Обычно пожар не представлял больших проблем, но случались всякие
неожиданности.
- Люблю лазить, - сказала Смитта. Она парила, зацепившись кончиками
ног за край коры. Так близко к середине дерева прилив был слаб, поэтому
она без труда удерживалась на стволе. - Мне нравится парить... и где еще
можно поглядеть на Дымовое Кольцо ~целиком~?
Минья кивнула. Она не хотела разговаривать. Если проблему нельзя
решить и нельзя избежать ее, остается только одно - бежать. Ей пришлось
бежать с такой скоростью, какая только по силам человеческому существу.
Это сработало: здесь, на полпути между двумя бесконечностями, она
чувствовала себя спокойно.
Дерево, казалось, уходило в бесконечность в обоих направлениях. На
одном его конце темная крона, освещенная сзади светом Воя и солнечным
светом, выглядела сияющим ореолом зеленого пуха вокруг черной сердцевины.
С другой стороны находилась крона Дальтон, которая отсюда казалась едва ли
большей. Несколько плывущих облачков, пятнышки зеленых зарослей,
водовороты штормов - все это виднелось вне. На востоке светилось пятнышко
света в темной оправе - тот самый маленький пруд, который должен был через
несколько дней подойти очень близко.
Может, он и подойдет. Об этом они не говорили. Невезение,
Занятые голодом, засухой и сопутствующими политическими неурядицами,
члены Триединой Бригады уделяли не слишком-то много времени заботе о
дереве. Они были нужны в качестве полиции. Хотелось надеяться, что
приговоры решат все проблемы, но сегодня триада выискивала паразитов и
полосы "седых волос" по всему стволу. Им пришлось выжигать целые поля этой
ужасной растительности.
Какое-то движение с наветренной стороны привлекло внимание Миньи.
Что-то голубое на голубом, трудноразличимое, большое. Солнце стояло почти
в надире и ярко сияло. Она заслонила глаза рукой, прищурилась и наконец
сказала:
- Триада.
Смитта подскочила:
- За нами? Сал!
Откуда-то из-за клубов дыма Сал пропела:
- Вижу!
Минья сказала:
- Они заинтересовались. И они уже довольно близко.
Смитта вновь притянула себя к стволу и приготовила оружие.
- Я один раз сражалась с триадой. Они поумнее меч-птиц. Их можно
отпугнуть, но помните: если мы убьем одного, придется убить всех троих.
Теперь торпедовидный объект приблизился. Он был почти
небесно-голубого цвета и медленно вращался. Шесть больших глаз по очереди
показывались каждые пол-оборота, так же как и три больших полупрозрачных
плавника... Один был меньше остальных. Должно быть, это был молодой
экземпляр. Минья прошептала:
- Что делать?
- Луки и стрелы наготове? Приготовьте стрелы и нацепите на наконечник
немного горящих "седых волос". Удачно, что у нас тут пожар. Возьмите свои
реактивные стручки, они могут понадобиться.
Минье казалось, что сердце ее бьется где-то в горле. Это ее вторая
вылазка на ствол... но Смитта и Сал бывали здесь много раз. Они были
закаленными и опытными. Сал, крупная, рыжеволосая женщина сорока лет,
присоединилась к Триединой Бригаде, когда ей исполнилось двенадцать.
Смитта рождена была мужчиной, ее только из вежливости называли женщиной.
"Держись подальше от Смитты", - сказала себе Минья. Смитту было
трудно рассердить, но, если на нее долго давить, что-то в мозгу у нее
соскакивало. Тогда она сражалась как берсеркер, даже среди своих, и
единственным способом остановить ее тогда было навалиться на нее.
Минья натянула свой лук из крепкого дерева и кончиком стрелы
подцепила клочок горящих грибов.
- Готовы?
Торпеда распалась на три части. Три тоненьких торпеды теперь медленно
двигались на них, демонстрируя маленькие боковые плавники и оранжевые
брюшки. Самец и самка, вечная пара, и один детеныш, который быстро набирал
массу тела, но созревал очень медленно. Они разделялись лишь для битвы или
для охоты. Сама Триединая Бригада была названа в честь триад - их семейной
независимости.
Детеныш, должно быть тот, меньший, слегка отстал от двух других. Двое
взрослых рванулись вперед.
- Держу самца, - сказала Смитта и ослабила трос, привязанный к
стреле.
Который из них самец? Минья подождала немного, чтобы проследить,
какую мишень выбрала Смитта, затем ослабила свой собственный трос. Она
прикинула, что триада еще вне пределов досягаемости... и была почти права:
тело самца промелькнуло далеко в стороне от летящей стрелы, тогда как
самку задело. Сал откинулась назад, ослабила трос, и стрела вонзилась в
плавник самки.
Та резко дернулась и освободилась. Из дыма появилась Сал и прыгнула в
небо. Она спокойно плыла в сторону триады, древний металлический лук висел
у нее за плечом. В хвостовом плавнике самки застряли горящие волокна, и та
дико била хвостом.
Смитта послала привязанную стрелу в детеныша.
Оба взрослых закричали. Самка попыталась перехватить стрелу. Слишком
медленно. Детеныш, похоже, не видел летящую стрелу. Смитта потянула за
трос и остановила стрелу за метр до цели.
Самка поглядела на них.
Женщины торопливо высвобождали стрелы, но в этом не было
необходимости. Взрослые особи грациозно двинулись к детенышу. Из оранжевых
животиков выдвинулись маленькие ручки, которые удерживали их вместе. Они
удалялись, точно размытое голубое привидение, почти невидимое в голубом
небе.
- Видите? Они соображают. С ними можно договориться, - сказала
Смитта.
Сал вытащила каплевидный реактивный стручок, лежащий в одном из
карманов, располагающихся спереди на ее блузе, и отломила верхушку.
Облако семян и влаги вырвалось в небо, отбросив Сал обратно к стволу.
Она смотала трос и уложила свое оружие, включая ценный лук. Он был
сделан из упругого металла и передавался от старшего к младшему среди
членов Триединой Бригады по меньшей мере две сотни лет.
- Хорошо сработано, солдаты, но я думаю, что огонь уже добирается до
древесины. Если бы Таня была здесь! Она не могла случайно миновать нас, а?
На взгляд Миньи, огонь, может, и добрался до древесины, а может, и
нет. Трудно сказать, что там видела Сал внутри зарослей "седых волос".
- Не так уж плохо, - сказала она.
- Ненавижу зря расходовать реактивные стручки, но... древесный корм,
я хочу их поискать, - решила Сал.
Она подобрала под себя ноги, уперлась руками в кору, желая как
следует раскачать себя, и прыгнула, одновременно взмахнув руками, стараясь
перевернуться так, чтобы видеть ствол. Они наблюдали, как она плыла вдоль
ствола по направлению к кроне Дальтон-Квинна.
- Она чересчур суетлива, - сказала Смитта.
С тех пор, как граждане Клэйва вышли из кроны Квинна, прошло
семьдесят дней.
Дерево кормило мириады паразитов, а паразиты кормили отряд Клэйва.
Они убили еще одного носорука, очень легко, ухватив его за нос и вонзая
гарпуны в тело, оставшееся внутри убежища. Везде росли целые грядки
веерогрибов. Меррил проспала восемь дней, после того как съела красную
оборку веерогриба. Слабая головная боль, по-видимому, не мешала ей в
восхождении и наконец прошла совсем. Так что веерогрибы служили им пищей,
и они отыскали еще несколько созданий, сидящих в укрытиях, и все они были
съедобны...
Град считал обилие паразитов доказательством того, что дерево
погибает.
Они нашли заросли реактивных стручков, напоминающих пузырчатую массу
на коре. Клэйв упаковал дюжину таких стручков в мешок с остатками
носорука.
Группа устроилась лагерем рядом с сухим руслом, промытым водой в
древесине. Клэйв смеялся и укорял их за изнеженность - они спали в дуплах
все последнее время: прошлую ночь - в жилище носорука, дважды перед этим -
в глубоких ранах в коре, в трещинах, заросших пухом, который сначала
пришлось выжигать. Их одежда стала черной от сажи.
Они поняли, что кипятить воду тут невозможно: из котла немедленно
вылетали бесформенные кипящие пузыри.
Сила прилива продолжала падать, пока они не начали практически парить
на стволе. Меррил это понравилось. То, что она пришла в себя после
веерогриба, не изменило ее. Тут просто нельзя было упасть: стояло лишь
позвать на помощь - и кто-нибудь обязательно бросит тебе трос. Глории это
нравилось, и даже Альфин иногда улыбался.
Но были и неудобства. Стало плохо с водой. Здесь не было ветра, и
поэтому не было потока воды с подветренной стороны ствола. Иногда можно
было найти влажное дерево - достаточно влажное, чтобы вылизать его досуха,
и в тканях веерогрибов тоже была вода.
Джинни нашла еще одну отметку ДК. Хорошо: она выглядела почти
расчищенной. Еще через полкилометра им попалась торчащая из ствола
огромная колония веерогрибов, словно белая рука, вытянутая в небо. Она,
должно быть, была огромной.
Град указал на нее:
- Обед?
Клэйв возразил:
- Мы найдем помельче рядом с этой штукой.
Когда Град перелезал через отметку племени, Клэйв вдруг сказал:
- Погоди.
- Что?
- Эта метка не так заросла, как остальные. Град, разве она не
выглядит немного странной? Ухоженной?
- Что-то здесь растет, но, может, не слишком сильно.
Когда Град подошел поближе, он понял, в чем дело.
- Это не наша отметка. Граждане, это уже не территория Квинна.
Гэввинга и Джиована оставили поддерживать костер.
Они уже знали, как это делается. Дровами служила кора по бокам
изъеденных паразитами мест на стволе, потому что здоровая кора не
загоралась. Круг, выложенный из углей, охватывал жарящееся мясо, в укрытии
огонь не разгорался: дым не поднимался вверх и глушил его. Даже на
открытом пространстве дымок нависал над огнем, словно неподвижное облако.
Дым был горячим, точно пламя, так что незачем было разжигать большой
костер, Гэввинг и Джиован стояли подальше от огня, потому что
отскакивающие искры могли обжечь неосторожных граждан.
Мясо уже пора было переворачивать. Была очередь Гэввинга, но
оставалось еще немного времени.
- Джиован?
- Что?
Даже Гэввинг не спрашивал Джиована, как тот потерял ногу, никто бы не
стал спрашивать, но один вопрос занимал его все эти годы. И он спросил:
- Почему ты охотился один в тот день? Никто не охотится один.
- А я охотился.
- Ладно. - Тема была закрыта.
Гэввинг вытащил свой гарпун. Он вдохнул в легкие побольше воздуха, а
потом выдул его на дым. Полуослепший, он наклонился над углями с гарпуном
наготове, чтобы перевернуть ноги носорука - раз, два, три. Он резко дернул
за свой трос, чтобы выбраться на чистый воздух. Вместе с ним выплыло
облако дыма, и он начал судорожно обмахиваться, пока наконец не сумел
вздохнуть.
Джиован глядел вниз, на маленькую зеленую крону, в которой прошла вся
его жизнь, и туда, на неясное белое пятнышко, которое было Воем. Потом его
голова поднялась, и Гэввинг встретил мрачный взгляд.
- Тут есть кое-что, о чем я не хотел бы говорить.
Гэввинг ждал.
- Ну ладно... Я... у меня была язвительная натура, так мне говорили.
Когда я руководил охотой, ну... мальчики были там для того, чтобы учиться,
разумеется, а я - для того, чтобы учить.
И если кто-нибудь ошибался, я как следует объяснял ему это.
Гэввинг кивнул.
- И очень скоро мне начали поручать одних только новичков. Я этого не
мог вынести и начал охотиться один.
- Я не должен был спрашивать. Просто я все время думал об этом.
- Все забыли...
Гэввинг пытался забыть еще кое о чем. В последний период сна он
проснулся и обнаружил, что три гражданина исчезли. Он пошел на звук... и
обнаружил Клэйва, Джайан и Джинни, которые привязались тросами к коре, а
сами парили в воздухе, занимаясь при этом любовью.
Теперь в его голове засела зависть, сдерживаемая боязнью гнева Клэйва
или насмешек Джинни (а он полагал Джинни относительно симпатичной). Он мог
предаваться мечтам, и только. Все его серьезные потенциальные партнеры
остались на кроне Квинна, тем более что Гэввингу нечего было предложить: у
него не было ни состояния, ни солидного возраста.
Все это, разумеется, в конце концов изменится. Он вернется
(разумеется) героем (разумеется). А что касается злодея Председателя... он
же не смог отослать Харпа. Возможно, Клэйв сумеет ему противостоять. Если
благодаря им племя избавится от голода, Председатель ничего не сможет
сделать - они станут героями. И Гэввинг сам будет выбирать себе
партнеров...
- Так что я охотился один, - сказал Джиован, - в тот день, когда
Глория открыла загон для индеек.
В первый момент Гэввинг не сообразил, о чем там Джиован толкует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37