..
- Их более чем достаточно, мой Гортин. Если ты планируешь прислать
только трех мальчиков...
На том мы и договорились.

29
Мы сделали передышку и почти до самого голубого рассвета жевали
корень рабы. Предстояло много чего обсудить и много корня сжевать. Когда
мы расправились с тем, что было у нас, то уже немного накачались. Корень
оказался что надо. Хороший корень. Джерк смог бы приготовить из него
отличное пиво.
- Пурпурный, - заявил Гортин. - У него должен быть корень рабы.
Пурпурный его жует, когда у него плохое настроение. А в последнее время у
него всегда плохое настроение.
- Вот и хорошо. Давай его навестим. А раз мы уж там будем, заодно
сообщим о нашем договоре.
- Опять ты о делах, Лэнт! Я просто поражен твоим трудолюбием.
Мы нашли Пурпурного ухаживающим за своим небольшим огородиком трав и
растений. Корень рабы оказался не единственным сближающим средством.
Нашлись и другие. О некоторых я знал - о большей же части не имел понятия.
Джерк будет обрадован этими новостями.
- Эгей, Пурпурный! - окликнули мы его.
Он скосил глаза в нашу сторону.
- Кажется - мой старый друг, Лэнт, - произнес он.
Друг... Я содрогнулся. Скрипнул зубами и сказал:
- Да, это я, Лэнт. Мы с Гортином пришли поговорить с тобой.
Я постарался проговорить это со всей возможной строгостью.
- А-а... - Пурпурный заколебался. Казалось, что-то смущает его. - Как
ты живешь, Лэнт? Как твоя семья, твои жены?
Ну и странные вопросы. Чего ради он интересуется моими женами? Но что
поделаешь, Пурпурный всегда отличался странностями.
- С моими женами все хорошо, - ответил я. - Моя первая жена вскоре
ожидает ребенка. Шуга сказал, что это будет дочь. Но поскольку она уже
принесла мне двоих сыновей, я не могу быть на нее за это в претензии.
- Ожидает ребенка?
Пурпурный словно был напуган этим. Он принялся что-то лихорадочно
подсчитывать на пальцах.
- Получается почти девять... - он поглядел на меня. - И через сколько
ожидает?
- Через три руки дней.
Он снова углубился в подсчеты.
- Три раза по пятью пять... семьдесят пять. Голубых дней, конечно.
Теперь посмотрим, что получится, если перевести их в обычные... Ага, через
четыре с половиной месяца... Уф! А я было подумал...
- Что подумал?
- Не имеет значения. Я просто радуюсь, что у вас не случается таких
вещей, как период недомогания в тринадцать с половиной месяцев...
Он опять нес какую-то чушь - беременности больше двухсот пятидесяти
голубых дней не бывает. Сколько это будет месяцев я и понятия не имел,
хотя он применял этот термин примерно в том же значении, что и руку дней.
Вероятно, это был его способ подсчета числа дней. Пурпурный упоминал еще
раньше, что его дни - "стандартные дни", как он их называл - наполовину
длиннее чем наши.
Наши дни, ясное дело, измеряются прохождением голубого светила, вне
зависимости от положения красного. Гортин рассказал мне, как растерялся
Пурпурный, он не мог поверить, что уже середина ночи, а все потому, что
красное Солнце все еще стояло высоко в небе. Странное дело - почему
периоды света и темноты должны соответствовать периодам дня и ночи? Такое
бывает только во время соединения.
В любом случае я не мог понять его озабоченности в связи с
предстоящим рождением ребенка. Я спросил:
- Пурпурный, почему ты так беспокоишься?
- Хм... Хм...
- Не потому ли, что ты сделал кое-что с моей женой в день последнего
соединения?
Пурпурный побледнел.
- Я... Лэнт, прости меня...
- Простить тебя? Почему я должен тебя прощать?
Пурпурный испуганно подался назад, выставив руку, словно защищаясь от
меня.
Я сказал:
- Шуга рассеял возле твоего гнезда пыль желания. Ты бы не смог вообще
совладать с собой.
- Ты думаешь... ты хочешь сказать... я это сделал из-за заклинания?
- Разумеется, это было заклинание. Оно явилось частью дуэли.
Теперь он вроде бы успокоился. На его лицо вернулась краска.
- Тогда я напрасно беспокоился. Мне вообще не стоит волноваться из-за
ребенка.
- А почему тебе следует беспокоиться? Шуга знает, когда ребенок был
зачат и когда он будет рожден.
Пурпурный кивнул.
- Да, Шуга, вероятно, хорошо разбирается в таких вещах.
- Да, - подтвердил я. - Ребенок - твоя дочь, все правильно.
Он опять побледнел. На этот раз я подумал, что он упадет в обморок.
Кровь приливала и отливала от его головы, так что он еле стоял.
Я продолжал:
- Когда мы поняли, что ребенок твой, я чуть было не убил свою жену...
- О, нет, Лэнт, нет... потому что я...
Я посмотрел на него с недоумением.
- Пурпурный, я же тебе сказал, что ты и не мог бы с собой справиться.
А она - только женщина. Женщина не умеет отказывать в ласке. Нет, мы
должны были побить ее потому, что она вынашивает ребенка демона, но Шуга
запретил. Ребенок должен быть выношен и рожден, как и любой другой. Только
тогда мы сможем определить, добрым демоном он является или злым. Шуга
считает, что девочка будет обладать большой магией и если так, то он
полагает, что сможет контролировать ее.
Гортин фыркнул.
- Ну и ну, значит так, словно Шуга собрался соперничать с легендой о
бедном ребенке и демоне. Демон потребовал исполнения трех желаний...
Я пожал плечами.
- Меня это мало касается. Если ребенок - демон, Шуга обязан мне
уплатить за право его уничтожения или контроля. Если нет - то я, по
крайней мере, получу свадебную цену. Почему это женщинам позволено рожать
без разбора? Еще один сын - это всегда гордость и сила! Дочка - в лучшем
случае - цена выпивки. Любой, согласно обычаю, может предложить жену.
гостю. А теперь, когда наши деревни собрались жить вместе и мирно,
рождение ребенка вообще не будет иметь никакого значения. Будем же
считать, что я предоставил тебе привилегию гостя, чтобы укрепить добрые
отношения между деревнями. То, что она дочь волшебника, прибавит ей цену,
когда я ее продам на седьмой год-день. Но девчонка - это девчонка, и не
стоит тратить воздух на обсуждения.
- М-м, да-а, - пробормотал Пурпурный. Видно было, что он чемто
смущен. - Еще один вопрос. У всех ваших женщин срок беременности такой
длинный?
- Что значит такой длинный? Двести пятьдесят дней самый правильный
срок беременности.
- Двести пятьдесят... - Пурпурный опять принялся подсчитывать.
- Тринадцать с половиной месяцев, - сказал он. - Ого!
И он продолжал бормотать про себя.
- Ладно, я догадываюсь, что это необходимо... Вероятно четыре с
половиной месяца нужны потому, что здесь такие нестабильные условия. Это
позволит нарождающемуся младенцу дополнительно окрепнуть и быть более
подготовленным к злому негостеприимному миру. Да, да... Теперь понятно
почему...
Мы с Гортином переглянулись. Я сказал:
- Вижу, он до сих пор городит чепуху сам с собой.
- Не так часто, как ты думаешь, - возразил Гортин. - Теперь он редко
пользуется демонским языком.
- Что ж, это хорошо. Можно ли считать человека цивилизованным, если
он не говорит на цивилизованном языке?
Я обратился к Пурпурному.
- Но мы пришли поговорить с тобой на более важную тему.
- Верно, - вмешался Гортин. - У тебя есть созревший корень рабы?
Я снова убедился, что этот Глава не из тех, кто даром тратит слова.
Он сразу переходит к делу.
Пурпурный поскреб свой безволосый подбородок, кажущийся серым из-за
множества крохотных черных точек. Еще одна странность. Потом он произнес:
- Думаю, могу немного поделиться.
Он пошарил по своим грядкам, затем решил по-другому и исчез в своем
гнезде.
Он вернулся почти сразу же с корзиной клубней.
- Вот уже очищенные. Берите сколько надо.
Гортин взял и повесил корзину на руку.
- Спасибо, Пурпурный. Этого будет в самый раз.
Пурпурный посмотрел немного косо, но спорить не стал. Я удивился про
себя: что это за волшебник, если с ним обращаются немногим лучше, чем с
торговцем зерном. Не наделен ли Гортин своего рода властью над Пурпурным?
Нет, это представляется невозможным... Или быть может Гортин уверен, что
Пурпурный не использует против него свою силу? Но откуда эта уверенность?
Возможно, - промелькнуло у меня в голове, - Пурпурному позволено
здесь оставаться по одной-единственной причине: его невозможно убить. А
если бы могли - с ним за одну минуту разделались бы.
Ничего странного, что Гортин с такой охотой принял предложение
отделаться от Пурпурного. Волшебник он был хуже, чем неумеха - он был
опасным глупцом. И они пытались с ним бороться, точно так же, как и мы
четверть цикла назад.
Неудивительно, что Гортин так невежливо с ним обходится. Он надеялся
оттолкнуть Пурпурного своей грубостью.
- С Шугой он так бы обращаться не посмел, - подумал я. - Шуга проклял
бы его сразу же, и глазом не моргнул.
Гортин протянул мне корень рабы, и я принялся нетерпеливо жевать его,
смакуя его горькую густую горечь. О, корень оказался замечательным! Его
острый запах заполнил поляну и пропитал воздух. Мне в моей одежде теперь
несколько дней не избавиться от этого запаха.
Мы уже направлялись назад к деревне, когда я вспомнил. Я схватил
Гортина за руку и потянул его в обратную сторону.
- Эй, Пурпурный, - окликнул я.
Он посмотрел на меня.
- Да? Что еще, Лэнт?
- Я чуть не забыл тебе сказать. Наше племя получило разрешение
поселиться в этом районе. Но мы не сможем этого сделать, если вы с Шугой
затеете дуэль.
Пурпурный выглядел озадаченным.
- У меня нет намерения начинать дуэль с Шугой.
- Это точно?
- Конечно. Дуэли никогда ничего не решали.
Я покосился на Гортина.
- Теперь ты видишь, почему мы нашли его сумасшедшим.
Гортин хмыкнул.
- Думаешь, ты указал нам на то, чего мы сами не заметили?
Я опять обратился к Пурпурному.
- Очень рад это слышать. Шуга тоже будет доволен.
Пурпурный задумчиво кивнул. Потом спросил:
- Лэнт, мне показалось, что я видел свои приспособления для глаз,
висевшие у Шуги на шнурке на шее, когда он приходил на поляну.
- Это трофей дуэли, - объяснил я. - Хотя... при известных условиях...
- Я бы принес клятву мира, Лэнт, в обмен на это устройство. Оно мне
необходимо для того, чтобы видеть.
- Ну-ну, - протянул я. - Я не знаю. Шуга считает этот трофей очень
ценным.
- Не будет линз, Лэнт, не будет и клятвы о мире.
- Ладно, я передам ему твои условия, и думаю, он будет удовлетворен.
- А я еще более, - произнес Пурпурный.
Великолепно! Дельце оказалось легче, чем я думал. Я был очень рад. От
волнения я даже протянул Пурпурному кусок корня рабю, чтобы скрепить
сделку.
- Это очень разумное предложение.
Пурпурный с полным ртом согласно закивал.
- И я так думаю, - заявил Гортин. - Тебе стоило бы запросить больше.
Я нахмурился.
- Но, здесь, фактически, ничего больше нет, что мне могло бы
понадобиться, - ответил Пурпурный. - За исключением разве что...
- За исключением чего?
- Нет, ничего. Вы не сможете мне помочь.
- Но если бы мы по крайней мере знали, мы могли бы хоть что-то
предположить...
Он посмотрел на нас как на детей.
- Не говорите глупостей, - попросил он. Вы никак не можете помочь мне
вернуться домой.
- А-а!
Мы с Гортином переглянулись. Надо же, он хочет того же, что и мы оба.
Я и Гортин чуть не пихали друг друга от страстного желания ответить.
- Мы сделаем все, чтобы помочь тебе, Пурпурный! Все, что в наших
силах! И мы хотим того же, что и ты - чтобы ты смог вернуться домой и как
можно скорее!
Пурпурный вздохнул.
- Это очень великодушно с вашей стороны, но боюсь, такой возможности
нет. Мое летающее яйцо уничтожено. Я не могу подняться в небо. - Он снова
вздохнул и потрогал одно из своих устройств на поясе. - У меня есть
средство вызвать большое яйцо, но отсюда сигнал не дойдет.
- Большое яйцо? - я чуть не подавился корнем.
- Да. Яйцо, которое Шуга... погубил, это только маленькая повозка для
детального исследования мира. А моя большая повозка осталась на небе.
Я нервно посмотрел вверх.
Пурпурный засмеялся.
- Нет, не нужно бояться, Лэнт. Оно не спустится, пока я его не
позову. Но я оказался слишком далеко к югу, чтобы это сделать. Если бы
нашелся какой-нибудь способ, чтобы я смог вернуться на север...
- Ты хочешь сказать, что тогда бы ты покинул нас? - удивился Гортин.
Пурпурный понял его неправильно.
- О, Гортин, друг мой, я знаю, что тебе будет больно, но, пожалуйста,
постарайся меня понять, - я очень хочу вернуться домой на небо, чудесное
небо, хочу беседовать там, обсуждать свои дела с такими же
братьями-колдунами.
Гортин изобразил на лице горе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24