И держит там эту шлюху! - Столик скрипнул.
Карн вздохнул и помолился, чтобы никогда не полюбить женщину так,
чтобы одна только мысль о нанесенном ей оскорблении разрывала его сердце
так, как сейчас это происходит с Ником.
- Он не получит ее. Она, слава богу, замужем, Ник. Даже Ричард не
сможет пренебречь этим. Во всяком случае, тем, что она замужем за
родственником.
- Я должен выбраться отсюда, - сказал Ник, - или убить его. Расплата
за это для моего Дома и твоих надежд будет велики. Я не могу даже
предложить ему дуэль, он ведь под приговором Совета.
- Если бы я убил его, если бы я только мог убить его...
- Подумай, - возразил Карн. - Он убил бы тебя раньше. И что
произойдет с Домом фон Шусса, если единственный наследник мертв? Он
перейдет в руки Совета. Ты знаешь, в чьих руках выбор нового барона.
Подумай, Ник!
- У меня дома критическое состояние, не дающее мне пребывание здесь,
- бормотал Ник. - Я не могу думать здесь. Я не могу жить в одном доме с
этим слизняком, зная, что он собирается сотворить с Кит... - Его голос
сорвался от боли.
Карн тоже не видел смысла задерживаться в этом месте. Они достаточно
видели. Если повезет, он сможет убедить Совет поместить Ричарда под надзор
Совета или увеличить его срок осуждения, или, что совсем наверняка,
прикажет отбывать наказание в пустыне Цинн как крепостной или раб. Мысль о
том, как отзовется это унижение на шатком союзе вассалов Харлана,
доставила Карну минутное удовольствие. Он должен продумать каждый шаг к
тому, чтобы убедить Совет осторожно. Но, тем не менее, остается важным
убедить влиятельных Свободных, что Ричарда необходимо обуздать, даже если
это означает вмешательство в дела Пути и управление Домом Уединения. С
крепкими связями кровного родства и браками с множеством малых Домов
Харлан был самым сильным Домом, даже когда его лорд в заключении, и
вассалы, держащие его под опекой, в Совете борются с каждым решением.

12
В последнюю минуту перед отъездом я покормила Нарру, чтобы она не
заплакала и не выдала нас. Эннис, Нарра и я с нашей "корзиной для
пикника", в которой были вещи Нарры, направились к двери. Эннис показал
пропуск, подписанный врачом Одоннела, который позволил ему вывести меня и
Нарру на солнце для здоровья ребенка. (Все понимали, что я иду только как
кормилица Нарры). Нарра была бледной, и ей стало бы лучше от нескольких
часов на солнечном свете утром. Это был тот долг, о котором говорил Эннис:
помощь врача.
Я знала, что ни один ребенок не должен лежать "часами" на солнце, но
солдаты этого не знали. Это давало нам больше времени, прежде чем наш
побег обнаружат. Казалось, у солдат возникли трудности даже с чтением
пропуска. Один из них предложил позвать их старшего офицера на помощь.
Эннис пожал плечами.
- Ваше право. Я помню, сколько бумажной работы бывает, если солдат
покидает пост без приказа, но важно, чтобы вы поняли правильно. Может
быть, вы позовете вашего капитана?
Его слова ужаснули меня. Они были похожи на предательство. Я сказала,
что Эннис не мог нас предать. Он надеялся, что солдаты не позовут
капитана. Я должна верить ему. Я знаю, он хочет спасти нас.
Старший солдат глянул на Энниса, на своего товарища, на свои ботинки
и заговорил:
- Я не думаю, что нам надо это сделать. Доктор Алтеринн знает, что он
делает. - Его лицо было задумчиво. - Могу я взглянуть на малыша? -
выговорил он. - У меня у самого мальчишка.
Я подошла ближе и открыла личико Нарры. Солдат коснулся нежно толстым
пальцем ее подбородочка, нежно, чтобы не разбудить ее.
- Она выглядит бледной, - сказал он голосом знатока. Он отошел и
отдал честь Эннису. - Удачи в солнечном лечении, милорд.
Рука Энниса на моей талии расслабилась, и мы пошли уверенно по
коридору к лифту.
Поскольку мы должны были быть на солнце с ребенком, мы не могли
воспользоваться флиттером. Эннис соединился с главным диспетчером из
кабины лифта и попросил привести нам двух смирных лошадей. Он должен был
показать диспетчеру пропуск, прежде чем тот позволил бы нам сесть на
лошадей. Эннис сказал ему, что мы отправляемся к холмам на южном конце
озера, чтобы захватить первые лучи солнца. Мы поехали. Мы должны были
пересечь границу Холдинга Харлана, но между союзниками это не было трудно.
Холмы вокруг озера были невысокие, но достаточные, чтобы скрыть нас
от чьих-либо глаз из замка. Как только мы добрались до берега озера, Эннис
повернул на северо-восток. Берег был из пластов и валунов лавы, лошади
часто поскальзывались и оступались, но мы не теряли дороги. После
небольшого пути Эннис остановился, чтобы оглянуться. Напряжение понемногу
оставляло его.
- Может быть, мы действительно свободны, - сказал он, почти только
себе.
- Ты все еще думаешь, нас поймают?
Он посмотрел на меня полуприкрытыми глазами.
- Сейчас все хорошо, но везде полно шпионов. Ты же знаешь это.
Я знаю это. Я всегда это знала.
Поздним утром мы добрались до реки, впадающей в большое озеро.
Деревья закрывали нас сверху, и, когда мы услышали флайеры около
пятнадцати часов, мы не очень обеспокоились. Ко времени ужина мы были на
торговом пути между востоком и западом через долины и на южном крае
северной части Зоны Мерзлоты. Караван двигался медленно на восток. Эннис
поднял руку, и человек, управляющий первым вагоном, остановил лошадей. Мы
подъехали к нему.
Он был темнее любого темного Гхарра. У него была черная шевелюра,
очень кудрявая. Его глаза были темно-коричневыми. Его компаньон, с такой
же внешностью, смотрел на нас синими глазами. Он и Иджил были
единственными синеглазыми людьми, которых я когда-нибудь встречала. Эннис
и возница не сказали ни слова, но возница махнул рукой в конец вагона,
хлопнул вожжами по лошадям и двинулся вперед. Мы пристроились сзади, как
нам приказали.
Мы ехали недолго, было уже темно. Когда караван добрался до широкого
луга, начальник каравана собрал вагоны в круг. Казалось, все знали, что
делать. Возницы распрягли лошадей, и дети пустили их на траву. Женщины
собрали хворост и разожгли огонь. Несколько женщин и девочек расстелили
большой кусок ткани на земле и на нем готовили все, что нужно для стряпни.
Этой ночью, когда я и Эннис лежали в конце вагона и разговаривали, я
узнала, что это цыгане. Я никогда не видела цыган прежде. Они не долго
жили в нашей части мира. Эннис говорил, летом они торгуют, в основном
лошадями, и путешествуют: Зимой они живут в городах, выезжают лошадей,
делают бижутерию или читают ладони и рассказывают судьбу, как они это
делали тысячелетиями.
В эту ночь был шум за кольцом "кибиток". Эннис выглядывал, но сказал,
что ничего не может разглядеть. Вскоре после этого старший пришел к нам.
- Вас чуть было не нашли, милорд, - сказал он. - Мы убили двоих из
тех, кто атаковал нас, но один все-таки убежал. Мы ведь здесь не солдаты,
милорд.
- Я и не предполагал, что вы это можете. Как они попали сюда?
- Пешком, как мои люди выяснили по следам. Это флайер или что-то
такое, но слишком темно, чтобы пойти по следам дальше без света. Если эти
люди приходили за вами, милорд, свет не добавит безопасности тому, кто
приблизится. Я хочу, чтобы вы покинули нас, милорд. Как я сказал, мы не
солдаты, и я соглашался только проводить, а не защищать.
Эннис кивнул.
- Я понимаю вас. Позвольте мне поговорить с женой.
Старший отошел на несколько метров от кибитки. Эннис повернулся ко
мне. Мне хотелось видеть его лицо. Я была испугана. Я думала, мы спокойно
уедем, даже если нас будут преследовать. Голова шла кругом. Как много их
было? Как мы спасемся в этих диких краях? Как нам быть без стен и солдат?
Я не выживу на поверхности. Всю жизнь я прожила под защитой каменных стен.
Что будет с нами, с Наррой, когда нас поймают? Чьи это люди? Одоннела?
Харлана? Почему...
Эннис тряс меня за плечо.
- Катрин! Подумай! Кто бы за нами ни шел, это за тобой. И может быть,
за Наррой. - Он замолчал и глубоко вздохнул. - Я боюсь, Катрин,
действительно боюсь. Мы здесь, в неизвестности, нет никого, на кого мы
можем положиться. Цыганам заплатили за то, чтобы мы присоединились к ним,
но цыгане не будут умирать за деньги. Мы теперь сами по себе. Мы помешали
Ричарду. Мы изумили Гаррена. Любой из них мог приказать людям поймать нас.
Если нас схватят, мы погибли. Или умру я, а тебя будут мучить, и долго.
Мало утешения в том, что он думает так же, как я.
- Девочка, Эннис. Что, если они хотят забрать девочку?
- Тогда они ее заберут, - сказал он тихо. - Я сделаю для них это
трудным, насколько смогу. Я должен уйти.
Я не могла его понять. Если мы сможем заставить их идти по следу
одного из нас... Но вокруг не было ничего, кроме каравана и леса, равнин
на юге и торосов и ледников в Зоне Мерзлоты. Я не смогу сама выжить в этих
местах, оставить ребенка. Впервые я хотела родиться мужчиной. Я не была бы
такой беззащитной на поверхности.
- Катрин! - окликнул Эннис. - Будь осторожна. Я заберу Нарру. Ты
останешься в караване.
- Ты заберешь малышку? - Эта идея не приходила мне в голову, и все
смешалось. Как такой младенец сможет выжить без матери? - Куда ты пойдешь?
Чем накормишь ее? Что я буду делать? - Я ненавидела испуг в своем голосе,
но я слишком долго жила среди врагов, чтобы не бояться, и я не могла
прятать свои чувства, как это делал Карн.
Эннис склонился ко мне. Я чувствовала его любовь к нам.
- Двое с кровью Халареков не могут быть вместе. Я сделаю все, чтобы
спасти Нарру, но вам вдвоем нельзя оставаться вместе. И я не могу сказать,
куда я пойду. Того, что не знаешь, сказать не сможешь. - Он обнял меня. -
Я быстро соберу все, что нужно для нас, и возьму лошадь. Покорми Нарру.
После этого ей придется день прожить на воде.
Он спасет Нарру. Но сможет ли дитя выжить день без молока, на воде?
Но выживание будет тяжелым, для Нарры - особенно. Я не хотела покидать их
обоих, но он был прав. Когда враг близко, двое Халареков не должны быть
рядом. Эннис ушел, когда утренняя заря только занималась. Хвала ангелам,
Нарру удалось накормить, и она спала, когда они уходили. Он просил не
смотреть ему вслед. Но прошло много времени прежде, чем я заснула.
Крики, шум и сверканье острых лучей разбудили меня поздним утром. Я
высунулась из-за занавески. У одной из кибиток горела деревянная дверь.
Несколько женщин пытались потушить пламя. За кругом люди Одоннела стояли с
оружием. Стреляли, чтобы напугать, ведь цыгане не сопротивлялись, и скоро
прекратили.
Гаррен Одоннел на лошади вскочил в центр круга из кибиток. Он крикнул
властно старшего. Тот выплеснул воду на огонь и подошел к Лхарру Гаррену.
Лхарр наклонился в седле, чтобы говорить тихо. Старший указал на мою
кибитку. Гаррен подъехал ко мне, подзывая солдат кивком головы. Я нырнула
в кибитку, но успела заметить, как солдаты отогнали трех цыганок в
сторону.
Одоннел поднял коня на дыбы.
- Эннис Харлан! Катрин Халарек! Я знаю, что вы внутри. Выходите!
Хорошо, хоть он не знает, что Энниса нет.
Я высунула голову и взглянула на него. Взгляд его был холодным.
- Милорд? - я еле выговорила.
- Ты и твой муж сбежали из моего Дома. Вы за это заплатите. Даже
Ричард согласен, что вы должны заплатить. _Э_н_н_и_с_ должен
у_м_е_р_е_т_ь_. - Его тон не оставлял никаких сомнений. - Где Эннис?
- Эннис, милорд? - я хотела казаться сонной и растерянной.
- Да, Эннис! - заорал он. Он поднял голову ко мне.
- Эннис! ЭННИС! Выходи.
Эннис, конечно же, не вышел.
- Где он?
- Я... я не знаю, милорд. - Я не должна была играть неведение. Я была
рада, что Эннис и малышка сбежали, но я знала, кто отвечает за
последствия.
- Я не знаю. Он... он ушел ночью, милорд.
Гаррен подъехал к краю круга кибиток и что-то прокричал солдатам. Я
смогла услышать только одно "НАЙТИ ЭННИСА". Я снова была в кибитке на
ворохе постелей за сиденьем возницы. Я завернула рубашки в одеяло, будто
это спящий ребенок. Я молила бога о спасении Нарры и Энниса; Я знала, что
мне спасения нет.
Гаррен снова был рядом.
- Иди сюда, Катрин, - приказал он.
- Я кормлю ма...
Гаррен схватил меня за узел волос и вытащил из кибитки. Он спрыгнул
на землю, выхватил у меня куклу и бросил на землю, и потащил меня за
собой. Я гадала, знал ли он, что сверток пуст. Имело ли для него значение,
был ли в свертке ребенок. Прежде чем я смогла перевести дыхание, Гаррен
ударил меня башмаком.
- Где он? - снова удар.
Я почувствовала острую боль в ребре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28