Кирк уже хотел опуститься в командирское кресло, но остановился и вопросительно посмотрел на Скотта:
– Следует это понимать так, что он прячется возле сверхсветовых двигателей?
Главный инженер устало откинулся на спинку кресла:
– Капитан, мы обыскали все укромные уголки и щели в помещениях инженерной службы – ни бомбы, ни диверсанта не обнаружено. – Спок решительно покачал головой. – Я могу вам гарантировать, что его нет в помещении двигателей. Вовсе не надо большого количества тепла, чтобы скрыть десятиградусную разницу температур человеческого и орионского тела, капитан. – Спок вскинул одну бровь. – Любая единица корабельного оборудования, потребляющая достаточное количество энергии, например, одна из моих чувствительных матриц, способна излучать достаточно джоулевской энергии для получения такого эффекта.
Временами осмысливать объяснения Спока было почти так же непросто, как решить объясняемую им проблему.
– Итак, – подвел итог Кирк, усаживаясь в свое кресло, – он может прятаться где угодно на корабле. – Получив согласный кивок Спока, капитан в задумчивости подпер подбородок рукой. – Но где бы он ни сидел, обязательно находится возле какого-нибудь источника энергии?
– Именно это я и предполагаю. Ну что же, и это что-то.
Кирк шлепнул тыльной стороной ладони по кнопке интеркома:
– Кирк вызывает службу безопасности.
– Служба безопасности слушает. Это Лемье.
– Младший лейтенант Лемье, обратите особое внимание ваших поисковых групп на все секторы корабля, в которых потребляемая энергия превышает... – он глянул на Спока и попросил взглядом подсказки.
– Пятнадцать килоджоулей, – сказал вулканец.
– ..пятнадцать килоджоулей, – продолжил Кирк, с благодарностью кивая помощнику по науке. – Свяжитесь с инженерными службами и получите у них места установки конкретных единиц оборудования.
– Слушаюсь, сэр, – Лемье закончила связь.
– Капитан! – Голос офицера связи отвлек внимание Кирка. – Мы потеряли лучевой контакт с "Хоукингом".
Руки Кирка крепко сжали подлокотники кресла.
– Может быть, сигнал искажается каким-то орионским кораблем? – спросил он.
Молодой лейтенант стал торопливо просматривать показания на своей приборной панели, поочередно вызывая их быстрыми движениями рук.
– Нет, сэр. Причина, по-видимому, в нарушении работы оборудования на их конце канала связи. – Он поднял на Кирка встревоженные глаза. – Это может быть просто сбой в аппаратуре, сэр.
– Конечно, такое может быть, младший лейтенант. – Кирк поднялся на ноги, вдруг почувствовав, что не может просто сидеть в кресле. – Но учитывая, что наш диверсант чертовски изобретателен, я бы не поставил свою ферму на спор, отстаивая ваше предположение. Скотти... – Он пошел вдоль ограждения и, приблизившись к главному инженеру, наклонился к нему. – Мы можем уже использовать сверхсветовой двигатель?
– Нет, сэр, – взволнованно ответил инженер. – Мы даже еще не закрыли разрыв в корпусе, не говоря о том, чтобы укрепить его для сверхсветовых перегрузок.
– Так, а как насчет импульсного двигателя? Насколько быстро можем мы лететь?
Скотт озабоченно сдвинул брови, и Кирк понял, что инженер чувствует намерения своего капитана так же ясно, как если бы тот кричал о них во весь голос.
– Имея незавершенную защиту в зоне разрыва, – сказал Скотт, – мы ограничены скоростью примерно в 0,1 скорости света. Если же лететь хоть немного быстрее, то даже столкновения с микрометеоритами повредят корабль, а может быть, и вовсе разрушат то, что мы уже отремонтировали.
Всего одна десятая. Кирк стал барабанить пальцами по ограждению, вычисляя, куда можно улететь на такой скорости за то время, которое прошло с момента отправления "Хоукинга".
– Восемьдесят семь минут уйдет до встречи с ними, – сказал он вслух. Затем капитан оттолкнулся от ограждения, но только для того, чтобы повернуться и снова наклониться вниз, опираясь на перила.
– Черт возьми, это слишком долго. Если орионцы пока еще не добрались сюда, то что-то должно было отвлечь их внимание. – Кирк пристально посмотрел на пустой смотровой экран, испытывая неприятное ощущение в животе. – И у меня появилось скверное предчувствие.., я знаю, что их отвлекло.
Глава 14
– Что это было? – прозвучал в темноте голос Ухуры, спокойный, но полный отчаяния. Помимо ее голоса Зулу расслышал и другой звук – отдаленное шипение газа, вырывающегося из поврежденной магистрали.
– Весьма похоже на взрыв.
Рулевой с усилием выбрался из тесного пространства между приборной панелью и своим креслом, уже чувствуя леденящий холод, означавший, что они провалились в обычное пространство. Бросив быстрый взгляд на монитор сверхсветового поля, он заметил только пульсирующие тревожные огоньки красного цвета.
– О Боже! Только бы не защитная оболочка...
– Мы теряем управление сердечником?
Я не знаю.
Зулу отыскал выключатель аварийного сигнала и хлопнул по нему ладонью гораздо сильнее, чем требовалось. При тусклом освещении автономных светильников он увидел Ухуру, склонившуюся над панелью управления связью, Чехов настойчиво пытался высвободить свой расстегнутый китель, зацепившийся за приборную панель.
– Мне нужно пойти туда и взглянуть, что произошло.
– Я схожу. – Офицер безопасности неожиданно резко дернул китель, оторвал его от панели, и не удержавшись на ногах, стал падать.
– Нет, тебе нельзя. – Зулу схватил за здоровую руку Чехова, стараясь его удержать. – Чтобы пройти по служебной трубе, тебе понадобятся обе руки...
– Я знаю как...
– У нас нарушена субпространственная радиосвязь, – прервала их спор Ухура с огорченным видом. – Я включила аварийный маяк бедствия, но даже со скоростью света сигнал от маяка не достигнет "Энтерпрайза" раньше чем через час.
Зулу чертыхнулся и силой усадил Чехова в кресло пилота.
– У нас должны работать импульсные двигатели. Изменим курс на обратный и полетим к "Энтерпрайзу" на максимальной импульсной скорости.
В этот раз Чехов не стал спорить и начал решительно выстукивать одной рукой команды рулевому компьютеру. С проворностью ящерицы Зулу повернулся и помчался в задний отсек челнока.
Как только Зулу выскочил из кабины, его ноги окутал ледяной туман, поднимающийся от хрустальных ручейков жидкого азота, растекающегося по полу челнока. Зулу почувствовал, что его ботинки сразу задубели, как только он стал прыгать по сверхохлажденной жидкости, а случайно попадавшие на его одежду капельки прожигали ткань брюк. "В открытом космосе холоднее еще на добрых двести градусов", – бесстрастно подсказал ему рассудок. Он стиснул зубы и отогнал от себя непрошеную мысль.
Азотный туман рассеивался в конце пассажирского отсека, смешиваясь с темными клубами дыма, выползающими из открытого аварийного шкафа на задней переборке. Зулу резко остановился, изумленно глядя на Муава Хаслева. Андорец, непонятно каким образом освободившийся от наручников, с поспешностью натягивал один из оранжевых защитных костюмов, хранившихся на челноке.
– Вы появились как раз вовремя, – жалобным голосом начал Хаслев. Но тут же испуганно вскрикнул, когда Зулу оттолкнул его в сторону и сильным рывком открыл дверь двигательного отсека. Оттуда вырвалось большое облако азотного тумана, а вместе с ним донесся сильный запах обгоревшего металла.
– Эй, что вы делаете! Если повреждена радиационная защита, мы же погибнем!
– Заткнись! – Зулу полез в узкую трубу доступа, ведущую к миниатюрному сердечнику сверхсветового двигателя, то и дело кашляя от забивавшего нос и рот запаха горелого металла и расплавленных проводов. В мигающем свете аварийных ламп он разглядел темную массу тороидальных магнитных линз, окружавших сверхсветовой сердечник и фокусировавших его привод, который работал на антиматерии. Зулу подполз еще ближе, ему сразу бросились в глаза последствия взрыва: в толстом внешнем корпусе двигателя зияла размером с кулак дыра с рваными краями, отчетливо показывающими, откуда был взрыв. На стены тоннеля налипли бесформенные куски расплавленного металла, разбросанные взрывом. Поврежденные где-то внутри магнита охлаждающие трубы извергали целый каскад ручейков жидкого азота, и Зулу был вынужден пошире расставить ноги, чтобы не ступать в центральную часть тоннеля.
С бешено колотившимся сердцем он наклонился вперед, вглядываясь в отверстие и стараясь рассмотреть, повреждена ли взрывом внутренняя защитная оболочка сердечника. Сквозь серебристый туман было едва заметно сияние полупрозрачной алюминиевой оболочки. Однако фосфоресцирующий свет, проникавший изнутри, доказывал, что оболочка не повреждена. Зулу с облегчением попятился назад по тоннелю и тут же, почувствовав тупой удар по спине, громко выругался.
– Эй! – донесся сердитый голос Чехова на другом конце тоннеля. – Ты что это делаешь?
– Готовлюсь к эвакуации. – Писклявый голос Хаслева означал, что андорец уже застегнул шлем скафандра. – Я сразу решил, как только услышал выстрел фазера...
– Фазера, какого еще фазера? – грохотал доносившийся по трубе голос Чехова. – Зулу, ты видишь внутри где-нибудь фазер?
– По-моему, я только что обнаружил его. – Зулу с усилием перевернулся и ухватил предмет, упавший ему на спину. В своей руке он ощутил хорошо знакомую форму фазерного пистолета с прилипшей к нему лентой, оторванной от гофрированного металла. Индикатор заряда, покрывшийся тонкой корочкой льда, был уже абсолютно черным. Зулу засунул пистолет за пояс и пополз назад в пассажирский отсек.
Выбравшись из трубы, он обнаружил Ухуру и Чехова, стоявших среди туманного облачка и смотревших на него с выражением крайнего беспокойства.
– Не беспокойтесь, – первым начал Зулу. – Защита не повреждена, и нет никакой утечки радиации.
Ухура с облегчением вздохнула, и легкие морщинки вокруг ее глаз разгладились. Однако Чехов продолжал угрюмо смотреть на рулевого.
– А что с внешним корпусом? – наконец обратился он к Зулу.
Тот покачал головой и бросил ему фазер:
– Диверсант подложил это, чтобы пробить дыру в корпусе, и вот теперь у нас из тороидов вытек весь охладитель, напряженность магнитного поля, по-видимому, снижается. – Он закрыл дверцу, ведущую в тоннель, и подумал, что от таившейся за этой дверью опасности, к сожалению, отгородиться так легко не удастся. – Теперь развитие ситуации можно предсказать с большой уверенностью – рано или поздно сверхсветовое поле выйдет из-под контроля.
Взгляд Зулу наткнулся на потемневшее от тяжелых мыслей лицо Чехова, и двое мужчин с безмолвным пониманием смотрели друг на друга сквозь легкую пелену тумана.
– Я думаю, что мы вряд ли успеем вернуться на "Энтерпрайз". Нам придется эвакуироваться.
– Отлично. Я уже готов.
Чехов резко повернулся к Хаслеву, и тот, съежившись, испуганно попятился:
– Что вы так на меня смотрите?
– Почему тебе не пришло в голову позвать нас после того, как ты услышал, что сработал фазер? – сердито закричал русский. – Мы бы успели разрядить его прежде, чем он разрушил внешний корпус двигателя!
Хаслев скорчил недовольную мину:
– И тогда мы бы спокойно продолжили путь к Сигме-1? Нет уж, спасибо. Мне гораздо больше нравится теперешняя ситуация.
– Ну это мы еще посмотрим, понравится ли тебе, когда здесь все взорвется, прежде чем мы уйдем на безопасное расстояние.
Зулу оттолкнул андорца, не обращая внимания на его горестные всхлипывания, и направился к открытой кладовой с аварийным снаряжением. Ухура была уже внутри и перебирала хранившиеся там защитные костюмы.
– Однако все же интересно, как это тебе удалось освободиться от наручников?
Андорец отозвался с обидой в голосе:
– Совсем не нужно быть инженерным гением, чтобы разгадать принцип действия механических запоров. Но инженерный гений все-таки справляется с подобной задачей гораздо быстрее, чем обычные люди.
Чехов презрительно хмыкнул:
– Такое под силу даже заурядным преступникам.
– Я одного никак не могу понять, – начал Зулу, ожидая, пока Ухура подаст ему один из серо-оранжевых скафандров, – как диверсант мог узнать, что мы полетим именно на этом челноке?
– Я не думаю, что он знал что-либо, – угрюмо откликнулся Чехов. – По-моему, он просто пытался навредить на "Энтерпрайзе" где только можно. Мы ведь не можем исключить, что он заминировал каждый челнок на посадочной площадке.
Из затянутого дымкой прохода к ним быстрым шагом подошел Чехов:
– Такой большой разрыв защитного поля сердечника мог бы, в принципе, вывести из строя весь корабль, если бы взрыв произошел в ангаре.
– Нам нужно немедленно возвратиться на "Энтерпрайз". – Зулу посмотрел на офицера связи, почувствовав что-то неладное в ее неподвижной молчаливой позе. – Ухура, что с тобой?
– Бот что. – Она вышла из кладовой с окаменевшим лицом и застывшей в темных глазах болью. Девушка протянула руку, и Зулу заметил на темной ладони Ухуры металлический осколок с блестящими краями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39