перевел холодный пристальный взгляд на герцога.
Герцог Фойдин все еще дрался, но фехтовал он со злорадной усмешкой, так как Магнус уставал. Он стал медленно парировать и запаздывать с ответными выпадами. Герцог рубанул его по голове, Магнус увернулся и споткнулся о край ковра, упав ничком. Герцог зарычал от жестокого удовлетворения и обрушил на Магнуса рубящий удар.
Руку ему с силой рвануло назад, отшвырнув его к стене. Он завопил. Затем он встретился взглядом с Родом, и на лице его появился страх. Глаза у Рода сузились, и тело герцога тряхнуло от внезапного, приглушенного взрыва. Кровь отхлынула у него с лица, голова отклонилась назад, а глаза закатились. Потом он осел на пол.
— Что ты сделал? — прошептала в наступившей тишине Гвен.
— Взорвал ему сердце, — пробормотал Род.
Из колыбели раздался громкий плач.
Гвен подбежала к ней, взяв ребенка на руки.
— Ну, ну, мой любимый, успокойся, ш-ш-ш. Все хорошо, все хорошо; никто тебя здесь не тронет, и мама скоро придет за тобой. — Она подняла взгляд на Рода. — Хвала Небесам, что мы успели!
Отец Ал кивнул.
— Часовые герцога, должно быть, сообщили ему, что лорд Керн у ворот, поэтому он попытался назло ему убить Элидора.
— А потом убил бы и младенца! — Внезапно в Роде поднялся гнев, надувая, сотрясая его, словно шторм. Отец Ал очутился рядом с ним, тряся его за плечи и крича:
— Дело сделано, герцог убит! Элидор в безопасности, младенец в безопасности, ваши дети в безопасности! Все дети в безопасности — вы лорд Гэллоуглас, а не лорд Керн! Вы — Род Гэллоуглас, Родни д'Арман, переправленный сюда с Грамария в другую вселенную — с помощью науки, а не магии. Вы — Род Гэллоуглас!
Род почувствовал, как гнев начинает мало-помалу спадать, а Сила таять. Она ослабла и пропала — он зашатался, мозг его внезапно окутало туманом; помещение пронзали звезды.
— Милорд! — Гвен очутилась рядом с ним, держа одной рукой младенца, а другой обняв его.
— Да, я знаю, вы опустошены, — отец Ал положил его руку себе но плечо. — Такое применение магии потребовало до капли все резервы, какими обладало ваше тело. Но соберитесь — дело еще не закончено, слышите?
Слышу? — нахмурился Род, мотая головой, пытаясь прояснить ее. Он напрягся и смутно, сквозь звон в ушах, расслышал крики и лязг стали. Война!
— Войска лорда Керна бьются с солдатами герцога! — резко внес ясность отец Ал.
Адреналин вспрыснул свою последнюю дозу, и Род выпрямился.
— Нет... нет, я могу стоять. — Он отвел их руки и стоял сам, покачиваясь, а затем приобрел устойчивость.
По всему замку прогремел голос, исходивший из самих стен: «ВАШ ГЕРЦОГ УБИТ! БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ!»
Наступил миг безмолвия. Затем начался тихий стон, который превратился в звуки отчаяния. Когда он замер, Род смутно услышал стук и лязг мечей, щитов и алебард, звеневших по холодному камню.
— Тот голос, — прошептала Гвен.
— Что насчет него? — нахмурился Род. — Мне он показался совсем не благозвучным.
— Он был твой.
— Я думаю, приближается ваш дубль, — пробормотал отец Ал, — явившийся за своим.
— Хорошо, — пробурчал Род. — Пусть забирает на здоровье.
По камню коридора зазвенели кованные шаги.
— Быстро! — резко скомандовал отец Ал. — Возьмитесь за руки! Соедините всю семью воедино!
Род не понял зачем, но прореагировал на настойчивость священника.
— Дети! Живую цепь! Быстро!
Те бросились по местам. Магнус и Корделия схватили за руки Джефри, Корделия взяла за руку Гвен, а Магнус Рода.
Просто для гарантии Род схватил за руку отца Ала.
— Что все это значит?
— Просто предосторожность. Вы знаете, что делают, завидев своего доппельгангера?
— Нет.
Отец Ал кивнул.
— Хорошо!
Затем дверной проем заполнился, и в комнату вошла точная копия Гвен.
Ну, не точная — волосы потемнее, а губы не такие полные, но это была, несомненно, она.
«Настоящая» Гвен протянула ей ребенка.
— Вот ваш младенчик.
Женщина негромко вскрикнула и прыгнула, подхватив ребенка из рук Гвен. Она прижала его к себе, напевая ему так же, как это делала Гвен.
— Благодарю.
Род поднял голову.
Волосы рассыпаны по плечам, он носил шкиперскую бороду и коротко подстриженные усы, но за всеми этими волосами было лицо Рода.
— Премного благодарю за спасение жизни моего ребенка и моего короля.
Затем лицо у лорда Керна потемнело и он проревел:
— Что ты здесь делаешь, что ты здесь делаешь? Ищешь моей кончины? Убирайся отсюда! Сгинь!
Вся сцена взорвалась буйством красок.
Роящиеся краски, сливающиеся друг с другом и снова расходящиеся, колыхались и растекались вокруг него. Ничего Род больше не видел. Он плавал в полихромной бездне, но он чувствовал в своей руке давление руки Магнуса и руки отца Ала, чувствовал притяжение и устремления в разные стороны, словно невидимые руки пытались тянуть его в разные стороны. Но одна тянула сильнее, чем другие. Он двинулся к ней: все равно рука Магнуса тянула в этом же направлении, Грегори, сообразил он, малыш Грегори, зовущий маму домой. И папу, конечно, тоже, не все ли равно, кто действительно важен для младенца?
Затем краски начали сгущаться, сливаясь друг с другом, а затем снова отделяясь — коричневые полосы и многоцветные, свернувшиеся в деревянные балки и занавески; и белые, ощетинившиеся штукатуркой...
Под ним оказался пол. Он отпустил Магнуса и отца Ала и оттолкнулся от пола, приподнявшись на руках, испытывая головокружение, окинул взглядом большую комнату в собственном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37