Все равно ведь слухи идут, что ты имеешь кое-какие проценты от казино. Глупость всё это.
Быков ухмыльнулся.
- Считай, что указание, если тебе все надо разложить по полочкам. Пора было бы уже уяснить, что люди везде разные. И подход к жизни у всех разный. Что тебе просто, другим сложно. Поэтому ты - коммерсант... в законе, а другие... А другие пусть так в тени и останутся.
- Ну, ну. Мне все равно. Хотите быть серыми кардиналами в отдельно взятом казино, ваше дело. Но ведь смешно, когда ты являешься к нам и всем приходится делать вид, что тебя почти никто не знает.
- Вот и смейтесь себе в тряпочку, а узнавать пока не стоит. Уяснил?
- Ладно, чёрт с вами со всеми. Придет ещё и наше время.
- Угрожаешь?
- Зачем? Просто вслух рассуждаю. Да, все-таки кто вышел на Жука? Вернее, так: кому он мог понадобиться? Он же ещё считай к работе не приступил. Только вышел. Хотя подожди, ведь это и с твоей помощью его посадили?.. Как это я не учел!..
- Правильно мыслишь, да не совсем. Помнишь моего давнего приятеля?.. Хотя вряд ли, конечно. Семенов Александр Маркович.
- Что-то припоминается... Это не тот голубенький красавчик, что всегда возле тебя терся? И где-то я о нем слышал недавно?.. Подожди, кажется от Жука. Так это что, весь этот бардак из-за твоего гомика?
- Во-первых, он не гомик. А во-вторых, Жук и мне надоел. Ты что, не знал, это он нас с Семеновым перед тем, как его сцапали чуть не угробил. Тогда не получилось, так он сейчас за старое принялся. Сегодня он погнал волну на Семенова, завтра на меня... Короче, сегодня придется потерпеть, а завтра уже делай выводы. Я тебя для чего хотел видеть?.. если там начнут по сейфам шарить, чтобы ты там успел прибрать... если нужно.
Королев на мгновение задумался. Потом ухмыльнулся, вновь вздернул угол рта.
- Слушай, кореш, а ты часом не ведешь двойную игру? Не пойму я, что тебе во всем этом?..
- Не делай из мухи слона. Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь из твоих меня сегодня узнал, когда я буду в казино изображать из себя лоха. Не хочу испортить игру.
Королев покачал головой.
- Какая игра!.. Чего вы все боитесь, ведь у власти... Ладно, твое дело, я не лезу. Шмон, так шмон, подготовлюсь. Еще что-нибудь? Давай, может обрадуешь напоследок?
Быков мотнул головой. От стойки бара на них жалко и жадно поглядывала малолетка. Он разглядел узкую белую полоску кожи сразу ниже кромки кожаной юбки. Девчонка была не в колготках, а в чулочках. Мотив обольщения... Робкая, что-то желающая доложить улыбочка на бледных губках... Разврат крепчал... Бармен спит и не видит... Король хлопнул ладонью по столу, заставив вздрогнуть всех, кроме упившихся старожилов-приятелей в глубине зала.
- Ну всё. Желаю повеселиться. Привет боссам.
Он поднялся. Поднялись вертлявый жучок и присевший к нему и старшей проститутке бугай-телохранитель.
- Подожди, - сказал Быков.
Он помолчал. Королев нетерпеливо ждал.
- А ты знаешь, отец моего приятеля Семенова - ныне покойный, кстати, некогда работал с твоим отцом. Твой отец, кажется, был начальником... Ну, перед тем, как его посадили.
- Ну?.. Что ты там хочешь сказать?
- В общем так, папа Семенова нанял адвоката Сосницкого, и они вместе провернули одно дельце, после которого твоего отца отправили по этапу. Сечешь? Семенов старший после этого занял кресло твоего отца. А тебя турнули из института.
- Что?!. - выдохнул Король. - Повтори!
Быков насмешливо откинулся на спинку кресла.
- Ты чего? Я тебе что-нибудь сказал? Я тебе ничего не сказал. Мало ли кто у кого был начальником? Или подчиненным? Ты это брось, все надо тщательно проверять. Хотя, конечно, после того, как твоего папашу посадили, Семенову старшему удалось и дачу вашу казенную занять - хорошую дачу, кстати, потом ещё кое-что... Нет, надо проверять и проверять.
Скоро в забегаловке вновь тишина. Пьянчуги (нет, ты мне друг? Нет, ты прямо скажи!), две древнейшие профессионалки и проснувшийся бармен.
Высокая и полная проститутка медленно возвращалась к стойке. Задержалась у столика Быкова.
- Такие невежливые, оборвали разговор на полуслове и удрали. Приличные люди себя так не ведут, - с достоинством говорит Быкову, и тот неопределенно подтверждает.
- Это уж точно.
- Я присяду, если не возражаете, - говорит дама строго и присаживается.
Словно бы со скуки сползает с табурета у стойки девица и идет к ним. Томно садится. Быков смотрит на часы. Все заняло двадцать минут. Почти уложился. На часах десять пятьдесят пять.
- Девочкам всё, что захотят, - кричит он бармену.
Молоденькая тут же оживает, вскакивает, хватает протянутые ей купюры и бежит к стойке. Старшая вежливо и одобрительно хлопает в ладоши.
- Разрешите? - берет его пачку сигарет, ожидая язычка пламени и, прикурив, облегченно выпускает длинную струйку дыма.
Возвращается молоденькая, тремя руками прижимая к слабой груди две бутылки шампанского, бутылку коньяка, фрукты, конфеты, ещё одну шоколадку. Сбегала за апельсинами и бокалами.
- Разрешите, шампанское открою я, - говорит старшая.
Она, действительно, пока Быков закуривает и подносит огонь девчонке, ловко открывает и разливает в бокалы пенящуюся игристую жидкость.
- Какие грубые бывают мужчины, - говорит старшая и лукаво смотрит на Быкова поверх бокала. Еще довольно привлекательна. Траурное выражение крашенных глаз, карминовые губы, груди как два поросеночка, широкие бедра...
Конечно, о разговоре с Королевым в этом вертепе Семенову знать незачем. Он и не будет знать. А так всё по его плану. Главное, в результате возможного шмона не будет найдено никакого компромата. Впрочем, и это не самое важное. Важнее всего то, что не предупреди Быков Королева, тот мог решить уйти раньше. Мог бы уйти и с Жуком. А теперь Жук ни за что не уйдет не повидавшись с Семеновым. Да и чист он официально, будет сидеть до победного конца, ожидая финала спектакля. Оба теперь будут сидеть, ожидать Семенова. И уже не смогут уйти, потому что кого-кого? а Семенова мы хорошо знаем, думает Быков. И Жук и Король перед ним пацаны. Когда начнется потасовка (а она начнется), Жук и Король обязательно попытаются достать Семенова... Посмотрим. А если кто сумеет удрать по черному ходу... там будет видно: кто там будет внизу? и что там будет?.. Кто же потом будет разбираться со случайными трупами...
- Вы очень, очень интересный молодой человек, - говорит окончательно освоившаяся старшая.
Улыбка, бровь.
- Только все время молчите. Если бы я не видела, что вы хорошо умеете говорить, я бы решила, что вы немой.
Молодая хищно раздевала апельсин.
- К сожалению, вынужден вас покинуть, красавицы вы мои, - весело говорит Быков и встает.
Вновь смотрит на часы - ещё пять минут потерял! - и быстро уходит, сразу забыв о разочарованных женщинах, разглядывавших две кремовые сотенные бумажки, брошенные на стол сорвавшимся клиентом.
За дверью - одинокая, мокрая ночь, влажные отблески, далекие моторы автомобилей, порывы сырого ветра. Быков нес в голове свой план и кое-что еще.
ГЛАВА 10
РАЗВЕДКА БОЕМ
Юра кивнул Семенову из аквариума, не вышел, но открыл дверь с пульта. Семенов вышел в ночь. Дождь усилился. Подняв воротник плаща, он быстро пошел к своей машине. В который раз укорил себя за отсутствие зонта. Капли дождя вновь затекли за воротник, но он уже дошел.
Через пятнадцать минут, или около того, он добрался до Мясницкой. Все было ярко освещено здесь, как, впрочем, и везде в центре города, и сквозь огни реклам, вывесок и полууснувших витрин, часто-часто шел мутный цветной дождь, а указатель казино "Московские зори", направивший его во двор горящей неоновой стрелкой, опрокинуто отражался в большой игольчатой от капель луже.
Семенов свернул направо, потом, следуя уже повелению другой криптограммы - налево, попал в большой двор, заставленный машинами, но впереди уже показались мрачные фигуры то ли покидающих увеселительное заведение "новых русский", то ли их охранников; габариты мужей - едва ли не единственный истинно демократический критерий, сближающий хозяев и их охранных слуг.
Семенов поставил машину на место, которое взмахом руки и зазывным движением указал ему один из полутемных людей, заглушил мотор, вышел, не забыв запереть дверцу и уже проходил в открывшиеся перед ним врата казино, на ходу успев сунуть в автоматически протянувшуюся к нему раскрытую ладонь зеленую бумажку универсального пропуска.
Все его движения, как и движения обслуживающего персонала, за годы свободы и раскрепощенного предпринимательства приобрели характер бессознательного, то бишь, успешно эволюционизировались от условно-рефлекторных действий к безусловно-инстинктивным. И это было прекрасно, потому что значительно упрощало жизнь.
Стоя на ковре прихожей перед ярко освещенным зеркалом, он отдавал плащ в чьи-то услужливые руки и, слегка поправляя расческой пепельные в искусственном свете ламп, матово блестевшие волосы, разглядывал себя, будто постороннего: бледный осунувшийся овал алебастрового лица, ссадина на скуле, припухлость у левого глаза - нет, ничего не портило его прекрасного лица (был он красив и коварен, как Сатана). А опытный глаз гардеробщика уже оценил, взвесил и навесил ярлык: не иначе, как сутенер, а может и того хуже, - чей-то любовник на содержании, а может и голубая тварь, чистоплюй поганый. Мысли эти сопровождались приятной улыбкой и особым поворотом кисти ладонью вверх, которая тут же сжалась в кулак, получив десятку.
Точно сутенер или голубой мерзавец, рассеянно отвлекался гардеробщик к новому клиенту.
Поднявшись по крутой лестнице, устланной ковровой дорожкой, прижатой к исподу ступеней медными, начищенными до блеска прутьями, он лениво рзаглядывал пейзажи в тяжелых, соответстующих коврам рамах, там и сям развешанных по стенам. Узкая лестница принадлежала в свое время какому-то уже обанкротившемуся казенному заведению - едва встречным разминуться - но уж тут ничего не поделаешь.
По мере того, как он поднимался, музыка звучала все громче. На верхней площадке лестницы тесно курили трое мужиков, с чем-то пытавшиеся уединиться. Семенов прошел мимо них, открыл дверь и сразу попал в накуренное, изо всех сил проветриваемое гудящими кондиционерами помещение. Ему показалось, попал в бар: справа стойка с высокими металлическими табуретами, наполовину занятыми. Причем девиц, как обычно, было больше, чем мужиков. К нему тут же подскочил парень с подносом и несколькими бокалами.
- За счет заведения, - предупредил он. - Может, шампанское? Не желаете? Коктейль? Что-нибудь покрепче?
Семенов равнодушно и молча взял бокал, пригубил. На небольшой эстраде играл оркестр из пяти музыкантов. Несколько столов слева были заняты. Какие-то несерьезные молодые парни в смокингах развлекались с девицами.
- Это всё что у вас есть, или мне ещё что-нибудь покажут? - ни мало не заботясь о том, кто его ещё слышит, презрительно спросил он.
- Рулетка? Карты? Кости? Что вы предпочитаете?
- Что предпочитаю, то и предпочту. Показывай, - приказал он.
Официанта отстранил молодой очкарик. Поблескивая стеклами очков, представился:
- Я старший менеджер. Если хотите, буду вашим гидом. Вы хотите просто осмотреться, или желаете что-то конкретное?
Семенов благожелательно оглядел старшего менеджера неизвестно там чего.
- Да, для начала я хочу осмотреться. Понимаете, - доверительно сообщил он, - хочу друзьям сделать подарок... если у вас прилично, я их сейчас же сюда...
Вышколенный менеджер не моргнув глазом аккуратно расправил скомканные пятьдесят долларов, только что извлеченные из собственного нагрудного кармана, куда их пальцем затолкал Семенов.
- Пожалуйста, - возвратил он деньги, - мне не полагается, я имею свой процент от прибыли.
- Ну, ну, - сказал Семенов.
Они прошли в длинный зал с тремя рулеточными столами. Народу было много. Публика - обычная, многие при деньгах, но в основном так, околорулеточная сволочь, наслаждаюшаяся процессом приобщения, не более. И сколько же наглого самодовольства, уважительной серьезности к себе и к тому занятию, которому они были по снисходительной милости сильных допущены!..
В следующем зале были карточные столы. И, наконец, преподнесенное как изюминка заведения - небольшая комната со столами для игры в кости.
- У нас здесь неограниченные ставки. Если повезет, можете стать миллионером.
- А если не повезет, то нищим, - иронично вставил Семенов.
- Ладно, - добавил он. - Почему бы и нет. Надеюсь, вы ещё сегодня долго будете работать? До семи-восьми утра? Это хорошо.
Он ещё раз огляделся. В кости играли люди солидные, толстобрюхие. Уставше трие мексиканцев в сомбреро, что-то романтически выло в своем углу, исполняя русские прошлого века романсы. Свисающие с потолка на длинных шнурах под плотным абажюром лампы, освещали только столы, все остальное было погружено в тихий полумрак. Чувствововалось во всем нарочитая смесь полувосточной роскоши и функциональной простоты дикого запада. Но из-за этой нарочитости, здесь было неожиданно приятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33