Такой же экран был почти у каждого члена правящей касты; кроме
того, он обнаружил, что везде, где наблюдалось скопление людей, в воздухе
висели более крупные экраны, и люди наблюдали за происходящим.
Найсмит двинулся дальше. Вокруг него продолжалось движение,
раздавались возбужденные голоса. Один раз он видел Развлекателя с
окровавленным лицом, которого нес робот. Но все это происходило как во
сне, далеко от него.
Что с ним происходило? Найсмит почувствовал в себе напряжение,
которое медленно, но постоянно росло. У него было впечатление, что оно
возводилось непрерывно все это время, начиная с первого дня в аудиториях
для множественного обучения в Лос-Анжелесе. С каждым шагом от смерти
Ремсделла, заточения в тюрьме, потом с убийством Веллса... с путешествием
во времени с двумя чужаками, в похороненном космическом корабле, на всем
этом пути к Городу... напряжение беспощадно росло внутри него. Он
почувствовал себя так, словно его тело физически раздувается, и он
обязательно взорвется, если не сможет снять напряжение. На его лбу
выступил пот, руки дрожали. Что-то внутри него... скрытая тайна, нечто,
что вырвалось тогда в кабинете психиатра и потом, в лаборатории Прелла...
черный секрет его естества...
Найсмит ощущал, что дверь внутри его сознания вот-вот откроется, и
это уничтожит его.
- Шефт, что с тобой?
Он поднял глаза. Это был толстый низенький мужчина в одежде из
коричневых и зеленых полос, который с озабоченным видом разглядывал его.
Визгливый голос звучал снова.
- Разве ты не знаешь, что Высокорожденная спрашивала о тебе? Где ты
был? Идем быстро!
Найсмит последовал к центру зала, где размещалось наибольшее
скопление людей. Когда они медленно проталкивались сквозь плотно
сгрудившиеся двигающиеся тела, коротышка пыхтел ему в спину:
- Быстрее, быстрее. Она хочет тебя видеть, прежде чем это произойдет!
- Что произойдет? - спросил вяло Найсмит. Давление внутри него было
настолько большим, что он едва мог дышать. Его голова раскалывалась от
боли, руки похолодели.
- Барьер! - проверещал коротышка. - Они собираются поставить Барьер с
минуты на минуту! Быстрее!
Протиснувшись сквозь внутреннее кольцо, Найсмит оказался перед
толстой женщиной и ее свитой, собиравшихся вокруг ряда больших круглых
экранов. На одном из них было изображение рабочего помещения лаборатории
времени с гномом на переднем плане - Пенделлом или другим, очень похожим.
Толстуха истерически взвизгнула.
- Что, еще не готово? Как скоро, тогда? Как скоро?
- Несколько минут, Высокорожденная.
- Почему ты не можешь быть более конкретным? Несколько минут,
несколько минут - сколько?
- По моим оценкам, не более пяти, - сказал гном. На его лице было
написано напряжение, ибо часть внимания он должен был уделять царствующей
особе, а часть пульту управления, который держал в руках.
- Но я должна знать точно, - продолжала верещать толстуха. Ее глаза
на желтом лице сверкали сумасшествием. - Отправьтесь тогда вперед во
времени и выясните, как я уже просила!
Вперед выплыл мужчина с ястребиным носом и проговорил:
- Это сомкнет петлю времени, Высокорожденная, что противоречит
основным законам времени.
- Только и слышу - "сомкнет петлю, сомкнет петлю"! - выкрикнула
старуха. - Я устала от этого, как я устала! Сколько еще минут?
- Возможно, три, - проговорил гном сквозь плотно сжатые губы.
Вперед с радостным лицом выскочил Развлекатель. Он был весь в полосах
копоти и грязи.
- Высокорожденная, ловушка сработала! Уродливые разбиты, мы захватили
их машину времени.
- Отлично! - вымолвила старуха, и ее лицо мгновенно приняло довольное
выражение. - Сколько их осталось?
Человек рядом с ней повернулся к одному из парящих в воздухе экранов,
на котором не было ничего, кроме разбросанных зеленоватых точек света.
Пока Найсмит смотрел на него, несколько из них в разных местах потухли.
Ближайший коснулся края экрана и всмотрелся в цифры, появившиеся в
нижней части.
- Семьсот пятьдесят три, Высокорожденная, - произнес он.
- Прекрасно! А сколько зугов?
Внимание группы обратилось к другому аналогичному экрану, на котором
точки света сверкали мрачным красным светом.
- Такое же количество как и раньше, Высокорожденная, пятьсот
восемьдесят семь.
Старуха фыркнула от возмущения.
- Еще так много? Почему, я спрашиваю, почему?
Их убьет Барьер, Высокорожденная, - тихо напомнил мужчина с
ястребиным носом.
- Тогда сколько осталось до Барьера?
- Менее одной минуты, - проговорил гном. Капли пота висели у него на
бровях.
При все возрастающем недомогании Найсмиту показалось, что все это
огромное сборище вдруг стало жалким и уродливым. Цвета потускнели, и даже
воздух, которым он дышал, был чрезмерно насыщен запахами духов и какой-то
вонью. Это печальный финал драмы человеческой истории, подумал он. Эта
изнеженная олигархия похожих на свиней мужчин и женщин, самодовольных,
невежественных и глупых, менее достойна уцелеть, чем Развлекатели, которые
развлекают их, или даже неврастеничные техники, обеспечивающие
функционирование их города. И теперь на долгие-долгие годы их владычеству
не будет никакой угрозы... Почему-то именно эта мысль была самой
невыносимой.
- Приготовиться! - выпалил гном. Его глаза сверкали от возбуждения,
когда он глянул вокруг. За ним в темноте Найсмит заметил других техников,
которые парили в воздухе рядом со своими машинами. Лица всех их были
обращены к Пенделлу.
- Пуск! - хрипло проговорил гном, и его пальцы опустились на пульт
управления.
Найсмит почувствовал мгновенную сильную и необъяснимую тревогу.
Казалось что-то сжало его легкие, а вокруг головы обернулась повязка из
боли.
В его ушах эхом отдались крики возбуждения. Все в огромном
пространстве, мужчины и женщины в безвкусных ярких одеждах закружились
друг с другом в быстром движении.
- Сколько Уродливых осталось? - выкрикнула старуха. - Сколько, я
спрашиваю, сколько?
- Ни одного, Высокорожденная! - триумфально воскликнул какой-то
человек.
На экране потухли все зеленые огоньки.
Оглянувшись вокруг, Найсмит увидел множество медленно дрейфующих по
залу трупов зеленокожих и ни одного живого слуги.
- А сколько зугов? - снова выкрикнула старуха.
Кругом упала тишина. На втором экране все еще продолжал гореть один
красноватый огонек.
- Один, - с неохотой ответил ближайший к экрану. - Один зуг остался в
живых, Высокорожденная.
- Идиот, - закричала она на Пенделла. - Идиот, идиот! Как можно быть
такими беззаботным? Почему ваш Барьер не убил их всех?
- Я не знаю, Высокорожденная, - проговорил гном. Его лицо дергалось,
он усиленно мигал и нервно потирал руки. - По теории это невозможно, но...
- Но вот он есть! - заорала она. - Ладно, что ты собираешься делать?
Как мы можем чувствовать себя в безопасности, если все еще есть живой зуг?
Где этот шефт? Я говорю, где он?
Несколько рук вытолкнули Найсмита вперед.
- Здесь, Высокорожденная.
- Ну? - спросила она, повернувшись. Ее сумасшедшие глаза уставились
на него.
- Ну? Ты собираешься убить его? Чего ты ждешь?
Найсмит попытался заговорить, и не смог. Его тело горело от боли, и
он едва был способен видеть.
- Что это с ним? - взвизгнула старуха. - Я спрашиваю, в чем дело?
Чьи-то руки начали щупать его тело. Он смутно расслышал голос
носатого мужчины:
- Ты болен?
Он ухитрился кивнуть.
- Посмотрите на него, нет, только посмотрите! - закричала старуха. -
Какой с него прок? Наденьте на него воротник смерти и покончите с этим!
- Но зуг, Высокорожденная! - напомнил чей-то озабоченный голос. - Кто
убьет зуга?
- Наденьте на него воротник, я сказала! - продолжал извергать ругань
истерический женский голос. - Я не могу выносить его вида. Наденьте на
него воротник... убейте его, убейте его!
На мгновение Найсмит почувствовал непереносимую боль, потом наступило
облегчение. Он парил в темноте - в безопасности, под надежной защитой.
Крик женщины казался отдаленным эхом.
- Ну, почему вы не наденете на него воротник?
Пауза. Другой голос ответил:
- Высокорожденная, этот человек мертв.

16
В темноте существо, которое знало себя под именем Найсмит, очнулось.
Память вернулась. Он знал, где он был и кем он был.
Он ощущал себя живым, хотя быстро охлаждающееся тело, в котором он
находился, было мертво. Теперь он с полной ясностью мог вспомнить все те
вещи, которые "Найсмит" должен был забыть.
Он вспомнил, как убил Веллса. Он вспомнил, как еще раньше стоял рядом
с остатками бомбардировщика и хладнокровно отбирал личные номера членов
экипажа, из тех, кто больше всего напоминал его по возрасту и росту. На
выбранном личном номере была надпись: "ГОРДОН НАЙСМИТ".
Он вспомнил, как раздевал тело, нес его на плечах до ущелья, засыпал
его камнями...
Он вспомнил то, что было еще раньше, свои первые личностные ощущения:
тепло, защищенность, движение. Вот он выдвинул свои псевдоганглии, сначала
осторожно, а затем с нарастающей уверенностью и мастерством. В результате
он связал свою нервную систему с системой тела своего носителя:
воина-шефта, с опозданием возвращавшегося с охоты на зугов.
И после этого он мог видеть, ощущать, слышать через органы чувств
человека-носителя.
Он был внутри шефта; он был шефтом...
С мрачным удовлетворением он понял, что игра закончилась, и
долговременный план успешно реализован. Его знания о собственном виде
пришли только из источников, созданных людьми, но одной логики было
достаточно, чтобы удостовериться, что он представлял собой контрудар
представителей своего племени в ответ на человеческий Барьер. Заключенные
в тело человека, как в оболочку, излучения его мозга смешивались с
излучениями мозга человека, и потому он один из своего рода смог пройти
сквозь Барьер. Он был единственным уцелевшим зугом; он и был тем самым
чудовищем, которое его посылали убить.
Силы начали возвращаться к нему, и он почувствовал движение.
Тело-носитель куда-то оттаскивали. Этим, вероятно, занимался робот. Он
напряженно ждал, пока не прекратилось движение и звуки голосов затихли.
Было очевидно, что его забрали из большого зала в какую-то камеру меньшего
размера.
Чтобы гарантировать себя от неожиданностей, он подождал еще, но
больше движения не было.
С того самого момента как тело-носитель умерло, он начал вводить в
него влагопоглотитель, чтобы оно стало твердым и хрупким по срединной
линии торса. Теперь он выпрямился, приложил давление и тело разделилось. В
его тюрьму проник свет.
В первый раз он увидел своими глазами и был ослеплен. Мир был
настолько более ярок и прекрасен, чем это могли показать человеческие
органы чувств!
Теперь он видел, что плавает в маленьком и пустом отсеке среди
десятков трупов зеленокожих.
Осторожно он выкарабкался из полости, которую сделал в теле своего
носителя. Его конечности и крылья распрямились в воздухе, начали твердеть.
Снаружи отсека раздался новый шум голосов. Он схватил пустое
тело-носитель, и быстро оттащил его в дальний конец помещения, пряча за
другими плавающими телами. Мгновением позже возникла суматоха: в помещение
с громким шумом влетело тело, за которым следовало другое. Первое лепетало
тонким, полным ужаса голосом:
- Нет, нет, нет...
Он рискнул выглянуть. Пока он наблюдал, робот прикреплял к тощей шее
техника воротник смерти. Выполнив свою задачу, робот развернулся и
двинулся прочь. Он нес связку металлических воротников, которые слабо
позвякивали при движении.
Оставшийся техник тщетно дергал за свой воротник. В глазах маленького
человечка блестели слезы. Спустя минуту он, всхлипывая, повернулся и
последовал за роботом.
Организм, который называл себя Найсмитом, мрачно ждал. Теперь, когда
шефты и зеленокожие закончили свое существование, правители Города
по-видимому, решили позаботиться о техниках, да и о Развлекателях,
наверно, тоже. Хотя это вполне могло происходить, Найсмит ждал, потому что
был вынужден ждать.
В эти первые минуты он был уязвим и слаб, и представлял собой легкую
добычу для любого решительного человека с оружием.
Время от времени он осторожно пробовал свои крылья. Изогнутые
косточки твердели, мембраны подсыхали. Он согнул свои хватательные члены,
наблюдая, как бронированные сегменты скользнули в пазы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26