Он принес мешок риса.
- Надеюсь, Тэтчер, ты его поблагодарил.
- Разумеется, поблагодарил, сэр.
- Тебе следовало привести его сюда.
- Он сказал, что не хочет мешать вам, сэр, в том случае, если вы
заняты.
- Я никогда по-настоящему не занят. Ты это прекрасно знаешь.
- Тогда, - сказал Тэтчер, - я попрошу его войти.
Джейсон поднялся, обошел стол и остановился подле него, ожидая своего
друга. Как давно это было, подумал он, - года четыре или пять назад...
пять, никак не меньше. Он тогда пришел в лагерь попрощаться, и после того,
как индейцы расселись в каноэ и отплыли, он долго стоял на засыпанном
галькой берегу и смотрел, как длинная вереница лодок быстро поднимается
вверх по реке, как вспыхивают на солнце мокрые лопасти весел.
Красное Облако был одного возраста с Джейсоном, но выглядел моложе.
Когда он вошел и двинулся по ковру через комнату, походка его была упруга,
как у юноши. В черных волосах не было и намека на седину; ровно посередине
их разделял пробор, и двумя тяжелыми косами они спадали по плечам на
грудь. Лицо обветренное, но совершенно без морщин, за исключением
крошечной сеточки у глаз. Он был одет в рубашку и гетры из оленьей кожи,
на ногах - мокасины. Рука, которую он протянул Джейсону, была крупная,
огрубевшая, с короткими, толстыми пальцами.
- Много времени прошло, Гораций, - сказал Джейсон. - Я рад тебя
видеть.
- Ты единственный, - отвечал Красное Облако, - кто по-прежнему зовет
меня Гораций.
- Хорошо, тогда что, мне называть тебя вождем? Или Облаком? Или,
может, Красным?
Красное Облако усмехнулся:
- В твоих устах, Джейсон, Гораций звучит замечательно. Мы с тобой
вместе были молоды. Ты, конечно, помнишь. И это имя напоминает те времена,
когда мы вдвоем бродили по лесам. Мы сделали себе надрезы на запястьях и
соединили их, чтобы наша кровь смешалась. Или, по крайней мере, мы думали,
что она смешается. Я в том сильно сомневаюсь. Однако это совершенно
неважно. Важнее всего был символизм.
- Я помню, - сказал Джейсон. - Помню тот первый день, когда твое
племя спустилось выродках по реке, и вы увидели, что у нас из трубы идет
дым. Вы все, вся ваша братия, дружно ринулись вверх по склону узнать, что
тут такое, и тогда впервые и вы, и живущие в этом доме люди узнали, что
они не одни на свете, что остался кто-то еще.
- Мы разожгли на поляне большие костры, - продолжал Красное Облако, -
забили быка или двух и устроили празднество. Мы взялись за руки и плясали
вокруг костров с криками и пением. Твой дед, светлая ему память, выкатил
бочонок виски, и мы все довольно сильно напились.
- Тогда-то мы с тобой впервые и встретились, - сказал Джейсон. - Два
молодых побега, желавшие показать себя миру - да только никого не было,
чтобы на них посмотреть. Мы понравились друг другу сразу же. Мы вместе
охотились, ловили рыбу, бродили по холмам. И бегали за девушками.
- И, насколько мне помнится, некоторых поймали, - произнес Красное
Облако.
- Их было нетрудно поймать, - ответил Джейсон.
Они постояли, молча глядя друг на друга, затем Джейсон сказал:
- Присядем. Нам нужно о многом поговорить.
Красное Облако сел в кресло, Джейсон взял другое и развернул его так,
чтобы видеть лицо своего друга.
- Сколько времени прошло? - спросил он.
- Шесть лет.
- Вы только что прибыли?
- Неделю назад, - сказал Красное Облако. - Мы покинули северные
земли, собрав урожай дикого риса. Мы не торопились. Останавливались, если
находили хорошее место для лагеря, бездельничали и охотились. Несколько
наших молодых людей отвели лошадей к западу от реки, они останутся там,
пока лед не окрепнет настолько, чтобы можно было перейти. Похоже, когда
станет холоднее, мы перейдем на другой берег и будем охотиться на буйволов
и дикий скот и заготовлять мясо на зиму. Вчера ночью явился гонец и
сказал, что в прериях их очень много.
Джейсон нахмурился:
- Ты говоришь, неделю. Тебе не следовало ждать так долго. Если тебе
самому было некогда, послал бы гонца. Я бы пришел тебя повидать.
- Время бежит быстро. Было много дел. Мы пытаемся привести в порядок
земли под посевы. Поля сильно заросли. У нас кончилась кукуруза, а мы по
ней изголодались. Пытались выращивать ее там, на севере, но теплое время
года оказалось слишком коротко. Посеяли поздно, а потом ее побило морозом.
Собрали несколько побуревших початков, вот и все.
- У нас есть кукуруза, - сказал Джейсон. - Большой запас, смолота и
готова. Я сегодня же пошлю вам кукурузы. Что еще вам нужно - ветчина,
яйца, мука? У нас есть хорошая пшеничная мука. Гораздо больше того, что
нам требуется. Ткань, если вам надо. Шерсть была хорошая, ткацкий станок
поработал на славу.
- Джейсон, я пришел к тебе не попрошайничать...
- Я знаю. Мы много лет обменивались то одним, то другим. Сколько мяса
и рыбы, да ягод, да прочего вы отправляли нам в прошлом! Тэтчер говорит,
ты принес риса...
- Ладно, - сказал Красное Облако. - Ты не станешь возражать против
мяса буйвола, когда мы закончим охоту?
- Нисколько, - ответил Джейсон.
- А еще лучше, как насчет того, чтобы отправиться на охоту вместе с
нами?
- С превеликим удовольствием.
- Хорошо! Это будет, как в старые времена. Остальные пусть работают,
а мы с тобой будем сидеть у костра, беседовать и есть самые нежные куски.
- Вы живете хорошей жизнью, Гораций.
- Думаю, да. Было так много путей, которые мы могли бы избрать. Мы
могли бы осесть на земле. Поселились бы где-нибудь в хорошем месте, заняли
бы хорошие поля, и засеяли их, и собрали бы себе домашний скот. Мы могли
бы стать хорошими фермерами однако не стали. Мы вернулись к старому образу
жизни. Думаю, мы никогда не были от него очень далеки. Каждый из нас в
глубине души мечтал о нем снова и снова. Нас тянуло обратно. Мы слышали
зов. Наши предки вели такую жизнь тысячи лет. А мы всего несколько сотен
лет жили той жизнью, которую установил белый человек, и это были далеко не
лучшие годы. Мы так и не приспособились, мы не смогли. Мы с облегчением
все это бросили и вернулись к цветам, деревьям, облакам, к временам года и
любой погоде, к бегущей воде, к обитателям лесов и прерий - чтобы снова
сделать их частью себя, более, чем когда-либо раньше. Мы кое-чему
научились от белых людей, мы не можем этого отрицать - и были бы глупцами,
если б не научились. И мы воспользовались тем, что переняли у белого
человека, чтобы сделать старый образ жизни еще лучше. Иногда я
задумываюсь, правильный ли выбор мы сделали, и затем вижу осенний лист -
один только лист - или слышу журчание бегущего в лесу ручейка, или
чувствую запах леса, и понимаю, что мы не ошиблись. Мы вернулись к земле,
соединились с холмами и потоками, и так оно и должно быть. Именно для
такой жизни мы и были созданы. Вернулись не к старой племенной идее, но к
образу жизни. Сначала мы были сугубо лесным племенем, но сейчас мы уже не
просто лесные жители. Возможно, мы просто индейцы. У племен, живущих на
западных равнинах, мы переняли вигвам из кожи и, в большой степени,
одежду, а также умение обращаться с лошадьми. Однако мы по-прежнему делаем
каноэ из бересты и собираем дикий рис и кленовый сахар. Это хорошая жизнь.
Мы с тобой, дружище, ощутили чувство жизни - я в своем вигваме, ты в этом
каменном доме. Ты ни разу не отправлялся к звездам и, возможно, будешь
счастливее, если никогда и не отправишься. Я полагаю, им там очень
нравится.
- Да, кое-что, - сказал Джейсон. - Много интересного. Возможно, даже
кое-что полезное. Но мы мало чем воспользовались. Мы это видели,
наблюдали, даже изучали, в некоторых случаях поняли, что происходит. Но мы
более не являемся технологической расой. Мы утратили технологию, когда
утратили рабочие руки и знания. Машины сломались, и никто не мог снова их
починить, не было энергии, на которой им работать. Мы не печалимся об этой
утрате, как ты, вероятно, знаешь. Возможно, когда-то, но не теперь. Теперь
мы ее восприняли бы лишь как источник хлопот и беспокойства. Мы
превратились в способных наблюдателей и получаем удовлетворение от наших
наблюдений, и торжествуем, когда удается в чем-то как следует разобраться.
Наша цель - знание, а не использование. Мы не нуждаемся в использовании;
каким-то образом мы поднялись выше его. Мы остаемся спокойными, видя, что
ресурсы лежат невостребованными; нам даже может показаться постыдным
попробовать как-то ими воспользоваться или применить их. И это не только
ресурсы; это идеи и...
- Как много ты помнишь, Джейсон? Из далекого прошлого? Не как наше
племя нашло вас, а все остальное.
- Я помню весьма живо, - ответил Джейсон. - И ты тоже должен. Ты был
молод, как и я, когда это все случилось. Мы оба находились в восприимчивом
возрасте. Это должно было произвести на нас сильнейшее впечатление.
Красное Облако покачал головой:
- Мои воспоминания смутны. Так много всего остального. Я едва
припоминаю иную жизнь, чем та, которой мы живем сейчас.
- Моя память заключена в журнале или во многих журналах, - Джейсон
указал на полку позади стола. - Все записано. Это начал мой дед, лет
пятьдесят спустя после того, как все произошло, и записал, чтобы мы не
забыли, чтобы это не стало мифом. Он описал все, что мог вспомнить из
случившегося, а покончив с этим, и дальше делал регулярные записи. Когда
же он умер, я продолжил работу. Все записано, с того самого дня, как
случилось.
- А когда ты умрешь, - спросил Красное Облако, - кто будет вести
записи?
- Не знаю, - ответил Джейсон.
- Джейсон, есть вещь, о которой я часто думал, но никогда не
спрашивал. Можно я спрошу сейчас?
- Конечно. Все, что хочешь.
- Почему ты ни разу не отправлялся к звездам?
- Возможно, потому, что не могу.
- Но ты никогда и не пытался. Ты никогда по-настоящему не хотел.
- Остальные отправлялись один за другим, - сказал Джейсон, - пока не
остались только Марта да я. Нам казалось, что кто-нибудь должен остаться,
что не следует совсем покидать Землю. Что в доме должен быть кто-нибудь,
кто был бы для остальных чем-то вроде якоря. Поддерживал бы в очаге огонь,
встречал бы тех, кто захочет вернуться.
- Они, конечно, возвращаются. И вы здесь и встречаете их.
- Некоторые возвращаются, - сказал Джейсон. - Не все. Мой брат Джон
покинул нас одним из первых. Он не возвращался ни разу, и мы о нем ничего
не слыхали. Я часто думаю о том, где же он. Если он еще жив.
- Ты говоришь об ответственности, об обязанности остаться. Однако,
Джейсон, дело не только в этом.
- Я думаю, это часть. Когда-то большая, чем сейчас. Джон и я были
старшими. Моя сестра Дженис младше нас. Мы по-прежнему временами с ней
встречаемся, и Марта часто с ней разговаривает. Если бы Джон остался,
возможно, мы с Мартой и отправились бы. Я сказал, что, может быть, мы не
отправились потому, что не могли. В действительности я так не думаю. Эта
способность, похоже, врожденная. Я допускаю, что человек обладал ею в
течение длительного времени, прежде чем начал использовать. Чтобы она
развилась, необходимо было время, и его дала нам удлинившаяся жизнь.
Возможно, она развилась бы даже и без более долгой жизни, не будь мы столь
озабочены и столь сбиты с толку нашей технологией. Быть может, где-то мы
свернули не туда, восприняли неверные ценности и позволили, чтобы наша
забота о развитии технологии скрыла нашу настоящую и истинную цель. Быть
может, именно она не позволяла нам понять, что мы имеем. Эти наши
способности не могли пробиться в сознании сквозь толстые пласты машин,
сметных калькуляций стоимости и тому подобного. И когда мы говорим о
способностях, это не одно лишь путешествие к звездам. Твой народ к звездам
не путешествует. Возможно, вы в этом не нуждаетесь. Вместо этого вы стали
частью окружающей вас среды, живете в ней и понимаете ее. Для вас это
повернулось таким образом...
- Но если ты мог путешествовать, почему ты этого не делаешь?
Разумеется, ты мог бы позволить себе недолгое отсутствие. Роботы обо всем
бы позаботились. Поддерживали бы огонь в очаге, могли бы встретить тех,
кто захочет вернуться.
Джейсон покачал головой:
- Теперь уже слишком поздно. С годами я все больше влюбляюсь в этот
дом и эти земли. Я чувствую себя их частью. Без них - и без Земли - я
пропаду. Я не смогу без них жить. Человек не может ступать по одной и той
же земле, жить в одном и том же доме в течение почти пяти тысяч лет...
- Я понимаю, - сказал Красное Облако. - Наше племя, когда численность
его увеличилась, разделилось и превратилось в несколько племен. Одни живут
в прериях, другие в лесах на востоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
- Надеюсь, Тэтчер, ты его поблагодарил.
- Разумеется, поблагодарил, сэр.
- Тебе следовало привести его сюда.
- Он сказал, что не хочет мешать вам, сэр, в том случае, если вы
заняты.
- Я никогда по-настоящему не занят. Ты это прекрасно знаешь.
- Тогда, - сказал Тэтчер, - я попрошу его войти.
Джейсон поднялся, обошел стол и остановился подле него, ожидая своего
друга. Как давно это было, подумал он, - года четыре или пять назад...
пять, никак не меньше. Он тогда пришел в лагерь попрощаться, и после того,
как индейцы расселись в каноэ и отплыли, он долго стоял на засыпанном
галькой берегу и смотрел, как длинная вереница лодок быстро поднимается
вверх по реке, как вспыхивают на солнце мокрые лопасти весел.
Красное Облако был одного возраста с Джейсоном, но выглядел моложе.
Когда он вошел и двинулся по ковру через комнату, походка его была упруга,
как у юноши. В черных волосах не было и намека на седину; ровно посередине
их разделял пробор, и двумя тяжелыми косами они спадали по плечам на
грудь. Лицо обветренное, но совершенно без морщин, за исключением
крошечной сеточки у глаз. Он был одет в рубашку и гетры из оленьей кожи,
на ногах - мокасины. Рука, которую он протянул Джейсону, была крупная,
огрубевшая, с короткими, толстыми пальцами.
- Много времени прошло, Гораций, - сказал Джейсон. - Я рад тебя
видеть.
- Ты единственный, - отвечал Красное Облако, - кто по-прежнему зовет
меня Гораций.
- Хорошо, тогда что, мне называть тебя вождем? Или Облаком? Или,
может, Красным?
Красное Облако усмехнулся:
- В твоих устах, Джейсон, Гораций звучит замечательно. Мы с тобой
вместе были молоды. Ты, конечно, помнишь. И это имя напоминает те времена,
когда мы вдвоем бродили по лесам. Мы сделали себе надрезы на запястьях и
соединили их, чтобы наша кровь смешалась. Или, по крайней мере, мы думали,
что она смешается. Я в том сильно сомневаюсь. Однако это совершенно
неважно. Важнее всего был символизм.
- Я помню, - сказал Джейсон. - Помню тот первый день, когда твое
племя спустилось выродках по реке, и вы увидели, что у нас из трубы идет
дым. Вы все, вся ваша братия, дружно ринулись вверх по склону узнать, что
тут такое, и тогда впервые и вы, и живущие в этом доме люди узнали, что
они не одни на свете, что остался кто-то еще.
- Мы разожгли на поляне большие костры, - продолжал Красное Облако, -
забили быка или двух и устроили празднество. Мы взялись за руки и плясали
вокруг костров с криками и пением. Твой дед, светлая ему память, выкатил
бочонок виски, и мы все довольно сильно напились.
- Тогда-то мы с тобой впервые и встретились, - сказал Джейсон. - Два
молодых побега, желавшие показать себя миру - да только никого не было,
чтобы на них посмотреть. Мы понравились друг другу сразу же. Мы вместе
охотились, ловили рыбу, бродили по холмам. И бегали за девушками.
- И, насколько мне помнится, некоторых поймали, - произнес Красное
Облако.
- Их было нетрудно поймать, - ответил Джейсон.
Они постояли, молча глядя друг на друга, затем Джейсон сказал:
- Присядем. Нам нужно о многом поговорить.
Красное Облако сел в кресло, Джейсон взял другое и развернул его так,
чтобы видеть лицо своего друга.
- Сколько времени прошло? - спросил он.
- Шесть лет.
- Вы только что прибыли?
- Неделю назад, - сказал Красное Облако. - Мы покинули северные
земли, собрав урожай дикого риса. Мы не торопились. Останавливались, если
находили хорошее место для лагеря, бездельничали и охотились. Несколько
наших молодых людей отвели лошадей к западу от реки, они останутся там,
пока лед не окрепнет настолько, чтобы можно было перейти. Похоже, когда
станет холоднее, мы перейдем на другой берег и будем охотиться на буйволов
и дикий скот и заготовлять мясо на зиму. Вчера ночью явился гонец и
сказал, что в прериях их очень много.
Джейсон нахмурился:
- Ты говоришь, неделю. Тебе не следовало ждать так долго. Если тебе
самому было некогда, послал бы гонца. Я бы пришел тебя повидать.
- Время бежит быстро. Было много дел. Мы пытаемся привести в порядок
земли под посевы. Поля сильно заросли. У нас кончилась кукуруза, а мы по
ней изголодались. Пытались выращивать ее там, на севере, но теплое время
года оказалось слишком коротко. Посеяли поздно, а потом ее побило морозом.
Собрали несколько побуревших початков, вот и все.
- У нас есть кукуруза, - сказал Джейсон. - Большой запас, смолота и
готова. Я сегодня же пошлю вам кукурузы. Что еще вам нужно - ветчина,
яйца, мука? У нас есть хорошая пшеничная мука. Гораздо больше того, что
нам требуется. Ткань, если вам надо. Шерсть была хорошая, ткацкий станок
поработал на славу.
- Джейсон, я пришел к тебе не попрошайничать...
- Я знаю. Мы много лет обменивались то одним, то другим. Сколько мяса
и рыбы, да ягод, да прочего вы отправляли нам в прошлом! Тэтчер говорит,
ты принес риса...
- Ладно, - сказал Красное Облако. - Ты не станешь возражать против
мяса буйвола, когда мы закончим охоту?
- Нисколько, - ответил Джейсон.
- А еще лучше, как насчет того, чтобы отправиться на охоту вместе с
нами?
- С превеликим удовольствием.
- Хорошо! Это будет, как в старые времена. Остальные пусть работают,
а мы с тобой будем сидеть у костра, беседовать и есть самые нежные куски.
- Вы живете хорошей жизнью, Гораций.
- Думаю, да. Было так много путей, которые мы могли бы избрать. Мы
могли бы осесть на земле. Поселились бы где-нибудь в хорошем месте, заняли
бы хорошие поля, и засеяли их, и собрали бы себе домашний скот. Мы могли
бы стать хорошими фермерами однако не стали. Мы вернулись к старому образу
жизни. Думаю, мы никогда не были от него очень далеки. Каждый из нас в
глубине души мечтал о нем снова и снова. Нас тянуло обратно. Мы слышали
зов. Наши предки вели такую жизнь тысячи лет. А мы всего несколько сотен
лет жили той жизнью, которую установил белый человек, и это были далеко не
лучшие годы. Мы так и не приспособились, мы не смогли. Мы с облегчением
все это бросили и вернулись к цветам, деревьям, облакам, к временам года и
любой погоде, к бегущей воде, к обитателям лесов и прерий - чтобы снова
сделать их частью себя, более, чем когда-либо раньше. Мы кое-чему
научились от белых людей, мы не можем этого отрицать - и были бы глупцами,
если б не научились. И мы воспользовались тем, что переняли у белого
человека, чтобы сделать старый образ жизни еще лучше. Иногда я
задумываюсь, правильный ли выбор мы сделали, и затем вижу осенний лист -
один только лист - или слышу журчание бегущего в лесу ручейка, или
чувствую запах леса, и понимаю, что мы не ошиблись. Мы вернулись к земле,
соединились с холмами и потоками, и так оно и должно быть. Именно для
такой жизни мы и были созданы. Вернулись не к старой племенной идее, но к
образу жизни. Сначала мы были сугубо лесным племенем, но сейчас мы уже не
просто лесные жители. Возможно, мы просто индейцы. У племен, живущих на
западных равнинах, мы переняли вигвам из кожи и, в большой степени,
одежду, а также умение обращаться с лошадьми. Однако мы по-прежнему делаем
каноэ из бересты и собираем дикий рис и кленовый сахар. Это хорошая жизнь.
Мы с тобой, дружище, ощутили чувство жизни - я в своем вигваме, ты в этом
каменном доме. Ты ни разу не отправлялся к звездам и, возможно, будешь
счастливее, если никогда и не отправишься. Я полагаю, им там очень
нравится.
- Да, кое-что, - сказал Джейсон. - Много интересного. Возможно, даже
кое-что полезное. Но мы мало чем воспользовались. Мы это видели,
наблюдали, даже изучали, в некоторых случаях поняли, что происходит. Но мы
более не являемся технологической расой. Мы утратили технологию, когда
утратили рабочие руки и знания. Машины сломались, и никто не мог снова их
починить, не было энергии, на которой им работать. Мы не печалимся об этой
утрате, как ты, вероятно, знаешь. Возможно, когда-то, но не теперь. Теперь
мы ее восприняли бы лишь как источник хлопот и беспокойства. Мы
превратились в способных наблюдателей и получаем удовлетворение от наших
наблюдений, и торжествуем, когда удается в чем-то как следует разобраться.
Наша цель - знание, а не использование. Мы не нуждаемся в использовании;
каким-то образом мы поднялись выше его. Мы остаемся спокойными, видя, что
ресурсы лежат невостребованными; нам даже может показаться постыдным
попробовать как-то ими воспользоваться или применить их. И это не только
ресурсы; это идеи и...
- Как много ты помнишь, Джейсон? Из далекого прошлого? Не как наше
племя нашло вас, а все остальное.
- Я помню весьма живо, - ответил Джейсон. - И ты тоже должен. Ты был
молод, как и я, когда это все случилось. Мы оба находились в восприимчивом
возрасте. Это должно было произвести на нас сильнейшее впечатление.
Красное Облако покачал головой:
- Мои воспоминания смутны. Так много всего остального. Я едва
припоминаю иную жизнь, чем та, которой мы живем сейчас.
- Моя память заключена в журнале или во многих журналах, - Джейсон
указал на полку позади стола. - Все записано. Это начал мой дед, лет
пятьдесят спустя после того, как все произошло, и записал, чтобы мы не
забыли, чтобы это не стало мифом. Он описал все, что мог вспомнить из
случившегося, а покончив с этим, и дальше делал регулярные записи. Когда
же он умер, я продолжил работу. Все записано, с того самого дня, как
случилось.
- А когда ты умрешь, - спросил Красное Облако, - кто будет вести
записи?
- Не знаю, - ответил Джейсон.
- Джейсон, есть вещь, о которой я часто думал, но никогда не
спрашивал. Можно я спрошу сейчас?
- Конечно. Все, что хочешь.
- Почему ты ни разу не отправлялся к звездам?
- Возможно, потому, что не могу.
- Но ты никогда и не пытался. Ты никогда по-настоящему не хотел.
- Остальные отправлялись один за другим, - сказал Джейсон, - пока не
остались только Марта да я. Нам казалось, что кто-нибудь должен остаться,
что не следует совсем покидать Землю. Что в доме должен быть кто-нибудь,
кто был бы для остальных чем-то вроде якоря. Поддерживал бы в очаге огонь,
встречал бы тех, кто захочет вернуться.
- Они, конечно, возвращаются. И вы здесь и встречаете их.
- Некоторые возвращаются, - сказал Джейсон. - Не все. Мой брат Джон
покинул нас одним из первых. Он не возвращался ни разу, и мы о нем ничего
не слыхали. Я часто думаю о том, где же он. Если он еще жив.
- Ты говоришь об ответственности, об обязанности остаться. Однако,
Джейсон, дело не только в этом.
- Я думаю, это часть. Когда-то большая, чем сейчас. Джон и я были
старшими. Моя сестра Дженис младше нас. Мы по-прежнему временами с ней
встречаемся, и Марта часто с ней разговаривает. Если бы Джон остался,
возможно, мы с Мартой и отправились бы. Я сказал, что, может быть, мы не
отправились потому, что не могли. В действительности я так не думаю. Эта
способность, похоже, врожденная. Я допускаю, что человек обладал ею в
течение длительного времени, прежде чем начал использовать. Чтобы она
развилась, необходимо было время, и его дала нам удлинившаяся жизнь.
Возможно, она развилась бы даже и без более долгой жизни, не будь мы столь
озабочены и столь сбиты с толку нашей технологией. Быть может, где-то мы
свернули не туда, восприняли неверные ценности и позволили, чтобы наша
забота о развитии технологии скрыла нашу настоящую и истинную цель. Быть
может, именно она не позволяла нам понять, что мы имеем. Эти наши
способности не могли пробиться в сознании сквозь толстые пласты машин,
сметных калькуляций стоимости и тому подобного. И когда мы говорим о
способностях, это не одно лишь путешествие к звездам. Твой народ к звездам
не путешествует. Возможно, вы в этом не нуждаетесь. Вместо этого вы стали
частью окружающей вас среды, живете в ней и понимаете ее. Для вас это
повернулось таким образом...
- Но если ты мог путешествовать, почему ты этого не делаешь?
Разумеется, ты мог бы позволить себе недолгое отсутствие. Роботы обо всем
бы позаботились. Поддерживали бы огонь в очаге, могли бы встретить тех,
кто захочет вернуться.
Джейсон покачал головой:
- Теперь уже слишком поздно. С годами я все больше влюбляюсь в этот
дом и эти земли. Я чувствую себя их частью. Без них - и без Земли - я
пропаду. Я не смогу без них жить. Человек не может ступать по одной и той
же земле, жить в одном и том же доме в течение почти пяти тысяч лет...
- Я понимаю, - сказал Красное Облако. - Наше племя, когда численность
его увеличилась, разделилось и превратилось в несколько племен. Одни живут
в прериях, другие в лесах на востоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25