Лично на меня сильно повлияло то, что он делал в кино. После его ра-
боты в фильме "Забытая мелодия для флейты" зрители до сих пор мучают ме-
ня вопросом: "Как вы относитесь к Филатову? Ведь ваша жена с ним там..."
Отвечаю: мне еще повезло, что это был Филатов. На его месте мог быть
Ширвиндт или Брондуков...
Суммируя, можно бы сказать про Филатова, что он интеллигент, но, бо-
юсь, он огорчится, ибо сегодня слово "интеллигент" означает "человек без
валюты".
Но особенно интересен Филатов - и это серьезно - как литератор. Все
мы помним его стихотворные пародии. По-моему, они были лучшие из всех,
что я слышал. А впервые я услышал их где-то в конце шестидесятых. Он чи-
тал их с неслыханным триумфом. С тех пор и по сей день он отважно выхо-
дит с ними на сцену и раздает эти художественные пощечины Михалкову и
Гамзатову. Оба уже просто поседели. Леня, пощади, напиши новые! Хватит
рифмовать "Таганка"хулиганка", она давно уже не хулиганка, склока - это
другое... Но написано, повторяю, здорово. Острый язык, острый слух. Вер-
ная рука - друг индейцев... Зависть берет... А еще его нашумевшая сказ-
ка, где и стих замечательный и фольклор глубоко национальный. Не случай-
но сказка так и называется: "Про Федота-стрельца, удалого молодца". Как
всегда остро и точно. Он ведь не назвал ее ни "Про Гурама-стрельца", ни
"Про Ашота - удальца", ни "Про Арона - молодца"...
И вот естественное продолжение - книга, из-за которой мы и собрались
здесь. Прекрасное название: "Сукины дети". Название совпадает с названи-
ем фильма, снятого режиссером Леонидом Филатовым, что свидетельствует о
буйной фантазии Филатова-писателя. Но книга, действительно замеча-
тельная. Остроумная, тонкая, глубокая. Лично я даю ей самую высокую
оценку. Больше того, возможно, я даже ее прочту.
Короче. Хотя на этот раз короче мне трудно. Потому что Леня Филатов -
представитель моего поколения. Поколение - странное. Уже не шестидесят-
ники, но еще и не эти, которые моют стекла машин на перекрестках и за
которыми будущее. Мы - между. Но мы - не хуже. Мы сможем это доказать на
любом суде. И среди вещественных доказательств мы предъявим суду Леонида
Филатова. Его острый взгляд, острый ус и острый ум. И мы докажем, что
без таких острых людей наше существование выродилось бы в совсем уже ту-
пую тоску, что не есть игра слов, а точный факт. А именно поиск фактов и
был целью моего выступления.
Что же касается "Энциклопедии", то Леня рано или поздно займет там
свое место среди Филатовых, но этот факт пусть радует "Энциклопедию".
А нас пускай радует своим существованием наш приятель, наш современ-
ник и сукин сын - Леонид Алексеевич Филатов.
IV МОИ МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ
* "В страмне"
* Новый человек
* Закон загона
* География
* Товарищ, верь!
* "Где, где..."
* Даешь сахарны уста!
* Бабы!
* Новости - нон-стоп
* Хворум
* СЕЗОН БОЛЬШОЙ МАЛИНЫ
* Праздничный набор для лучших в мире женщин
* Говори, автоответчик!
* Кошмар за скобками
* Кофе через суд
* Вскрытие покажет
* Лица и ихняя роль в истории
* Про зебру и др.
* Мои призывы
* Три кирпича культуры
* Звездная академия
* Полигон
Несколько лет назад возникли друзья из газеты "Московские новости":
"Предлагаем постоянный контракт".
Слово "контракт" звучало реформаторски и демократски. Я говорю: "А
что надо будет делать?" - "Ты обязуешься писать в первую очередь для
нас". - "А вы что обязуетесь?" Друзья озадачились, потом сказали: "Печа-
тать, наверное".
Идея контракта понравилась. И "Московские новости" были близки - как
по направлению, так и по месту жительства. И в "МН" возникла рубрика
"Искренне ваш" с моим портретиком. Я на нем чрезвычайно мудрый.
Вообще, читать вчерашнюю прессу нелепо - кому нужна злоба вчерашнего
дня? Или позавчерашнего?
Но когда проходит много времени - интерес опять возникает. Уже исто-
рический. Отсюда все эти рубрики типа "О чем писал наш журнал сто лет
назад".
Тут, правда, предлагается не столетней давности коллекция, а лет за
пять. Так ведь и время у нас идет с другой скоростью...
"В страмне"
Во мне ничего не происходит.
Читаю - зависть берет: во всех происходит. В одном происходит, в дру-
гом. Во мне - ни черта. Возникает вопрос: а чего тогда пишешь? Ответ:
именно из зависти.
Вообще еще недавно аж раз были иллюзии, что процессы протекают именно
внутри меня. Какие-то обольщения и разочарования, приливы и откаты. Те-
перь понял: это не во мне - это лишь отражения, отзвуки и отголоски вы-
шележащих рубрик. "В мире" и "В стране" отражаются "Во мне". Стих полу-
чился... Кстати, очень наша иерархия. Сперва "В мире", потом "В стране",
потом в трудовом коллективе, в отряде, в лестничном комитете, а потом
уже в личности гражданина. "Я" - демократично последняя буква.
В последней букве ничего не происходит.
Книги читать отучился. Газеты надоели. Телевидение с его Кравченко и
с его критиками, и с их криками: "Долой Кравченко и его телевидение!" -
осточертели.
Слухи перестали возбуждать. "Говорят, скоро все начнут приватизиро-
вать". "Говорят, скоро не начнут". "Говорят, скоро все кончится и будет
переворот". Какой им еще переворот? И так все перевернуто. Ну, перевер-
нут еще раз. Что изменится?
Социологи шныряют среди прорабов перестройки. "Вы за президента, или
вы за его отставку, или вы за Ельцина, или вы за..." Сил нет больше. По
мне пусть публично поцелуют друг друга в присутствии присяжных.
В языке укрепляются позиции мата и новых слов, смысл которых неясен,
но выяснять неохота. Брокер, дилер, лизинг, бартер. Или чартер. Неважно,
к нам это отношения не имеет. Параллельная жизнь.
Экономисты перестали завораживать. "Что сперва - стабилизировать рупь
или сократить дефицит?" Сперва застрелиться, потом повеситься. Вообще к
ужасам помаленьку адаптировался. То есть когда видишь, как там наши бьют
наших, а потом, наоборот, свои режут своих, конечно, оторопь еще берет,
мороз по коже еще имеет место. Но уже без первозданной свежести. Уже
втянулись ужасаться.
В мире - в стране - во мне. Во мне - в стране - в мире. Вот хорошо
Ортега сказал, только не наш никарагуанский кореш, а Ортега-и-Гасет, фи-
лософ: "Я - это Я плюс мои обстоятельства". Дня без обстоятельств не бы-
вает. А время такое - обстоятельства все больше не внутри меня, а снару-
жи.
"В мире" - происходит. Чего-то там мир жужжит про новый мировой поря-
док. Премьер чего-то там с канцлером, Шамир чего-то там с Шаройом. Или
наоборот. В мире все при деле. Мир далеко, страна близко.
"В стране" - очередной последний и решительный. Или решающий. Разме-
жевания и противоборства: "Вы за то, чтобы всем стоять в отдельных суве-
ренных очередях или в обновленной союзной очереди?" Впрочем, можно иначе
выбирать: в очередь за продуктами или в очередь за визой. Социалистичес-
кий выбор.
Наиболее оголтелые носятся с визгами: "Вы за суд над коммунистической
партией или вы..." Я против. Я вообще против глупостей, и партию поэтому
тоже не люблю. Ни ее не люблю, ни ее судить. Тогда и резерв партии су-
дить надо, комсомол, и профсоюзы - школу коммунизма, и пионеров - смену
комсомола, и октябрят привлечь. Скучно, ребята, все мы одна партия...
В стране - во мне... Это уже одно и то же, кажется.
Рубежи можно объединить: "В страмне".
Отличает еще только биология. Еще на хорошеньких оборачиваюсь. Куда
идете, девушка? На конкурс красоты. Стать "мисс чего-то" и уехать мо-
делью в Париж. Попутный ветер, девушка.
В ушах застревают обрывки. "Нападки на армию..." "Историю чернят..."
"Ленина шельмуют..." За что, правда? Он же предупредил: "Приезжайте к
нам через десять лет". Мы не торопились, мы приехали через семьдесят...
Гениальная история - в каждый следующий период можно жалеть о преды-
дущем. Вот народ с теплотой уже вспоминает Николая Ивановича.
В стране - во мне. Страна - мои обстоятельства. Поэтому во мне благо-
дарность бундесверу. Родственникам принесли в дом гуманитарный паек. Ну,
правильно, как им в окопах без салфеток? Все в аккуратных коробочках. На
коробочках - буковки. Жаль, не читаю по-немецки. Может, там написано:
"За взятие Кенигсберга", "За Берлин"... Так что закусь от побежденных
пришла. Во мне другая озабоченность. Врачи говорят, пить нельзя. То есть
они и вообще говорят, что нельзя, а тут они еще и в частности сказали,
что нельзя, мол. Родился во мне поэтому еще стих - протеста: "Пока есть
с кем пить, можно жить. Пока есть с кем жить, можно пить". Хороший стих,
по-моему. Надо будет Саше Кабакову прочитать.
Еще во мне печаль: друзья пропадают. Тот куда-то убыл, этот убыл.
Убывают друзья наши в разных направлениях. И мы убываем нашими друзьями.
Не самый лучший каламбур.
Оставшиеся же при встрече в течение секунды переходят на политику. И
говорить нельзя - и не говорить нельзя. "Какой главный результат перест-
ройки?" Болото проснулось. Забулькали пузыри, побежала рябь, зачавкало,
захлюпало, заухало. "Ого-го-го-го, болотные! Так боле жить нельзя-а!"
Эхо отвечает: "Нельзя-а-а-а..."
Главный результат: сонная абстракция светлого грядущего преобразова-
лась в живую конкретику: до лета бы дожить. До осени. Перезимовать бы.
Интересно, что при всем этом надежда еще не окочурилась окончательно.
Полузасохшаяся, конечно, больничного вида, но вот трепыхается еще во
мне.
Интересно даже...
12.05.91.
Новый человек
Вначале - слово.
Даже два.
Приставь к любому существительному слово "советский" - получишь знак
качества. Советские квартиры, советские дороги, советское сельское хо-
зяйство.
Приставь "социалистический" - предмет растворится в мистическом тума-
не.
Социалистический гуманизм. Каких людей любить? То ли только тех, ко-
торые за социализм, то ли всех, но лишь во имя социализма? Сумерки.
Социалистическая законность. То есть, с одной стороны, она, конечно,
законность. Но с другой, конечно, социалистическая.
Грань между реальным социализмом и социалистическим реализмом стерта
в силу непостижимости ни того ни другого.
Советская социалистическая таблица умножения.
Пользуясь которой и получили результат. И напрасно орут, что ничего
не удалось. Один результат налицо. Другого, может, ничего не сделали, но
одну задачу решили. Новый человек - выкован!
Новый человек - он чем новый? Главное, тем, что он не за свободу, а
за справедливость. То есть его не волнует, что ни хрена нет, а чтоб это
"ни хрена" - поровну! Не то, что он - нищий, а что у другого - привиле-
гия. Его интересует, чтоб в очередях стоять по-честному всенародно. А
для торжества соц. справедливости нарезать всем талоны. То есть, конеч-
но, сперва визитки по паспортам, по которым выдавать купоны на карточки.
И уже по ним организовать списки на талоны. Так что в стране уже оста-
лось всего две очереди, где без талонов пока. Мавзолей и "Макдональдс".
Можно их для удобства даже объединить. Как символ единства теории и
практики. Зашел - поклонился, вышел - скушал пирожок...
Новый человек отличается от нормального не тем, что врет и ворует. А
тем, что врет и ворует, одновременно возмущаясь враньем и воровством!
Причем и то и другое искренне.
Под собственные стоны о нехватке духовности.
Какое-то помешательство. Один выскакивает, другой, третий: "Как так?
В чем дело? Где наша духовность? Где нравственность?"
Насмотришься их всех по телевизору, думаешь: ну что, правда, я такой
бездуховный, как баран! Думаешь, надо стать духовным. Часа полтора хожу
духовный, потом надо на улицу... Вообще, конечно, жить как мы живем,
жрать то, что мы жрем, но оставаться нравственно прекрасными - вот зада-
ча, достойная народа-победителя!
А вообще новый человек верен слову. Причем тому, которого сам не да-
вал, кто за него дал, не помнит, смысла которого не понимает, но умрет
за это слово, а нормально жить не будет.
Новый человек чужой опыт презирает, а свой - не помнит. Вон опять вы-
бегает из первых рядов и опять через столько лет! - начинает: "Эксплуа-
тация человека человеком..." Мать за ногу! А кем?!.
У нового человека и язык новый. То есть он, с одной стороны, сузился,
с другой - обновился. Без мата уже никто не разговаривает - ни хирурги,
ни балерины... Мат несет информацию, а остальные слова, как уже сказано,
растворили смысл. Как в отдельности, так и в произвольных сочетаниях.
Недавно наткнулся опять: "О дальнейшем усилении борьбы за улучшение
обслуживания покупателя". Здесь одно слово правды - "О". Остальное -
бред. Ни усилить нельзя, ни улучшить, ибо обслуживания - нет. Ибо нет в
стране покупателей. Покупатель - это который заходит, рассматривает, об-
нюхивает, выбирает - выбирает! - в окружении трех улыбающихся девочек и,
выбрав, переходит через дорогу, чтобы выбирать там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47