боль, тошнота, зуд, - а затем, так же внезапно,
все прекратилось.
Слепота исчезла. Кип был свободен.
И только тут он осознал, что голос, который все еще продолжал читать,
принадлежал не Анжелике. Это был голос Нэнси.

- Они действительно ушли?
- Я думаю, что да, - ответил Кип, находясь все еще в оцепенении.
Он чувствовал себя как-то необычно изнутри; он не мог дать этому
ощущению наименования, такого ощущения он еще не испытывал никогда. Он
осмотрелся. Глаза Анжелики сияли, но он осознал - и это его странно
шокировало - что он не испытывает от этого никаких особенных чувств. Это
было так, как будто... как будто ничто изнутри не подсказывало ему, что он
обязан что-то ощущать. Это была забавная мысль. Неужели он раньше жил по
подсказке?
Кип был слишком занят изучением себя изнутри, чтобы долго удивляться.
- Майор? - произнес он мысленно. - Дон Нобилио?
Ответа не было, только ощущение пустоты, немного напоминающее эхо в
пустой квартире. Это было нечто специфическое. Он даже не был уверен,
нравится ли ему это ощущение.
- М-м?
- Я сказала: прости, что я не смогла помочь тебе, - обратилась к нему
Анжелика.
- То есть как? Ты ведь мне помогла! Разве нет? А таблетки?
Она с несчастным выражением на лице покачала головой.
- Я была за дверью. Прости. Кип, я хотела помочь, я думала, что
смогу. Но это как раз то, чего я не могу выдержать. Я не выношу болезней и
вообще любого...
Она посмотрела на Нэнси и отвела взгляд.
"Любого уродства", - мысленно договорил за нее Кип. Нэнси стояла с
противоположной стороны стола все с той же улыбкой на лице, книга до сих
пор была у нее в руках. Кипу хотелось, чтобы что-нибудь сломало эту
улыбку. Улыбка показалась ему посторонним предметом, приклеенным к лицу
Нэнси, причиняющим ей боль.
- Когда появились волдыри, я не смогла этого вынести, - продолжала
Анжелика. - Теперь ты выглядишь намного лучше. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, - ответил Кип машинально. - Послушай, Нэнси, я очень тебе
обязан. Я имею в виду... Спасибо.
- Не стоит благодарности, - вежливо ответила Нэнси.
Что происходило у нее в голове? Она никогда ничего не делала
случайно, все ее ответы были упорядочены и целенаправлены, они просто
появлялись не из тех щелей, наподобие того, как бывает с автоматом, когда
вы бросаете деньги, чтобы получить леденец, а в ответ - жевательная
резинка. Кип знал, что было с ней не так, по крайней мере он знал, как это
называется. Но наименование - это ведь только ярлык, полезный для
идентификации и для сокрытия невежества. Что это такое? Психоневроз. Что
такое психоневроз? Во это самое и есть.
Но что это такое на самом деле? Что может засесть у вас в голове и
изменить все вокруг таким образом, что то, что случается с вами, или то,
что вы делаете, подобно непереводимой фразе на иностранном языке?
- Кип, что ты теперь думаешь по поводу жизни вообще? - спросила
Анжелика.
Он тупо посмотрел на нее.
- Жизнь вообще?
- Твоего дела и твоей работы, - сказала она.
Из ее тона было ясно, что она имела в виду совершенно другое.
- Я не знаю, - ответил он медленно. Он все еще ощущал эту странную
пустоту внутри и чем больше он пытался определить ее каким-нибудь иным
способом, тем более настойчиво это ощущение напоминало ему пустой дом:
пустота, в которой вы ожидаете найти знакомый стол, или стул, или лампу.
- Я предполагаю, что теперь я могу делать все, что я захочу... Может,
я снова вернусь в школу. Вечернюю.
- Чтобы таким образом получить степень, потребуется много времени.
Он удивился.
- Да? - а затем сказал: - Ах, ты имеешь в виду правоведение. Забавно,
я даже не подумал об этом.
- Хорошо, а что же еще?
- Существует масса вещей, которые я раньше не считал нужным вносить в
свои планы. Психопатология, социология, сравнительная литература и этот
курс по истории кино... Меня не интересует правоведение, у меня нет на
него времени. Я делаю свой выбор слишком поздно.
- Но ты все равно можешь заняться им, Кип. Мой босс сдал экзамен на
звание адвоката, когда ему было сорок лет! Если ты сильно захочешь...
- Но в этом-то все и дело, - ответил Кип. - Я не хочу.
- Ты не хочешь?
- Нет. Возможно, меня подтолкнуло к юриспруденции какое-то из детских
впечатлений. Поклонение герою. Мой дядя Остин был довольно известным
судебным юристом. Помнишь, это тот, о котором я тебе говорил.
- Тот, который упал с лестницы, - произнесла Анжелика невыразительно.
- Да, он... Ох-хо-хо.
- Что случилось?
Кип дважды моргнул, прежде чем смог опять сфокусировать глаза.
- А ничего, за исключением того, что я сейчас припомнил. Именно после
того, как дядя Остин упал с лестницы, у меня появилось огромное
неудержимое желание стать юристом. Сразу после того, прямо в этот же день.
Я помню, что я почувствовал все благородство этого желания - вроде я
собираюсь подхватить знамя, которое он выронил... Господи боже!
- Я не понимаю, - сказала Анжелика.
Он посмотрел на ее хорошенькое, нетерпеливое личико и на замороженное
лицо Нэнси.
- Предположим, когда дядя Остин умер, вся банда его духов
переместилась в меня. О, Господи, неужели так появляются все юристы? Я
всегда раздумывал над этим... В тот год мне было, наверное, лет
четырнадцать. А затем на протяжении восьми лет... подождите минутку, я
должен подумать.
Он сжал виски, затем продолжил.
- Единственное объяснение, которое имеет смысл, - то, что такое
случается с людьми гораздо чаще, чем я думал. В четырнадцать во мне
поселилась одна банда. Судя по тому, что я теперь знаю, могли быть и
другие, но предположим, что других не было. Возможно, до половой зрелости
подросток не представляет для них интереса - слишком мало сексуальности,
слишком все чуждое. Можно было бы решить, что период наступления половой
зрелости сама по себе должен отпугивать их. У меня в душе творилось
такое...
Его глаза расширились. Он непроизвольно глянул на Нэнси, затем
покачал головой.
- Нет, этого не может быть. Это означало бы, что они есть в каждом из
нас - тогда дела совсем плохи. В любом случае, через восемь лет... нет,
скажем, через шесть, или семь... я помню что майор говорил о том, как
долго пришлось им приводить меня в норму... - Он скорчил гримасу. -
Скажем, через шесть лет, значит мне уже было двадцать и это был год, когда
я впервые серьезно влюбился. Можно спорить, что это знаменует другой
уровень, не менее важный, чем юность. В любом случае, теперь я понимаю все
это именно таким образом. Столкновение групп, первая команда духов уходит
или ее вышвыривают, и тогда появляется другая. Вопрос в том...
- Скажи, что ты собирался сказать перед этим, - перебила его Нэнси. -
Это было нечто обо мне?
- Нет, не о тебе, Нэнси. Мне пришла в голову ужасная мысль: что, если
все происходит наоборот?! Что, если это вселение новых жильцов служит
причиной всего: и кожных болезней, и эмоциональных срывов, и так далее.
Вселение, а не выселение! Но я надеюсь, черт побери, что это просто дикая
мысль, за которой ничего нет, потому что... О, нет! Только не это!!
Анжелика вскочила и сделала шаг к нему. Обе девушки уставились на
него, и в их взорах читался вопрос. Кип уже не смотрел на плечо, но все
равно слышал тоненькие голоса, бормотавшие и пищащие на нем - это
напомнило ему мышиную возню за стенкой дома.
- Семеро, - обреченно произнес Кип. - Уже другие.

4
- Ты обнаружил что-нибудь? - спросила Анжелика.
Кип закончил наливать третью чашку кофе и поставил ее на поднос.
- Кое-что, - ответил он. - Не очень много. Он поискал глазами
столовое серебро, нашел и взял по три предмета каждого вида. - Еда может
остыть, пока мы донесем ее наверх.
- Да, но ведь ты не хочешь съесть все это здесь, внизу?
Он посмотрел на спины двух поваров, на девушку, готовящую салаты, на
официантку - все они столпились на другом конце кухни.
- Нет. Полагаю, что нет. Итак, яйца, тосты, кофе, молоко... Да, как
насчет чертова сухого завтрака для Нэнси? А, вижу, ты его взяла. Тогда
пойдем.
С трудом придерживая плечом раскачивающиеся двери, ведущие в
полупустую столовую, они вышли. Вчера вечером им показалось, что гостиница
будет очевидным ответом на их проблемы. Как они обнаружили, карантин Кипа
все еще продолжался - вообще непонятно было, отменяли его когда-нибудь,
или нет. А в квартире Кипа для всех троих места не было. Они проехались по
окраинам Лос-Анжелеса и стали просматривать списки комнат, пока не набрели
на место, где были пустые апартаменты на третьем этаже. Все, что им надо
было сделать затем - это взять ключ из ящичка за спиной ничего не
замечающего администратора и подняться наверх.
Единственной проблемой было то, что для занятого таким образом жилья
не предполагалось никакого обслуживания.
Они не могли вызвать лифт, разве что ждать, когда кому-нибудь
понадобится подняться на их этаж. Но до сих пор они даже не пытались так
поступить. Им все равно неприятно было находиться рядом с другими людьми,
во всяком случае Кипу и Анжелике. Если Нэнси и воспринимала нынешнее их
положение тяжелее, чем свою обычную жизнь, то по ее поведению этого нельзя
было заметить.
Когда Кип и Анжелика вернулись в квартиру, они почувствовали себя
гораздо уютнее. Гостиная была тихой и надежной, стены отгораживали ее от
внешнего мира; здесь царил дух кораблекрушения или конца света, но по
крайней мере все трупы находились вне ее стен.
Яйца были холодными, но кофе оказался приятно горячим.
- Кип, можешь ты сказать что-нибудь? - спросила Анжелика.
Кип, который не спал эту ночь, раздраженно почесывал заросшую щетиной
щеку. Он прихватил с собой бритву, но не испытывал ни малейшего желания
заглядывать в зеркало.
За ночь его население увеличилось до девяти особей.
- Двух новых зовут Том и Клифф, - ответил он, - я о них практически
ничего не знаю, за исключением того, что они братья. Теперь об остальных.
Паппакостас был торговцем вином. Он поет гимны на греческом, но я не
думаю, что он поет их так, как положено; допев, он смеется как черт. У
Берка было автомобильное агентство, он ненавидел свою жену. Он только об
этом и говорит. Шлейзер содержал бильярдную, где заключались пари, а еще у
него хобби - лошади. Отли работал на телефонную компанию, все время
говорит о женщинах. Левинсон был офсетным съемщиком, не знаю, что это за
специальность. Это не связано с карикатурой, это, по всей видимости, имеет
отношение к коммерческой литографии. Леверинк - ювелир, тот, который
делает кольца, а не тот, который продает их. Обычно гонял голубей.
Анжелика ждала.
- Это все?
- Всего девять, - сказал Кип и так вцепился челюстями в кусок тоста,
как будто это была чья-то глотка.
- Но неужели это все, что ты знаешь о них? Извини меня, но мне
кажется, что этого недостаточно.
- Согласен.
- Ты должен вычислить, что им не нравится.
- Правильно.
- Как ты думаешь, сколько времени это займет?
Кип опустил вилку.
- Я не знаю, - сказал он очень сдержанно. - Они не любят друг друга,
по крайней мере большинство из них. Но это мало нам помогает. Предыдущий
раз не было проблем, потому что они выдрессировали меня так, что наши
интересы совпадали. Что им не нравилось, мне не нравилось тоже. Может,
должны пройти месяцы или годы, чтобы сложилось такое положение вещей. Я не
знаю. Я выбился из сил, стараясь придумать способ...
- Они не похожи на интеллектуалов. Разве чтение книги не сработает
вновь?
- Пробовал вчера вечером. Бесполезно. Или чтение просто никак не
трогает их, или одного воздействия для них недостаточно, их необходимо
поразить полудюжиной каких-либо воздействий, которые они ненавидят больше
всего - причем одновременно.
Нэнси деликатно промокнула губы бумажной салфеткой и спросила:
- А почему бы тебе просто не перепробовать уйму всего?
Кип с Анжеликой успели забыть, что Нэнси здесь. Кип уставился на нее.
- Это идея, - ответил он осторожно. - Пойти в зоопарк, выпить пива,
прокатиться на автобусе, понюхать цветы, посмотреть на полицейского...
Почему бы и нет?

- Мороженое и пикули, - сказал Кип мрачно и вычеркнул эти
наименования из списка. - Теперь что?
Они сидели на обочине улицы и размышляли над списком. Список был
длинным: пиво, полицейский, цветы, автобус, концерт, музыкальный автомат,
зоопарк, лекция, церковь, изысканная кухня со специфическими блюдами для
знатоков, чау-мейн из китайской кухни, мексиканская кухня... Большинство
пунктов было вычеркнуто;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13