Лилиан тоже встала. Затаив дыхание, они смотрели, как из моря
медленно вырастал дивный белый город, похожий на детские сны. Аэлиндин
легко тронул Сергея за плечо и, протянув вперед руку, сказал:
- Аваллонэ.

2. ТОЛ ЭРЕССЭА
Два человека молча сидели у полуразрушенного оконного проема и
смотрели в сад. Сад был запущенным, но от того не менее красивым. Вьюнки и
орхидеи оплели разросшиеся высокие кусты роз, из буйной травы выглядывали
маргаритки и ромашки, плети цветущего портулака почти скрыли взломанные
плиты дорожек. Бунтарская красота дикой природы торжествовала над
замыслами садовника. Слышалось лишь жужжание пчел, да издалека едва
доносилась тихая музыка.
- Оставь печальные думы, Элладан, - нарушил молчание высокий
темноволосый красавец. - Взгляни, ураган прошел, солнце вновь воссияло -
верь, твой сын вернется.
Его собеседник покачал головой. Золотые кудри упали на его молодое
лицо, на котором было странно видеть выражение бесконечной усталости.
- Нет, Кириэн, ты знаешь, надежда давно покинула мое сердце. Каждый
раз, когда Аэлиндин уходит в море, влекомый своей несбыточной мечтой, я
прощаюсь с ним навсегда.
- Но не ты ли сам заронил в его душу эту мечту? Разве не ты долгие
годы пел в Каминном Зале для молодых эльфов о подвигах предков в
Средиземье? Разве не ты часами рассказывал о битвах, в которых вы с братом
сражались, как будто не для того наш народ покинул Внешний Мир, чтоб
никогда больше не видеть войн! - Тень давнего раздражения прошла по лицу
Кириэна, но через мгновение оно вновь застыло в бесстрастной красоте.
- Не кори меня, Владыка, я лишь пытался продолжать традиции,
заведенные в доме моего отца. В моих мыслях не было желания зародить в
сердцах Молодых тоску по жизни в Средиземье. Да и не было в моих песнях
такой опасности. Тебе ведомо, что никто, кроме Аэлиндина, не ищет пути на
Восток.
- Потому что все знают, что такого пути больше нет. И только твой сын
не хочет этому верить.
- Оглянись вокруг, Кириэн. - Элладан вскинул голову. Гнев окрасил
нежным румянцем его бледные щеки. - Никто из Молодых уже не ищет пути
никуда, даже в Блаженный Аман. Они давно глухи не только к моим песням, но
и к голосу Оссэ, в их душах смолк зов моря. Долгие века гниют в углу
гавани корабли, бывшие нашей гордостью когда-то. Долгие века не приходили
корабли и из Амана. Наверное, и там эльфы лишь катают девушек в челнах при
свете звезд, но уже не рискуют выходить в океан. Обвинишь ли ты и в этом
меня? Нет, Кириэн, не мои песни гонят Аэлиндина искать давно ушедшее, а
кровь его предков - людей. Ведь он последний потомок Пресветлого
Эарендиля.
- Эарендиль на заре веков знал, куда стремился и что хотел там найти.
Потому лишь сумел он заслужить прощение Валаров и спасти свой народ. А
твой сын мечется по морю без смысла и цели. Даже если бы он смог найти
путь во Внешний мир, то нарушил бы запрет Валаров и вызвал бы только их
гнев. Но он не добьется и того, лишь погубит в пучине нашу последнюю
ладью, и сгинет сам.
- Так вот что тебя тревожит, - Элладан печально улыбнулся. - Связь с
Аманом. Зачем она тебе? На моей памяти Великих Валаров не интересовали
дела Эрессеа.
Кириэн опустил глаза.
- Девятнадцать веков минуло с того дня, когда наши отцы, Эльронд и
Кирдэн, ушли на корабле в Аман, чтобы уснуть навечно в блаженных садах
Лориэна. С тех пор за ними ушли и твой брат, и мои сестры, и наши друзья -
почти все из тех, с кем мы приплыли из Средиземья. Я чувствую, что близок
и наш час, и мне горько, что больше не осталось кораблей...
- Как странно, Кириэн. Во Внешнем Мире дни летели для нас в борьбе и
тревогах - и мы мечтали отдохнуть от войны здесь, на Эрессеа. Потом текли
века тихих радостей и песен - и вот мы стремимся в Аман отдохнуть уже от
мира. Не кажется ли тебе, что чем больше красоты и блаженства, тем ближе
мы к смерти?
- О чем ты говоришь? Ведь нет смерти для эльфов, их души уходят в
чертоги Мандоса, но могут возродиться по времени.
- Не тешь себя легендами, Владыка, не знаем мы никого, кто б
возродился. Сейчас лишь сын еще привязывает меня к жизни, но если он
однажды не вернется, я не стану плакать о корабле. Для смелого всегда
открыт короткий путь в чертоги мертвых. И если суждено тому случиться, я
буду рад, что мой сын пал в бою, пусть с океаном, и никогда не встанет
перед таким выбором.
- Не гневи Всевышнего, Элладан! - Кириэн в ужасе вскочил. - Ты
призываешь...
Стук в дверь прервал его.
- Ойе, Элладан! Если ты не смыкаешь глаз в ожидании сына, поспеши на
пристань - его "Мелеар" входит в гавань.
Спор мгновенно иссяк, Элладан встал, улыбнувшись, обнял друга, и
торопливо пошел к двери. Кириэн последовал за ним. По короткой горбатой
улочке они вышли на широкую террасу, огибающую подножие маяка, и увидели с
высоты, как маленькая яхта осторожно, с полуспущенным парусом, огибает
разрушенный волнорез у входа в бухту. Утреннее солнце било в глаза и не
давало рассмотреть, что делается на палубе. Кириэн удивленно обернулся:
- Мне показалось что-то странное.
Элладан, прищурившись, с минуту смотрел на яхту, потом недоуменно
пожал плечами:
- Пошли вниз.
Они направились к белой мраморной лестнице, спускавшейся с холма
прихотливым зигзагом. Поворот лестницы скрыл из виду причал. Они невольно
ускорили шаги, услышав внизу непривычный шум и возбужденные возгласы.
Лестница вывела на просторную, все еще величественную площадь у гавани.
Из-за высокой причальной стенки виднелась лишь мачта подходящей ладьи, но
со всех сторон по площади к ней сбегались любопытные. Увидев Кириэна,
несколько эльфов отделились от толпы у причала и бросились к нему.
- Владыка, с Аэлиндином приплыли какие-то уродливые существа,
наверное, это орки, о которых рассказывали Старшие!
Кириэн, нахмурившись, почти бегом устремился к пирсу. За ним в
тревоге спешил Элладан, но, подбежав к краю причала, он увидел радостную
улыбку сына и сразу успокоился. Теперь он мог рассмотреть его нежданных
спутников.
Рядом с Аэлиндином на корме закреплял швартов высокий белокурый
бородач, сквозь прорехи в его разорванной одежде видны были могучие
мускулы. Он спокойно и серьезно занимался делом, невозмутимо поглядывая
из-под спутанных волос на суетящихся на причале людей. Сидящая в кокпите
худенькая смуглая женщина неуверенно улыбалась, обеспокоенная явным
испугом встречающих. Она держала на коленях забинтованную голову лежащего
рядом с ней третьего человека. Он был, видимо, ранен, но в сознании, и его
темные глаза были полны жадного любопытства.
- Это не орки, - Кириэн облегченно улыбнулся. - Это люди, Младшие
Дети Эру, они могут и не нести зла.
- Но ведь людям закрыт доступ в Валинор, - раздались вокруг голоса, -
как Аэлиндин посмел привезти их сюда без позволения Валаров?
Аэлиндин уже успел подняться на причал по веревочному трапу, и теперь
низко склонился перед Кириэном.
- Прости, Владыка, у меня не было другого выхода. Их судно тонуло, и
я не мог оставить без помощи терпящих бедствие.
- Я не могу корить тебя за это, но почему ты привез спасенных сюда, а
не вернул к их собственным берегам, раз уж ты нашел туда дорогу. Разве не
знаешь ты, какие беды вызвали некогда люди, без позволения ступившие на
Блаженную Землю?
- Не нашел я пути во Внешний мир, Владыка Кириэн, корабль этих людей
я встретил всего в ночи пути отсюда во власти урагана. И не было у меня ни
времени, ни возможности спросить разрешения Валаров на то, чтобы не дать
им утонуть.
- Так значит люди сами нашли дорогу в Верхнее Море, это еще хуже! Я
не могу позволить им ступить на нашу землю.
- Подожди, Владыка, - вмешался Элладан. - Не можем же мы выкинуть их
в море, тем более, что один из них ранен. Ты помнишь, что только Валары
могли открыть кому-то Прямой путь - и среди избранных уже бывали люди.
Быть может, с ведома Великих попали эти путники в Валинор, и только ураган
помешал им добраться до Амана.
- Возможно, ты прав, - ответил Кириэн, - но наш долг проверить это. -
Он снова повернулся к Аэлиндину. - Как ты смог увидеть тонущий корабль
ночью во время урагана?
- Я издалека заметил разноцветные вспышки света, как будто кто-то
устраивал фейерверк, и направил "Мелеар" в ту сторону, чтобы посмотреть,
что это. Уже когда я был совсем близко, но все еще не видел корабля,
оттуда выпустили еще одну зеленую ракету. Должно быть, они специально
делали это, чтобы привлечь внимание к своему бедственному положению. Когда
я подошел, лишь один обломок мачты еще поднимался над волнами, корпус
судна уже скрылся под водой, и я не мог его рассмотреть.
- Но подумай, Аэлиндин, - в спор включился стоящий рядом с Кириэном
эльф, - ведь они не могли знать, что твой "Мелеар" поблизости. Кому же они
подавали сигналы? Быть может, в море другие корабли людей?
- Что скажешь, юноша, на это?
- Не знаю, Владыка, не видел я других, и спросить не мог, эти люди не
понимают нашего языка.
Кириэн подошел к краю причала и снова посмотрел вниз. Трое людей
стояли на палубе и настороженно слушали непонятный им спор.
- Кто вы, и как попали в наше море?
Старший мужчина, улыбнувшись, что-то ответил и развел руками.
Элладан, встав рядом с Владыкой, попытался спросить то же на полузабытом
языке Внешнего Мира, но пришельцы не знали и его. Женщина произнесла
несколько фраз на другом, более музыкальном языке, темноволосый парень
попробовал поговорить еще на каком-то - эльфы их не понимали.
- Не удивительно, Владыка, поколения людей сменяются так быстро, за
прошедшие тысячелетия их языки изменились, - сказал Элладан. - У нас нет
другого выхода, как принять их здесь и подождать, пока они выучат наш
язык. Только тогда мы сможем узнать ответы на наши вопросы.
- Не можем мы торопиться в таком деле и рисковать навлечь беду на
себя. Если и впрямь в море много людей, они могут иметь злые цели, -
Кириэн снова обернулся к Аэлиндину. - Было ли оружие у этих чужеземцев, не
был ли их корабль похож на военный?
- Я плохо рассмотрел этот корабль, но мне думается, что он был
слишком мал для военного. А из оружия у них есть только один меч - но ведь
и я всегда беру с собой лук в дальние походы, хоть и не встречались мне ни
разу враги.
- Пусть отдадут они свой меч - тогда позволю я им ступить на землю
Аваллонэ.
Аэлиндин легко спрыгнул на палубу яхты и, обращаясь к старшему из
мужчин, жестом указал на меч, лежащий в кокпите. Бородач кивнул и подал
меч, взяв его за лезвие, сразу наверх Кириэну. Владыка принял оружие, и не
мог сдержать изумления, увидев изукрашенную драгоценными камнями рукоять и
клинок, покрытый затейливым рисунком.
- Ойе, взгляни, Элладан, это эльфийский меч! Неужто на Земле еще не
забыли древние руны?
- Ты прав, Кириэн. Этот меч похож на гондолинский - даже во времена
моей юности такие вещи были древностью. Как жаль, что с нами нет моего
отца, он смог бы прочесть эти руны. Смотри, вот символ Валаров - быть
может, эти люди не воины, а послы, и везли его с собой как знак своей
памяти об эльфах?
- Да, отец, - ответил Аэлиндин, - я вспомнил, никто из них не носил
этот меч на себе, он был закреплен на палубе, как ценный груз, это была
единственная вещь, которую они спасли со своего тонущего корабля.
Эльфы на берегу теснились вокруг Кириэна, стараясь разглядеть меч из
древних легенд. Их отношение к людям сразу изменилось.
- Мы должны принять их как гостей, Владыка, - послышались голоса.
- Да будет так. - Кириэн впервые улыбнулся пришельцам и сделал
широкий приглашающий жест рукой. - Я позволяю вам войти в Аваллонэ и
оставаться здесь до тех пор, пока Валары не решат вашу судьбу.
Множество рук сразу протянулось вниз, чтобы помочь людям подняться на
причал, на лицах засветились улыбки. Трое людей на палубе облегченно
вздохнули и поднялись по трапу на пристань. Высокий бородач встал перед
Кириэном и, прижав руку к груди, со сдержанным достоинством склонил
голову. Потом он красноречивым жестом показал на перебинтованную голову
своего спутника. Тот едва держался на ногах от слабости.
Сразу несколько человек потянулись поддержать его.
- Кемендэль, позовите Кемендэля!
- Я уже здесь, - высокий худощавый эльф, с мрачноватым на вид лицом,
вышел из-за спин других. В руках он держал корзинку с инструментами и
снадобьями. - Мне сказали, что здесь раненый.
Увидев, что раненый может идти, Кемендэль сделал ему знак следовать
за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28