Электричество в домах, мимо которых он
шел, слепило белыми и фиолетовыми огнями. Уму непостижимо! Электричество -
это калории, а калории нужно было экономить.
На улице были другие прохожие. Эти люди не шаркали ногами, руки их не
были безвольно опущены, они не экономили калории. Они буквально сжигали
энергию. Они шагали широко, размахивая руками. В его мозгу с детства
отпечаталось, что так ходить неправильно, предосудительно, глупо. Такая
походка ослабляет, на нее уходит много калорий. Однако эти люди не
выглядели ослабленными. Казалось, они не задумываясь тратили калории.
Городок был самым типичным, очевидно, назывался Принстон. Но он не
выглядел временным пристанищем - таким, как Вилинг, или Алтуна, или Гэри;
он выглядел, как... в общем, он выглядел так, как будто люди поселились в
нем навсегда. Тропайл слышал о Принстоне, но так получалось, что он
никогда не проходил его, направляясь на север или на юг. Не было причины,
по которой он или еще кто-либо заглянули бы сюда. И однако все, видимо,
было подстроено так, чтобы сюда не попали посторонние. Специально
подстроено.
Как любой другой город, он не был полностью заселен, но все же его
население было большим, чем в других городах. Занято было каждое пятое
жилье. Высокий процент.
Человека, который шел рядом, звали Хендл, - один из тех, кто был в
вертолете. Они немного говорили во время полета и сейчас тоже
разговаривали мало.
- Поешь сначала, - сказал Хендл и привел Тропайла к ярко освещенному,
заполненному народом продуктовому киоску. Только это был не киоск. Это был
ресторан.
Этот Хендл. Что с него взять? Он, должно быть, выглядел
отвратительно, непристойно, мерзко. Никакого понятия о воспитании. Он не
знал Семнадцати Условных Жестов или, по крайней мере, не пользовался ими.
Он не позволил Тропайлу идти позади него слева, хотя и был по меньшей мере
на пять лет старше Тропайла. Когда он ел, он просто ел. Для него не
существовало правил Наслаждения Первым Глотком, Паузы Первого Насыщения,
Троекратного Предложения Пищи. Он засмеялся, когда Тропайл хотел дать ему
Порцию Старшего.
Весело, покровительственно этот человек сказал:
- Если тебе нечем занять время, занимайся этой ерундой. Твоим
дуракам-согражданам делать было нечего. Вы бы умерли от скуки без этих
идиотских штучек, да у вас и нет возможностей заниматься чем-нибудь более
важным. Мне известны Жесты. Семнадцать деликатных способов передачи
чувств, которые невозможно выразить словами или слишком опасно. Пусть вся
эта ерунда катится к черту. У меня есть язык, и я не боюсь им
пользоваться. Экономит время. Ты научишься, мы все научились.
- Но, - сказал Тропайл, изо всех сил стараясь привести в соответствие
свои представления о поведении. - Как же затраты энергии? А что с
необходимостью экономить еду? Где вы ее берете?
- Мы воруем у Овец, - жестко ответил Хендл. - Тебе тоже это
предстоит. А сейчас замолчи и ешь.
Тропайл ел молча и думал.
Подошел какой-то человек, уселся, с любопытством посмотрел на
Тропайла и сказал:
- Хендл, Соммервильская Дорога. Ручей поддерживал, когда замерзал.
Все затопило; плохо, все разрушено.
Тропайл рискнул:
- Паводок разрушил дорогу?
- Дорогу? Нет. А ты, должно быть, тот парень, за которым летал Хендл?
Тропайл, так кажется? - Он перегнулся через столик и пожал Тропайлу руку.
- Мы отлично перегородили дорогу, - объяснил он, - но паводок все смыл.
Сейчас нужно снова перегораживать.
Хендл ответил:
- Если нужно, возьми трактор.
Человек кивнул и ушел.
- Доедай, - сказал Хендл. - Мы тратим время. Насчет этой дороги.
Видишь ли, мы отгородились от них. Зачем впускать и выпускать Овец?
- Овец?
- Антиподы Волков, - сказал Хендл.
Он объяснил:
- Возьмем десять миллиардов людей. Предположим, что на миллион один,
только один, не похож на остальных. Он наделен талантом выживания; назовем
его Волком. На десять миллиардов их десять тысяч. Выжимай их, дави,
морозь, уменьшай их число. Пусть "Возрадуйтесь Мессии" маячит в жутком
небе, пусть она похитила Землю вместе с людьми, пусть они вымирают, пусть
их становится меньше, пока не останется лишь горстка замерзших,
ошеломленных, но выживших. В мире нет десяти миллиардов людей. Их даже не
в тысячу раз меньше. Их, может быть, лишь десять миллионов или около того,
перемещающихся в огромном пространстве, созданном предыдущими поколениями.
И сколько же среди этих десяти миллионов Волков?
- Десять тысяч.
- Ты понял, Тропайл. Мы выживаем. Мне все равно, как ты нас
называешь. Овцы называют нас Волками. Мне больше нравится называть нас
супермены. Но мы выживаем.
Тропайл кивнул, начиная понимать.
- Так, как выжил я в Доме Пяти Правил.
Хендл с жалостью посмотрел на него.
- Так, как ты выжил, проведя тридцать лет среди Овец до этого. Пошли.
Это была своего рода ознакомительная экскурсия. Они вошли в дом,
большой, похожий на любой другой большой и заброшенный дом древних; серые
каменные стены; окна с осколками стекла. Но внутри он совсем не был похож
на другие дома. Спустившись на два этажа вниз, Тропайл вздрогнул и
отвернулся от потока фиолетового света, идущего от кварцевой лампы на
вершине короткого стального конуса.
- Не беспокойся, Тропайл, это абсолютно неопасно, - прокричал Хендл.
- Знаешь, что это? Атомный реактор. Тепло. Энергия. Энергия, которая нам
необходима. Понимаешь, что это значит? - Он внимательно смотрел на
сверкающий фиолетовый свет через смотровое отверстие. - Пошли, - резко
бросил он.
Еще одно здание, тоже большое, тоже из серого камня. На
потрескавшейся табличке над входом было написано: "...ционный зал.
Гуманитарные науки". На сей раз его поразил не свет, а звуки. Стук
молотков, скрип, грохот. Люди что-то делали при помощи машин из металла,
производя сильный шум.
- Ремонтная мастерская, - крикнул Хендл. - Видишь машины? Это машины
одного из нас, Иннисона. Мы приносили их с разрушившихся заводов, где
только находили. Дай Иннисону железку - любой формы, из любого сплава - и
одна из этих машин придаст ей какую хочешь форму и превратит практически в
любой другой сплав. Просверли, разрежь, выпрями, расплавь, скрепи - скажи
ему, что нужно сделать, и он сделает. У нас сделаны детали для шести
тракторов и сорока одной машины в этой мастерской. У нас также есть и
другие мастерские: авиационные в Фармингдейле и Ваките, оружейные - в
Виллингтоне. Не то чтобы нам было не под силу делать кое-какое оружие
здесь. Иннисон мог бы сделать и танк с полуторамиллиметровой пушкой, если
бы потребовалось.
- Что такое танк? - спросил Тропайл.
Хендл лишь посмотрел на него и сказал:
- Пошли.
У Тропайла кружилась голова. Все, что он увидел, перемешалось, в это
невозможно было поверить.
Атомный реактор, мастерская, гараж, авиационный ангар. Под трибунами
стадиона был склад. И у Тропайла снова закружилась голова, когда он
попытался пересчитать ящики с кофе и консервированными супами, виски и
бобами. Был еще один склад, который назывался Арсенал. Он был наполнен...
огнестрельным оружием. Оружием, которое можно было заряжать патронами,
которых тоже было много; оружием, которое, если его зарядить и спустить
курок, выстрелит.
Тропайл сказал, припоминая:
- Я видел ружье однажды. Но оно было совершенно ржавое.
- Эти стреляют, Тропайл. Из них можно убить человека. Некоторые из
нас убивали.
- Убить...
- Не смотри на меня как Овца, Тропайл! Какая разница, как казнить
преступника? И потом, преступник - это тот, кто представляет опасность для
мира, в котором ты живешь. Мы предпочитаем ружье, а не Жертвоприношение,
потому что так быстрее, проще; и потому, что мы не любим пить спинной
мозг, не важно, лечебное или символическое значение он имеет. Ты
научишься. - Он не добавил "пошли", потому что они уже пришли туда, куда
нужно.
Это была небольшая комнатка в здании арсенала, и в ней, среди
прочего, была ружейная стойка.
- Садись, - сказал Хендл и взял из стойки ружье. Он задумчиво
поглаживал его, точно так же, как обреченный Бойн поглаживал корпус часов.
Это была одна из последних моделей, выпущенных до нашествия Пирамид, с
коротким радиусом действия.
- Итак, - сказал Хендл, поглаживая ложе ружья, - ты все видел,
Тропайл. Ты прожил тридцать лет среди Овец, ты видел, что есть у них и что
есть у нас. Мне не нужно просить тебя сделать выбор. Я знаю, что ты
выбираешь. Осталось лишь сказать, что мы хотим от тебя.
У Глена Тропайла что-то едва заметно задрожало внутри.
- Я знал, что вы к этому подведете.
- А почему нет? Мы не Овцы. Мы не поступаем так, как они. Помни это,
экономь время. Ты увидел quid, теперь перейдем к quo. - Он наклонился. -
Тропайл, что ты знаешь о Пирамидах?
- Ничего, - ответил Тропайл сразу же.
Хендл кивнул.
- Верно. Они окружают нас повсюду, они довели нас до нищеты. А мы
даже не знаем причины. Мы не знаем, что они такое. Ты знаешь, что один из
Овец был Перемещен в Вилинге, когда ты бежал?
- Переместился? - Тропайл слушал с открытым ртом, пока Хендл
рассказывал ему о том, что произошло с Гражданином Бойном. - Значит, он
все-таки не совершил Жертвоприношения, - сказал он.
- Может быть, было бы лучше, если бы он его совершил, - ответил
Хендл. - Мы не знаем. Однако это дало тебе возможность убежать. Мы узнали
- не важно как, главное, узнали, что в Вилинге поймали Волка. Мы полетели
за тобой. Но ты уже убежал.
- Вы, черт возьми, чуть не опоздали, - несколько раздраженно заметил
Тропайл.
- О, нет, Тропайл. Мы никогда не опаздываем. Если бы тебе не хватило
сметки убежать, ты бы не был Волком, вот так-то. Ну так вот, о
Перемещении. Мы знаем, что оно иногда случается, но мы даже не знаем, что
это такое. Мы знаем лишь то, что люди исчезают. В небе каждые пять лет
появляется новое Солнце. Кто его создает? Пирамиды. Как? Этого мы не
знаем. Иногда что-то плавает в воздухе, и мы называем это "Око". Оно
как-то связано с Перемещением, с Пирамидами. Как? Мы не знаем.
- Мы не знаем многого, - прервал его Тропайл, стараясь ускорить
рассказ.
- Да, многого. - Хендл мотнул головой. - Едва ли кто-либо видел
Пирамиду, если уж на то пошло.
- Едва ли... Вы хотите сказать, что вы видели?
- О, да. Ты ведь знаешь, на Эвересте есть Пирамида. Это не сказки,
это правда. Она находится там, по крайней мере, была там пять лет назад,
сразу после последнего Зажжения Солнца. Я думаю, она не сдвинулась с
места. Она так и сидит там.
Тропайл восхищенно слушал. Увидеть настоящую Пирамиду! Он считал их
легендой, придуманной для того, чтобы объяснить такие известные физические
явления, как Око и Перемещения, как дети объясняют то, что подарки на
Эксцесс приносит Крингл-Сэн. Но этот удивительный человек видел ее!
- Кто-то сбросил водородную бомбу на Пирамиду. Давно, - продолжал
Хендл, - и единственный результат - это то, что там, на Норд-Кол, сейчас
кратер. Ее нельзя сдвинуть. Ей невозможно нанести вред. Но она живая. Она
находится там, живая, в течение двухсот лет; и это все, что нам известно о
Пирамидах. Так?
- Так.
Хендл встал.
- Тропайл, вот для чего все это. - Он рукой обвел вокруг. - Ружья,
танки, самолеты. Мы хотим знать больше. Мы узнаем больше, а тогда уж будем
бороться.
Прозвучала какая-то фальшивая нота, и Тропайл шестым чувством уловил
ее. В чем-то, подсказывали Тропайлу его надпочечники, этот очень
уверенный, волевой человек был чуть-чуть не уверен в себе. Но Хендл бешено
развивал свою мысль, и Тропайл на минуту утратил бдительность.
- Пять лет назад мы послали отряд на вершину Эвереста, - говорил
Хендл. - Мы ничего не узнали. И за пять лет до этого, и еще за пять лет...
всякий раз, когда появляется новое Солнце, когда достаточно тепло для
того, чтобы отряд имел возможность подняться по склону. Мы посылаем отряд
наверх. Это - трудная и рискованная работа. Мы поручаем ее новичкам,
Тропайл. Таким, как ты.
Вот оно. Ему предлагали атаковать Пирамиду.
Тропайл колебался, осторожно взвешивая, стараясь уловить скрытую суть
этих переговоров. Волк против Волка. Было трудно. Где-то должна быть
выгода.
- Выгода есть, - громко произнес Хендл.
Тропайл подскочил, но потом вспомнил: Волк против Волка. Хендл
продолжал:
- То, чего мы добиваемся в первую очередь, - это жизнь. Ты понимаешь,
что добиться этого сейчас невозможно. Мы не хотим, чтобы Овцы совались в
наши дела. И во-вторых, есть большая надежда поживиться. - Он смотрел на
Тропайла глазами мечтателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
шел, слепило белыми и фиолетовыми огнями. Уму непостижимо! Электричество -
это калории, а калории нужно было экономить.
На улице были другие прохожие. Эти люди не шаркали ногами, руки их не
были безвольно опущены, они не экономили калории. Они буквально сжигали
энергию. Они шагали широко, размахивая руками. В его мозгу с детства
отпечаталось, что так ходить неправильно, предосудительно, глупо. Такая
походка ослабляет, на нее уходит много калорий. Однако эти люди не
выглядели ослабленными. Казалось, они не задумываясь тратили калории.
Городок был самым типичным, очевидно, назывался Принстон. Но он не
выглядел временным пристанищем - таким, как Вилинг, или Алтуна, или Гэри;
он выглядел, как... в общем, он выглядел так, как будто люди поселились в
нем навсегда. Тропайл слышал о Принстоне, но так получалось, что он
никогда не проходил его, направляясь на север или на юг. Не было причины,
по которой он или еще кто-либо заглянули бы сюда. И однако все, видимо,
было подстроено так, чтобы сюда не попали посторонние. Специально
подстроено.
Как любой другой город, он не был полностью заселен, но все же его
население было большим, чем в других городах. Занято было каждое пятое
жилье. Высокий процент.
Человека, который шел рядом, звали Хендл, - один из тех, кто был в
вертолете. Они немного говорили во время полета и сейчас тоже
разговаривали мало.
- Поешь сначала, - сказал Хендл и привел Тропайла к ярко освещенному,
заполненному народом продуктовому киоску. Только это был не киоск. Это был
ресторан.
Этот Хендл. Что с него взять? Он, должно быть, выглядел
отвратительно, непристойно, мерзко. Никакого понятия о воспитании. Он не
знал Семнадцати Условных Жестов или, по крайней мере, не пользовался ими.
Он не позволил Тропайлу идти позади него слева, хотя и был по меньшей мере
на пять лет старше Тропайла. Когда он ел, он просто ел. Для него не
существовало правил Наслаждения Первым Глотком, Паузы Первого Насыщения,
Троекратного Предложения Пищи. Он засмеялся, когда Тропайл хотел дать ему
Порцию Старшего.
Весело, покровительственно этот человек сказал:
- Если тебе нечем занять время, занимайся этой ерундой. Твоим
дуракам-согражданам делать было нечего. Вы бы умерли от скуки без этих
идиотских штучек, да у вас и нет возможностей заниматься чем-нибудь более
важным. Мне известны Жесты. Семнадцать деликатных способов передачи
чувств, которые невозможно выразить словами или слишком опасно. Пусть вся
эта ерунда катится к черту. У меня есть язык, и я не боюсь им
пользоваться. Экономит время. Ты научишься, мы все научились.
- Но, - сказал Тропайл, изо всех сил стараясь привести в соответствие
свои представления о поведении. - Как же затраты энергии? А что с
необходимостью экономить еду? Где вы ее берете?
- Мы воруем у Овец, - жестко ответил Хендл. - Тебе тоже это
предстоит. А сейчас замолчи и ешь.
Тропайл ел молча и думал.
Подошел какой-то человек, уселся, с любопытством посмотрел на
Тропайла и сказал:
- Хендл, Соммервильская Дорога. Ручей поддерживал, когда замерзал.
Все затопило; плохо, все разрушено.
Тропайл рискнул:
- Паводок разрушил дорогу?
- Дорогу? Нет. А ты, должно быть, тот парень, за которым летал Хендл?
Тропайл, так кажется? - Он перегнулся через столик и пожал Тропайлу руку.
- Мы отлично перегородили дорогу, - объяснил он, - но паводок все смыл.
Сейчас нужно снова перегораживать.
Хендл ответил:
- Если нужно, возьми трактор.
Человек кивнул и ушел.
- Доедай, - сказал Хендл. - Мы тратим время. Насчет этой дороги.
Видишь ли, мы отгородились от них. Зачем впускать и выпускать Овец?
- Овец?
- Антиподы Волков, - сказал Хендл.
Он объяснил:
- Возьмем десять миллиардов людей. Предположим, что на миллион один,
только один, не похож на остальных. Он наделен талантом выживания; назовем
его Волком. На десять миллиардов их десять тысяч. Выжимай их, дави,
морозь, уменьшай их число. Пусть "Возрадуйтесь Мессии" маячит в жутком
небе, пусть она похитила Землю вместе с людьми, пусть они вымирают, пусть
их становится меньше, пока не останется лишь горстка замерзших,
ошеломленных, но выживших. В мире нет десяти миллиардов людей. Их даже не
в тысячу раз меньше. Их, может быть, лишь десять миллионов или около того,
перемещающихся в огромном пространстве, созданном предыдущими поколениями.
И сколько же среди этих десяти миллионов Волков?
- Десять тысяч.
- Ты понял, Тропайл. Мы выживаем. Мне все равно, как ты нас
называешь. Овцы называют нас Волками. Мне больше нравится называть нас
супермены. Но мы выживаем.
Тропайл кивнул, начиная понимать.
- Так, как выжил я в Доме Пяти Правил.
Хендл с жалостью посмотрел на него.
- Так, как ты выжил, проведя тридцать лет среди Овец до этого. Пошли.
Это была своего рода ознакомительная экскурсия. Они вошли в дом,
большой, похожий на любой другой большой и заброшенный дом древних; серые
каменные стены; окна с осколками стекла. Но внутри он совсем не был похож
на другие дома. Спустившись на два этажа вниз, Тропайл вздрогнул и
отвернулся от потока фиолетового света, идущего от кварцевой лампы на
вершине короткого стального конуса.
- Не беспокойся, Тропайл, это абсолютно неопасно, - прокричал Хендл.
- Знаешь, что это? Атомный реактор. Тепло. Энергия. Энергия, которая нам
необходима. Понимаешь, что это значит? - Он внимательно смотрел на
сверкающий фиолетовый свет через смотровое отверстие. - Пошли, - резко
бросил он.
Еще одно здание, тоже большое, тоже из серого камня. На
потрескавшейся табличке над входом было написано: "...ционный зал.
Гуманитарные науки". На сей раз его поразил не свет, а звуки. Стук
молотков, скрип, грохот. Люди что-то делали при помощи машин из металла,
производя сильный шум.
- Ремонтная мастерская, - крикнул Хендл. - Видишь машины? Это машины
одного из нас, Иннисона. Мы приносили их с разрушившихся заводов, где
только находили. Дай Иннисону железку - любой формы, из любого сплава - и
одна из этих машин придаст ей какую хочешь форму и превратит практически в
любой другой сплав. Просверли, разрежь, выпрями, расплавь, скрепи - скажи
ему, что нужно сделать, и он сделает. У нас сделаны детали для шести
тракторов и сорока одной машины в этой мастерской. У нас также есть и
другие мастерские: авиационные в Фармингдейле и Ваките, оружейные - в
Виллингтоне. Не то чтобы нам было не под силу делать кое-какое оружие
здесь. Иннисон мог бы сделать и танк с полуторамиллиметровой пушкой, если
бы потребовалось.
- Что такое танк? - спросил Тропайл.
Хендл лишь посмотрел на него и сказал:
- Пошли.
У Тропайла кружилась голова. Все, что он увидел, перемешалось, в это
невозможно было поверить.
Атомный реактор, мастерская, гараж, авиационный ангар. Под трибунами
стадиона был склад. И у Тропайла снова закружилась голова, когда он
попытался пересчитать ящики с кофе и консервированными супами, виски и
бобами. Был еще один склад, который назывался Арсенал. Он был наполнен...
огнестрельным оружием. Оружием, которое можно было заряжать патронами,
которых тоже было много; оружием, которое, если его зарядить и спустить
курок, выстрелит.
Тропайл сказал, припоминая:
- Я видел ружье однажды. Но оно было совершенно ржавое.
- Эти стреляют, Тропайл. Из них можно убить человека. Некоторые из
нас убивали.
- Убить...
- Не смотри на меня как Овца, Тропайл! Какая разница, как казнить
преступника? И потом, преступник - это тот, кто представляет опасность для
мира, в котором ты живешь. Мы предпочитаем ружье, а не Жертвоприношение,
потому что так быстрее, проще; и потому, что мы не любим пить спинной
мозг, не важно, лечебное или символическое значение он имеет. Ты
научишься. - Он не добавил "пошли", потому что они уже пришли туда, куда
нужно.
Это была небольшая комнатка в здании арсенала, и в ней, среди
прочего, была ружейная стойка.
- Садись, - сказал Хендл и взял из стойки ружье. Он задумчиво
поглаживал его, точно так же, как обреченный Бойн поглаживал корпус часов.
Это была одна из последних моделей, выпущенных до нашествия Пирамид, с
коротким радиусом действия.
- Итак, - сказал Хендл, поглаживая ложе ружья, - ты все видел,
Тропайл. Ты прожил тридцать лет среди Овец, ты видел, что есть у них и что
есть у нас. Мне не нужно просить тебя сделать выбор. Я знаю, что ты
выбираешь. Осталось лишь сказать, что мы хотим от тебя.
У Глена Тропайла что-то едва заметно задрожало внутри.
- Я знал, что вы к этому подведете.
- А почему нет? Мы не Овцы. Мы не поступаем так, как они. Помни это,
экономь время. Ты увидел quid, теперь перейдем к quo. - Он наклонился. -
Тропайл, что ты знаешь о Пирамидах?
- Ничего, - ответил Тропайл сразу же.
Хендл кивнул.
- Верно. Они окружают нас повсюду, они довели нас до нищеты. А мы
даже не знаем причины. Мы не знаем, что они такое. Ты знаешь, что один из
Овец был Перемещен в Вилинге, когда ты бежал?
- Переместился? - Тропайл слушал с открытым ртом, пока Хендл
рассказывал ему о том, что произошло с Гражданином Бойном. - Значит, он
все-таки не совершил Жертвоприношения, - сказал он.
- Может быть, было бы лучше, если бы он его совершил, - ответил
Хендл. - Мы не знаем. Однако это дало тебе возможность убежать. Мы узнали
- не важно как, главное, узнали, что в Вилинге поймали Волка. Мы полетели
за тобой. Но ты уже убежал.
- Вы, черт возьми, чуть не опоздали, - несколько раздраженно заметил
Тропайл.
- О, нет, Тропайл. Мы никогда не опаздываем. Если бы тебе не хватило
сметки убежать, ты бы не был Волком, вот так-то. Ну так вот, о
Перемещении. Мы знаем, что оно иногда случается, но мы даже не знаем, что
это такое. Мы знаем лишь то, что люди исчезают. В небе каждые пять лет
появляется новое Солнце. Кто его создает? Пирамиды. Как? Этого мы не
знаем. Иногда что-то плавает в воздухе, и мы называем это "Око". Оно
как-то связано с Перемещением, с Пирамидами. Как? Мы не знаем.
- Мы не знаем многого, - прервал его Тропайл, стараясь ускорить
рассказ.
- Да, многого. - Хендл мотнул головой. - Едва ли кто-либо видел
Пирамиду, если уж на то пошло.
- Едва ли... Вы хотите сказать, что вы видели?
- О, да. Ты ведь знаешь, на Эвересте есть Пирамида. Это не сказки,
это правда. Она находится там, по крайней мере, была там пять лет назад,
сразу после последнего Зажжения Солнца. Я думаю, она не сдвинулась с
места. Она так и сидит там.
Тропайл восхищенно слушал. Увидеть настоящую Пирамиду! Он считал их
легендой, придуманной для того, чтобы объяснить такие известные физические
явления, как Око и Перемещения, как дети объясняют то, что подарки на
Эксцесс приносит Крингл-Сэн. Но этот удивительный человек видел ее!
- Кто-то сбросил водородную бомбу на Пирамиду. Давно, - продолжал
Хендл, - и единственный результат - это то, что там, на Норд-Кол, сейчас
кратер. Ее нельзя сдвинуть. Ей невозможно нанести вред. Но она живая. Она
находится там, живая, в течение двухсот лет; и это все, что нам известно о
Пирамидах. Так?
- Так.
Хендл встал.
- Тропайл, вот для чего все это. - Он рукой обвел вокруг. - Ружья,
танки, самолеты. Мы хотим знать больше. Мы узнаем больше, а тогда уж будем
бороться.
Прозвучала какая-то фальшивая нота, и Тропайл шестым чувством уловил
ее. В чем-то, подсказывали Тропайлу его надпочечники, этот очень
уверенный, волевой человек был чуть-чуть не уверен в себе. Но Хендл бешено
развивал свою мысль, и Тропайл на минуту утратил бдительность.
- Пять лет назад мы послали отряд на вершину Эвереста, - говорил
Хендл. - Мы ничего не узнали. И за пять лет до этого, и еще за пять лет...
всякий раз, когда появляется новое Солнце, когда достаточно тепло для
того, чтобы отряд имел возможность подняться по склону. Мы посылаем отряд
наверх. Это - трудная и рискованная работа. Мы поручаем ее новичкам,
Тропайл. Таким, как ты.
Вот оно. Ему предлагали атаковать Пирамиду.
Тропайл колебался, осторожно взвешивая, стараясь уловить скрытую суть
этих переговоров. Волк против Волка. Было трудно. Где-то должна быть
выгода.
- Выгода есть, - громко произнес Хендл.
Тропайл подскочил, но потом вспомнил: Волк против Волка. Хендл
продолжал:
- То, чего мы добиваемся в первую очередь, - это жизнь. Ты понимаешь,
что добиться этого сейчас невозможно. Мы не хотим, чтобы Овцы совались в
наши дела. И во-вторых, есть большая надежда поживиться. - Он смотрел на
Тропайла глазами мечтателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28