Ведь вы были один, с пустыми руками...
- Лучшее оружие - это как раз пустые руки, - ответил довольный похвалой
Питера профессор Магнус. - Дело в том, что я вот уже пятнадцать лет всерьёз
занимаясь джиу-джитсу. А это, знаете ли, пострашнее дубинки или кастета. Вот и
вся разгадка.
Питер с интересом посмотрел на руки профессора. Профессор, причём уже не
молодой, - и джиу-джитсу! Странное сочетание, хотя и весьма полезное, как это
выяснилось накануне.
- Кто это был? - опросил Питер, вспоминая погром в кафе.
- Рэкетиры, - коротко ответил профессор Магнус. - Совершенно неуправляемая
стихия. Законы бессильны против них.
- Значит, это не обычная хулиганская выходка?
- Нет, нет, Питер, конечно, нет. За этими парнями стоят воротилы гангстерского
мира. А эти - так, мелочь пузатая, одноразовые наёмники. Они даже не знают, кто
им платит. Если бы мы вовремя не вмешались, они разнесли бы это кафе в пух и
прах. Я тут недавно видел одну винную лавку после налёта рэкетиров, так, вы
знаете, Питер, общественный туалет при вокзале показался бы вам дворцом по
сравнению с этими развалинами. Так-то.
- Скажите, господин профессор, - спросил Питер, - вы всегда вмешиваетесь в
подобные уличные драки?
- Я понимаю, Питер, одному за торжество справедливости бороться бессмысленно.
Но я и не ставлю перед собой такой далеко идущей цели. Я просто по мере сил
помогаю слабым и обиженным, тем более, что обладание приёмами прекрасной
японской борьбы обязывает меня к этому. А сегодня была ещё одна причина,
толкнувшая меня на эту авантюру. Дело в том, что я хорошо знаю хозяина кафе,
милейшего и добрейшего человека, совершенно безобидного и неспособного постоять
за себя...
"Где я видел это лицо? - мучительно вспоминал Питер, присматриваясь к
профессору. - Где я его видел?"
В беседе прошло около двух часов. Обеденный перерыв Питера давно кончился, но
юноша не собирался возвращаться в контору: ведь Крафт видел, что с ним случилось
несчастье, и наверняка не будет предъявлять претензии; в противном случае пусть
вычтет из его жалования полдня. Питер согласен был даже на это, так не хотелось
ему расставаться с добрым чудаком-профессором... И всё-таки, где он мог видеть
этого человека?
Пробило четыре часа пополудни, когда супруга профессора, высокая, полная,
пышущая здоровьем женщина - госпожа Лиза, как отрекомендовал её профессор -
подала чай. И только теперь в склонившейся над чашкой фигуре профессора Питер
узнал...
- Вспомнил! Вспомнил, где я вас видел! - воскликнул юноша, вскакивая с кресла.
- Отшельник Магнус!
То же долговязое тело, тот же нос, те же очки, та же копна длинных вьющихся
волос, тот же острый, пытливый взгляд... Нет, Питер не мог ошибиться.
Профессор поднял голову от стола. В его глазах стояли испуг и растерянность.
- Тише, Питер, ради Бога, тише! - прошептал он, боязливо оглядываясь на дверь.
- Да, действительно, одно время меня так называли, но об этом периоде моей
жизни никто не знает, даже Лиза... А вам откуда это известно? - вдруг спросил
профессор, подозрительно косясь на Питера.
Питер смутился. Он понял, что вторгся во что-то тайное и интимное, но теперь
отступать было поздно.
- Господин профессор, я очень сожалею, если причинил вам боль.
- Откуда вы знаете? - настойчиво повторил профессор; голос его звучал глухо и
настороженно.
- Так ведь вы жили недалеко от нашей деревни!
Профессор вскочил. Лицо его резко изменилось, губы затряслись, глаза засверкали
сквозь стёкла очков.
- Вы... вы из той самой деревни? - зашептал он, дико вращая глазами и хватая
юношу за рукав.
Питер испуганно отшатнулся. Он вдруг понял, что сказал что-то лишнее.
- Вы жили в той самой деревне? - повторил профессор, не выпуская руки юноши.
Питер кивнул.
- Да, господин Магнус, я родился и вырос в той самой деревне.
Питер видел, что его слова произвели на профессора потрясающее впечатление.
- Но как вам удалось спастись? Ведь вся деревня погибла! Отвечайте, Питер, это
очень важно! - настойчиво потребовал профессор.
От нетерпения и волнения нос профессора покрылся капельками пота, тяжёлые
роговые очки сползли на самый его кончик. Он тряс юношу за руку, сгорая от
жгучего желания услышать, наконец, ответ.
Питер колебался. Он не знал, что замышляет профессор и что от него ожидать.
Бурная реакция профессора на слова юноши родила в его душе внезапную
подозрительность. Профессор заметил, что Питер колеблется, и попытался его
успокоить:
- Не бойтесь, Питер, я ваш друг. Мне необходимо знать всю правду, вы не
представляете себе, как это важно! Говорите, Питер, я вас умоляю!
И Питер сдался. Он рассказал всё, что знал, всё до мельчайших подробностей, не
забыв упомянуть о своей замечательной способности управлять временем и
сегодняшнем визите полковника Хамберга.
- Хамберг! - профессор нахмурился. - Вы попали в весьма скверную историю, мой
дорогой друг. Этот тип ещё наделает вам пакостей.
- Профессор! - умоляюще произнёс Питер. - Вы видите, я был с вами откровенен.
Моя судьба теперь в ваших руках. Но мне кажется, вы тоже что-то знаете.
Расскажите, умоляю вас!..
Профессор задумался, незаметно наблюдая за Питером. Теперь уже у него возникли
сомнения, стоит ли откровенничать с этим в общем-то незнакомым юношей. Но
наконец он решился.
- Хорошо! Я вам всё расскажу. Но учтите, Питер, всё это должно остаться между
нами. Договорились?
И профессор Магнус поведал Питеру следующую историю.
Всё началось около двадцати лет назад, когда Александр Магнус, тогда ещё
студент, учился в Городском Университете на кафедре нетрадиционной физики.
Там-то он впервые и познакомился с Робертом Вердье, своим сокурсником, маленьким
незаметным человечком с чёрными глазами и смуглым неприметным лицом. Товарищами
они не стали, но присущий обоим талант сблизил их. Тогда только начинались
работы по синтезу Т-поля, и оба молодых человека приняли в этих работах самое
деятельное участие, часами, а то и сутками просиживая в лаборатории за приборами
и расчётами. В то время, как Александр отличался исключительной
работоспособностью и добивался результатов благодаря именно этому своему
свойству, Роберт, наоборот, над книгами корпел мало, схватывая всё на лету, и,
по-видимому, принадлежал к роду вундеркиндов, так как оригинальность его
мышления и порой неподдающаяся осмыслению логика ставили в тупик даже самых
опытных преподавателей. Бесспорно, он был талантливей Магнуса, но если Магнус
отличался напористостью и решительностью, то Вердье был безвольным, мягким,
аморфным существом. Этими чертами его характера, а, вернее, его отсутствием,
пользовались все, кому не лень. Используя разработки студента Вердье, многие
преподаватели защитили диссертации, но маленький смуглый студент ни разу не
высказался против столь явного воровства идей. Тем не менее, получая диплом с
отличием и специально учреждённую Золотую медаль, Роберт Вердье уже имел за
плечами несколько публикаций по нетрадиционной физике. После окончания
университета пути бывших сокурсников разошлись. Вердье, спустя два года
защитивший диссертацию, был замечен каким-то сановным лицом из военного
министерства. Работами по синтезу Т-поля заинтересовались военные круги,
усмотрев в новом виде излучения неограниченные возможности, в результате чего
Роберт Вердье был приглашён работать в некую организацию, функционировавшую под
эгидой военного министерства. Очень быстро руководство этой организации прибрало
к рукам талантливого учёного, заставив его работать в нужном им направлении. Так
была создана установка "ТТТ", способная излучать Т-лучи и синтезировать
цилиндрическое Т-поле. Исключительность этого поля состояла в том, что его
границы были резко очерчены, а интенсивность излучения внутри цилиндра была
одинаковой во всём его объёме. Кроме того, при воздействии Т-излучения не
происходило заражения местности, а уничтожалось только всё живое, включая
растительность и микроорганизмы. Этот новый вид излучения вполне мог быть
использован в медицине (малые дозы излучения воздействовали только на вирусы и
микробы, оставаясь совершенно безвредными для человека), в сельском хозяйстве
(для обеззараживания почвы, борьбы с сорняками и вредителями), а также в сугубо
научных исследованиях, но военное ведомство видело в нём только оружие массового
поражения и ничего больше. Возможно, Роберт Вердье в душе и протестовал против
такого однобокого понимания сделанного им открытия (именно Вердье смог впервые
синтезировать Т-поле, что и было зафиксировано как открытие), вслух он никогда
не решался воспротивиться своим хозяевам. Он всегда был в тени, оставался
незаметным, а военные монопольно пользовались его талантом учёного и мозгом
первооткрывателя. Он стал игрушкой в их руках, хотя и очень страдал от этого.
Вскоре в горах был создан полигон для испытаний установки "ТТТ", и Вердье
перевезли туда, даже не спросив его согласия. После трагедии и последующей
эвакуации полигона Роберт Вердье не выдержал и начал сильно пить. И вот,
наконец, наступила развязка. Как-то раз, находясь буквально в невменяемом
состоянии от выпитой дозы алкоголя, он попал под автомобиль и, не приходя в
сознание, скончался в городской клинике. Мозг умер, но его творение теперь могло
жить самостоятельно. Молодой физик, капитан Хамберг, обладавший скорее деловой
жилкой, чем дарованием учёного, но отлично понимавший значение открытия Вердье,
взялся за внедрение установки "ТТТ" в серийное производство. Министерство его
поддержало, но Хамберг на этом не остановился. Хорошо изучив труды Вердье, он
понял, что за Т-полем гораздо большее будущее, чем представлялось большинству
его коллег. Он добился у министра открытия научно-исследовательского Центра по
дополнительному изучению Т-поля, привлёк к работам всех учёных и исследователей,
уже работавших в этой области раньше, и с энергией одержимого приступил к делу.
Вердье не было, что очень тормозило работы, и всё же несколько лет спустя учёные
Центра неожиданно получили поразительные результаты: выяснилось, что вокруг
основного, или прямого, Т-поля существует косвенное Т-поле, "наводимое"
основным, и толщина этого косвенного Т-слоя колеблется от пяти до двадцати
метров, в зависимости от интенсивности основного Т-излучения. Но самое
фантастическое заключалось в свойствах этого слоя. Оказывается, человек,
подвергшийся косвенному Т-облучению, приобретал способность воздействовать на
скорость и направление течения времени! Воздействию, разумеется, подвергалось не
то абсолютное время, в котором живёт и непрерывно движется всё сущее, а
собственное время этого человека, то есть то внутреннее время, в котором живёт
он сам.
- Таким образом, ты, Питер, - продолжал профессор, незаметно переходя на "ты",
- получил способность управлять временем благодаря косвенному Т-облучению. В
тот день, когда погибла твоя деревня, ты сидел на дереве и, по-видимому, на
несколько метров оказался выше "потолка" Т-цилиндра. Ты чудом уцелел, Питер, но
будет ещё большим чудом, если ты уцелеешь сейчас. Люди, подобные Хамбергу, не
оставят тебя в покое, особенно теперь, когда твоя тайна перестала быть таковой.
Я могу только догадываться, каким образом Хамберг разыскал тебя и откуда он
вообще узнал о твоём существовании, но теперь он наверняка будет преследовать
тебя, пока ты не дашь согласие работать на него. Ты пока что единственный
человек, обладающий этим свойством, и ему необходимо держать тебя в руках.
Хамберг не дурак, он отлично понимает, что способность воздействовать на ход
времени даёт человеку неограниченные возможности, и в первую очередь - в
области разведки. Естественно, он боится, что тобой заинтересуются различные
спецслужбы, а также воротилы уголовного мира и короли мафии. Представляешь,
какой козырь они получат в твоём лице, если смогут завербовать тебя! А Хамберг
мечтает единолично пользоваться тобой, в этом для меня нет теперь никаких
сомнений. Его Центр сейчас работает над созданием такой установки, которая могла
бы генерировать только косвенное Т-поле, сведя основное поле до минимальных
размеров, то есть до точки. Но денег на такую установку у него нет, а
использование старой установки, "ТТТ", в черте Города невозможно, так как
сопряжено с опасностью для жизни миллионов людей. Таким образом, ты, Питер,
являешься пока что единственным носителем этого необычного свойства, поэтому-то
Хамберг так заинтересовался тобой. И теперь мне понятно, что именно благодаря
твоему вмешательству в обычное течение времени я сегодня остался жив.
Питер сидел, ошеломлённый услышанным рассказом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22