Демон заревел от боли. Повредив спину, он на мгновение потерял способность шевелить ногами. Наргх тщетно пытался встать, его руки лихорадочно дергались, загребая сухие листья и ветки.
Дикая свинья к тому времени готовилась ко второй атаке. Она, продолжая хрюкать и яростно грести копытами, глядела на него бешенными кроваво-красными глазами, больше похожими на две переспевшие вишни. В ее примитивном сознании родилась новая цель – убить врага, чего бы ей это ни стоило. Это нужно сделать для защиты потомства.
Наконец-то кое-как сумев подняться, Наргх изумленно взглянул на только что атаковавшее его животное, в его голове промелькнул лишь один вопрос: "За что?". Он не сделал ничего плохого этому существу, а оно так злобно себя повело. В глубинах его сознания проснулся гнев, но не тот, что присущ демонам, а другой, дающий живому существу способность защищаться.
Через две секунды дикая свинья с диким хрипом снова устремилась к демону. Но на этот раз Наргх не стал испытывать волю судьбы. Собрав еще имеющиеся остатки сил, он весь напрягся и бросился к ней на встречу, выставив перед собой когтистые руки-лапы.
Они врезались друг в друга, словно две грозовые тучи. Свинья дико завизжала -демон рефлекторно дернул рукой и оцарапал ей до крови левую половину рыла, его недлинные, но зато очень острые когти оставили довольно глубокие порезы. Они с шумом повалились на землю, вздымая пыль и сухие листья. Заключенные в смертоносные объятия, демон и свинья перекатывались из стороны в сторону, словно двое дерущихся пьяниц.
Свинья, еще более озверев от боли, яростно била демона рылом и кусалась, забрызгивая окружающие стволы деревьев и ветки багровой кровью. Демон дико рычал и царапался, вырывая красные куски из тела животного. Через мгновение из левой руки-лапы демона хлынула кровь – свинье все же удалось прокусить демоническую кожу.
Все перемешалось в этом адском танце битвы: листья, земля, багровая и почти черная кровь, куски окровавленного мяса. Морда, шея и бока дикой свиньи превратились в сплошное изрезанное месиво. Создавалось впечатление, что этот кошмар нарисовал сумасшедший художник – облил холст темно-красной краской и искромсал ножом. Из раны демона ручьем текла живительная жидкость, ее убывание стремительно уносило и так почти истощенные силы.
Оба существа отлично понимали, что в этой битве выживет только один или не выживет никто…
И вот бой приблизился к кульминационному моменту. Движения бьющихся перестали быть ловкими и сильными. Свинья, брызжа красными потоками во все стороны, обессилила и тяжело рухнула на землю. Из ее изуродованного рыла едва слышно доносился тяжелый хрип. Демон, обессилевший, грязный и весь залитый собственной и свиной кровью, свалился в полуметре от нее. Он тяжело дышал и почти не шевелился.
Через час свинья погибла от большой потери крови, а демон, все же по природе являющийся очень выносливым существом, постепенно пришел в себя. Но силы его иссякли, и чувствовал он себя окончательно истощенным. Наргх не мог даже встать.
Туша свиньи лежала в запекшейся крови. По ней уже ползали черные точки – мухи махом учуяли свежий труп и поспешили на пир.
Молодой демон, терзаемый бесконечным голодом, подполз к изуродованной свинье и с какой-то хилой жалостью поглядел на нее. Совсем недавно этот кусок мяса был животным, и он, демон из ада, убил его. Какое-то странное чувство вины овладело Наргхом, в тоже время он понимал, что если бы он этого не сделал, то животное убило бы его самого. Он знал это, но теперь уже ничего поделать не мог. Наргх вспомнил слова Храхи-Агама: "Ты демон. Ты должен так делать". И ему стало печально и грустно, ведь проклятый архидемон был прав.
Но еще одно чувство неимоверно билось в измученном демоне – голод, и оно было намного сильнее жалости. Природные инстинкты и сдавшийся разум толкнули Наргха на то, чтобы утолить его. И он сдался. Съел всю тушу.
И каким же вкусным и сочным оказалось это свежее мясо! Какое же это блаженство – сытость!
Впервые за всю свою недолгую жизнь Наргх насытился. Все это время, с рождения и до последней минуты, он чувствовал только изнуряющий голод, что становился все сильнее и мучительнее. И вот наконец-то он исчез. Пропал совсем.
Через некоторое время Наргх покинул место стычки и отправился дальше в лес. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Силы возвращались к нему. Да и регенерация после сытного пиршества работала куда шустрее: недавно полученные раны быстро затягивались.
То и дело в голову приходили мысли о недавнем событии. Демон постоянно размышлял о том, правильно ли он поступил с тем животным или нет. Тогда, в горячке схватки, им овладела жуткая, просто дикая свирепость, но сейчас, когда все утихло, на случившееся можно расценить двояко. Понятное дело, что он – исчадье ада и убивать – это его первоочередная профессия. Но мириться с этим он, как и прежде, не желал.
После долгих раздумий демон окончательно решил, что убийство свиньи было, своего рода, защитой и по-другому он поступить попросту не мог. В конце концов он перестал винить себя и в том, что с неизгладимым удовольствием поглотил убиенного зверя. Как бы там ни было, но съел он не человека, а всего лишь дикую зверушку – примитивное и неразумное создание, на коих, возможно, люди и сами охотятся.
Но наверняка Наргх конечно же не знал – убивают люди животных или нет. Да и откуда бы ему знать? Он же демон, пришелец из мира грез и отчаяния. Он вообще не представлял, в чем состоит быт и как выглядит образ жизни людей. А самое главное, молодой демон никак не мог сообразить, почему архидемоны и Темные падишахи выбрали в виде самого худшего наказания изгнание в мир людей. Да, здесь все было чуждым и непонятным, но не настолько, чтобы невозможно было бы здесь находиться.
Пока он не готов был этого понять…
Спустя половину дня пути Наргх снова проголодался. Конечно же, это был далеко не тот голод, что мучил его с рождения, но все же.
Следующий день выдался пасмурным. Дождь лил так, словно там, на небе, кто-то опрокинул огромное ведро с водой. Демон, никогда не знавший, что вода может литься с неба, был ужасно удивлен, ведь в преисподней ее практически нет. И это ясно, учитывая, что в аду намного жарче, чем здесь, на Альтере. Большинство демонов, так же как и Наргх до недавнего времени, вообще не подозревают о существовании такого вещества как вода.
Впрочем, дождь Наргху сослужил не дурную службу. Он смыл всю грязь и вонь, и демон стал выглядеть симпатичнее и лучше… лучше для демона, но не для человека. Человек же, увидев Наргха, вряд ли обрадуется и восхитится его демонической красотой.
Через полтора дня его путешествие внезапно окончилось.
Увидев странное возвышение земли, похожее на свернувшегося калачиком исполинского зверя, Наргх остановился и внимательно к нему пригляделся.
Сие странноватое возвышение являлось обычной пещерой. Понятно это стало не сразу, ибо вход в нее наглухо зарос травой и кустарником.
Совсем недавно окружающая местность слегка изменилась: лес поредел, да и землю теперь покрывали не сухие листья, а ковер травяной поросли. Поэтому возвышение в метр с лишним высотой, сплошь покрытое зеленью, поначалу выглядело всего лишь обычным пригорком или насыпью, но это, как оказалось потом, было совершенно не так.
Очистив от травы вход, демон с неизгладимым любопытством заглянул внутрь. Оттуда повеяло сыростью и прохладой. Наргх принюхался – запаха жизни не чувствовалось, значит, пещера необитаема… Хотя возможно, тот, кто жил в ней убежал, как только ощутил приближение адского отпрыска.
Наргх шагнул внутрь. Ход тянулся куда-то вниз, вглубь. Ни секунды не мешкая, демон прошел дальше. В пещере было темно, но это ничуть не смущало молодого демона, а наоборот, даже радовало. Уставшие от солнечного света демонические глаза вновь узрели черноту тьмы.
Наконец, Наргх прошел весь коридор и оказался в небольшой пещерной комнате. Здесь царили тишина, покой и мрак. Особенно мрак, его так не хватало молодому демону. Он окинул скорым взглядом стены – внимание привлек непонятный рисунок. Приглядевшись, демон понял, что на нем изображен маленький человечек с палкой в руках и какое-то непонятное животное. Рисунок был корявый и, видимо, очень древний.
Но Наргха больше чем на пару минут сия наскальная живопись не привлекла. Подумаешь, какие-то каракули на стенах!
Не особо раздумывая, он неторопливо распластался на сыром полу и закрыл глаза. Минуло несколько минут, и демон, сам того не замечая, плавно погрузился в глубокий сон.
Глава 4
Молодой демон проспал чуть больше четырех дней. Пробудившись, он почувствовал прилив сил и привычный досаждающий голод. Понимая, что в пещере пищи не найти, он вышел наружу.
Стоял ясный безоблачный день. Влажная земля и мокрая трава говорили о том, что не так давно опять прошел сильный дождь.
Демон, чуть прикрывая глаза от ярких солнечных лучей, огляделся по сторонам и принюхался. Повсюду оставалось также безлюдно и безжизненно.
На короткий миг Наргху почудилось, что он чует жизнь, но как-то слабо, едва различимо. Так оно и есть. За эти дни, что он проспал в пещере, его демоническое обоняние успело расширить прежние возможности. Отдых не прошел даром! Теперь Наргх мог учуять жизнь на чуть большем расстоянии, чем прежде.
Неподвижно постояв какое-то время, демон повернулся к входу пещеры и с трепетом посмотрел в ее темную глубину. Ему она нравилась. Холодный мрак напоминал о мире, где он родился и должен был жить и радоваться… такой родной и такой далекий мир.
Голод продолжал напоминать о себе. Но демон не хотел покидать этого места, не было ни малейшего желания бесцельно бродить в постоянном поиске пищи и нарываться на неприятности. Он решил, что будет исследовать окружающую местность и иногда возвращаться в пещеру для того, чтобы отдохнуть. Уж очень понравилось ему это место, и поэтому демон решил сделать его своим, так сказать, временным логовом. Хозяина у пещеры все равно нет, так не пропадать же такому отличному жилищу, но а если владелец вдруг объявится, то демон уйти всегда успеет.
Минуло два с лишним месяца. Лето закончилось и уже успело передать почетное место унылой осени.
Наргх жил в мрачном логове, словно пещерный медведь. Частенько на полтора-два дня он покидал жилище и изучал близлежащую территорию. Но в основном он уходил для того, чтобы охотиться. Поначалу с охотой выходило плохо, но два месяца практики не прошли даром. Он быстро наловчился этому нелегкому ремеслу (все-таки демоны очень быстро учатся), и теперь его без зазрения совести можно было назвать неплохим охотником. Он научился распознавать зверей и даже придумал для них классификацию.
Наргх довольно быстро приноровился к новому образу жизни. Привык ко всему, что его окружало.
Его возраст составлял чуть больше трех месяцев, но развивался он быстрее своих сверстников и выглядел уже почти взрослым. То ли сказался его непривычный для демона образ жизни, то ли он сам по себе был таким – неясно, но Наргх сильно отличался от трехмесячных порождений тьмы как умом, так и телом.
Внешность и тело Наргха сильно изменились. Он вырос – стал чуть больше полутора метра в высоту. Когти на его лапоподобных руках и ногах (особенно на руках) удлинились и заострились на столько, что теперь Наргх мог буквально одним легким прикосновением нанести тяжелые увечья противнику, будь тот хоть человеком, хоть толстокожим зверем. Он научился втягивать когти под кожу пальцев, что было весьма удобно, ведь серповидные ножи ему не всегда были столь необходимы, а иногда даже мешали.
Рога его заметно вытянулись и уплотнились, что придало облику демона еще большее сходство с порождением адских глубин. Впрочем, почему сходство? Он им и так являлся.
Кожа демона загрубела и стала жесткой как древесная кора, да и цвет ее теперь был не красный, а багровый. Зрачки потускнели – стали темно-красными, что придало взгляду Наргха еще больше хищности и какой-то звериной таинственности. Они напоминали отражение окровавленных клинков – вертикальные, узкие и прямо-таки пылали враждебностью. Зубы тоже отросли и заострились и теперь походили на небольшие кинжальчики… В общем, все его тело стало крепким, прочным и мускулистым, хотя и на редкость легким. И, конечно, он стал намного сильнее, выносливее и развил нешуточную реакцию.
Часто по вечерам после охоты и питания, Наргх сидел в пещере и представлял долгожданную встречу с людьми. Предвкушал, как он будет общаться с ними, рассказывать о себе и о своем мире, объяснять, что он вовсе не такой, как его собратья.
И он грустил, хотя от природы ему не свойственно испытывать подобные чувства.
Близился закат. Наргх неторопливо шел по лесу, изредка посматривая по сторонам. Сухие листья – их с приближением осени стало еще больше – шуршали под когтистыми ногами-лапами, создавая привычные для демонического уха звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41