Хотя я сказал себе, что это совершенно невероятно и что я,
очевидно, обнаружил еще одну расу гуманоидов, и это тоже было
маловероятно, поскольку во всей галактике никто до меня не нашел другой
расы людей. Или уже нашли? Я так долго отсутствовал, что не знаю никаких
новостей.
- Нет, не нашли, - ответила Марта. - Множество других существ, но не
гуманоидов.
- Кроме того, у них были машины. И я сказал себе, что тем менее
вероятно, чтобы я нашел иную расу. Поскольку мы уже встречались с другими
технологическими расами, и их техника столь сложна и фантастична, что мы
даже не в состоянии понять принцип ее действия или назначение. Казалось
абсурдным, что я натолкнулся на другую гуманоидную расу, имеющую машинную
технологию. Единственный вывод, который я мог сделать, - что передо мной
Люди. Поняв это, я стал несколько осмотрительнее. Пусть мы одной крови, но
между нами лежат пять тысяч лет, а за пять тысяч лет, напомнил я себе, они
могли стать нам столь же чужды, как любая другая раса, обнаруженная в
космосе. А мы хорошо усвоили, что в первый раз вступать в контакт с
чужаками надо очень осторожно.
Не стану рассказывать вам все, что случилось. Может быть, позднее. Но
я склонен думать, что справился очень хорошо. Хотя, пожалуй, по большей
части это было простое везение. Когда я подошел к фермерам, меня приняли
за странствующего ученого с какой-то другой из тех трех планет, где
обитает человечество, - за ученого, который слегка не в своем уме и занят
такими вещами, на которые ни один нормальный человек и внимания-то
обращать не станет. Едва я это понял, как стал им подыгрывать, и все пошло
гладко. Это покрывало многие мои промахи - они им казались всего лишь
чудачеством. Наверное, они решили, что я странник, благодаря моей одежде и
языку. К счастью, они изъяснялись на своего рода английском, хотя и
существенно отличающемся от того языка, на котором говорим мы. Полагаю,
что зазвучи наш язык на Земле пять тысяч лет назад, его бы поняли с
трудом. Время, изменившиеся обстоятельства, небрежность в разговоре очень
сильно меняют устную речь. Скрываясь за приписанным мне по ошибке образом,
я смог побывать во многих местах и разобраться, что к чему, смог понять,
какого рода общество у них образовалось и каковы их замыслы на будущее.
- И, - сказал Джейсон, - все это оказалось не очень симпатичным.
Джон взглянул на него с изумлением:
- Откуда ты знаешь?
- Ты говорил, что у них по-прежнему машинная технология. Наверное,
это и есть ключ. Полагаю, когда все утряслось, они продолжали двигаться
примерно по тому же пути, что прежде на Земле. И в таком случае, картина
была бы безотрадной.
- Ты прав, - сказал Джон. - Им, очевидно, потребовалось не так уж
много времени, чтобы, как ты говоришь, все утряслось. Спустя всего
несколько лет после того, как они очутились в мгновение ока на другой
планете, точнее, на других планетах в неведомой части космоса, они
сориентировались, организовались и снова пошли по тому же пути, на котором
было остановились. Разумеется, им пришлось начинать с нуля, однако они
имели необходимые технические знания и нетронутые запасы природных
ресурсов - и очень быстро развернулись. И более того, они наделены такой
же продолжительностью жизни, как и мы. Многие из них погибли в первые
годы, когда только еще приспосабливались, но многие и выжили, и среди них
люди, обладающие всеми теми знаниями, которые требуются для создания новой
технологии. Представь себе, что может случиться, если квалифицированный,
опытный инженер или эрудированный, одаренный воображением ученый живут в
течение нескольких веков. Общество не утрачивает необходимое мастерство со
смертью своих членов, как было раньше. Гении не умирают, но продолжают
быть гениями. Инженеры строят и проектируют не в течение всего лишь
нескольких лет, а затем умирают или оставляют свою должность, а строят и
проектируют все дальше и дальше. Создатель теории имеет столько веков,
сколько нужно для полного раскрытия всех ее возможностей, и сохраняет
молодость, необходимую для того, чтобы продолжать над ней работать. В этом
есть, конечно, один очень крупный недостаток Присутствие людей, имеющих за
плечами много-много лет и огромный опыт, отрицательно сказалось бы на
молодых, сдерживая их и приводя к консерватизму, не желающему воспринимать
новые идеи, что в конце концов застопорило бы всякий прогресс, если бы
общество этого вовремя не осознало. У Людей хватило здравого смысла это
осознать и снабдить свою социальную структуру некоторыми компенсирующими
чертами.
- Ты смог что-либо узнать о сроках? Как скоро они начали с нуля и как
продвигались вперед?
- Весьма приближенно. Разумеется, ничего определенного. Но, скажем,
сто лет на то, чтобы утвердиться как жизнеспособное общество, и лет
триста, чтобы приблизительно восстановить технологическую структуру,
которая существовала здесь на Земле. И отсюда они строили дальше на основе
того, что имели, с тем преимуществом, что могли избавиться от множества
старых камней, висевших на шее. Они строили все с нуля, и, для начала, им
не нужно было бороться со старением, которое обременяло их на Земле. Не
прошло и тысячи лет, как живущие на трех разных планетах Люди - на
расстоянии менее одного светового года друг от друга - узнали об этом, и в
очень короткое время были разработаны и построены космические корабли, и
человечество опять воссоединилось. Физические контакты и ставшая таким
образом возможной торговля дали новый толчок развитию техники, поскольку,
существуя эту тысячу лет отдельно друг от друга, они развивались в области
технологии несколько по-разному, ведя исследования в различных
направлениях. А также они теперь имели ресурсы сразу трех планет, а не
одной, и это было явное преимущество. В результате произошло слияние трех
отдельных культур в нечто вроде единой суперкультуры, имеющей общие корни.
- У них не развились парапсихические способности? Никаких признаков?
Джон покачал головой:
- Они к ним так же глухи, как и прежде. Чтобы эти способности
развились, нужно не только время, поскольку теперь все они имеют столько
же времени, сколько и мы. Очевидно, необходим иной взгляд на вещи, снятие
того гнета, каким определенное технологическое развитие ложится не только
на весь род людской в целом, но и на каждого отдельного человека.
- И эта их технология?
- Нам с тобой, - отвечал Джон, - она показалась бы отвратительной. Не
зная ничего иного, видя в ней свою единственную цель, они, по всей
вероятности, считают ее расчудесной. Ну, если не чудесной, то по крайней
мере удовлетворительной. Для них она представляет собой свободу - свободу
подняться и возвыситься над окружающей средой, которую они стремились
подчинить своим целям; мы бы в ней задохнулись.
- Но они должны думать о прошлом, - проговорила Марта. - Их
перемещение с Земли произошло достаточно недавно, чтобы им о нем не
помнить. Должны быть записи. Они наверняка все эти годы размышляли над
тем, что с ними произошло к где осталась Земля.
- Записи, да, - сказал Джон. - В которых правда перемешана с
домыслами, потому что лишь по прошествии многих лет они стали заносить
что-либо на бумагу, а к тому времени воспоминания о происшедшем уже
затуманились, и, кого ни возьми, никто уже не мог с точностью сказать, что
же именно случилось. Но они действительно об этом думали. Не переставали
задаваться вопросами. Пытались это как-то объяснить, выдвинули кое-какие
великолепные теории и так и не пришли к окончательному выводу. Вся эта
неясность может показаться нам странной, потому что у тебя, Джейсон, есть
записи, те, которые начал наш дед. Я полагаю, ты их по-прежнему ведешь.
- Время от времени, - ответил Джейсон. - Часто бывает, что писать
особенно не о чем.
- Наши записи, - продолжал Джон, - были сделаны с ясным намерением,
спокойно и не торопясь. Мы не перемирии никакого перемещения; нас просто
оставили здесь. Но другие его пережили. Трудно представить, как это могло
быть. Находиться на родной Земле, а в следующее мгновение оказаться на
планете, которая, конечно, похожа на Землю, но во многих отношениях
совершенно иная. Оказаться там без пищи, без вещей, без крова. Стать
первооткрывателями в мгновение ока, при самых неблагоприятных
обстоятельствах. Они были испуганы, растеряны и, что хуже всего,
совершенно сбиты с толку. Человеку чрезвычайно важно объяснить, что с ним
происходит и как, а они не могли найти никакого объяснения. Это было
словно какое-то колдовство, очень злобное, жестокое и безжалостное.
Удивительно, как кто-то из них вообще выжил. Многие погибли. И они по сей
день не знают, почему или как это случилось. Но мне кажется, я знаю
почему, знаю причину. Пусть не то, каким образом это произошло, но почему.
- Ты имеешь в виду Принцип?
- Возможно, это всего лишь моя фантазия, - сказал Джон. - Может быть,
я пришел к этой мысли оного, что не видел никаких других объяснений. Если
бы Люди имели парапсихические способности и знали то, что знаю я, что
существует Принцип, - не сомневаюсь, они бы сделали такой же вывод. Что
совсем не означало бы нашей правоты. Я уже говорил: я не думаю, что
Принципу было обо мне известно. Я не уверен, что он вообще способен
заметить отдельного человека - подобно тому, как человек не замечает
существования отдельного микроба. Хотя, быть может, он и способен к
чрезвычайно тонкому восприятию; может, для него вообще нет каких-либо
ограничений. Но в любом случае он скорее обратил бы внимание на большое
количество людей, на какие угодно существа именно в большом количестве,
заинтересовавшись при этом не самим по себе количеством, а, например,
социальной структурой этой массы людей или других существ либо
направлением их интеллектуального развития. Я полагаю, что для того, чтобы
привлечь его внимание, любая ситуация должна быть уникальна, а судя по
тому, с чем мы сами до сих пор встречались в галактике, я бы сказал, что
пять тысяч лет назад человечество, в полном расцвете технологического
развития и со своим материалистическим мировоззрением, должно было
казаться уникальным. Возможно, некоторое время Принцип нас изучал,
недоумевая и, может быть, несколько опасаясь того, что со временем мы
можем нарушить установленный порядок во вселенной - чего он вряд ли
пожелал бы допустить. Поэтому, думаю я, он сделал с нами именно то, что
сделали бы люди того времени, обнаружив новый штамм вируса и подозревая,
что он может оказаться опасен. Такой вирус поместили бы в пробирки и
подвергли множеству тестов, пытаясь определить, как он будет себя вести в
различных условиях. Принцип подхватил человечество и сбросил его на три
планеты, а затем стал наблюдать, интересуясь, возможно, тем, произойдет ли
какое-нибудь отклонение или сохранится чистота штамма. К этому времени он
уже должен понять, что она сохраняется. Культуры трех планет, разумеется,
отличались друг от друга, но при всем своем отличии все три являлись
технологическими и материалистичными и впоследствии без труда объединились
в суперкультуру, такую же материалистичную, такую же технологическую.
- Не знаю почему, - произнес Джейсон, - но когда ты говоришь о Людях,
у меня появляется чувство, будто ты описываешь не человечество, а какую-то
чудовищную расу инопланетных существ. Не зная никаких подробностей,
начинаешь бояться.
- Я боюсь, - сказал Джон. - Пожалуй, не из-за какого-то отдельно
взятого аспекта их культуры, поскольку некоторые ее аспекты могут быть
очень даже приятны, но из-за скрытого в ней непреодолимого чувства
высокомерия. Не столько сила и могущество, хотя они тоже присутствуют, но
неприкрытое высокомерие вида, который все почитает своей собственностью,
пользоваться которой имеет несомненное право.
- И все же, - сказала Марта, - это наш народ. Мы так долго о них
думали, за них беспокоились, мучились вопросом, что с ними случилось,
страшились этого. Мы должны быть счастливы, что их нашли, счастливы, что у
них так хорошо идут дела.
- Пожалуй, должны, - проговорил Джейсон, - но я почему-то не могу.
Оставайся они там, где пребывают сейчас, наверное, я бы отнесся ко всему
иначе. Но Джон сказал, они возвращаются на Землю. Мы не можем позволить им
сюда явиться. Представляешь, что из этого может выйти? Что они сделают с
Землей и с нами?
- Может быть, нам придется ее покинуть, - ответила Марта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25