– Я всегда хотел только одного – быть хорошим офицером. Мне никогда и в голову не приходило, что появится кто-то вроде этого Тейлора и станет утверждать, что я – плохой офицер.
– Ладно, не валяй дурака! Ты как раз хороший офицер.
У Чехова было чувство, что Зулу и сам заметил, каким снисходительным тоном он произнес эти слова.
– Я теперь уже ни в чем не уверен, – вздохнул Чехов. – Я все время думаю, что следует быть более уверенным, собранным, более решительным в своих действиях. Я постоянно чувствую... – Павел едва не сказал "боязнь", – боязнь из-за того, что недостаточно готов брать на себя ответственность за жизни такого большого числа людей. Однако такое признание стало бы доказательством его слабости. И это как раз в то время, когда годились только самые решительные действия. – Я просто не хочу, чтобы случилась какая-то новая неприятность, – после некоторого молчания заключил Чехов, стараясь не смотреть на Зулу. – Я не хочу, чтобы кто-то еще погиб. По крайней мере, пока я здесь, пока я командую отделом и пока все надеются на мое умение предотвращать такие случаи.
Зулу медлил с ответом. Чехов поймал себя на том, что в голове у него вертится мысль: "Мне нельзя было присаживаться". По телу начинала расползаться сонливость и усталость. Он хотел собраться с силами и подняться со стула, но тут Зулу обратился к нему:
– А что именно ты имел в виду, когда сказал: "Пока я здесь"?
Чехов почувствовал, как покраснел, и понял, что Зулу заметил его испуг и досаду, прежде чем он сумел придать своему лицу обычное выражение. "Всему виной – недосыпание, – сказал он сам себе. – Надо же было дойти до того, чтобы вести беседу, не сознавая смысла произносимых слов. Я сам виноват, потому что слишком много вспоминал о "Конго", о Роберте. В конце концов, ни один из придуманных способов не мог бы их спасти".
– Ничего особенного. – Вставая, Чехов старался не выглядеть взволнованным. Однако притворство давалось ему нелегко даже в таких глупых ситуациях, как сейчас. – Я просто устал и не соображаю, что говорю.
Зулу продолжал сидеть и с недоверчивым видом наблюдал за Чеховым.
– Ты только что очень хорошо соображал, что говоришь.
Чехов остановился у выхода и пожал плечами, грустно улыбаясь:
– Иногда и такое случается. – Он приставил палец к виску и изобразил, как нажимает на спусковой крючок пистолета. – А тут еще навалилось одно к одному.
– Несомненно. – Было непохоже, что Чехову удалось убедить Зулу.
– Ладно, уже поздно. – Чехов двинулся к выходу, избегая дальнейших расспросов Зулу. – Тебе действительно нужно идти домой и поспать немного, как впрочем и мне.
Зулу несколько секунд смотрел с таким видом, словно намеревался продолжить разговор, но затем передумал и поднялся со стула, направляясь вслед за Чеховым по коридору.
– Я не могу попасть к себе. Один поразительно выдающийся шеф безопасности лишил меня возможности проникнуть в мою каюту, подобрав такой входной шифр, который я не в силах был запомнить. – Зулу потянулся и, поморщившись, стал растирать себе плечо. – Хотелось бы мне также выразить пожелание, чтобы у начальника безопасности был более удобный диванчик.
Чехов улыбнулся, и только потому, что хотел порадовать своего друга. Неожиданно он почувствовал прилив благодарности судьбе за то, что рядом с ним в это трудное время есть такой человек, как Зулу.
– Этот шеф безопасности выбрал для тебя красивое и легкое для запоминания число – семьдесят два сорок девять.
Зулу скорчил недоуменную физиономию, продолжая застегивать свой китель.
– Но я и набирал такое число.
– Нет, ты ошибся.
– терпеливо заметил Чехов.
– Если бы ты набрал это число, то давно бы уже отдыхал в своей комнате.
Когда они подошли к каюте Зулу на шестой палубе, рулевой забежал вперед и, прежде чем Чехов успел посмотреть на значение шифра на замке, набрал на нем четыре цифры.
– Ага! – торжествующе воскликнул Зулу. Чехов вздохнул и наклонился над плечом Зулу, чтобы взглянуть на замок.
– Ну и что? Это означает только то, что ты три раза набирал не правильный шифр и этим заблокировал всю систему.
Зулу поморщился, глядя на запирающий механизм.
– Я пробовал только один раз. И я готов поклясться, что набирал правильный шифр.
Чехов пожал плечами, не зная что еще сказать.
– Значит, кто-то пытался проникнуть в твою каюту.
– Замечательно, – простонал Зулу. – Я еще не закончил наводить порядок после первого раза!
Он отошел в сторону, давая Чехову возможность открыть панель и вручную включить механизм двери.
– Ну что же им нужно в таком случае? У меня же ведь нет ничего ценного.
– Мне и в тот раз не показалось, что они забирались к тебе с целью ограбления.
Чехов не представлял себе, какие мотивы могли двигать теми, кто решился таким способом доставить огорчения рулевому. Не зная, как еще утешить друга, он добавил:
– Вообще-то система защиты твоей двери сработала хорошо, поэтому я не думаю, что стоит беспокоиться. Просто сообщи мне, если кто-то попытается снова проникнуть к тебе.
Удрученный Зулу кивнул со вздохом:
– Кстати, могу я попросить тебя об одном одолжении? Просто на всякий случай, если кто-то вломится ко мне.
– Смотря о чем, – честно ответил Чехов, не желая давать поспешного согласия. – Что ты имеешь в виду?
– Подержи у себя моих ящериц.
Глава 9
Ночью Зулу приснился кошмарный сон, и он проснулся от собственного крика. Невыразимый ужас вытолкнул в кровь такую ударную дозу адреналина, что он выскочил из-под простыни и добежал почти до самой двери, пока сообразил, где находится. В голове царил полный переполох. Прошло, вероятно, не более трех часов с тех пор, как Чехов привел его в каюту. Приснившийся кошмар был рожден тем реальным событием, которое Зулу спросонья не сразу мог оценить: на корабле звучал сигнал декомпрессионной тревоги. Зулу замер на ходу, чертыхнулся, но уже было поздно – автоматические датчики у двери уже запустили механизм открывания. Ожидая, что за дверью его встретит холод и вакуум, Зулу заставил себя сделать глубокий выдох.
Металлические панели разошлись в стороны, но за ними оказался не опустошающий черный вихрь безвоздушного пространства, а тепло, свет и гомон обеспокоенных голосов. Другие члены экипажа выбирались из своих кают, и встревоженные лица людей казались странными на фоне измятого ночного белья. Зулу с наслаждением вдохнул воздуха и тут же поймал удивленный взгляд Ухуры, стоявшей на другой стороне коридора. Покраснев, он смутился и юркнул в свое жилище.
– ., возможно, повреждение корпуса только в районе шестой палубы.
Спокойный голос Спока разнесся, отдаваясь эхом, по коридору. Это заработала корабельная связь, приглушившая завывающий сигнал тревоги. Зулу напряженно вслушивался в сообщение, торопливо натягивая форменную одежду.
– Проводите эвакуацию всех секторов в соответствии со стандартными аварийными правилами. По окончании докладывайте в центр анализа повреждений. Повторяю, есть опасения, что корабль получил повреждение только в районе шестой палубы. Весь персонал должен немедленно покинуть жилые помещения.
За дверью забегали члены экипажа, спешившие добраться к ближайшему входу в турболифт. Зулу набросил китель на голое тело, с сожалением окинул взглядом пустой бассейн для лилий и миниатюрные джунгли, образованные собранными вокруг пруда растениями, и побежал к двери. Когда дверь открылась, за ней оказалось смуглое взволнованное лицо Ухуры.
– С тобой все в порядке?
Зулу кивнул в ответ, продолжая чувствовать, как горят от волнения щеки.
– От смущения еще никто не умирал, – криво усмехнулся он. В стороне, у поворота, группа членов экипажа спокойно дожидалась своей очереди в турболифт. Зулу огляделся, и чувство беспокойства полностью вытеснило другие эмоции. Команда действовала быстро и четко, чего нельзя было сказать об охваченных паникой штатских.
– Ты видела кого-нибудь из аудиторов? – обратился он к Ухуре, стараясь перекричать завывания сирены.
– Нет. – Порыв ветра всколыхнул ее длинное платье цвета бронзы. От страха у Зулу участилось сердцебиение, но, осмотревшись, он понял, что причиной сквозняка было то, что кабина турболифта двинулась при открытых внешних дверцах. На ее место подъехал следующий лифт, и эвакуация продолжилась почти без задержки.
– Может быть, они поехали на другом турболифте?
– Но ведь этот ближе всего к их каютам.
– Они могут этого и не знать, – решительным голосом заявила Ухура.
– Им объяснили порядок эвакуации из этой зоны в случае аварийных обстоятельств. Они должны были выйти именно сюда! – Зулу повернулся и выглянул в пустой коридор, чувствуя, как по его спине побежал холодок. Он быстро принял решение. – Обожди меня здесь! Я скоро вернусь.
– Эй! – Ухура с неожиданной силой схватила его за руку и удержала на месте. – Ты куда это собрался? Турболифт вон там.
– Я хочу поискать аудиторов. Если они задержатся еще немного, то скоро опустятся переборки и они окажутся в ловушке.
Зулу осторожно высвободил свою руку. Позади них промчался турболифт, унося последних людей из их сектора, а на его место прибыла уже третья кабина. Зулу едва удержался, чтобы не заскочить в нее.
– Оставайся здесь и подержи лифт для меня. Компьютер может больше не прислать кабину.
Умные темные глаза девушки подозрительно прищурились:
– Зулу, по-моему, ты пытаешься отправить меня в безопасное место?
– Да, – прямо ответил он. – Потому что я хочу, чтобы кто-то на корабле знал, где я, если переборки закроются.
– О, – девушка нахмурилась, с неохотой, но все-таки кивнула. – Ладно, твоя взяла. Беги, проверь аудиторов, а я подожду тебя здесь.
– Спасибо.
Зулу глубоко вздохнул и оттолкнулся от стены, почему-то вообразив, что установилась нулевая гравитация и для движения ему нужен толчок. Он успел заметить, когда сворачивал по коридору, что Ухура смотрит ему вслед и держит руку на рычагах ручного управления турболифтом. Она выглядела обеспокоенной.
Пустой коридор казался огромным. В нем гулко отдавалось эхо звуков, и красные пятна отблесков аварийной сигнализации пульсировали на стенах. Зулу побежал, не задерживаясь, туда, где находились каюты аудиторов. Служащие Звездного флота хорошо понимали всю серьезность декомпрессионной тревоги. Они знали, как провести эвакуацию из опасной зоны до того, как атмосферное давление проведет эвакуацию вместо них. Только гражданские лица могли пребывать в ложном убеждении о собственной безопасности. "Да не волнуйся ты об этом! – бросил ему как-то раз администратор на одной из станций, когда он и семеро других офицеров Звездного флота вскочили и побежали отыскивать аварийные переборки, услышав станционный сигнал декомпрессионной тревоги. – Этот сигнал тут вечно срабатывает, но это вовсе ничего не значит".
И действительно, ничего серьезного тогда не произошло. Совершенно не так действовали во время сигнала тревоги на "Энтерпрайзе". Если на корабле еще не возникло повреждение корпуса, значит, это произойдет с минуты на минуту. И тогда уже ничто не спасет аудиторов. Они будут просто отрезаны защитными аварийными переборками от остальных частей корабля.
Панель двери первой из аудиторских кают не открылась, и золотистое свечение на ней указывало на то, что дверь была заперта изнутри. Зулу отступил назад и включил внутренний громкоговоритель:
– Мисс Чайкен! На корабле декомпрессионная тревога! Вам следует срочно покинуть свою каюту!
Ответа не последовало. Зулу чертыхнулся и побежал по коридору к следующей двери. Каюты аудиторов были связаны общей ванной комнатой. Не исключено, что они засиделись допоздна в одной из кают.
"Хорошая мысль, Зулу, – подумал он. – Я смогу сейчас увидеть, как они начнут громко кричать друг другу об оценках эффективности".
Вторая дверь, к удивлению, послушно стала открываться, как только он ударил по панели. Зулу улыбнулся и осторожно ступил в тускло освещенное помещение. Воздух внутри каюты был слегка затхлым.
– Мистер Тейлор? Мистер Тейлор, вы здесь?
Не увидев никаких признаков движения в темноте, Зулу протянул руку и включил освещение. Сразу же в глаза ему бросилось лежавшее на полу тело мужчины. На бежевом ковре резко выделялись взлохмаченные волосы и измятый костюм. Неестественный поворот головы и шеи, похожих на отвернутый клапан конверта, сразу же убедили Зулу, что помощь врача уже не понадобится. Джон Тейлор был мертв.
– О Боже! – Зулу подошел поближе к телу аудитора, еще не зная, что собирается искать, но понимая, что кто-то должен осмотреть труп. В комнате не было явных следов борьбы: разбросанные блокноты и записи вокруг распростертого на полу тела Тейлора выглядели так, будто он выронил их, падая. Никаких синяков или царапин на коже аудитора не было заметно. На его лице застыло выражение легкого удивления.
Зулу бочком протиснулся мимо мертвого Тейлора только лишь для того, чтобы заглянуть в открытую дверь ванной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39